Инженеры под началом Сехотепа предприняли меры, чтобы поднять уровень воды в узкой протоке Семны. Они нагромоздили скалы и устроили канал, по которому легко могли проходить торговые суда.
Кроме того, к северу от Семны будет возведена стена длиной в пять километров. Она должна будет защищать водный путь со стороны пустыни.
Медес составлял указ, которым назначались пятьдесят солдат в гарнизон Семны и пятьдесят – в гарнизон Куммы. Эти отборные отряды будут жить в неплохих условиях. Удобные дома, мощеные улицы, мастерские, амбары, дренажная система, запасы питьевой воды, регулярная доставка провизии… У гарнизонов не будет недостатка ни в чем. А Секретарь Дома Царя все продолжал и продолжал работать на благо Сесостриса и против Провозвестника! Что тут поделаешь?
В кабинет, где сидел Медес, возле которого слуга ритмично махал опахалом, вошел доктор Гуа со своим тяжелым кожаным мешком.
– Что с вами сегодня?
– Разболелся живот. И, кроме того, я просто задыхаюсь, такая сушь!
– А мне этот климат кажется очень здоровым, – возразил доктор Гуа. – Просто у вас слишком большой жировой слой. Нужно похудеть.
Выслушав Медеса, доктор Гуа вынул из своей сумки вазу-мензурку, похожую на ту, которой пользовался Хор для ухода за своим глазом, чтобы послать человеку жизнь, здоровье и счастье. Такая ваза позволяла правильно дозировать лекарства и делала их эффективными. Доктор Гуа налил в вазу настойки из свежих фиников, листьев клещевины и молочка сикомора.
– Сосудистые сплетения ваших ног еще молчат, а анальное отверстие слишком горячее. Мое лекарство восстановит равновесие организма, и желудок будет функционировать нормально.
– Но я чувствую себя совершенно измотанным!
– Принимайте этот настой три раза в день задолго до еды, ешьте меньше, пейте больше воды, и в Мемфис вы вернетесь совершенно здоровым.
– Скажите, доктор, а вас не беспокоит санитарное состояние наших войск?
– Разве мы с фармацевтом Ренсенебом только дремлем на солнышке в свое удовольствие?
– Я так не думаю, но эта жара…
– Наши солдаты под присмотром. А вот о наших врагах я бы такого не сказал. Что ж, это облегчит нам победу…
Торопясь к другим пациентам, доктор Гуа ушел в госпиталь Семны. Там у него было несколько тяжелых больных. К Медесу пришел встревоженный офицер.
– Я арестовал одного подозрительного. Вы можете его допросить?
Медес был самым высокопоставленным чиновником в крепости, поэтому увильнуть от этого неприятного занятия не представлялось возможным.
Но как же Медес удивился, когда он узнал Бешеного!
– Почему вы задержали этого человека?
– Потому что у него не было пропуска.
– А ну объясни, как это получилось? – потребовал Секретарь Дома Царя.
– Я служу в почтовом отряде Бухена, – ответил Бешеный, разыгрывая смущение и покладистость. – Мне никто не сказал, что существуют новые правила и что нужен такой документ. Я шел как раз к вам. Мне велено передать вам указания из главной квартиры.
– Оставьте нас одних, – приказал Медес офицеру. Дверь за офицером закрылась.
– Я же целую вечность не имел от вас новостей! Что я мог предпринять! – в ужасе простонал Медес, полагавший, что Бешеный пришел его прикончить за измену.
– Успокойся, все хорошо. Нубийцы – никуда не годные союзники, но Провозвестник все же умеет их использовать.
– Линия крепостей, которые понастроил Сесострис, совершенно неприступна. Мы катимся к катастрофе, я попал в заложники! А Икер… Икер жив!
– Не беспокойся и выпиши мне пропуск, с которым я смогу проникнуть повсюду.
– Провозвестник осмелится… напасть на Семну?
– Что бы ни случилось, главное – не выходи из своего кабинета. Здесь ты в безопасности.
