Может, мешали жесткие воротники.
Настенные часы показывали время в Дублине и Монреале. Десять тридцать. Я проверила свои. Точно.
Через несколько песен Гарри начала размахивать обеими руками, чтобы привлечь мое внимание. Она походила на судью, который показывает нерезультативный бросок. Райан поднимал пустую кружку.
Я покачала головой. Он сказал что-то Гарри, потом поднял два пальца над головой.
Ну вот, подумала я.
Когда музыканты заиграли быстрый танец, я заметила, что Райан показывает в ту сторону, откуда мы недавно пришли. Гарри слезла со стула и исчезла в толпе. Цена узких джинсов. Даже думать не хотелось, сколько она простоит в очереди. Еще одно доказательство неравенства полов.
Райан снял куртку Гарри, положил ее на свое место, сел на стул моей сестрички, придвинулся ближе и прокричал мне в ухо:
– Ты уверена, что вы родились от одной матери?
– И отца.
От Райана пахло смесью рома и талька.
– Давно она живет в Техасе?
– С того момента, как Моисей вывел евреев из Египта.
– Моисей Мэлоун?
– Девятнадцать лет.
Я повернулась и уставилась на лед в стакане с колой. Райану не запрещено разговаривать с Гарри. У меня в любом случае не получится с ним пообщаться. Что же я так злюсь?
– Кто такая Анна Гойетт?
– Что?
– Кто такая Анна Гойетт?
Музыканты остановились на середине куплета, и имя прозвучало в относительной тишине.
– Боже, Райан, почему бы тебе еще и объявление не повесить?
– Мы сегодня какие-то раздражительные. Слишком много кофеина?
Он ухмыльнулся.
Я ответила злым взглядом.
– Вредно в твоем возрасте.
– В любом возрасте. Откуда ты знаешь об Анне Гойетт?
Официантка принесла напитки и подарила Райану не менее ослепительную улыбку, чем моя сестра. Он заплатил и подмигнул ей. Черт возьми.
– Общаться с тобой не сахар, – заявил он, поставив одну из кружек с пивом на стойку.
– Я исправлюсь. Откуда ты знаешь об Анне Гойетт?
– Столкнулся с Клоделем в деле о байкерах. И мы о ней поговорили.
– С чего бы?
– Он меня просил.
Никогда не пойму Клоделя. Он дает мне от ворот поворот, а потом обсуждает мой звонок с Райаном.
– Так кто она?
– Анна учится в Макгилле. Тетя попросила меня найти девочку. Дело не из разряда уголовных.
– Клодель сказал, она очень интересная молодая леди.
– Как-как?
Гарри выбрала именно этот момент, чтобы присоединиться к нам.
– Ух, ребятки. Если захотите писать, лучше занимайте очередь заранее.
Она оценила перемену мест и скользнула на бывший стул Райана. Будто по заказу, музыканты запели о виски в кувшине. Гарри раскачивалась и хлопала, пока какой-то чудак в кепке и зеленых подвязках не протанцевал к нам и не взял ее за руку. Она спрыгнула и пошла за ним в боковую комнату, где два молодых человека все еще изображали цапель. Партнер Гарри обладал основательным животиком и мягким круглым лицом. Надеюсь, она не уморит парня.
Я посмотрела на часы. Одиннадцать сорок. Глаза горели от Дыма, а горло скребло от криков.
Я наслаждалась.
И хотела выпить.
Серьезно.
– Слушай, у меня разболелась голова. Как только Джинджер Роджерс вернется с танцпола, я ухожу домой.
– Как хочешь, хвастунишка. Неплохо для первого раза.
– Боже, Райан. Я была здесь и раньше.
– Слушала рассказчиков?
– Нет!
Мне нравится ирландский фольклор.
Я наблюдала, как Гарри прыгает и извивается, длинные светлые волосы метались в воздухе. Все смотрели на нее. Чуть погодя я прокричала в ухо Райану:
– Клодель знает, где Анна?
Он покачал головой.
Я сдалась. Шансы на разговор нулевые.
Гарри с чудаком продолжали танцевать. Его лицо покраснело и покрылось потом, галстук на зажиме болтался под прямым углом. Когда Гарри в джиге повернулась ко мне лицом, я провела пальцем по горлу. Закругляйся. Конец съемки.
Она радостно помахала в ответ.
Я ткнула большим пальцем в сторону выхода, но она уже отвернулась.
О Боже!
Райан наблюдал за мной с веселой ухмылкой.
