..» Он вроде бы даже не замечал постепенно собиравшихся завзятых игроков, привлеченных уверенными движениями его рук и надеждой на легкие деньги. Но Соул всегда был начеку. Наблюдал и ждал. И медленно, но верно люди приходили к нему. Старик напоминал охотника, который знает, что в каком-то месте олень обязательно выскочит на тропу.
И еще я думал о Калебе Кайле, а перед глазами у меня маячили останки выпотрошенных и развешанных по ветвям дерева девушек. На память мне пришла легенда об императоре Нероне. Согласно легенде, когда Нерон убил свою мать Агриппину Младшую, он приказал вскрыть ее тело, чтобы увидеть то место, откуда появился на свет. Чем объяснить этот поступок, неясно. Возможно, патологически навязчивой идеей или даже склонностью к кровосмешению, которую приписывали императору античные хроникеры. А может, таким образом он надеялся понять что-то в себе самом, свою собственную природу, пристально вглядываясь в то место, откуда произошел.
«Должно быть, Калеб когда-то любил свою мать, — думал я. — Любил до того, как все превратилось в злобу, ярость и ненависть; до того, как почувствовал желание лишить мать жизни и разрубить ее тело на куски».
И на мгновение я ощутил нечто вроде жалости к Калебу: печаль по мальчику, которым он когда-то был, в сочетании с ненавистью к мужчине, которым он стал.
Я вновь увидел тени от деревьев и человеческую фигуру, двигающуюся между ними на север. Север страны находился настолько далеко от Техаса, насколько далеко он мог забраться, отомстив обществу, приговорившему его к тюрьме за то, что он сотворил со своей матерью.
Но, возможно, север был избран не только поэтому. Когда мой дед был ребенком, священник обычно читал проповеди в левом пределе церкви, потому что север всегда воспринимался как та часть земли, куда не проник еще свет Господа. По этой же причине некрещеных и самоубийц хоронили на северной стороне за пределами церковной ограды.
Потому что север считался непознанной землей. На севере простирались темные земли.
На следующее утро в книжном магазине я слился с толпой студентов и туристов. Заказал кофе и листал журнал, пока не пришла Рейчел, как обычно опоздав. На ней было все то же черное пальто, но на этот раз в сочетании с синими джинсами и небесно-голубым свитером с v-образным вырезом; под ним — наглухо застегнутая оксфордская рубашка в бело-голубую полоску. Волосы она свободно распустила по плечам.
— Ты когда-нибудь встаешь рано? — спросил я, заказав ей кофе и пончик.
— Я не ложилась до пяти утра, работала над твоим досье, черт бы его побрал, — ответила она. — Если бы я навязала тебе свои сроки, ты бы не смог воспользоваться моими услугами.
— Извини, — примирительно сказал я. — Зато ты можешь вдоволь воспользоваться кофе и пончиками.
— Ты разбиваешь мне сердце, — она, казалось, немного смягчилась со вчерашнего дня. Хотя я мог принимать желаемое за действительное.
— Ты готов слушать? — спросила она.
Я кивнул, но прежде, чем она начала говорить, рассказал ей все, услышанное от шерифа Медины, особо подчеркнув, что Калеб взял фамилию матери, чтобы уберечься от своего прошлого.
Рейчел рассеянно кивнула, занятая своими мыслями.
— Так, — вслух произнесла она, — все сходится.
Принесли кофе. Она положила в чашку сахар, развернула пончик, разломила его на крохотные кусочки и начала говорить:
— Мои выводы основаны главным образом на догадках и предположениях. Любой порядочный служитель закона просто высмеет меня, глядя со своей колокольни. Но поскольку ты не порядочный и даже не служитель закона, то возьмешь что дадут. Да и потом, все, что ты мне предоставил, тоже ведь построено на догадках и предположениях с легким налетом паранойи и суеверий...
Она смущенно покачала головой, затем как-то резко посерьезнела и открыла свою записную книжку. Перед ней строка за строкой бежал убористый текст, в котором тут и там мелькали желтые пометки.
