Он ведь в бегах как-никак. А тут еще хуже. Товарищ наш исчезает. Никаких признаков жизни не подает. В назначенное время не появляется, на связь не выходит. Мы снова приехали на кладбище и чуть было не лишились рассудка. Могилка, предназначенная для хранения оружия, недавно зарыта, а рядом новая вырыта. Ну, думаем, прямо чудеса техники. И кто это здесь такой землекоп? Решили проверить. Посмотреть, что же в нашу родную могилку закопали? Вот так мы на своего товарища и вышли. А когда мы его выкапывали, тут-то мы этого очкастого кренделя и приметили. С пистолетом прятался. А когда палить начал, пришлось его хлопнуть. Закопали его с миром и решили все же разузнать, кто здесь раскопкой могил занимается. Вот и узнали. Оказывается дед ста лет со своей названной дочкой.
— А ну колись, этот очкастый из вашей с дедом компании?
— В смысле?
— В смысле того, что вы с ним одна бригада?!
— Да нет. Я его в упор не знаю.
— А мне кажется, знаешь. Вот вас троица и орудует. Ты, наверное, не дедова любовница, а очкастого.
— Да вы что такое говорите?!
В этот момент раздался выстрел, и парень, державший пистолет, свалился в могилу. Я громко завизжала и увидела неподалеку от себя деда Герасима. Он держал ружье и нещадно палил. Двое других упали прямо в вырытую могилу, где лежало оружие, и повытаскивали свои пистолеты.
— Я вам гадам покажу, кто в этой деревне хозяин! — до хрипоты орал дед. — Я вас, архаровцев, отсюда всех повыкидываю! Это моя деревня, моя земля и мои порядки!!! В городе будете себя вести как хотите, а здесь… Здесь старших почитают… Сколько вы сюда из города приезжать будете, столько я вас и убивать буду! Пачками будете приезжать, пачками и буду убивать!!!
Вдруг дед Герасим замолчал и грохнулся на землю. Я хотела было броситься к нему, но увидела, что он как-то странно закатил глаза и уставился в одну точку. Сзади меня раздался выстрел, и я, не раздумывая, бросилась со всех ног в ту сторону, где стояла моя машина. Видимо, меня спас тот отрезок времени, пока эти двое выбирались из могилы и осматривали своего друга.
Добежав до своей машины, я сунула домкрат в багажник и, посмотрев на стоящий рядом незнакомый джип, на котором, видимо, было привезено оружие, молниеносно заскочила в салон. Я не знаю, где я нашла силы завести машину и надавить на газ. В такой момент для меня это было труднее всего на свете. Я ни о чем не думала и, наверное, даже не хотела думать. Я просто смахивала слезы, тихонько всхлипывала и давила на газ…
Глава 16
Я не заметила, как доехала до дома, и некогда такая долгая дорога показалась такой короткой. Поднявшись в свою квартиру, я пулей добежала до бара и налила себе изрядную порцию виски. Затем залпом выпила и посмотрела на себя в зеркало. Мое отражение было бледно-зеленого цвета и какое-то глубоко несчастное. От выпитого я совершенно не захмелела, но мне стало немного легче.
Скинув одежду, я приняла холодный душ и, замотавшись в длинное махровое полотенце, пригладила мокрые волосы. Все закончилось. Бог мой, неужели все закончилось и я уже в который раз осталась жива?
Посмотрев на стул, я слегка вздрогнула и выдавила из себя грустную улыбку. На стуле висел пиджак Макса. Так непривычно, в моем доме и… мужская вещь. И даже с этим висящим на стуле пиджаком мой дом почему-то выглядел одиноким. И мне даже показалось, что я живу не в огромной квартире в центре Москвы, а в какой-то обшарпанной избушке на краю леса. В этой избушке топится русская печь. Я даже слышу, как потрескивают поленья, и вижу в печи маленькие угольки… Но только странно, что эта печь совсем не греет и от нее нету жара… Словно, она не настоящая, а какая-то декоративная. Ее тепло обманчиво. В него можно поверить — ну как же, огонь горит! — но только да ощутить. Наверное, так же и в моей квартире. В ней появились мужские вещи и даже запахло мужчиной, но только от этого в ней не стало тепло.
