Яркие рождественские огоньки сверкали на деревьях Портленда, когда я вышел из тренажерного зала. Будучи лишь бликами, отражением городских огней, издалека они казались по-настоящему горящими. Я направился в городскую библиотеку, чтобы просмотреть кое-какие свежие журналы. Хотелось бы узнать последние взгляды Дэна Сэвиджа на различные сексуальные игры. На этой неделе Дэн общался с парнем, который утверждал, что он не гомосексуалист, хотя занимался любовью только с мужчинами. Дэн Сэвидж не видел разницы между гомо— и гетеросексуалами. Откровенно говоря, мне это тоже было по барабану. Я попытался представить себе, что бы такого мог сказать этому парню Эйнджел. Получалась сплошная нецензурщина.
Начался дождь, и капли, растекаясь по стеклу, сверкали на окне, словно кристаллы. Какое-то время я наблюдал за дождем, а затем вернулся к чтению своего журнала. Спустя некоторое время я заметил знакомую фигуру, движущуюся по направлению ко мне, и тот же странный запах ударил мне в ноздри.
— Могу я задать вам вопрос? — спросил высокий голос.
Я встал со своего кресла. Те же самые холодные насмешливые глаза наблюдали за мной; дождевые капли катились по лысой голове. Неприятный запах — смесь крови и одеколона — теперь стал еще сильнее, и я немного отступил назад, к столу.
— Вы хотите найти Бога? — продолжил он, бросив на меня такой обеспокоенный взгляд, каким врачи одаривают курильщиков, когда те начинают рыскать по карманам в поисках сигарет в комнате ожидания. В бледной руке он держал библейскую брошюру.
Я уставился на него в растерянности. Только усилием воли мне удалось придать своему лицу более или менее осмысленное выражение.
— Когда Бог пожелает меня увидеть, он будет знать, где меня найти, — ответил я и вернулся к своим журналам. Глаза нарочито обшаривали страницы журнала, но втайне все мое внимание было обращено на собеседника.
— Откуда тебе знать? Может быть, именно сейчас Бог ищет тебя? — сказал он и присел рядом со мной.
Я понял, что мне лучше держать рот на замке: если он помешан на религии, продолжение разговора только вдохновит его. Такие типы обычно ведут себя как монахи-молчальники, которым только что дано недельное освобождение от их обета молчания. Хотя этот парень вовсе не выглядел религиозным фанатиком, я уловил, что в его вопросе имелся некий подтекст, на который я поначалу не обратил внимания.
— Я всегда верил, что Бог будет повыше ростом, — возразил я ему.
— Грядут большие перемены, — невозмутимо произнес лысый человек. — Не останется места для грешников, разведенных, садомазохистов, для женщин, не уважающих своих мужей.
— Думаю, ты только краем задеваешь некоторые из моих собственных хобби и увлечений кое-кого из моих друзей, — не поднимая глаз от журнала, откликнулся я. И бросил последний благодарный взгляд на свой кофе. Просто сегодня был не мой день.
Он внимательно наблюдал за мной — как змея, готовящаяся к внезапному нападению.
— Не будет места для мужчины, который встает между другим мужчиной и его женой или его маленьким мальчиком...
Теперь в его словах присутствовал ясный смысл, да и явный подтекст тоже. Он улыбнулся, и я увидел его зубы, маленькие и желтые, как клыки грызуна.
Мне надо найти кое-кого, мистер Паркер. Я думаю, вы сможете помочь мне в поисках, — алые губы незнакомца так вытянулись вперед, что на мгновенье мне показалось: сейчас он обдаст меня струей своей крови.
— Кто вы такой? — спросил я.
— Не имеет совершенно никакого значения, кто я такой.
Я посмотрел в окно. Напротив располагались окна кофейного магазина. Там парень из-за прилавка наблюдал за девушкой, сидевшей за столиком у окна.
— Я ищу Билли Перде, — продолжал он. — И надеялся, что вы можете знать, где он сейчас находится.
— Что вы от него хотите?
— У него есть кое-что, принадлежащее мне. Я хочу забрать это обратно.
— Простите, но, боюсь, я не знаю никакого Билли Перде.
— Думаю, вы обманываете меня, мистер Паркер, — тон его голоса не менялся, но в нем прозвучали нотки угрозы.
