Хоторн и Пул в тишине прослушали записанные разговор, это заняло у них час и двадцать три минуты. Каждый делал записи, и, когда прослушивание закончилось, у них были помечены куски, которые они хотели бы прослушать еще раз.
— Отличная работа, коммандер, — с восхищением заметил Пул, — моментами мне даже казалось, что ты действительно его единомышленник.
— Вспомнил кое-что из прежней профессии, лейтенант, Не все, конечно... Ладно, давай сначала.
— Хорошо, мы будем прослушивать последовательно отдельные куски, я их пометил в буду перематывать плевку.
— Черт побери, ты сейчас похож на адвоката.
— Мой отец всегда хотел, чтобы я стал адвокатом, как и он, но, к сожалению...
— Ну хватит, — прервал его Тайрел, — включай.
Хоторн. Были ли вчера в доме Иигерсола люди, сэр, которых вы не ожидали там увидеть? Ну кто-нибудь, чье появление вас, возможно, удивило?
Майерз. Сложный вопрос, господин Хоторн. Начнем с того, что там было чертовски много людей, а света мало. Единственным источником света были свечи в буфете, но я не подходил туда, поскольку ничего не ем между установленными приемами пищи. Солдат может ползти на пузе только в том случае, если оно не слишком полное, так ведь?
Хоторн. Совершенно верно, сэр. Но подумайте, может быть все-таки вас что-то удивило? Мне говорили, что у вас феноменальная память. А еще рассказывали, что ваша тактика в борьбе против Вьетконга основывалась на данных аэрофотосъемки, которые никто не помнил, кроме вас.
Майерэ. Совершенно верно, совершенно верно, но тогда меня окружали помощники, в которых не было недостатка... Да, если хорошенько подумать, то там присутствовали несколько членов сената, и, что удивило меня, — крайне левых, а всем было известно, что Дэвид Ингерсол всегда поддерживал дружеские отношения с Пентагоном.
Хоторн. Нельзя ли поточнее, генерал?
Майерэ. Да, пожалуйста. Этот сенатор от штата Айова, который все время твердит о том, что интересы фермеров приносятся в жертву оборонным заказам. А кто у нас субсидируется больше, чем эти фермеры? Он все время с видом проповедника разглагольствует о Среднем Западе. И еще там было несколько левых, но я не помню их имен. Просмотрю список конгресса и позвоню вам.
Хоторн. Вы нам здорово поможете, сэр.
Майерз. Не уверен.
Хоторн. Нас интересует что-нибудь неожиданное, необычное, генерал. Мы слышали, что среди заговорщиков, связанных с Бажарат, произошел раскол.
Майерз, нервно. Раскол?..
Хоторн. Разногласия усиливаются. Через несколько дней, а может и часов, у нас будут имена.
Майерз. Прямо не верится, коммандер... Но надеюсь, вы правы.
— Это первый кусок, — сказал Пул, останавливая магнитофон — Может быть, пояснишь, Тай? Это место отметил ты, а не я.
— Я же был в доме и видел, как Майерз наворачивал за обе щеки в буфете, да и со светом для него проблем не было, свечи горели очень ярко, а на стенах были светильники. Меня не интересовало, кого он там видел, я просто хотел услышать, как он будет выкручиваться.
— И слегка напугать расколом среди сообщников Бажарат? — усмехнулся Пул.
— Сейчас это называется нарушением психологического равновесия, лейтенант. Я называю это «слегка пошуровать кочергой в заднице». Давай послушаем следующий кусок. Он короткий, но мы оба решили, что важный.
Хоторн. А давал ли вам Дэвид Ингерсол, который, как мы теперь знаем, был предателем и сообщником Кровавой девочки, неудачные советы по поводу сделок с подрядчиками?
Майерз. Боже мой, мне ведь действительно были непонятны некоторые его юридические решения! Конечно, я не адвокат, но могу сказать, что там было что-то нечисто!
Хоторн. Вы высказывали свои возражения, сэр?
Майерз. Конечно, высказывал! Правда, устно, а не письменно. Он же был партнером президента по гольфу!
— Явная чепуха, — сказал Пул. — Никто не решает такие вопросы «устно».
— Согласен. Давай дальше.
— Тоже короткий, мы его отметили оба.
