В этом не было необходимости.
– Приветик, тетя Темпе! – крикнул он мне, когда я пришла домой. В квартире витали ароматы тмина и куркумы.
– О, что за райское благоухание! – сказала я, опуская портфель в прихожей.
Племянник и кот растянулись на диване, окруженные остатками утреннего номера «Газетт». К телевизору была подключена игровая приставка, и по полу извивались провода.
– Я остановился на «Ля мэзон дю кари». Подумал, теперь моя очередь готовить.
Кит снял наушники и перекинул их вокруг шеи. До меня донеслись резкие металлические звуки «Грейтфул дэд».
– Здорово. Что ты заказал?
– Uno momento.
Он переместил ноги на пол и бросил наушники на диван. Берд рванул в сторону, столь неожиданно оказавшись по соседству с Джерри Гарсия. Кит сходил за квитанцией на кухню и зачитал девять названий.
– Ты что, ожидаешь к ужину членов законодательного собрания штата в полном составе?
– Нет, мэм. Я просто не знал, что вам придется по вкусу, поэтому решил сделать обзор местной кухни.
Эту фразу он произнес с сильным акцентом, удачно подражая владельцу того ресторана, где приобрел еду.
– Не беспокойся. Мы всего попробуем понемногу, – добавил Кит, возвращаясь к своей обычной техасской манере говорить.
– Давай я переоденусь, и мы поедим.
– Подожди. Сначала тебе следует увидеть кое-что.
Он покопался в разбросанных листках «Газетт» и вытащил раздел передовицы. Открыв посередине, сложил газету пополам и протянул мне, указав на заголовок.
ЗАКЛЮЧЕННОГО ЗАКАЗАЛИ ГАНГСТЕРСКИЕ БОССЫ.
В статье излагались подробности убийства Дорси, который был назван главным подозреваемым в расправе над Ивом Дежарденом по прозвищу Чероки. Автор статьи утверждал, что Дорси являлся подручным «Дикарей», а Чероки некогда входил в группировку «Хищников», хотя и отошел от дел в последние годы.
Журналист предполагал, что смерть Дорси могла быть ответным ударом за убийство Дежардена, и весьма подробно рассказал о предыдущих убийствах, в которых были замешаны байкерские группировки: близнецах Вайланкуртах, Ричарде Маркотте по прозвищу Паук и Эмили-Энн Туссен. Также там сообщалось, что похороны Дорси состоятся, как только коронер передаст родственникам тело.
В заключение статьи приводилось утверждение о том, что власти озабочены предстоящим обострением актов насилия и что похороны Дорси могут быть использованы как предлог для мести сторонников «Дикарей». В предстоящие несколько недель полиция намерена усилить меры безопасности.
Я подняла глаза на Кита и заметила его пристальный взгляд.
– Клево было бы сходить на эти похороны.
– Ни за что на свете.
– Фараоны с этих парней глаз не спустят, так что все они станут вести себя как заправские алтарные мальчики на богослужении.
– Нет.
– Там будет несметное количество крутых «харлеев».
– Ты и близко не подойдешь к кладбищу.
– Все эти моторы, собравшиеся вместе. – Он сделал вид, будто крутит руль мотоцикла. – Шум рычащих двигателей.
– Кит!
– Что? – Его глаза сияли, как у рьяного приверженца Троицы.
– Ты туда не пойдешь!
– Тетя Темпе, ты беспокоишься из-за всякой ерунды. Сколько раз те же самые слова, говорила мне Кэти?
– Пойду-ка надену джинсы, а потом мы поужинаем. Хочу спросить у тебя кое о чем.
Интересовавшую меня тему я затронула, когда мы приступили к десерту.
– Сегодня ко мне приходил следователь из оперативного штаба «Росомаха».
– Да? – Кит соскреб верх с рисового пудинга и зачерпнул полную ложку. – Глазурь, знаешь ли, вполне съедобная.
– Что-то она блестит как серебро.
– Угу.
Я старалась выиграть время, не зная, как сообщить ему.
– Он принес несколько фотографий, сделанных во время скрытого наблюдения.
Недоуменный взгляд. Очередная ложка пудинга.
– Следили за тобой.
Мой племянник наклонил голову и удивленно посмотрел па меня.
