— Очень странно, что именно ты говоришь об этом, но я надеюсь, что не рассыплюсь. Я сейчас злой, Кэти, такой же злой, как и в Амстердаме... а теперь это касается и тебя... Почему ты спросила об этом?
— Я сложила кое-что вместе, Тай, и испугалась...
— Мы все напуганы, — мягко произнес Тайрел.
— Я испугалась за тебя... Когда вы с Джексоном вернулись в СанХуане из дома Саймона, ты изменился. Я не знаю причину, да, может быть, и не особенно хочу знать ее, но это что-то серьезное, что-то ужасное...
— Я потерял двух друзей, — раздраженно вставил Тайрел, — точно так же, как ты потеряла Чарли.
— А потом, — спокойно продолжила майор, не обратив внимания на его замечание, — в отеле «Шенандо Лодж» ты получил сообщение по телефону. Я никогда не видела, чтобы так менялась лица, ты внезапно смертельно побледнел, а затем почти посинел, глаза горели огнем. Ты сказал, что это кто-то ошибся, но позднее — ты не знал, что я слышала это, — ты назвал Генри Стивенсу номер телефона в Париже.
— Это был...
— Прошу тебя... Сегодня ночью ты как сумасшедший выскочил из ресторана, будто собирался убить шофера... Я бросилась за тобой, а когда подбежала к дверям, то услышала, как ты крикнул «нет!». Да, Тай, именно это ты и крикнул. И тут же женщина начала стрелять.
— Да, она начала стрелять, — сказал Тай, глядя Кэти прямо в глаза.
— Это, конечно, была Бажарат.
— Да.
— Ты знал, кто она такая, не так ли? Я имею в виду, что ты знал ее раньше.
— Да.
— Ты хорошо ее знал?
— Думал, что хорошо, но ошибся.
— Извини, Тай... Ты ведь никому не говорил об этом, да?
— В этом не было необходимости. Сейчас она не та, кем была, и между ею прошлой и нынешней нет никакой связи.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно. Ее мир — это долина Бекаа, а я знал ее совсем в другом мире, не имеющем ничего общего с этой долиной.
— И в этом добром мире была прекрасная жизнь, твоя яхта скользила по волнам от острова к острову, а закаты были тихими и спокойными.
— Да.
— Телефонный номер в Париже помог как-нибудь?
— Надеюсь, что поможет, мне этого очень хотелось бы.
Кэтрин внимательно посмотрела на его уставшее лицо, глаза, наполненные болью и злобой.
— О Боже, бедный, несчастный человек. Мне так жаль тебя, Тай... И давай не будем больше говорить об этом.
— Я ценю твои чувства, Кэти... Лежа здесь, после того что с тобой случилось, неужели ты еще можешь думать обо мне?
— Конечно, — с улыбкой прошептала Кэти все более слабеющим голосом. — Это лучше, чем думать о себе, не так ли?
Тайрел наклонился вперед, погладил Кэти по лицу, и их губы, подавшись навстречу друг другу, встретились.
— Ты так красива, Кэти, очень красива.
— Это звучит лучше, чем «мужественная», коммандер. Дверь палаты открылась, и на пороге появилась сестра. Она деликатно кашлянула.
— Вам пора уходить, — напомнила она. — Самая красивая пациентка нашей больницы должна отдыхать.
— Готова поспорить, что вы говорите это каждому, кого оперируете, — предположила Кэти.
— Если бы я так поступала, то слишком часто говорила бы не правду. Но сейчас я говорю искренне.
— Тай?
— Что? — спросил Хоторн, поднимаясь.
— Используй Джексона, пусть он будет твоим полноправным помощником. Он умеет делать все то же самое, что и я, но делает это гораздо лучше.
— Да, конечно, я так и сделаю.
— Это отвлечет его от мыслей обо мне.
Филлис Стивенс подбежала к телефону. Было около десяти утра, а ее уставшему, расстроенному мужу удалось уснуть только в начале седьмого. Женщину-летчицу прооперировали, но за исход операции еще никто не мог поручиться, а рана Тайрела оказалась неопасной, и этот факт вернул Генри Стивенсу уверенность, хотя все равно не избавил от глубокой тревоги — «... всего несколько дюймов в сторону, и он был бы мертв!»
— Да, кто это? — тихо спросила Филлис, перенося телефон на свою сторону кровати. — ФБР, миссис Стивенс. Могу я поговорить с капитаном?