— Большую часть того, что я собираюсь тебе сказать, ты уже и без меня знаешь. Могу лишь прояснить кое-что. Может быть, ввести тебя в определенный контекст... Если этот человек все-таки существует, по крайней мере, если один и тот же человек, Калеб Кайл, виновен во всех этих убийствах, тогда ты имеешь дело с классическим садистом-психопатом. По правде говоря, даже кое с чем похуже, потому что я никогда не сталкивалась ни с чем подобным ни в литературе, ни в клинической работе. Я имею в виду, когда все вот так, в одном флаконе. Между прочим, в этой папке нет упоминаний ни об одном убийстве после 1965 года. Даже несмотря на фотографию в газете, ты должен был принять в расчет и этот факт. Вероятно, он умер или снова сидит в тюрьме за другое преступление. Как еще можно объяснить внезапное прекращение убийств?
— Он мог умереть, — согласился я. — В таком случае все, чем мы занимаемся, пустая трата времени и события предстают в совершенно ином свете. Но давай все-таки предположим, что его не посадили в тюрьму. Если шериф Тэннен права и Калеб так умен, как она думает, он не попал снова в тюрьму. Кроме того, мой дед проверил подобную версию в свое время — следы этого есть в досье. Хотя дед наводил справки вслепую: искал-то он Калеба Кайла, а не Калеба Брюстера.
Она пожала плечами.
— Тогда у тебя в запасе два возможных варианта: либо он продолжал убивать, но его жертвы числятся среди пропавших без вести, либо...
— Либо?
Рейчел нажала на кончик ручки, лежавшей на записной книжке по-соседству с обведенным в красный кружочек словом.
— Либо он находится в состоянии покоя. Вероятность того, что у некоторых серийных убийц (если наш убийца таковым является) иногда наступает период покоя, рассматривается в числе прочих подразделением поддержки расследований ФБР, людьми из криминального отдела и консультационной программы. Ты это знаешь, потому что я раньше говорила тебе об этом. Это, конечно, теория, но только так можно объяснить, почему некоторые убийства попросту прекращаются, хоть убийцу и не поймали. По какой-то причине в определенный момент убийца достигает такого состояния, когда потребность отыскать жертву не так сильна. И убийства прекращаются.
— Если до настоящего времени он и был в состоянии покоя, то теперь что-то его встряхнуло, — не согласился я.
Подумалось о служащем лесозаготовительной компании, направлявшемся в лесную глушь, чтобы проложить дорогу для вырубки леса, и о том, с чем он мог столкнуться в лесу. Вспомнился и рассказ миссис Шнайдер, а затем — объявление в газете и весь мой разговор с Виллефордом; чуть позже — случай, когда Рейчел постучала в мою дверь и приколола на стену криминальные сводки, и весь мир завертелся колесом, пока не сконцентрировался на человеке, до которого она пыталась добраться. Сюда же присовокупилась и сообщение в газете об аресте Билли Перде в приюте «Санта-Марта»... Когда выставляешь на окно мед, не удивляйся, что налетели осы.