– Фотографировали на ярмарочной площади в Галвестоне. Ты в компании членов мотоклуба «Бандидос».
– Ой-ой-ой! – сказал Кит с дурацкой усмешкой. – Надо же, зависаю с плохими парнями!
– Это правда?
– Правда что?
– Ты водишься с «Бандидос»?
– Только один раз. Но я не хотел, большие мальчики заставили меня!
– Кит, это вовсе не смешно! Тебя сфотографировали с торговцами наркотиками!
Он отложил ложку и одарил меня очередной белозубой улыбкой. Я выжидающе смотрела на него, не улыбнувшись в ответ.
– Тетя Темпе, все просто. Я иногда хожу на барахолки. Байкеры, как ни странно, тоже время от времени там появляются.
Случается, что мы ходим на одни и те же рынки. Мы встречаемся и говорим о «харлеях». Вот и все.
– Следователь сказал, что тебя арестовывали за наркотики. Он откинулся на стуле и вытянул ноги.
– Просто замечательно! Снова это дерьмо.
– Какое дерьмо?
– Бог мой, да тебе опять кажется, что я не вышел из детсадовского возраста.
Его голос ожесточился, от смешливого настроения не осталось ни следа. Я ждала.
– Я всего лишь купил травку за десять долларов для одной подруги, потому что она оставила дома свой кошелек. Не успел я отдать ей марихуану, как откуда ни возьмись, нарисовался фараон и остановил меня за превышение скорости. Тогда-то он и нашел в моем кармане дурь. Ну, как, смахивает на историю о бывалом наркоторговце?
– Почему ты превысил скорость?
– Я слегка выпил.
Он старательно пытался большим пальцем ноги проделать дырку в ковре. Такой длинный тонкий палец, шишковатый в суставе, слегка выступающий из-под ногтя. У моего отца был точно такой же палец. Сейчас, когда я посмотрела на него, сердце сжалось от боли. Каждая клеточка его тела напоминала мне о папе.
– Ну ладно, я напился в стельку. Но я не принимаю наркотики. Я тебе об этом уже говорил. Матерь Божья, да ты начинаешь вести себя как мой папочка.
– Ты хочешь сказать, как все любящие родители. – Мой голос слегка дрожал от обуревающей меня злости, смешанной с нежностью.
– Слушай, я ходил на общественные работы и прошел их жалкую реабилитационную программу для наркоманов. Народ, вы что, собираетесь всю жизнь меня этим попрекать?
Выпалив эту гневную тираду, он встал со стула и, ссутулившись, вышел из комнаты. Через несколько секунд до меня донесся шум громко хлопнувшей двери в комнате для гостей.
«Что ж, аи да молодец, Бреннан! Заслуживаешь никак не меньше ордена за столь результативный вклад в воспитательный процесс».
Я убрала со стола, разложила обратно по пакетам остатки еды и загрузила посудомоечную машину. Затем набрала номер Говарда.
Трубку никто не поднял.
Черт тебя побери, Гарри, почему ты мне об этом не рассказала? И какого черта ты потащилась в свою Мексику?
Я позвонила Изабель, надеясь задать ей несколько вопросов относительно Лайла Криза.
Автоответчик.
Остаток вечера я провела с романом Пэт Конрой, который забросила неделю назад. Больше всего на свете мне хотелось сейчас оказаться в Каролине.
Как и следовало ожидать, Кит еще спал, когда я уходила на работу. На сей раз, планерку я не пропустила.
Возвратившись в кабинет, я застала там Клоделя.
– Ну, как, выяснили, кто убил Дорси? – поинтересовалась я, бросая на стол регистрационный журнал запланированных дел.
Он одарил меня взглядом, который запросто мог бы заморозить кипящую лаву, после чего протянул конверт.
Я села, открыла запертый на ключ ящик стола и вручила ему снимок с Миртл-Бич.
– Как вы сказали, откуда он у вас появился?
– Я не говорила. – Я протянула ему лупу. – Потому что сама не знаю.
– Он что, просто взял и с неба свалился?
– Можно сказать и так.
Клодель принялся рассматривать фотографию.
– Я заметила его вчера. Не берусь утверждать точно, когда именно он оказался на моем столе.
Несколько секунд спустя он замер и склонился над лупой. Затем сказал:
– Вы имеете в виду того мужчину рядом с «Зи Зи Топ»?