— Честно говоря, не хотелось бы. Он не спал почти трое суток и вот наконец уснул. Может быть, вы что-то скажете мне для него?
— Только часть того, что я хотел сообщить ему, мадам.
— Да, я вас понимаю. — Филл, кто его? — Генри Стивенс приподнялся рядом на кровати. — Я слышал звонок, телефона, определенно слышал звонок!
— Он сам будет говорить с вами. — Филлис вздохнула и протянула трубку мужу, который уже сел, спустив ноги на пол. — Стивенс слушает. Кто это?
— ФБР, сэр. Оперативный агент Бэкер, я по поводу обыска в кабинете Ингерсола.
— Нашли что-нибудь?
— Трудно сказать, сэр. Мы нашли телефон в стальном ящике, замаскированном за деревянной панелью стены. Пришлось вскрывать его автогеном...
— Но если это обычный телефон, то какой смысл был прятать его?
— Тут черт ногу сломит, капитан. Наш техник возился с ним почти всю ночь и еще утро, но нельзя сказать, что далеко продвинулся.
— Что же он обнаружил?
— Он нашел на крыше спутниковую антенну, подсоединенную к этому спрятанному телефону, но смог только определить, что она посылает луч, который отражается от спутника и направляется в какое-то место в штате Юта.
— Юта? А в какое место штата?
— Да там может быть несколько сотен лазерных частот для тысяч приемных антенн, сэр. А то и больше.
— С ума сойти!
— Это новейшая технология, капитан. — Значит, подключите к работе свои дорогостоящие компьютеры, эти самые волшебные машины, которые стоят налогоплательщикам кучу денег, и попытайтесь что-то отыскать.
— Мы занимаемся этим, сэр.
— Надо быстрее работать! — Стивенс швырнул трубку на рычаг и откинулся на подушку. — У них собственные спутники в космосе, — прошептал он. — Это невероятно!
— Не знаю, о чем ты говоришь, Генри, но если о том, о чем я думаю, то мы сами сделали все это возможным. Дело просто в деньгах.
— Прогресс, — усмехнулся Стивенс, — разве это не замечательно?
— Все зависит от того, кто пользуется плодами этого прогресса, — ответила жена. — Мы все думаем, что пользоваться ими будем мы — самые лучшие и умные. А на деле получается не так.
Было уже позднее утро, но в больнице не сообщили ничего нового относительно состояния Кэтрин Нильсен: отдыхает, состояние без изменений.
Хоторн в шортах, пробуя раненую ногу, тихонько прохаживался по спальне в отеле «Шенандо Лодж», а Пул внимательно наблюдал за ним.
— Болит, да? — спросил лейтенант. — Сам себе причиняешь боль.
— Не сильно болит, — ответил Тайрел. — Я спокойно проспал половину ночи, чего сам не ожидал. Главное — не переносить тяжесть тела влево.
— Тебе бы лучше спокойно полежать в постели несколько дней, — посоветовал Пул. — Швы должны затянуться.
— У нас нет нескольких дней. Возьми лучше побольше бинтов и перевяжи меня потуже. — В этот момент зазвонил телефон. — Это, наверное, Стивенс. Филлис обещала, что он позвонит мне, когда проснется.
— Сейчас мы это выясним, — сказал Джексон, подходя к телефону. — Алло? Да-да, он здесь. Минутку. — Лейтенант повернулся к Хоторну. — Он говорит, что он твой брат, и я думаю, так оно и есть. Он даже говорит, как ты, правда, повежливее.
— На самом деле он не такой вежливый, просто сохранилась привычка с того времени, когда он был учителем. — Прихрамывая, Тайрел добрался до кровати и осторожно опустился на нее. — Прошлой ночью я звонил из больницы на Сент-Томас. — Он взял трубку аппарата, стоявшего рядом с кроватью. — Привет, Марк, я так и подумал, что ты пришвартуешься сегодня.
— Прибыл около часа назад. Очень любезно с твоей стороны дать мне знать, что ты еще жив, — с сарказмом заметил Марк Антоний Хоторн. — Ты ведь еще жив, не так ли?
— Прекрати, братишка, я очень занят, и не будь слишком любопытным, потому что этот телефон только для служебных разговоров.
— Но другие-то могут звонить...
— Какие другие? Я не проверял поступившие мне сообщения.