— Это может показаться несколько призрачным, но таковы варианты, которые тебе предстоит рассмотреть, — продолжала Рейчел. — Хорошо, давай рассмотрим повнимательней первые убийства. Во-первых, хотя, может быть, это и наименее значительный факт, обратим внимание на места, где были обнаружены тела. Налицо стремление быть в курсе того, как скоро они будут найдены, где именно и кем. Таким образом Калеб контролировал ход расследования. Первоначально убийства могли происходить беспорядочно; мы этого наверняка никогда не узнаем, если только не откроется, где они были совершены. Однако расположение найденных тел представляется очень продуманным. Калеб хотел лично участвовать в определенном этапе поиска. Предполагаю, что он следил за твоим дедушкой вплоть до того момента, когда тот нашел женщин. Правдоподобным кажется и то, что тебе рассказала старушка Шнайдер. Если, конечно, правдив был рассказ самой Эмили Уоттс: что Кайл уже убивал, когда они жили вместе. Степень разложения у каждого из пяти найденных тел была разной: Джуди Гиффен и Рут Дикинсон убиты первыми, с интервалом около месяца, а Лорел Тралок, Луиза Мур и Сара Рэйнз умерщвлены почти одна за другой на протяжении короткого промежутка времени. В отчете медицинской экспертизы указано, что Тралок и Мур, возможно, были убиты в течение одних суток, а Рэйнз — спустя еще одни сутки, но не позже. У меня сложилось такое впечатление, что каждая из этих пяти девушек, а уж каждая из последних трех — определенно, физически напоминала Эмили Уоттс: все стройные, изящные; может быть, более пассивные, чем Эмили, которая проявила силу воли, когда возникла необходимость, но все же девушки ее типа. Будучи полицейским, ты мне рассказывал о случаях изнасилования на почве мести, ведь так?
Я кивнул.
— Мужчина поскандалит со своей женой или с подружкой, вырывается из дома и выплескивает свою ярость на совершенно постороннего человека, — продолжала Рейчел. — В его сознании все женщины несут коллективную ответственность за вину одной женщины, и поэтому любая из них может быть «наказана», с любой может быть спрошено за действительное или мнимое нарушение тех норм, которые насильник закрепил в своем сознании в качестве подобающего женщине поведения. Допустим, Калеб Кайл такой же, как эти мужчины. Но на сей раз он пошел еще дальше. Медэксперт не обнаружил никаких признаков сексуального насилия у трех последних жертв. Однако — и тут мы имеем дело с классическим патологическим страхом перед женскими половыми органами — имели место повреждения гениталий, предположительно нанесенные тем же орудием, что и ужасные раны на животах. Им же располосована и матка у каждой из женщин. И вот что интересно: в случаях с Гиффен и Дикинсон убийца искромсал их почти через месяц после смерти жертв. Возможно, когда уже убил остальных трех девушек или незадолго до этого.
— Он вернулся к ним после того, как узнал от Эмили, что она потеряла ребенка.
— Конечно! Калеб наказывал их, потому что тело Эмили Уоттс предало его, выкинув зачатого им ребенка; много женщин было наказано по вине одной. Можно предположить, что он наказывал и других женщин по другим причинам...
Рейчел положила в рот кусочек пончика и отхлебнула кофе.
— Теперь, возвращаясь к отчету медицинской экспертизы, мы ясно видим, что над каждой из девушек измывались перед смертью: у них поломаны и вырваны ногти на руках и ногах, выбиты зубы, на теле видны ожоги от прижиганий сигаретой, следы от ушибов, нанесенных, предположительно, вешалкой для одежды. Трех же последних девушек пытали особенно жестоко. Они очень мучились перед тем, как умереть, Берд...
Рейчел серьезно посмотрела на меня, и в ее глазах я увидел сострадание: страдание из-за их мучений вместе с воспоминанием о собственной боли. Она, однако, продолжала:
— Согласно сведениям о жертвах, собранным твоим дедушкой, эти молодые женщины были образцово воспитаны, вышли из хороших семей и, может быть, лишь немного асоциальны. Большинство из них отличались застенчивостью, не имели сексуального опыта. Лишь у Джуди Гиффен, как оказалось, имелся кое-какой сексуальный опыт. По-моему, перед смертью они молили его о пощаде, думая, что сумеют спастись. Но Калеб хотел только одного: чтобы они плакали и кричали. Возможно, на пике агрессии он и кончал. Он испытывал сексуальное возбуждение от мольбы о пощаде и в то же время ненавидел своих жертв за эту мольбу. Вот они и погибли...
Теперь глаза Рейчел блестели, ее возбуждение от попытки проложить дорогу к сознанию этого человека проявлялось в резких движениях рук, в том, как быстро она говорила, в заметном интеллектуальном удовольствии от умения обойти препятствие, от неожиданных сопоставлений, в уравновешенности даже при явном отвращении к поступкам, которые она обсуждала.
