В них содержались строгие напоминания, что, хотя сейчас очень тепло, меньше чем через четыре недели наступит сентябрь. Лето кончается. Дни уже стали заметно короче.
Он постучал по клавиатуре компьютера, вошел во внутреннюю поисковую систему «вэнтэдж», просмотрел отчеты о происшествиях за последнюю пару часов. Из сообщений, набранных оранжевыми буквами, ничто не бросилось в глаза. Еще слишком рано – позже не будет недостатка в драках, насилии, кражах. Украдена сумка. На Баундри-роуд ограблен магазин «Теско». На бензоколонке обнаружен угнанный автомобиль. Убежавшая лошадь замечена на шоссе А-27.
Позвонил сержант Гай Батчелор, новичок в следственной бригаде, которого Грейс отправил побеседовать с утренними партнерами Брайана Бишопа по гольфу.
Батчелор ему нравился. Казалось, если бы агентство по подбору актеров попросило подыскать для съемок в кино полицейского офицера средних лет, то кандидат был бы похож на Батчелора. Высокий, крепкий, с лысеющей головой в форме мяча для регби, с естественными деловыми манерами. Не слишком огромный, он напоминал доброго великана – больше по характеру, чем по физическим данным.
– Рой, я повидался со всеми троими мужчинами, с которыми Бишоп сегодня играл в гольф. По-моему, есть кое-что интересное – все говорят, что он был в необычайно хорошем настроении, играл замечательно, такой удачной игры никто еще не видел.
– Сам Бишоп как-то партнерам это объяснил?
– Нет. Человек он явно замкнутый, в отличие от жены, о которой все говорят, что она общительная. По-настоящему близких друзей у него нет, говорит, как правило, мало. Сегодня отпускал шутки. Один из гольфистов, мистер Мишон, который, кажется, довольно хорошо его знает, даже подумал, не принял ли Бишоп какую-нибудь «веселящую таблетку».
Грейс усиленно думал.
Жена мертва – тяжкий груз с плеч долой?
– Не похоже на поведение человека, который только что убил жену, а, Рой?
– В зависимости от того, хороший ли он артист.
Батчелор закончил доклад. Грейс поблагодарил его и напомнил об инструктаже в одиннадцать. Напряженно размышляя о сообщенных сержантом сведениях, вытащил сандвич из упаковки, откусил, сморщился из-за непривычного вкуса хлеба, которого прежде не пробовал, и пожалел, что попробовал, – с сильным привкусом тмина. С удовольствием обошелся бы сандвичем с яичницей и беконом, но Клио его уговаривает перейти на здоровую пищу, заставляет есть больше рыбы, хотя он подробно пересказал ей прочитанную в этом году статью в «Дейли мейл» об опасном содержании в рыбе ртути.
Он вышел из «вэнтэдж» и начал искать сведения о воскресных рейсах на Мюнхен, интересуясь, можно ли за один день обернуться. Надо ехать, сколь бы скудной ни была информация, полученная от Дика Поупа. Надо ехать, самому посмотреть.
Больше невозможно сдерживать желание сесть в первый же отправляющийся самолет. Грейс взглянул на часы. Девять пятьдесят. В Германии без десяти одиннадцать. Черт возьми, Дик Поуп наверняка еще не спит. Сидит где-нибудь в кафе или баре с кружкой пива. Он набрал номер мобильника и попал на голосовую почту.
– Дик, это снова Рой. Извини за беспокойство, просто хочу поподробнее расспросить насчет пивного ресторана, где вы, кажется, видели Сэнди. Перезвони, когда сможешь.