– Дайте посмотрю, – ответила я, слегка удивленная его музыкальными познаниями. Мне казалось, что такой человек, как Клодель, слушает только классику.
Он пододвинул снимок ко мне и показал.
– Да. Девушка рядом с ним не кто иной, как Саванна Оспрей. Клодель снова взялся за увеличительное стекло.
– Вы уверены?
Я вытащила школьную фотографию Саванны, которую мне дала Кейт. Он внимательно рассмотрел ее, затем вернулся к снимку пикника, потом снова к Саванне, мотая головой туда-сюда, словно следил за полетом мяча через сетку на Уимблдонском турнире.
– Вы правы.
– А как насчет парня с пряжкой?
Он показал конверт в моей руке, о котором я совершенно позабыла.
– Дежарден до болезни был крупным парнем.
Я вытряхнула фотографии, а Клодель обошел стол, чтобы мы могли смотреть их одновременно.
Крупный – не то слово. Фигура с фрагментами головы, которую я увидела в кресле, была всего лишь тенью того тела, в котором некогда обитал Чероки Дежарден. До того как рак иссушил его внутренности, а таблетки и всякая химия оказали свой волшебный эффект, этот человек своей массивностью напоминал скалу, хотя и рыхлую, с огромным вздувшимся выступом-животом.
Снимки охватывали период в несколько лет. Бороды приходили и уходили, волосы постепенно редели, но огромный живот и черты лица почти не менялись.
Пока не нагрянул рак.
За шесть месяцев до смерти от Чероки уже мало что осталось, он стал призрачной тенью себя прежнего, окончательно облысел и превратился в настоящий скелет, напоминая заключенного концлагеря. Если бы на снимке не было соответствующей маркировки, я бы никогда в жизни не подумала, что это один и тот же человек.
Всматриваясь в его лицо снова и снова, от снимка к снимку, я вспомнила одно старое высказывание Марлона Брандо. «У меня глаза как у мертвой свиньи», – сказал о себе состарившийся актер.
Не стоило даже брать в голову, Марлон. Они хорошо тебе послужили. Тогда как этот парень выглядел одновременно угрожающим и жалким, как бродяжка-собачонка с украденным куском мяса.
Но сколько мы ни старались, нам так и не удалось наверняка установить, был ли наш недавно умерший, но ничуть не оплакиваемый Чероки тем парнем, который красовался в пряжке на снимке из Миртл-Бич.
30
Я собрала все фотографии Чероки, и мы с Клоделем спустились в отдел, на двери которого висела табличка: «Обработка изображений». Мы договорились, что я попробую поработать над снимком с помощью «Фотошопа», поскольку довольно неплохо знаю эту программу. Если и она не поможет, в таком случае сотрудники отдела прогонят изображение через другие графические программные средства.
Нас уже ждали, так что необходимое оборудование незамедлительно предоставили в наше распоряжение. Техник включил сканер, открыл «Фотошоп» и оставил нас одних.
Я поместила моментальный снимок в планшетный сканер, удостоверилась, что он лежит ровно, после чего оцифровала изображение и сохранила его на жесткий диск. Затем открыла на компьютере файл с пикником в Миртл-Бич.
Щелкнула мышью по лицу парня с пряжкой и стала увеличивать масштаб, пока его черты не заполнили весь экран. Затем занялась очисткой «искажений» – скопившейся за годы хранения пыли и образовавшихся трещин, изменила кривые, контролирующие насыщенность красных, зеленых и синих цветов, поколдовала над яркостью и контрастностью и увеличила резкость изображения.
Клодель молча наблюдал за моими действиями, затем по ходу дела стал вносить замечания, поскольку невольно увлекся, хотя поначалу и отнесся ко всей затее довольно скептично. Каждое внесенное исправление слегка изменяло световые блики, тени и полутона изображения, придавая четкость изгибам и чертам лица и выявляя мельчайшие подробности, недоступные взору на оригинальном снимке.
Не прошло и часа, как мы закончили и стали рассматривать результат. Никаких сомнений больше не оставалось. Парнем с пряжкой, бесспорно, был не кто иной, как Ив Дежарден, Чероки.
Но какие выводы следовало сделать?
Первым заговорил Клодель:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54