— Боже! — воскликнула Рейчел. — Я прямо-таки вижу рентгеновский снимок его черепа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
И еще я думал о Калебе Кайле, а перед глазами у меня маячили останки выпотрошенных и развешанных по ветвям дерева девушек. На память мне пришла легенда об императоре Нероне. Согласно легенде, когда Нерон убил свою мать Агриппину Младшую, он приказал вскрыть ее тело, чтобы увидеть то место, откуда появился на свет. Чем объяснить этот поступок, неясно. Возможно, патологически навязчивой идеей или даже склонностью к кровосмешению, которую приписывали императору античные хроникеры. А может, таким образом он надеялся понять что-то в себе самом, свою собственную природу, пристально вглядываясь в то место, откуда произошел.
«Должно быть, Калеб когда-то любил свою мать, — думал я. — Любил до того, как все превратилось в злобу, ярость и ненависть; до того, как почувствовал желание лишить мать жизни и разрубить ее тело на куски».
И на мгновение я ощутил нечто вроде жалости к Калебу: печаль по мальчику, которым он когда-то был, в сочетании с ненавистью к мужчине, которым он стал.
Я вновь увидел тени от деревьев и человеческую фигуру, двигающуюся между ними на север. Север страны находился настолько далеко от Техаса, насколько далеко он мог забраться, отомстив обществу, приговорившему его к тюрьме за то, что он сотворил со своей матерью.
Но, возможно, север был избран не только поэтому. Когда мой дед был ребенком, священник обычно читал проповеди в левом пределе церкви, потому что север всегда воспринимался как та часть земли, куда не проник еще свет Господа. По этой же причине некрещеных и самоубийц хоронили на северной стороне за пределами церковной ограды.
Потому что север считался непознанной землей. На севере простирались темные земли.
На следующее утро в книжном магазине я слился с толпой студентов и туристов. Заказал кофе и листал журнал, пока не пришла Рейчел, как обычно опоздав. На ней было все то же черное пальто, но на этот раз в сочетании с синими джинсами и небесно-голубым свитером с v-образным вырезом; под ним — наглухо застегнутая оксфордская рубашка в бело-голубую полоску. Волосы она свободно распустила по плечам.
— Ты когда-нибудь встаешь рано? — спросил я, заказав ей кофе и пончик.
— Я не ложилась до пяти утра, работала над твоим досье, черт бы его побрал, — ответила она. — Если бы я навязала тебе свои сроки, ты бы не смог воспользоваться моими услугами.
— Извини, — примирительно сказал я. — Зато ты можешь вдоволь воспользоваться кофе и пончиками.
— Ты разбиваешь мне сердце, — она, казалось, немного смягчилась со вчерашнего дня. Хотя я мог принимать желаемое за действительное.
— Ты готов слушать? — спросила она.
Я кивнул, но прежде, чем она начала говорить, рассказал ей все, услышанное от шерифа Медины, особо подчеркнув, что Калеб взял фамилию матери, чтобы уберечься от своего прошлого.
Рейчел рассеянно кивнула, занятая своими мыслями.
— Так, — вслух произнесла она, — все сходится.
Принесли кофе. Она положила в чашку сахар, развернула пончик, разломила его на крохотные кусочки и начала говорить:
— Мои выводы основаны главным образом на догадках и предположениях. Любой порядочный служитель закона просто высмеет меня, глядя со своей колокольни. Но поскольку ты не порядочный и даже не служитель закона, то возьмешь что дадут. Да и потом, все, что ты мне предоставил, тоже ведь построено на догадках и предположениях с легким налетом паранойи и суеверий...
Она смущенно покачала головой, затем как-то резко посерьезнела и открыла свою записную книжку. Перед ней строка за строкой бежал убористый текст, в котором тут и там мелькали желтые пометки.