Разъединившись, какое-то время рассматривал замечательную коллекцию из тридцати старых зажигалок, сгрудившихся на полочке между столом и окном, которое выходило на автостоянку и на блок предварительного заключения. Коллекция напоминала о любимой привычке Сэнди бродить по антикварным рынкам, сувенирным лавкам, распродажам «с колес». Когда выдается свободное время, он и сам до сих пор туда ходит, хотя это совсем уже не то. Половину удовольствия он всегда получал от реакции Сэнди на подмеченную им вещицу. Если ей понравится, можно начинать торговаться, а если она скорчит неодобрительную гримасу…
Почти весь кабинет занимали телевизор с видеоплеером, круглый стол, четыре стула, груды папок и бумаг, кожаный саквояж с набором инструментов для работы на месте преступления, стоявшие повсюду картотечные шкафчики, которых неуклонно становится больше и больше. Иногда казалось, что они размножаются самостоятельно по ночам в его отсутствие.
В каждом напольном шкафчике хранятся материалы нераскрытых преступлений. Дела об убийстве не закрываются до вынесения приговора. В расследовании каждого убийства наступает момент, когда рвутся все нити, все пути ведут в тупик. Но это вовсе не означает, что полиция отступилась. Через много лет после расформирования следственной бригады дело вновь может открыться. Вещественные доказательства хранятся в коробках, пока есть шанс, что причастные к делу люди еще живы.
Грейс хлебнул коки. Как-то он прочитал на веб-сайте, что в напитках с низким содержанием углеводов полно всевозможных вредных для организма химикатов, хотя в данный момент его это не волновало. Неужели все, что ешь и пьешь, скорее убивает тебя, чем питает? Возможно, и так, рассуждал он, на следующем цивилизованном этапе появится заранее переваренная пища. Купишь и сразу выбросишь в унитаз, избавившись от необходимости есть.
Он застучал по клавишам. В семь утра в воскресенье есть рейс «Бритиш эруэйз» из Хитроу, прибывающий в Мюнхен в девять пятьдесят. Грейс решил позвонить знакомому офицеру Мюнхенской уголовной полиции Марселю Куллену и спросить, будет ли тот свободен.
Несколько лет назад Марсель на полгода приезжал в Суссекс по обмену, и за это время они подружились. Куллен приглашал приехать, остановиться у них с женой в любое время. Грейс опять посмотрел на часы: девять пятьдесят пять. В Мюнхене на час больше. Нормальным людям звонить действительно поздно, но детективу в самый раз – есть шанс его застать.
Но только он протянул руку к трубке, как раздался звонок.
От Брайана Бишопа.
42
Грейс отметил, что Бишоп сменил костюм для гольфа на дорогую легкую черную куртку, синие брюки и коричневые мокасины на босу ногу, больше смахивая на ночного плейбоя, чем на скорбящего мужа.
Неловко сидя в красном кресле в тесной комнате для допросов, он, как будто прочтя его мысли, сказал:
– Одежду выбрала из моего гардероба ваша сотрудница Линда Бакли. В данных обстоятельствах я предпочел бы что-нибудь другое. Скажите, пожалуйста, когда мне позволят вернуться домой?
– При первой возможности, мистер Бишоп. Надеюсь, через пару дней, – ответил Грейс.
Бишоп вскинулся в бешенстве:
– То есть как?.. Это просто смешно!
Грейс взглянул на воспаленную ранку на правой кисти Бишопа. Вошел Брэнсон с тремя стаканами воды, поставил на стол, закрыл дверь и остался стоять.
– В доме совершено преступление, – мягко объяснил Грейс. – По принятым нынче правилам полиция охраняет место. Пожалуйста, поймите – это поможет отыскать преступника.
– Есть уже подозреваемый? – спросил Бишоп.
– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, скажите, не возражаете ли против записи нашей беседы? Это гораздо быстрей, чем писать от руки.
Бишоп сухо и холодно улыбнулся:
– Стало быть, подозреваемый – я?
– Ничего подобного, – заверил Грейс.
Бишоп махнул рукой в знак согласия.
Гленн Брэнсон включил аудио – и видеозапись и отчетливо продиктовал:
– Двадцать два двадцать, пятница, четвертое августа. Суперинтендент Грейс и сержант Брэнсон опрашивают мистера Брайана Бишопа.
– И все-таки вы кого-нибудь подозреваете? – переспросил Бишоп.
– Пока нет, – ответил Грейс. – А сами вы никого не подозреваете?