В моей душе затаились пустота и безысходность, и мне было очень тяжело справиться с этим гнетущим чувством. Мне хотелось рассказать обо всем Максу, но жизнь научила меня не доверять безгранично мужчинам, а говорить им только о том, что я посчитаю нужным и необходимым. Я услышу слишком много «почему?» и сомневаюсь в том, что смогу на них ответить. Мне придется рассказать про Михаила и про нашу ТЕРАПИЮ ДЛЯ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ. Макс посчитает это предательством и вряд ли сможет меня по-настоящему понять и простить.
Подойдя к окну, я посмотрела на лежащую на нем Библию, которая осталась со времен Светки, и положила на нее руку. Конечно, я великая грешница, в церковь выбираюсь редко, никаких постов не соблюдаю, но я всегда верила в Бога, только своего Бога, который живет в моей душе И которому я искренне преклоняюсь. Этот Бог только мой. Он мой Ангел-Хранитель и мой поистине родной человек. Я никогда не принимала ту веру, которую нам постоянно навязывают. Я выбрала свою веру сама, свою собственную… И этот Бог постоянно меня бережет, потому что он меня любит ничуть не меньше, чем люблю его я.
Положив руку на Библию, я мысленно попросила своего Бога о том, чтобы все обошлось, и о том, чтобы все опасности, навалившиеся на меня в последнее время, обошли меня стороной.
Я оставила Библию на окне и принялась бессмысленно бродить по квартире. Я, как губка, начала впитывать безлюдье, покой и тишину. В моей душе пусто. Нет ни боли, ни радости, ни даже ставшего привычным испуга. Я включила кондиционер и прислушалась к его уютному гудению Затем я включила плеер с лазерными дисками и погрузилась в океан моего любимого джаза. И я вдруг поняла, что живу, что моя жизнь продолжается, несмотря ни на что. А музыка… Она такая красивая и такая противоречивая… То громкая, то тихая, как шепот… Она такая же противоречивая, как и я, как вся моя жизнь.
В подсознании я понимала, что в своих многочисленных бедах виновата сама, что никогда нельзя зариться на чужие деньги, потому что это ужасно и это может кончится плачевно… Но как вернуть кучу денег, которая совершенно случайно очутилась в твоих руках?! Слаб человек… Еще мама всегда говорила мне, что всех денег не заработаешь, что не нужно стремиться отхватить себе все, чтобы жить «как белые люди». Мама говорила, но в жизни все получается совсем по-другому. Совсем… Я все понимаю. Все. Но есть вещи, которые я так и не могу понять, а уж тем более сделать. Я понимаю, что в этой жизни не стоит особо напрягаться, что нужно просто жить и довольствоваться тем, что имеешь. А если ты захочешь большего, то можешь потерять то, что у тебя есть. Это логика, и это так. Но я не понимаю эту логику, вернее, понимаю, но не могу ей последовать. Я хочу все и хочу все сразу. Я никогда не могу довольствоваться тем, что имею, потому что со временем, сколько бы я ни имела, мне становится мало. Я не могу не напрягаться и еще не научилась до конца расслабляться. Я постоянно чего-то жду и стараюсь во всем победить, потому что я привыкла быть первой. Еще с самого раннего детства я привыкла быть первой.
Я не хотела думать о том, что произошло совсем недавно на деревенском кладбище, потому что если я буду об этом постоянно думать, то я просто сойду с ума. Мне было жаль деда Герасима, но я понимала, что уже ничего не могу для него сделать. Я даже подумала о том, что я должна позабыть о спрятанных деньгах, хотя бы временно, хотя бы на тот момент, пока все не утрясется.