— Большую часть того, что я собираюсь тебе сказать, ты уже и без меня знаешь. Могу лишь прояснить кое-что. Может быть, ввести тебя в определенный контекст... Если этот человек все-таки существует, по крайней мере, если один и тот же человек, Калеб Кайл, виновен во всех этих убийствах, тогда ты имеешь дело с классическим садистом-психопатом. По правде говоря, даже кое с чем похуже, потому что я никогда не сталкивалась ни с чем подобным ни в литературе, ни в клинической работе. Я имею в виду, когда все вот так, в одном флаконе. Между прочим, в этой папке нет упоминаний ни об одном убийстве после 1965 года. Даже несмотря на фотографию в газете, ты должен был принять в расчет и этот факт. Вероятно, он умер или снова сидит в тюрьме за другое преступление. Как еще можно объяснить внезапное прекращение убийств?
— Он мог умереть, — согласился я. — В таком случае все, чем мы занимаемся, пустая трата времени и события предстают в совершенно ином свете. Но давай все-таки предположим, что его не посадили в тюрьму. Если шериф Тэннен права и Калеб так умен, как она думает, он не попал снова в тюрьму. Кроме того, мой дед проверил подобную версию в свое время — следы этого есть в досье. Хотя дед наводил справки вслепую: искал-то он Калеба Кайла, а не Калеба Брюстера.
Она пожала плечами.
— Тогда у тебя в запасе два возможных варианта: либо он продолжал убивать, но его жертвы числятся среди пропавших без вести, либо...
— Либо?
Рейчел нажала на кончик ручки, лежавшей на записной книжке по-соседству с обведенным в красный кружочек словом.
— Либо он находится в состоянии покоя. Вероятность того, что у некоторых серийных убийц (если наш убийца таковым является) иногда наступает период покоя, рассматривается в числе прочих подразделением поддержки расследований ФБР, людьми из криминального отдела и консультационной программы. Ты это знаешь, потому что я раньше говорила тебе об этом. Это, конечно, теория, но только так можно объяснить, почему некоторые убийства попросту прекращаются, хоть убийцу и не поймали. По какой-то причине в определенный момент убийца достигает такого состояния, когда потребность отыскать жертву не так сильна. И убийства прекращаются.
— Если до настоящего времени он и был в состоянии покоя, то теперь что-то его встряхнуло, — не согласился я.
Подумалось о служащем лесозаготовительной компании, направлявшемся в лесную глушь, чтобы проложить дорогу для вырубки леса, и о том, с чем он мог столкнуться в лесу. Вспомнился и рассказ миссис Шнайдер, а затем — объявление в газете и весь мой разговор с Виллефордом; чуть позже — случай, когда Рейчел постучала в мою дверь и приколола на стену криминальные сводки, и весь мир завертелся колесом, пока не сконцентрировался на человеке, до которого она пыталась добраться. Сюда же присовокупилась и сообщение в газете об аресте Билли Перде в приюте «Санта-Марта»... Когда выставляешь на окно мед, не удивляйся, что налетели осы.
— Это может показаться несколько призрачным, но таковы варианты, которые тебе предстоит рассмотреть, — продолжала Рейчел. — Хорошо, давай рассмотрим повнимательней первые убийства. Во-первых, хотя, может быть, это и наименее значительный факт, обратим внимание на места, где были обнаружены тела. Налицо стремление быть в курсе того, как скоро они будут найдены, где именно и кем. Таким образом Калеб контролировал ход расследования. Первоначально убийства могли происходить беспорядочно; мы этого наверняка никогда не узнаем, если только не откроется, где они были совершены. Однако расположение найденных тел представляется очень продуманным. Калеб хотел лично участвовать в определенном этапе поиска. Предполагаю, что он следил за твоим дедушкой вплоть до того момента, когда тот нашел женщин. Правдоподобным кажется и то, что тебе рассказала старушка Шнайдер. Если, конечно, правдив был рассказ самой Эмили Уоттс: что Кайл уже убивал, когда они жили вместе. Степень разложения у каждого из пяти найденных тел была разной: Джуди Гиффен и Рут Дикинсон убиты первыми, с интервалом около месяца, а Лорел Тралок, Луиза Мур и Сара Рэйнз умерщвлены почти одна за другой на протяжении короткого промежутка времени. В отчете медицинской экспертизы указано, что Тралок и Мур, возможно, были убиты в течение одних суток, а Рэйнз — спустя еще одни сутки, но не позже. У меня сложилось такое впечатление, что каждая из этих пяти девушек, а уж каждая из последних трех — определенно, физически напоминала Эмили Уоттс: все стройные, изящные; может быть, более пассивные, чем Эмили, которая проявила силу воли, когда возникла необходимость, но все же девушки ее типа. Будучи полицейским, ты мне рассказывал о случаях изнасилования на почве мести, ведь так?