На базаре Семны царило радостное оживление. Выставленные для продажи фрукты и овощи, рыба, местные ремесленные изделия – все это вызывало бурные споры между продавцами и покупателями. Большая часть солдат гарнизона тоже не лишала себя такого удовольствия. А местное население только этим сейчас и жило.
Сегодня все взгляды были прикованы к великолепной молодой женщине, талия которой была украшена поясом из раковин ципреи и жемчуга. Но на лодыжках у нее были какие-то странные браслеты в форме когтей хищной птицы.
Это была Бина. Ей было еще больно делать то, что требовалось в первой части задуманного Провозвестником плана, но она счастливо улыбалась.
– Ты нездешняя? – заметил один из солдат.
– А ты сам откуда?
– Я из Элефантины. Чем торгуешь, красотка?
– Раковинами.
Она протянула ему замечательную раковину ципреи. Ее форма напоминала женские половые губы.
Солдат понимающе улыбнулся и подмигнул.
– Красивая, очень красивая… А что ты хочешь взамен?
– Твою жизнь!
Не успел солдат криво усмехнуться в ответ на неудачную шутку, как острая часть браслета Бины пробила ему низ живота. Солдат взвыл и, корчась, упал на землю.
В то же мгновение кушиты вынули оружие из своих корзин и стали направо и налево убивать торговцев и покупателей.
С высоты главной наблюдательной башни прозвучал сигнал тревоги. Немедленно ворота Западной Семны закрылись, и лучники бросились к своим боевым местам.
Медес вышел из своего кабинета и подозвал коменданта.
– Что это за крики?
– Нас атакуют! Это банда кушитов!
– Предупреди Миргиссу и Бухен.
– Это невозможно, враг заблокировал движение судов по реке. Наши гонцы перебиты.
– А оптические сигналы?
– Солнце сейчас светит не с той стороны, а ветер рассеет дым тревожного сигнала.
– Иначе говоря, мы в осаде и отрезаны от своих!
– Это временная ситуация, не бойтесь. У кушитов не будет времени овладеть нашей крепостью!
Но когда Медес из укрытия увидел возбужденную толпу черных воинов, он в этом усомнился. Неужели ему придется умереть под ударами этих варваров, посланных сюда Провозвестником?!
Ввиду того что крепость Аскут, поставленная на южном острове вторых порогов, была скромных размеров, Кривая Глотка взял с собой только тридцать человек. Все они были прекрасно натренированы, умели разить врагов быстро и наповал.
Момент был выбран удачно. Семна подверглась нападению и не могла противодействовать новому удару по другим крепостям, поэтому три легкие лодки прошли беспрепятственно. Между Семной и Аскутом легкомысленные египтяне, уверенные в непревзойденном качестве своей крепостной линии, не оставили ни одного дежурного военного корабля.
Пристать к берегу удалось легко. На горизонте не было ни одного стражника.
Головорезы Кривой Глотки высадились и развернулись в боевой порядок. Сам Кривая Глотка залез на скалу повыше и увидел, что в одном из фортов стена была не завершена – в ней еще не были укреплены деревянные ворота.
Но Кривая Глотка сразу не рискнул двинуть туда весь отряд, а сначала отправил лазутчика.
Ливиец прошел через ворота и проник в крепость, откуда немного погодя совершенно спокойно вышел.
– Кажется, там пусто.
Теперь Кривая Глотка решил убедиться в этом лично. Велев остальным дожидаться его приказа, он взял с собой двоих самых храбрых воинов.
Лотки для мытья золота, множество зернохранилищ и маленькое святилище в честь крокодила Себека – Аскут имел значительные запасы продовольствия и материалов, необходимых для производства драгоценного металла.
Но почему это место выглядит заброшенным? Куда подевались люди?
– Кто-то предупредил гарнизон о нападении на Семну, – предположил один из нубийцев. – И солдаты укрылись в Миргиссе.
– Обыщите все и найдите слитки, если они еще здесь!
– Господин, смотрите, там кто-то есть!
Кривая Глотка тотчас же узнал Икера, который выходил из святилища.
– Не стрелять! Этот мне нужен живым.
Икер остановился в десяти шагах от бандита.
– Снова ты, проклятый писец! Почему ты не спрятался со всеми остальными?