А пока… Пока у меня есть любимая работа и есть любимый Макс… При мысли о Максе у меня бешено забилось сердце. Я вновь поверила в свою исключительность, потому что наконец нашелся именно тот мужчина, который мне нужен. Именно Макс показал мне, что любовь не вымысел, а самая настоящая реальность. Говорят, что мужчины не любят сильных женщин и сознательно их боятся, но только не Макс. Макс всегда восхищался тем, что я сильная и что я всегда стараюсь ею быть, даже когда происходит самое страшное. А еще Максу безумно нравится, что во мне всегда присутствует элемент секса. Хотя такая я не со всеми мужчинами. Я научилась делать так, чтобы ко мне не приставали разные кобели. Когда я хочу нравиться, я разбрасываю флюиды своей сексуальности на каждого встречного мужчину, когда не хочу, то прячу их поглубже в себя и закрываю плотной крышечкой. И еще… Еще Макс любит меня за то, что я сама люблю себя. Вот и сейчас я начинаю себя любимую жалеть и гладить по головке. «Ну и чучело ты, Анька, на черта тебе сдались чужие деньги?! Отдай их хозяину и живи спокойно, с чистой совестью. А то вдруг с тобой что случится, и на том свете они тебе не понадобятся. Человеческая жизнь, а уж тем более своя собственная, намного дороже. И почему ты, Анька, на деньги такая падкая?! Ой, не доведет тебя до добра такая черта. Ой не доведет».
А затем я услышала другой голос, который тоже меня жалел, но говорил обратное. «Анют, бедная ты моя, несчастная женщина. И сколько же переживаний и испытаний выпало на твою бедную головушку… И как ты, красавица, все это выдерживаешь. Как у тебя еще нервы окончательно не сдали?! Знаешь, Анька, на полпути не останавливаются, не принято это. Нужно идти дальше, вперед. А то что ж это получается, ты из-за этих гребаных денег столько выстрадала, а теперь их вынуждена кому-то отдать. Михаил — мужчина небедный. Для него эти деньги особого значения не имеют. Если бы они имели значение, то он бы уже давно за ними приехал, но он не едет, чего-то выжидает. А это значит, что они ему без особой надобности. У него на роже написано, что для него особой разницы нет, миллионом больше, миллионом меньше. А тебе, Анька, эти деньги, словно воздух, нужны. Тебе таких денег за всю жизнь не заработать, так что ты горячку не пори, а иди смело до конца. Ведь знаешь, Анька, как ни крути, а деньги счастье приносят. С деньгами человек в себе уверен и никаких комплексов по поводу своей несостоятельности не испытывает. Он живет полноценной, нормальной жизнью. Понимаешь, живет, а не прозябает. Сама знаешь, что без денег никакая жизнь не в радость, какая бы духовная она ни была. Жить можно только с деньгами, а без них хочется наложить на себя руки и отправиться на тот свет. Сейчас куда ни сунься, все завязано на деньгах. Без денег ты не человек, а букашка. Жизнь сейчас такая собачья, что вещи ценятся намного больше, чем люди. Мы в этом не виноваты, в этом виновата та жизнь, которая сделала нас такими. Как ни крути, а деньги это счастье, а за счастье нужно бороться. Зубами и кулаками. Так что, Анька, ты от своего счастья не отказывайся. Ты за него борись, оно само к тебе в руки приплыло. А ежели ты откажешься, то останешься в проигрыше. Будешь потом всю жизнь локти кусать. Ты ведь дом хотела купить, да и дорогим шмотьем себя побаловать. Ведь ты же не простая женщина, а дорогая. Обувку ты покупаешь только в Париже, одежду заказываешь у известных модельеров, а это денег стоит, а где ж таких денег набрать-то?! У тебя вон муж теперь какой красивый, а ведь его удержать надо. Поживет он с тобой, поживет и по своей первой жене заскучает. Ведь не зря же в народе говорят, что первая жена дана от Бога, а вторая от дьявола. Ты же должна доказать обратное. Тебе теперь битва нелегкая предстоит. Битва за его прошлую жизнь. Ты должна сделать так, чтобы он жил не прошлым, а настоящим. Так что, Анька, никогда не сдавайся и деньги эти не вздумай никому отдавать. Позвони Михаилу и скажи, что никаких денег не видела и лаже слышать о них ничего не желаешь».
Я замотала головой и постаралась загнать подобные мысли в свой самый дальний угол. Пожалела сама себя называется. Такого наговорила, что голова опухла. Я вновь подошла к зеркалу и произнесла уже вслух:
— Успокойся, Анька. Ради бога, успокойся. Ты всегда была рассудительной и выберешься из любой передряги, и притом достойно. Посмотри на себя. Посмотри, какая ты Красивая, Какая ты желанная. Какая же ты неотразимая. Ну и что ж с того, что у тебя такое изможденное лицо… Все равно оно самое красивое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46