Я кивнул.
— Мужчина поскандалит со своей женой или с подружкой, вырывается из дома и выплескивает свою ярость на совершенно постороннего человека, — продолжала Рейчел. — В его сознании все женщины несут коллективную ответственность за вину одной женщины, и поэтому любая из них может быть «наказана», с любой может быть спрошено за действительное или мнимое нарушение тех норм, которые насильник закрепил в своем сознании в качестве подобающего женщине поведения. Допустим, Калеб Кайл такой же, как эти мужчины. Но на сей раз он пошел еще дальше. Медэксперт не обнаружил никаких признаков сексуального насилия у трех последних жертв. Однако — и тут мы имеем дело с классическим патологическим страхом перед женскими половыми органами — имели место повреждения гениталий, предположительно нанесенные тем же орудием, что и ужасные раны на животах. Им же располосована и матка у каждой из женщин. И вот что интересно: в случаях с Гиффен и Дикинсон убийца искромсал их почти через месяц после смерти жертв. Возможно, когда уже убил остальных трех девушек или незадолго до этого.
— Он вернулся к ним после того, как узнал от Эмили, что она потеряла ребенка.
— Конечно! Калеб наказывал их, потому что тело Эмили Уоттс предало его, выкинув зачатого им ребенка; много женщин было наказано по вине одной. Можно предположить, что он наказывал и других женщин по другим причинам...
Рейчел положила в рот кусочек пончика и отхлебнула кофе.
— Теперь, возвращаясь к отчету медицинской экспертизы, мы ясно видим, что над каждой из девушек измывались перед смертью: у них поломаны и вырваны ногти на руках и ногах, выбиты зубы, на теле видны ожоги от прижиганий сигаретой, следы от ушибов, нанесенных, предположительно, вешалкой для одежды. Трех же последних девушек пытали особенно жестоко. Они очень мучились перед тем, как умереть, Берд...
Рейчел серьезно посмотрела на меня, и в ее глазах я увидел сострадание: страдание из-за их мучений вместе с воспоминанием о собственной боли. Она, однако, продолжала:
— Согласно сведениям о жертвах, собранным твоим дедушкой, эти молодые женщины были образцово воспитаны, вышли из хороших семей и, может быть, лишь немного асоциальны. Большинство из них отличались застенчивостью, не имели сексуального опыта. Лишь у Джуди Гиффен, как оказалось, имелся кое-какой сексуальный опыт. По-моему, перед смертью они молили его о пощаде, думая, что сумеют спастись. Но Калеб хотел только одного: чтобы они плакали и кричали. Возможно, на пике агрессии он и кончал. Он испытывал сексуальное возбуждение от мольбы о пощаде и в то же время ненавидел своих жертв за эту мольбу. Вот они и погибли...
Теперь глаза Рейчел блестели, ее возбуждение от попытки проложить дорогу к сознанию этого человека проявлялось в резких движениях рук, в том, как быстро она говорила, в заметном интеллектуальном удовольствии от умения обойти препятствие, от неожиданных сопоставлений, в уравновешенности даже при явном отвращении к поступкам, которые она обсуждала.
— Боже! — воскликнула Рейчел. — Я прямо-таки вижу рентгеновский снимок его черепа:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62