– Ты что, считаешь солдат Сесостриса трусами?
– Но здесь нет ни одного! Отдай мне золото, и ты спасешь свою жизнь.
– А ложь действительно накрепко с тобой связана! Но теперь твоя песенка спета.
– Ты думаешь справиться один против тридцати? Ты самонадеян!
– Я вижу только тебя, ливийца и нубийца. Остальные твои люди давно обезврежены. Ты слишком долго слепо подчинялся Провозвестнику, твой инстинкт притупился. Мы с Секари устроили вам ловушку, подбросив ложные сведения одному из вождей. А он передал эту дезинформацию твоему господину: дескать, здесь, в тишине недостроенной крепости, хранится и обрабатывается золото Нубии! Правда, мне на свою наживку хотелось поймать рыбу покрупнее, но все же и твой плен станет для Провозвестника приятным сюрпризом и несколько ослабит его военную силу.
Отовсюду показались египетские солдаты.
Кривая Глотка выхватил из-под плаща кинжал, но стрела Секари пронзила ему запястье.
Двое приспешников хотели защитить своего командира и тут же были убиты.
Пользуясь суматохой, Кривая Глотка бросился к берегу и нырнул в реку.
– Эх! Он снова от нас ушел! – раздраженно воскликнул Секари.
– На этот раз нет, – спокойно заметил Икер. – Ведь это место находится под покровительством Себека. С тех пор как в Файюме я опустился на дно озера, священный крокодил является моим союзником!
И действительно, рядом с Кривой Глоткой раскрылись огромные челюсти, и острые зубы перекусили ему позвоночник. Хвост крокодила бил по воде, быстро окрашивающейся в цвет крови. Потом все успокоилось, и течение унесло все следы трагедии.
Икер и Секари немедленно отправились в Миргиссу, где их ждали Сесострис, генерал Несмонту и главные части египетской армии.
– Мы скоро дадим последнее сражении в Нубии, – объявил фараон. – Только бы нам удалось утихомирить львицу-убийцу!
41
Служитель КА отправился за Исидой и привел ее в Храм Миллионов Лет Сесостриса. Он не произнес ни слова, она не задала ни одного вопроса.
Каждый новый этап посвящения в таинства Осириса начинался так же – в тишине и сосредоточенности.
Накануне новое золото, присланное из Нубии, заставило зазеленеть еще три ветви акации. Древо Жизни понемногу выздоравливало, но лекарству не хватало мощи. И все же полученные результаты позволяли смотреть на будущее с большим оптимизмом.
На пороге храма Исиду встретил Безволосый.
– Настал час узнать, относишься ли ты к числу справедливых голосом и достойна ли ты войти в Общину Живых, Питающихся Светом. Поэтому ты должна предстать перед судом обеих Маат. Согласна ли ты на это суровое испытание?
Исход его был Исиде известен: новое рождение или небытие. Ее предыдущие испытания были лишь подготовкой к этому опасному переходу.
Она подумала об Икере, о его мужестве, об опасностях, постоянно встречающихся на его пути. И юная жрица вдруг поняла, что она испытывает по отношению к нему больше, чем просто дружбу. Она должна быть его достойной. Как и Царский Сын, она должна победить страх.
– Я согласна.
Исиду, умащенную притиранием из ладана, одетую в длинную тунику из чистого льна и обутую в белые сандалии, ввели в просторный зал, где сидели сорок два судьи. На каждом – маска одного из божеств.
В суде председательствовали два воплощения Маат – мужское и женское.
– Известно ли тебе имя двери, ведущей в этот зал? – спросил один из судей.
– Весы справедливости.
– Способна ли ты расстаться со своими ошибками и своими беззакониями?
– Я не совершала несправедливости, -уверенно произнесла Исида. – Я борюсь с изефет, не переношу зла, уважаю ритуалы, почитаю священное, не выдаю тайн. Я не убивала и не заставляла убивать. Я не причинила никому страданий, не относилась плохо ни к одному животному, не брала себе принадлежащее богам или жертвоприношения, не прибавляла и не убавляла при взвешивании, не подкручивала весов, чтобы они показывали неверно.
