– Каким образом? – упавшим голосом произнес Секари.
– При помощи унизительного заключения в клетку, которую провезли по всему Сихему. Мы применяем эту меру только в отношении наших ярых врагов. Со стороны ханаанеев ни тени сомнений не должно было возникнуть: они бы наверняка приняли Икера за своего человека.
– Что же произошло дальше?
– Как и любого преступника, приговоренного к каторге, его должны были переправить на место работ. Стражники получили приказ дать ханаанеям возможность освободить пленника. Эта часть плана сработала, но потом произошла катастрофа.
– Как ты ее объясняешь?
– Детали мне не известны. Патруль обнаружил трупы Икера и моего лучшего агента, внедренного в среду ханаанеев. Увы, я должен добавить, что Царского Сына пытали самым жестоким образом.
– Не хотят ли нас заставить поверить в то, что эти двое сами убили друг друга? – спросил Сехотеп.
– Может быть. Но я предполагаю, что они попали в ловушку. Скорее всего, мой агент был разоблачен и получил приказ убить Икера. После чего его так же убили, а трупы оставили на видном месте, показывая тем самым, что провести ханаанеев не сможет ни один египтянин. Конечно, после такого страшного поражения я прошу Великого Царя об отставке.
– Просьба отклонена. Твой агент и Икер рисковали, и ты не виноват в этой трагедии. Убрать тебя с твоего поста означало бы деморализовать армию.
Все члены Золотого Круга Абидоса поддержали это решение.
– Нет никакого сомнения в том, – вступил в разговор Сенанкх, – что оба эти героя были преданы.
– Это невозможно, – возразил Несмонту. – Только я знал об их задании.
– Ну, это не так, – успокоил его Верховный Казначей. – Что касается твоего агента, то либо он совершил какой-нибудь промах, либо какой-нибудь ханаанин его опознал. А вот об Икере… Об Икере знали многие чиновники, ведь многие из них заметили его отсутствие… Царский Сын, тем более недавно получивший этот статус, не покинул бы двор без серьезных причин.
– Но от знания этого факта до вывода, что он отправлен в Ханаанскую землю, – возразил Сехотеп, – еще очень далеко!
– Не так уж и далеко. Если в Мемфисе действительно есть агентурная сеть, то она старается быть как можно ближе к информации обо всех, даже самых незначительных событиях. И в этом случае новость об отъезде из столицы Царского Сына попала как раз по адресу. Будь я на месте заговорщиков, я бы сразу поднял своих союзников по тревоге.
– Если верить тому, что ты говоришь, – добавил визирь, – то миссия Икера провалилась еще до того, как началась! Кроме того, следует предполагать, что у врага есть информаторы во дворце. Другой вопрос, действуют ли они сознательно или по глупости…
– Я бы отдал предпочтение второму варианту, – сказал Сехотеп, – но исключать первый нельзя.
– Ясно! – воскликнул Секари. – Необходимо вывести предателей на чистую воду!
– Это задача Собека, – напомнил фараон. – А всем вам я напоминаю о необходимости хранить тайну. Иначе никакие действия не принесут результата.
– Убедить в этом двор невозможно, – с сожалением сказал Сенанкх. – Он слишком любит болтать. И ничто не изменит его привычек.
– Кто бы ни был тот, кто стал причиной смерти Икера, – пообещал Секари, – я придушу его своими собственными руками!
– Не ставь себя на место правосудия, – посоветовал визирь. – Виновный должен быть предан суду и приговорен по закону Маат.
– Как ты находишь ситуацию в Сирийской Палестине? -
спросил фараон у Несмонту.
Старый генерал не стал скрывать своего беспокойства.
– Несмотря на усилия моих солдат, а я их не щажу, бесчинства бандитов и мятежников не угасают. Разумеется, я провел массовые аресты, и мне удалось выявить небольшие группы в Сихеме и окрестностях. Но выловить более-менее крупную рыбу мне до сих пор не удалось, как не удалось раздобыть точных сведений о местонахождении Провозвестника. Его приверженцы целиком ему преданы и окружают его непроницаемой стеной. Но мне кажется бессмысленным отправлять к нему нового агента, потому что шансы проникнуть в эту среду ничтожны.