Я подарила ему взгляд, способный заморозить Эль-Ниньо, он откинулся назад и поднял руки в знак раскаяния.
В следующий раз, когда Гарри пролетала мимо меня, я снова замахала ей, но она со странным видом уставилась на что-то позади меня.
В двенадцать пятьдесят мои молитвы были услышаны: музыканты взяли перерыв. Гарри вернулась, раскрасневшаяся, но сияющая. Ее партнер выглядел так, будто нуждался в реанимации.
– Ух! На мне будто воду возили.
Она провела рукой по воротнику, запрыгнула на стул и проглотила пиво, заказанное Райаном. Когда чудак попытался сесть рядом с ней, она похлопала его по кепке:
– Спасибо, большой парень. Увидимся позже.
Тот склонил голову набок и по-щенячьи жалобно посмотрел на нее.
– Пока.
Гарри помахала ручкой, парень пожал плечами и растворился в толпе.
Гарри наклонилась ко мне через Райана:
– Темпе, кто это там? – Она кивнула на бар позади нас. Я начала поворачиваться.
– Не смотри туда!
– Что?
– Высокий худой парень в очках.
Я скосила глаза, что нежелательно при головной боли. Гарри проделывала подобные шутки в школе, когда я хотела уйти, а она остаться.
– Знаю. Он симпатичный и правда мной заинтересовался. Но стесняется. Проходили, Гарри.
Музыканты заиграли снова. Я встала и надела куртку:
– Пора спать.
– Нет. Правда. Он глазел на тебя все время, пока я танцевала. Я видела его через окно.
Я посмотрела в том направлении, что она показала. Никто не подходил под ее описание.
– Где?
Она пробежала взглядом по лицам в баре, потом оглянулась через плечо.
– Правда, Темпе. – Она пожала плечами. – Сейчас не вижу.
– Может, один из моих студентов. Они всегда жутко удивляются, когда видят меня где-то вне работы.
– Да, наверное. Парень выглядел слишком молоденьким для тебя.
– Спасибо.
Райан смотрел на нас, как дедушка на юнцов.
– Ты готова?
Я застегнула куртку и надела варежки.
Гарри посмотрела на "Ролекс" и сказала именно то, что я ожидала:
– Сейчас только полночь. Мы...
– Я ухожу, Гарри. Квартира всего в четырех кварталах отсюда, и у тебя есть ключи. Можешь остаться, если хочешь.
Она замешкалась на мгновение, потом повернулась к Райану:
– Ты здесь побудешь еще немного?
– Без проблем, малышка.
Она посмотрела на меня так же по-щенячьи, как недавно ее партнер.
– Ты точно не возражаешь?
– Конечно, нет. Черт побери!
Я объяснила, какой ключ от чего, и она меня обняла.
– Давай провожу, – предложил Райан и потянулся за курткой. Защитник.
– Нет, спасибо. Я большая девочка.
– Тогда давай вызову тебе такси.
– Райан, мне уже можно ходить одной.
– Как хочешь.
Он сел обратно и покачал головой.
* * *
Как приятно вдохнуть холодный воздух после жаркого, дымного паба. Но только на сотую долю секунды. Температура упала, поднялся ветер и снизил ее еще на миллион градусов.
Несколько шагов, и глаза заслезились, а кончик носа заледенел. Я натянула шарф на лицо, завязала сзади большим узлом. Пусть теперь я похожа на парня, зато ничего себе не отморожу.
Засунув руки поглубже в карманы, я пригнула голову и потащилась вперед. Обогнула Кресчент и пошла вверх по Сен-Катарин. Я согрелась, но едва что-то видела. Поблизости ни души.
Я только пересекла Маккей, когда мой шарф натянулся, и земля ушла из-под ног. Вначале я решила, что поскользнулась на льду, потом поняла, что кто-то тащит меня за шиворот. Чьи-то руки перевернули меня и для начала приложили лицом об стену. Мои ладони еще путались в карманах. Стукнувшись о камни, я скользнула вниз и ударилась коленями о землю. Меня окунули лицом в снег. Потом сильно прижали, кто-то вонзился коленями прямо в позвоночник. Ничего не видно, ни двинуться, ни вздохнуть! Я начала задыхаться. В ушах застучала кровь.
Я закрыла глаза и попыталась повернуть голову набок. Чуть-чуть вдохнула. Потом еще. И еще. Жжение спало, дыхание возобновилось.
Болела челюсть и все лицо. Голова зажата в неудобном положении, правый глаз притиснут к замерзшему снегу. Подо мной что-то лежало, кажется, сумочка. Это она вышибла из меня дыхание.