– Мы проверим то, что ты сказала, взвесив твое сердце.
– Я хочу жить с Маат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Кроме того, к северу от Семны будет возведена стена длиной в пять километров. Она должна будет защищать водный путь со стороны пустыни.
Медес составлял указ, которым назначались пятьдесят солдат в гарнизон Семны и пятьдесят – в гарнизон Куммы. Эти отборные отряды будут жить в неплохих условиях. Удобные дома, мощеные улицы, мастерские, амбары, дренажная система, запасы питьевой воды, регулярная доставка провизии… У гарнизонов не будет недостатка ни в чем. А Секретарь Дома Царя все продолжал и продолжал работать на благо Сесостриса и против Провозвестника! Что тут поделаешь?
В кабинет, где сидел Медес, возле которого слуга ритмично махал опахалом, вошел доктор Гуа со своим тяжелым кожаным мешком.
– Что с вами сегодня?
– Разболелся живот. И, кроме того, я просто задыхаюсь, такая сушь!
– А мне этот климат кажется очень здоровым, – возразил доктор Гуа. – Просто у вас слишком большой жировой слой. Нужно похудеть.
Выслушав Медеса, доктор Гуа вынул из своей сумки вазу-мензурку, похожую на ту, которой пользовался Хор для ухода за своим глазом, чтобы послать человеку жизнь, здоровье и счастье. Такая ваза позволяла правильно дозировать лекарства и делала их эффективными. Доктор Гуа налил в вазу настойки из свежих фиников, листьев клещевины и молочка сикомора.
– Сосудистые сплетения ваших ног еще молчат, а анальное отверстие слишком горячее. Мое лекарство восстановит равновесие организма, и желудок будет функционировать нормально.
– Но я чувствую себя совершенно измотанным!
– Принимайте этот настой три раза в день задолго до еды, ешьте меньше, пейте больше воды, и в Мемфис вы вернетесь совершенно здоровым.
– Скажите, доктор, а вас не беспокоит санитарное состояние наших войск?
– Разве мы с фармацевтом Ренсенебом только дремлем на солнышке в свое удовольствие?
– Я так не думаю, но эта жара…
– Наши солдаты под присмотром. А вот о наших врагах я бы такого не сказал. Что ж, это облегчит нам победу…
Торопясь к другим пациентам, доктор Гуа ушел в госпиталь Семны. Там у него было несколько тяжелых больных. К Медесу пришел встревоженный офицер.
– Я арестовал одного подозрительного. Вы можете его допросить?
Медес был самым высокопоставленным чиновником в крепости, поэтому увильнуть от этого неприятного занятия не представлялось возможным.
Но как же Медес удивился, когда он узнал Бешеного!
– Почему вы задержали этого человека?
– Потому что у него не было пропуска.
– А ну объясни, как это получилось? – потребовал Секретарь Дома Царя.
– Я служу в почтовом отряде Бухена, – ответил Бешеный, разыгрывая смущение и покладистость. – Мне никто не сказал, что существуют новые правила и что нужен такой документ. Я шел как раз к вам. Мне велено передать вам указания из главной квартиры.
– Оставьте нас одних, – приказал Медес офицеру. Дверь за офицером закрылась.
– Я же целую вечность не имел от вас новостей! Что я мог предпринять! – в ужасе простонал Медес, полагавший, что Бешеный пришел его прикончить за измену.
– Успокойся, все хорошо. Нубийцы – никуда не годные союзники, но Провозвестник все же умеет их использовать.
– Линия крепостей, которые понастроил Сесострис, совершенно неприступна. Мы катимся к катастрофе, я попал в заложники! А Икер… Икер жив!
– Не беспокойся и выпиши мне пропуск, с которым я смогу проникнуть повсюду.
– Провозвестник осмелится… напасть на Семну?
– Что бы ни случилось, главное – не выходи из своего кабинета. Здесь ты в безопасности.
На базаре Семны царило радостное оживление. Выставленные для продажи фрукты и овощи, рыба, местные ремесленные изделия – все это вызывало бурные споры между продавцами и покупателями. Большая часть солдат гарнизона тоже не лишала себя такого удовольствия. А местное население только этим сейчас и жило.