Я немного отодвинул назад полы своего жакета, чтобы он заметил, что я вооружен.
— Мистер, вы пришли не к тому, к кому надо. Теперь мне пора идти. И если вы встанете с кресла до того, как я выйду из помещения, то, клянусь, я воспользуюсь своим пистолетом. Вы меня поняли?
Его глаза казались теперь мертвыми.
— Я понимаю... — в его голосе снова послышалось угрожающее шипение змеи. — После всего этого мне представляется, что я вряд ли смогу воспользоваться вашей помощью когда-либо вообще.
— Я тоже и надеюсь, что никогда больше вас не увижу.
Он кивнул, причем как бы самому себе.
— О, вы меня и вправду не увидите...
Теперь у меня не оставалось никаких сомнений: он угрожал мне. Я держал его в поле зрения до тех пор, пока не дошел до двери, и мог наблюдать, как он достал зажигалку и поджег свою брошюру. Все это время он не сводил с меня глаз.
Я выгнал машину из гаража и решил съездить к Рите Фэррис. Но свет в ее окнах был потушен, и никто не ответил на мой звонок в дверь. Тогда я направился из Портленда в Скарборо, прямо к Рональду Стрейдиру, который жил в доме на перекрестке Пэйн-роуд и Ту-роуд. Я припарковался неподалеку от серебристого трейлера Билли Перде и постучал в его дверь, но мне никто не ответил, и окна трейлера были темны. Машину Билли припарковал справа от трейлера. Становилось очень холодно.
Позади себя я услышал шум шагов и обернулся в слабой надежде увидеть Билли, но в пределах видимости появился только Рональд Стрейдир, одетый в черные джинсы, сандалии и майку; его короткие темные волосы были прикрыты белой бейсболкой с красным козырьком. В руках он держал АК-47.
— Вот уж не думал увидеть тебя здесь, — сказал он, глядя на оружие в замешательстве.
— А кого ты ожидал здесь увидеть?
Я знал, что Рональд клялся на своем АК. И слышал, что многие из тех, кто служил во Вьетнаме, делали то же самое. Рональд однажды рассказывал мне, что их винтовки стандартного образца могли вынести любые дожди Южной Азии и им не хотелось бы заменять их на АК-47, украденные у вьетнамцев. Оружие Рональда выглядело слишком старым, чтобы сойти за сувенир, которым оно, вероятно, все-таки являлось.
— Все в порядке, Рональд. Я ищу Билли. Ты не видел его?
Он покачал головой:
— Со вчерашнего дня я его не видел. Его здесь не было, — Рональд казался каким-то несчастным, неуверенным в себе, будто бы ему очень хотелось сказать мне еще что-то, но он не решался.
— А что, кто-то еще его ищет?
— Я не знаю. Может быть. Вроде бы я видел кого-то в трейлере прошлой ночью. Но мог и ошибиться. У меня не было с собой очков.
— Ты стареешь, — сказал я.
— Да, он мог быть старым... — рассеянно произнес Рональд, словно не слыша меня.
— Что ты сказал?
Но он уже потерял интерес к этой теме:
— Я когда-нибудь рассказывал тебе о своей собаке? — начал он. Рональд часто рассказывал мне разные интересные истории.
— Да, Рональд. Может быть, я и послушаю твой рассказ о ней еще раз, но как-нибудь позже.
— Тебе это совершенно неинтересно, Чарли Берд Паркер, — осуждающе проговорил он. Однако хитрая улыбка не сходила с его губ.
— Ты совершенно прав, — улыбнулся я в ответ.
В ту ночь холодный дождь долго стучал по моей крыше. Но он не просачивался внутрь даже через места, которые я не успел прикрыть черепицей. Я почувствовал глубокое удовлетворение, когда мне удалось наконец уснуть. Ветер стучал в окна. Многие годы я засыпал под равномерное бормотание матери в гостиной, находившейся под моей комнатой, под ритмичную музыку флейты отца, который играл на ней по вечерам, сидя на крыльце...
Я не смог бы объяснить, почему вдруг проснулся. Но внезапно меня охватило глубокое чувство тревоги; именно оно и подталкивало меня к тому, чтобы покинуть постель и дом — и выйти в ночь. Дождь перестал капать, и дом, казалось, обрел покой, однако волосы у меня на шее от ужаса стояли дыбом и шевелились от ощущения близости какой-то неотвратимой опасности.