– Что ты предлагаешь?
– Во-первых, укрепить Стену фараона. Во-вторых, максимально очистить Сихем, и, наконец, в-третьих, приобщить ханаанеев к труду, чтобы они на себе ощутили, что такое процветание и как оно достигается. Но всего этого недостаточно. Кроме того, я не хочу посылать свои патрули слишком далеко на север. Боюсь, что там они станут жертвами нападений. Итак, я предлагаю, дать чудовищу подрасти. Пусть оно поверит, что мы не способны его уничтожить. Если мы дадим ему какое-то время потешить свое тщеславие, то убережем себя от напрасных жертв. Когда же армия Провозвестника, убежденная, что ей по силам овладеть Сихемом, выйдет из своего укрытия, я дам ей отпор.
– Вы считаете, что это не рискованная стратегия? – спросил Кхнум-Хотеп.
– Мне представляется, что она, тем не менее, лучше приспособлена к месту действия и к обстоятельствам.
Перед тем как вернуться в Мемфис, фараон должен был исполнить еще одну, пожалуй, самую тяжелую задачу.
На закате он отправился к Исиде, которая в этот час гуляла по окраине пустыни с Северным Ветром.
– Это ослик Икера?
– Да. Он поручил его мне перед отъездом. Не так легко было добиться разрешения провести его сюда, на священную землю Осириса. Но Северный Ветер соблюдает правила Абидоса.
– Мне нужно сообщить тебе страшную весть.
Осел и женщина замерли. Северный Ветер устремил взгляд на Сесостриса.
– Ханаанские мятежники убили Икера.
Юной жрице почудилось, что ее пронизывает ледяной ветер. И вдруг ее собственное существование показалось ей абсурдным, словно отсутствие писца отнимало у нее жизнь.
Она невольно опустила голову. И… увидела Северного Ветра.
Его левое ухо было поднято вверх, твердо и прямо.
Исида очнулась.
– Посмотрите, Великий Царь! У Северного Ветра другое мнение!
– Но генерал Несмонту опознал тело.
Левое ухо Северного Ветра снова напряженно поднялось.
– Реальность жестока, Исида, но ее нужно принять.
– Можно ли пренебрегать мнением Северного Ветра? Я считаю его способным знать, жив его хозяин или мертв.
– А что ты сама чувствуешь, Исида?
Юная жрица посмотрела на садящееся солнце, заливавшее западный горизонт золотыми и красными лучами. Потом закрыла глаза и снова пережила тот напряженнейший момент, когда Царский Сын признался ей в любви…
– Икер жив, Великий Царь.
11
Три дня и три ночи община двигалась ускоренным маршем, позволяя себе только краткий отдых. Она прошла лес, степь, зону пустыни, потом прошла вдоль пересохшего русла какой-то реки, а затем остановилась у озера. Кровавый стал лакать воду, и только Икер последовал его примеру, потому что члены ханаанской общины опасались злого духа. Как говорили, этот злой дух живет в глубинах вод и утаскивает ханаанеев на дно.
Потом все вернулось на круги своя: Икер снова превратился в хлебопека и повара, изнывая от своих непосильных трудов.
В Египте все его считали мертвым. Все, кроме – Икер был в этом уверен – Северного Ветра. Но поскольку Северный Ветер жил рядом с Исидой и наверняка виделся с ней, то юная жрица тоже должна сомневаться в его гибели. Но кто его найдет так далеко от Сихема, в затерянной местности, куда не рискует забредать ни один патруль?
Несколько ханаанеев решили ради развлечения поколотить египтянина, но клыки Кровавого отбили у них это желание. Отношение пса к пленнику забавляло вождя племени и нравилось ему, потому что в таком обществе пленник не мог никуда подеваться. Какая охрана может быть лучше любовной?
Община снова взяла направление на север. Вдруг лица у всех помрачнели, не стало слышно шуток, и даже перестали задирать пленника. Да и Кровавый ворчал, показывая зубы.
– Начальник! Там, впереди, облако пыли! – воскликнул дозорный.
– Не иначе как разбойники пустыни.
– Ну что? Будем драться?
– Посмотрим. Приготовимся к самому худшему.