Сегодня все взгляды были прикованы к великолепной молодой женщине, талия которой была украшена поясом из раковин ципреи и жемчуга. Но на лодыжках у нее были какие-то странные браслеты в форме когтей хищной птицы.
Это была Бина. Ей было еще больно делать то, что требовалось в первой части задуманного Провозвестником плана, но она счастливо улыбалась.
– Ты нездешняя? – заметил один из солдат.
– А ты сам откуда?
– Я из Элефантины. Чем торгуешь, красотка?
– Раковинами.
Она протянула ему замечательную раковину ципреи. Ее форма напоминала женские половые губы.
Солдат понимающе улыбнулся и подмигнул.
– Красивая, очень красивая… А что ты хочешь взамен?
– Твою жизнь!
Не успел солдат криво усмехнуться в ответ на неудачную шутку, как острая часть браслета Бины пробила ему низ живота. Солдат взвыл и, корчась, упал на землю.
В то же мгновение кушиты вынули оружие из своих корзин и стали направо и налево убивать торговцев и покупателей.
С высоты главной наблюдательной башни прозвучал сигнал тревоги. Немедленно ворота Западной Семны закрылись, и лучники бросились к своим боевым местам.
Медес вышел из своего кабинета и подозвал коменданта.
– Что это за крики?
– Нас атакуют! Это банда кушитов!
– Предупреди Миргиссу и Бухен.
– Это невозможно, враг заблокировал движение судов по реке. Наши гонцы перебиты.
– А оптические сигналы?
– Солнце сейчас светит не с той стороны, а ветер рассеет дым тревожного сигнала.
– Иначе говоря, мы в осаде и отрезаны от своих!
– Это временная ситуация, не бойтесь. У кушитов не будет времени овладеть нашей крепостью!
Но когда Медес из укрытия увидел возбужденную толпу черных воинов, он в этом усомнился. Неужели ему придется умереть под ударами этих варваров, посланных сюда Провозвестником?!
Ввиду того что крепость Аскут, поставленная на южном острове вторых порогов, была скромных размеров, Кривая Глотка взял с собой только тридцать человек. Все они были прекрасно натренированы, умели разить врагов быстро и наповал.
Момент был выбран удачно. Семна подверглась нападению и не могла противодействовать новому удару по другим крепостям, поэтому три легкие лодки прошли беспрепятственно. Между Семной и Аскутом легкомысленные египтяне, уверенные в непревзойденном качестве своей крепостной линии, не оставили ни одного дежурного военного корабля.
Пристать к берегу удалось легко. На горизонте не было ни одного стражника.
Головорезы Кривой Глотки высадились и развернулись в боевой порядок. Сам Кривая Глотка залез на скалу повыше и увидел, что в одном из фортов стена была не завершена – в ней еще не были укреплены деревянные ворота.
Но Кривая Глотка сразу не рискнул двинуть туда весь отряд, а сначала отправил лазутчика.
Ливиец прошел через ворота и проник в крепость, откуда немного погодя совершенно спокойно вышел.
– Кажется, там пусто.
Теперь Кривая Глотка решил убедиться в этом лично. Велев остальным дожидаться его приказа, он взял с собой двоих самых храбрых воинов.
Лотки для мытья золота, множество зернохранилищ и маленькое святилище в честь крокодила Себека – Аскут имел значительные запасы продовольствия и материалов, необходимых для производства драгоценного металла.
Но почему это место выглядит заброшенным? Куда подевались люди?
– Кто-то предупредил гарнизон о нападении на Семну, – предположил один из нубийцев. – И солдаты укрылись в Миргиссе.
– Обыщите все и найдите слитки, если они еще здесь!
– Господин, смотрите, там кто-то есть!
Кривая Глотка тотчас же узнал Икера, который выходил из святилища.
– Не стрелять! Этот мне нужен живым.
Икер остановился в десяти шагах от бандита.
– Снова ты, проклятый писец! Почему ты не спрятался со всеми остальными?
– Ты что, считаешь солдат Сесостриса трусами?