"Отдай ему сумочку!"
Я начала извиваться, пытаясь освободиться, но куртка и шарф связывали, точно смирительная рубашка. Мужчина пошевелился. Похоже, растянулся на мне. Его дыхание у моего уха. Хоть шарф и заглушал звуки, оно казалось быстрым, отчаянным, мощным, как у животного.
"Не теряй сознания. Обморок при такой погоде равнозначен смерти. Двигайся! Делай что-нибудь!"
Под тяжелой одеждой выступил пот. Я потихоньку двигала рукой в кармане, искала. Пальцы в шерстяных варежках стали скользкими.
Вот!
Я схватила ключи. Как только он ослабит хватку, я буду готова к действию. А пока остается только беспомощно ждать шанса.
– Оставь их в покое! – прошипел голос мне в ухо.
Он заметил!
Я застыла.
– Ты не знаешь, с чем связалась.
Не суйся! Не суйся во что? За кого он меня принимает?
– Оставь их в покое, – повторил он дрожащим голосом.
Я не могла говорить, да незнакомец, похоже, и не ждал ответа. Может, сумасшедший, а не грабитель?
Мы лежали целую вечность. Мимо пролетали машины. Я уже не чувствовала лица, шейные позвонки грозили треснуть. Я дышала ртом, на шарфе замерзала слюна.
"Успокойся! Думай!"
Я перебрала все возможности. Пьяный? Под кайфом? Нерешительный? Может, смакует какую-то больную фантазию, которая побудит его к действию? Сердце билось так громко, что я боялась, как бы оно не спровоцировало его.
Потом я услышала шаги. Он, наверное, тоже, потому что покрепче затянул мой шарф и закрыл мне лицо рукой в перчатке.
"Кричи! Делай что-нибудь!"
Я его не видела, и это сводило меня с ума.
– Слезь с меня, ты, грязная скотина! – заорала я сквозь шарф. Но голос, приглушенный толстым слоем шерсти, доносился будто за миллион километров отсюда.
Я сжала ключи мертвой хваткой, скользкие руки в варежках приготовились направить металл прямо в глаза, как только бандит расслабится. Внезапно шарф затянулся туже, мужчина двинулся. Снова встал на колени, переместил вес мне на спину. Сумочка надавила мне на грудь, и я снова начала задыхаться.
Бандит поднял мою голову за шарф, потом толкнул ее вниз. Я ударилась ухом об лед и гравий, перед глазами взорвалось облако искр. Он бил снова и снова, искры сливались в единое целое. Я чувствовала кровь на лице, во рту. Кажется, что-то щелкнуло у моей шеи. Сердце билось о ребра.
Слезь с меня, психованный ублюдок!
У меня кружилась голова, в мыслях появился отчет о вскрытии. Моем вскрытии. «Под ногтями ничего. Ран самозащиты нет».
"Не сдавайся!"
Я извернулась и попыталась закричать, но голос мой снова еле пробился сквозь шарф.
Внезапно удары прекратились, бандит пригнулся ниже. Заговорил, но у меня так звенело в ушах, что в сознание пробилось только несколько искаженных звуков.
Потом он оперся руками о мою спину и слез. Ботинки заскрипели по гравию – он ушел.
Я в полуобморочном состоянии вытащила руки из карманов, на четвереньках перевернулась и села. Накатывала тошнота, я встала на колени и опустила голову. Нос потек, изо рта сочилась то ли кровь, то ли слюна. Трясущимися руками я вытерла лицо шарфом, еще чуть-чуть, и я заплачу.
Ветер стучал в разбитые окна брошенного театра. Как он называется? Йелл? Йорк? Это казалось особенно важным. Я знала раньше, почему же не могу вспомнить сейчас? Я запуталась и начала непроизвольно дрожать – от холода, от страха и, наверное, от облегчения.
Когда тошнота прошла, я встала, прокралась вдоль здания и заглянула за угол. Никого.
На негнущихся ногах я побрела домой, оглядываясь на каждом шагу. Немногочисленные прохожие при виде меня отворачивались и шарахались в сторону. Просто еще одна пьянчужка.
Через десять минут я сидела на краешке кровати и искала у себя повреждения. Зрачки ровные, двигаются согласованно. Ничего не онемело. Тошнота не возвращалась.
Шарф мне и помешал, и одновременно помог. Бандит удобно использовал его в качестве поводка, но шерсть смягчила удары.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53