Хоторн. Эдвард Уайт, компаньон Ингерсола, сказал нам, что спрашивал у вас, знаете ли вы что-нибудь о расследовании госдепартаментом дела Дэвида Ингерсола. Естественно, генерал, вы должны были знать об этом, потому что постоянно следите за отчетами по Кровавой девочке...
Майерз. Так в чем заключается ваш вопрос?
Хоторн. Это не вопрос, сэр, просто я хочу поблагодарить вас зато, что вы ничего не стали ему говорить. Другой человек попался бы в его ловушку.
Майерз. Выдать совершенно секретную информацию? Ни я, ни любой другой из моего персонала не мог этого сделать. Да я бы лично пристрелил мерзавца! Безусловно, я знаю об этом расследовании, но от меня о нем никто не услышит.
— Неувязочка, — сказал Тайрел. — Никто не назначал меня вести расследование, да и вообще о расследовании нигде не упоминалось. Палиесер дал мне документы, но все сохранил в тайне.
— Поэтому и я обратил внимание на этот кусок, — кивнул Пул. — Переходим к следующему?
Майерз. Жак вы считаете, коммандер, что произошло па самом деле?
Хоторн. Могу рассказать вам только то, что случилось со мной, сэр. Взгляните на мою голову, хотя это не слишком привлекательное зрелище.
Майерз. Ужас, просто ужас... Конечно, мне приводилось видеть и худшее, но в ходе боевых действий, а не на поминках!
Хоторн. Вы были лучшим боевым офицером в армии.
Майерз. Нет, сынок, лучшими были мои мальчики...
Хоторн. Чрезвычайная скромность для человека с таким послужным списком.
Майерз. Не стоит хвалить себя, достаточно того, что тебя хвалят другие, не так ли?
Хоторн. И снова вы правы, сэр. Кто-то застрелил в саду Ричарда Ингерсола и напал на меня, прежде чем я успел увидеть, кто это был. Мы обязаны найти убийцу!
Майерз. Вы должны были пройти подготовку по программе рейнджеров, коммандер, но не думаю, что на флоте сильная подготовка, за исключением, правда, «тюленей» А с другой стороны, я слышал, что вы прекрасно проявили себя на островах Карибского моря, охотясь за Кровавой девочкой. Слышал, что двое ваших бывших коллег из разведки — англичанин и француз — были убиты, а вам чудом удалось избежать смерти. Должно быть, вы сами по себе очень талантливы, коммандер...
— Останови, Джексон. Я должен был убедиться, что расслышал все правильно, и теперь убедился. Еще одна неувяэочка. Ни Лондон, ни Париж никогда не сообщали, что Кук и Ардисон работали на МИ-6 и Второе бюро. Майерз получил эту информацию через «Скорпионов». Вашингтон тоже никогда не упоминал об этом в докладах по делу Бажарат. Мы не сообщаем о наших союзниках-разведчиках, а они не сообщают о наших.
— Еще один гвоздь в крышку гроба Максималиста Майка, — констатировал Пул. — А теперь давай обнажим суть генерала, мы оба пометили этот кусок, потому что он дает его психологический портрет. Ты провел чертовски хорошую работу, Тай... Слушаем.
Хоторн. У вас блестящий послужной список, сэр, он вызывает зависть и восхищение у каждого солдата...
Майерз, обрывая. Очень любезно с вашей стороны, но, как я уже говорил, я никогда не был одинок. Даже в клетках для пыток и концлагерях во Вьетнаме я знал, что меня поддерживает американский народ. Эта вера никогда не покидала меня.
Хоторн. Тогда, генерал, — по это личный вопрос, не имеющий отношения к событиям вечера, — как вы допускаете, что армию обдирают догола? Это задает вопрос ваш почитатель.
Майерз. Этого не случится! Нельзя этого допустить! Межконтинентальные баллистические ракеты нацелены на нас! Мы должны вооружаться и перевооружаться! Советы, возможно, и прекратили гонку вооружений, но их место заняли другие. Перевооружаться, ради Бога, только перевооружаться! Вернуть былое величие!
Хоторн. Я, конечно, согласен с вами, но как это сделать? Политиканы из обеих партий требуют сокращения военных расходов, обещают стране «мирные дивиденды» за счет обороны.
Майерз, понизив голое. Как это вделать? Могу сказать вам, коммандер, но это строго между нами... идет?