Порой племенам удавалось договориться. Но чаще ожесточенные споры переходили в резню.
На этот раз события развивались стремительно. Отряд бедуинов, вооруженных пращами, палицами и палками, сходу бросился на чужаков в атаку.
Вождь племени, человек храбрый, кинулся в самую гущу схватки. Но его люди побежали.
– Назад! – проревел Икер. – Сражайтесь!
Большинство послушалось этого неожиданного приказа.
Другие стали жертвами кинжалов, которые были брошены бедуинами в спины убегавшим.
– На, возьми вот это, – сказал Икеру вождь, протягивая ему палку.
Царский Сын прицелился в вожака нападавших – разъяренного боем могучего воина, который дикими криками подбадривал своих товарищей.
Икер не промахнулся.
Поверившие сначала в легкий успех разбойники заколебались, и этим замешательством тут же воспользовались ханаанеи.
Удача стала склоняться на их сторону. Орудуя тяжелой дубиной, Икер уложил еще пару нападавших. Все вокруг было залито кровью.
Резня была беспощадной. Опьяненные жестокостью победители не были обременены милосердием.
– Наш вождь! Наш вождь умирает! – вдруг закричал один ханаанин.
С размозженным лбом вождь племени лежал на телах двух убитых бедуинов. Кровавый нежно лизал его холодеющую щеку…
– Поехали отсюда, – приказал старший по возрасту. – Другие грабители наверняка бродят где-нибудь поблизости.
– Сначала нужно похоронить его! – запротестовал Икер.
– Нет времени. Ты хорошо дрался. Мы берем тебя с собой.
– Куда вы собираетесь идти?
– Пойдем к племени Аму, попросим покровительства у него. Икер ощутил радость пополам со страхом.
Аму, Провозвестник!
Аму был высокий, худощавый и бородатый.
Вокруг него плотным кольцом стояли сирийские воины, вооруженные пиками. Ханаанеи сложили оружие и в знак подчинения очень низко поклонились. Икер сделал как они, продолжая исподволь разглядывать этого человека с каменным лицом. Так вот кто виноват в злодеяниях, направленных против акации!
То, что он разыскал этого человека, само по себе было уже чудо. Но нужно ведь было еще найти доказательства его вины. А потом найти способ передать информацию Несмонту. Оставит ли Провозвестник ему на это время?
– Откуда вы? – сурово спросил Аму.
– От горького озера, – дрожащим голосом ответил самый старший ханаанин. – Разбойники пустыни напали на нас, убили нашего вождя. Если бы не этот юный египтянин, наш пленник, нас бы уже не было в живых. Это он собрал беглецов и укрепил наши ряды. Мы сделали из него хорошего раба, он тебе будет служить верой и правдой.
– Как вы дошли сюда?
– Наш вождь знал, что ты кочуешь по этим местам. Он хотел продать тебе нашего пленника. Но я тебе дарю его в знак дружбы.
– Стало быть, вы дрогнули перед лицом врага?
– Бедуины напали на нас неожиданно! Они нарушили закон этих мест и не стали вести переговоры. Это против обычаев.
– Обычаи… А вот обычай моего племени предписывает мне уничтожение трусов! Перережьте-ка их всех, кроме египтянина!
Кровавый прижался к ногам Икера и, ощетинившись, показал клыки, всем видом показывая, что он своего хозяина тронуть не позволит.
Сирийцы легко перебили ханаанеев. Между двумя народами не было ни уважения, ни дружбы. Кроме того, Аму не упускал случая потренировать своих воинов. Останки несчастных ханаанеев были брошены на съедение гиенам.
– А твой защитник опасен! – сказал Аму Икеру. – Пес такой величины, как этот, даже пронзенный несколькими стрелами продолжает сражаться! Твое имя?
– Икер.
– Где эти крысы тебя украли?
– Они освободили меня.
Аму удивленно поднял брови.
– Освободили? А кто тебя взял в плен?
– Египтяне.
– Твои соотечественники? Не понимаю!
– Я безуспешно пытался уничтожить фараона Сесостриса и стал ему заклятым врагом. Мне удалось бежать из Мемфиса, преодолеть Стену фараона, но стража Несмонту поймала меня в Сихеме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54