— Первое от Б. Джонса. Он звонил вчера вечером в четыре двенадцать, оставил для тебя номер телефона в Мехико и настоятельно посоветовал связаться с ним в течение ближайших суток.
— Давай номер. — Марк продиктовал номер, и Тайрел записал его. — Кто еще?
— Женщина по имени Доминик, которая сказала, что звонит из МонтеКарло. Звонок был сегодня утром, таймер показывает время пять часов две минуты утра.
— А сообщение?
— Я прокручу его тебе. Оно не из тех, которые скромному младшему брату следует пересказывать старшему...
— Дай мне прослушать его, а сам оставайся у телефона и прекрати свои комментарии.
— Хорошо, хорошо, сэр.
«Тайрел, дорогой мой, любовь моя, это Доминик! Я звоню из МонтеКарло. Знаю, что уже очень поздно, но мой муж сейчас в казино, а у меня есть чудесная новость! Последние несколько дней дела мои шли очень хорошо, но, честно говоря, я устала от всего этого и по-настоящему скучаю без тебя... и считаю своим долгом находиться рядом с дядей в его последние дни. Я сказала об этом мужу, и ты не поверить, что он ответил мне: „Возвращайся к своему дяде, потому что ты нужна ему точно так же, как, я уверен, нужна и своему любовнику“. Говорю тебе, я была просто потрясена. Я спросила его, злится ли он на меня, и его ответ был для меня словно дар Господний: „Нет, моя дорогая жена, потому что у меня есть собственные планы на ближайшие несколько недель. Напротив, я очень рад за тебя“... Ну разве это не чудесно? Я говорила тебе, что он очень добрый, хотя и не обладает некоторыми мужскими достоинствами. Но как бы то ни было, я прямо сейчас выезжаю в аэропорт в Ницце, чтобы успеть на первый самолет. Утром я буду в Париже и займусь, конечно, делами, потому что надо многое сделать перед длительной поездкой, но, если хочешь, позвони мне в Париж. Если не застанешь меня, то говори только с Полин, а я потом перезвоню тебе... Я чувствую, как твои руки обнимают меня, как мое тело прижимается к твоему. О Боже, я говорю, как обезумевшая от любви девчонка, а ведь я уже не слишком молода. Я буду на островах через день, может быть, через два, но уж точно не позже трех, и немедленно позвоню тебе... Моя любовь, мой дорогой».
Крик ярости готов был вырваться из горла Хоторна, но он подавил его. Слова любви так жестоко и бесстыдно использовались для поддержания этого гнусного обмана. Звонок был сделан всего через час после того, как звонившая пыталась убить его! И находилась она не на борту яхты в Средиземном море, а на ступеньках ресторана в Мэриленде... Очень легко сообщить автоответчику любое место своего пребывания. Все те же амстердамские игры: любой ценой обеспечивай себе прикрытие, возможно, это последнее, что тебе осталось. Кровавая девочка предложила ему фальшивую игру, веря в то, что он примет ее. Надо позвонить в Париж и предупредить Второе бюро об этой вездесущей Полин.
— Слышишь, Тай, — снова раздался в трубке голос Марка, — я перемотал пленку и могу еще раз прокрутить с начала. Ты доволен, что я не влезаю со своими комментариями? — Комментарии тут излишни, Марк.
— Ладно, но ты зачем-то заставил меня ждать у телефона...
— Ох, ради Бога, извини, братишка, — спохватился Хоторн, возвращаясь к действительности, — давай лучше поговорим о делах... Надеюсь, что деньги поступили и ты сейчас присматриваешь яхту класса "А".
— Эй, окстись, Тай, я всего час назад вернулся с Ред-Хук! Но, конечно, я связался с Сирилом из Шарлотты-Амалии, и он сказал, что на наш счет поступил какой-то невероятный перевод из Лондона. Он настойчиво пытался выяснить, не имеют ли эти деньги отношения к людям Норьеги!
— Он проследит за происхождением этих денег и выяснит, что они чисты, как нижнее белье королевы. Начинай заниматься яхтами.
— Без тебя?
— Я сказал: начинай заниматься, но не заключай сделок. Если найдешь что-то интересное, то застолби.
— Ага, понял, надо столбить. Когда ты думаешь вернуться?
— Думаю, что скоро... в любом случае.
— Что значит «в любом случае»?
— Этого я тебе не могу сказать. Позвоню через денек.
— Тай?..
— Да?
— Ради Бога, будь осторожен, ладно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94