– Но здесь нет ни одного! Отдай мне золото, и ты спасешь свою жизнь.
– А ложь действительно накрепко с тобой связана! Но теперь твоя песенка спета.
– Ты думаешь справиться один против тридцати? Ты самонадеян!
– Я вижу только тебя, ливийца и нубийца. Остальные твои люди давно обезврежены. Ты слишком долго слепо подчинялся Провозвестнику, твой инстинкт притупился. Мы с Секари устроили вам ловушку, подбросив ложные сведения одному из вождей. А он передал эту дезинформацию твоему господину: дескать, здесь, в тишине недостроенной крепости, хранится и обрабатывается золото Нубии! Правда, мне на свою наживку хотелось поймать рыбу покрупнее, но все же и твой плен станет для Провозвестника приятным сюрпризом и несколько ослабит его военную силу.
Отовсюду показались египетские солдаты.
Кривая Глотка выхватил из-под плаща кинжал, но стрела Секари пронзила ему запястье.
Двое приспешников хотели защитить своего командира и тут же были убиты.
Пользуясь суматохой, Кривая Глотка бросился к берегу и нырнул в реку.
– Эх! Он снова от нас ушел! – раздраженно воскликнул Секари.
– На этот раз нет, – спокойно заметил Икер. – Ведь это место находится под покровительством Себека. С тех пор как в Файюме я опустился на дно озера, священный крокодил является моим союзником!
И действительно, рядом с Кривой Глоткой раскрылись огромные челюсти, и острые зубы перекусили ему позвоночник. Хвост крокодила бил по воде, быстро окрашивающейся в цвет крови. Потом все успокоилось, и течение унесло все следы трагедии.
Икер и Секари немедленно отправились в Миргиссу, где их ждали Сесострис, генерал Несмонту и главные части египетской армии.
– Мы скоро дадим последнее сражении в Нубии, – объявил фараон. – Только бы нам удалось утихомирить львицу-убийцу!
41
Служитель КА отправился за Исидой и привел ее в Храм Миллионов Лет Сесостриса. Он не произнес ни слова, она не задала ни одного вопроса.
Каждый новый этап посвящения в таинства Осириса начинался так же – в тишине и сосредоточенности.
Накануне новое золото, присланное из Нубии, заставило зазеленеть еще три ветви акации. Древо Жизни понемногу выздоравливало, но лекарству не хватало мощи. И все же полученные результаты позволяли смотреть на будущее с большим оптимизмом.
На пороге храма Исиду встретил Безволосый.
– Настал час узнать, относишься ли ты к числу справедливых голосом и достойна ли ты войти в Общину Живых, Питающихся Светом. Поэтому ты должна предстать перед судом обеих Маат. Согласна ли ты на это суровое испытание?
Исход его был Исиде известен: новое рождение или небытие. Ее предыдущие испытания были лишь подготовкой к этому опасному переходу.
Она подумала об Икере, о его мужестве, об опасностях, постоянно встречающихся на его пути. И юная жрица вдруг поняла, что она испытывает по отношению к нему больше, чем просто дружбу. Она должна быть его достойной. Как и Царский Сын, она должна победить страх.
– Я согласна.
Исиду, умащенную притиранием из ладана, одетую в длинную тунику из чистого льна и обутую в белые сандалии, ввели в просторный зал, где сидели сорок два судьи. На каждом – маска одного из божеств.
В суде председательствовали два воплощения Маат – мужское и женское.
– Известно ли тебе имя двери, ведущей в этот зал? – спросил один из судей.
– Весы справедливости.
– Способна ли ты расстаться со своими ошибками и своими беззакониями?
– Я не совершала несправедливости, -уверенно произнесла Исида. – Я борюсь с изефет, не переношу зла, уважаю ритуалы, почитаю священное, не выдаю тайн. Я не убивала и не заставляла убивать. Я не причинила никому страданий, не относилась плохо ни к одному животному, не брала себе принадлежащее богам или жертвоприношения, не прибавляла и не убавляла при взвешивании, не подкручивала весов, чтобы они показывали неверно.
– Мы проверим то, что ты сказала, взвесив твое сердце.
– Я хочу жить с Маат.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54