Хоторн. Перед лицом Господа клянусь честью офицера флота, генерал.
Майерз, едва слышно. Сначала мы должны дестабилизировать обстановку, Хоторн, взбудоражить нацию, дать ей понять, что повсюду враги! И в ходе этого хаоса мы законно займем место спасителей страны.
Хоторн. Но как взбудоражить, сэр? Против кого настроить нацию?
Майерз. Против неизбежных в таком разобщенном обществе предателей нации. Мы должны быть сильными и вновь стать ведущей державой.
— Ему бы быть клоуном, — произнес Пул, поворачиваясь к Хоторну от магнитофона. — Настоящий комедиант — если бы только обладал чувством юмора. Свихнувшийся сукин сын.
— Он параноик, — спокойно добавил Тайрел. — Истинный, преданный «Скорпион», слуга «Покровителей». Мало того, что у него огромные счета в банках — это как раз, возможно, и мало его заботит, — он ведь на самом деле верит в свои мечты, в их осуществление. Самое страшное, что все может случиться в любую секунду, — одна пуля или граната, выпущенная или брошенная человеком, которого мы не можем найти и который посвятил всю свою жизнь именно этому убийству. Где... где она?
Глава 33
В восемь часов двенадцать минут утра портье отеля «Карийон» радушно встретил вернувшихся мадам Бальзини и ее племянника. Он лично уладил все формальности, получив щедрое вознаграждение за свои услуги. В восемь пятьдесят восемь Бажарат позвонила в банк на Каймановых островах, где хранились активы долины Бекаа, назвала номер и серию своего паспорта, и банковский служащий заверил ее, что пятьдесят тысяч американских долларов будут доставлены ей в отель в течение часа без всяких формальностей, связанных с процедурой перевода денег.
— Могу я их взять? — спросил Николо, как только посыльный из банка удалился.
— Ты возьмешь то, что я тебе дам. Надеюсь, благородный портовый мальчишка понимает, что у меня тоже могут быть расходы? Ты получишь свои двадцать пять тысяч, а остальное останется мне. Почему ты так странно смотришь на меня?
— Что будет с тобой, синьора? Куда ты поедешь, что будешь делать?
— Ты на все получишь ответ сегодня вечером, мое обожаемое дитя, которое я люблю.
— Но если ты так меня любишь, то почему не говоришь сейчас? Ты сказала, что вечером покинешь меня, уйдешь, исчезнешь и я останусь один... Неужели ты не понимаешь, Каби? Ты сделала меня частью своей жизни, я был никто, а теперь я кто-то только благодаря тебе. Я буду думать о тебе до конца своих дней. Ты не можешь вот так просто исчезнуть, оставив меня наедине со своей печалью.
— Не стоит печалиться, ты ведь будешь не один, а с Эйнджел, не так ли?
— Это только призрачная надежда.
— Ладно, хватит разговоров. — Бажарат подошла к столу и вскрыла конверт, заклеенный полосками бумаги и опечатанный тремя печатями. Вытащив из конверта двадцать шесть тысяч долларов, она протянула Николо тысячу, двадцать пять тысяч положила на стол, а двадцать четыре тысячи оставила в конверте. Затем снова заклеила конверт и протянула его Николо, державшему в руке тысячу долларов.
— Этого тебе хватит на жизнь в Нью-Йорке, — сказала она. — Могу ли я поступить честнее?
— Спасибо, — поблагодарил Николо. — Днем я передам этот конверт Анджелине.
— А ей доверяет портовый мальчишка?
— Да. Она не из твоего мира и не из моего. Несколько минут назад я разговаривал с ней, она уже выезжает в аэропорт. Прилетит в два двадцать пять, галерея семнадцать. Не могу дождаться.
— И что ты скажешь своей знаменитой леди?
— То, что подскажет сердце, синьора, а не голова.
В пять сорок шесть утра госсекретаря Брюса Палиссера разбудил звонок из Белого дома, а уже в десять минут седьмого он направлялся в лимузине в Овальный кабинет. Переговоры между Сирией и Израилем зашли в тупик, возникла угроза начала военных действий, возможно даже с применением ядерного оружия, если только совместными усилиями США, Англии, Франции и Германии не удастся охладить горячие головы противников соглашения в обеих странах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94