Я выскользнул из-под одеяла и натянул джинсы. Мой «смит-вессон» лежал в своей кобуре за кроватью. Я достал оружие и проверил предохранитель. Дверь в спальню была приотворена, как я ее и оставил с вечера.
Я приоткрыл ее еще немного; хорошо смазанные петли двигались очень тихо, и я неслышно ступил в холл.
Моя нога попала на что-то мягкое и сырое, и я немедленно сделал шаг назад. Луна светила сквозь окна, холл купался в серебристом свете. Лунный свет выхватывал из темноты баночки с краской и лестницу справа от меня. Он также позволял видеть грязные следы, которые вели от задней двери в гостиную... Босой ногой я наступил на влажный след рядом с дверью в спальню.
Я проверил гостиную и спальню, прежде чем пойти в кухню. Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, и пар от дыхания, вылетавший изо рта, походил на белое облачко, так как холодный ночной воздух уже проник в дом. Про себя я быстро сосчитал до трех, а затем прошел через кухонную дверь.
Кухня пустовала, но задняя дверь была слегка приоткрыта. По размеру следов я сделал вывод, что здесь побывала женщина: она прошла через весь дом и наблюдала за тем, как я сплю. Вспомнился встреченный мной дважды лысый человек, и мне стало как-то не по себе. Я полностью отворил заднюю дверь и сквозь проем осмотрел двор. Покинув кухню и выключив фонарь, я надел пару ботинок, которые хранил в кухне, позади двери, после чего вышел на улицу и обошел вокруг дома. На крыльце и за ним, в грязи, тоже виднелись следы. Под окном спальни их было много: кто-то смотрел на меня, спящего, через окно. Я вернулся в дом, надел свитер, затем вышел на шоссе, чтобы продолжить осмотр следов. Движение на шоссе почти отсутствовало, и можно было легко определить, где следы пропадали. Я постоял на пустой дороге, глядя то направо, то налево. Потом возвратился в дом.
Только вернувшись домой и включив на кухне свет, я заметил то, что лежало на кухонном столе. Взял это со стола, обернув предварительно руку бумажным полотенцем, и повертел в руках...
Маленький деревянный клоун с туловищем, сделанным из ярко раскрашенных колец, легко разбирался на части: можно было поочередно снять кольца, отвернув улыбающуюся голову клоуна. Какое-то время я сидел и смотрел на него, а затем положил клоуна в пластиковый мешок и оставил рядом с раковиной. Проверив все окна, я прошел в спальню.
Вероятно, под утро я ненадолго задремал, и мне стали сниться сны. Снилась чья-то неясная фигура, движущаяся сквозь ночь и чернеющая на фоне ярких звезд. Снилось одиноко растущее дерево и подвижные человеческие силуэты под ним. Я чувствовал запах крови и аромат какого-то сладкого парфюма. Звездный свет внезапно погас, и я услышал плач ребенка в темноте.
Глава 6
Первый, еще сероватый свет зари заглянул в окно; всю землю покрывала изморозь... Я взглянул на очертания клоуна в пластиковом мешке — его контуры были смазаны, словно замаскированы, и цвета не различались.
Прежде чем выехать из дома, мне пришлось проверить, заперты ли все двери и окна. До этого случая я никогда ничего подобного не делал. Свернув на пересечении Весенней улицы и Массей-роуд, я отметил, что вся дорога усажена соснами, и они словно шептали мне что-то. Проехал Высшую школу Скарборо, и мне вспомнилось: когда я впервые приехал в этот район, там был только один продуктовый магазин и один магазин, где торговали выпивкой. В винном магазине «У доктора Грина» мы всегда покупали хорошие вина: возраст, начиная с которого разрешалось употреблять спиртное, составлял тогда восемнадцать лет.
Помнится, летом восемьдесят второго я все пытался убедить Бекки Беруб полежать рядом со мной а песке. Мне не повезло, и тем летом казалось, что я так и умру девственником. Теперь у Бекки Беруб было пятеро детей. Она быстро научилась лежать рядом с парнями на пляже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62