Бишоп коротко рассмеялся, словно услышал очень смешной вопрос. Глаза стрельнули влево.
– Нет. Никого. Даже не представляю.
Грейс следил за его взглядом, припоминая: влево – значит, правда. Только ответ прозвучал слишком скоро и как-то добродушно для убитого горем мужчины. Преступники и раньше на памяти суперинтендента давали хладнокровные быстрые отрепетированные ответы при полном отсутствии эмоций. Бишоп демонстрирует классическое поведение убийцы. Что, впрочем, вовсе не означает, будто он убийца. Смех вполне может быть просто нервным.
Грейс снова взглянул на ссадину возле большого пальца. С виду свежая.
– Что у вас с рукой? – спросил он.
Бишоп взглянул, равнодушно пожав плечами:
– Оцарапался… э-э-э… когда садился в такси.
– В котором ехали из «Отеля дю Вен» к отелю «Лансдаун-Плейс»?
– Да… Укладывал вещи в багажник.
– Неприятно. – Грейс кивнул, мысленно отметив, что надо получить подтверждение от водителя. И также отметив, что Бишоп отвел глаза вправо. Значит, лжет.
– Похоже, серьезная травма. Что сделал водитель? – Грейс покосился на Брэнсона.
Сержант понял, кивнул и спросил:
– Оказал первую помощь?
Бишоп оглядел их по очереди.
– Что тут вообще происходит? Кровавая инквизиция? Я хочу вам помочь. Какое отношение к делу имеет ничтожная ссадина у меня на руке?
– Мистер Бишоп, в ходе расследования мы вынуждены задавать многочисленные вопросы. К сожалению, это наша обязанность. У нас с сержантом Брэнсоном был тяжелый день, да и вы, вероятно, выбились из сил. Пожалуйста, потерпите, ответьте на вопросы, чтоб скорей со всем этим покончить. Чем больше вы нам поможете, тем быстрей мы задержим убийцу вашей жены. – Грейс глотнул воды и продолжил, уже помягче: – Нас заинтересовало, почему вы оставили «Отель дю Вен» и переехали в «Лансдаун-Плейс». Можете изложить ваши соображения?
Глаза Бишопа забегали, будто он следил за скачущим по ковру насекомым. Грейс проследил за его взглядом, но ничего не увидел.
– Почему переехал? – Бишоп вдруг пристально взглянул на него. – Что вы имеете в виду? Мне было сказано переехать.
Грейс в свой черед нахмурился:
– Кто вам это сказал?
– Ну… полиция. Я думал, вы.
– Не понимаю.
Бишоп экспансивно всплеснул руками, как бы в полном и искреннем изумлении:
– В номер позвонили. Кто-то из ваших сказал, что «Отель дю Вен» осаждают репортеры и поэтому вы меня переводите.
– Как его фамилия?
– М-м-м… не помню. Может быть, Каннинг? Сержант Каннинг…
Грейс взглянул на Брэнсона:
– Знаешь что-нибудь об этом?
– Ничего, – качнул тот головой.
– Вы уверены? Сержант Каннинг?
– Да. По-моему, сержант. Определенно Каннинг.
– Что именно он вам сказал? Постарайтесь точно вспомнить. – Грейс отследил взгляд, вновь метнувшийся влево.
– Что для меня забронирован номер в отеле «Лансдаун-Плейс». Такси будет стоять у служебного входа за кухней. И что я должен спуститься по пожарной лестнице.
Грейс записал в блокнот: «Сержант Каннинг».
– Он звонил на мобильный или в номер?
– В номер, – ответил Бишоп, немного подумав.
Грейс выругался про себя. Трудно проверить и тем более проследить звонок. Коммутатор отеля может засечь время входящего звонка, но не номер.
– В котором часу это было?
– Около половины шестого.
– Вы зарегистрировались в «Лансдаун-Плейс» и ушли. Куда?
– Прогулялся по набережной. – Бишоп вытащил платок, промокнул глаза. – Мы с Кэти любили там гулять. Она часто ходила на пляж. Хорошо плавала. – Он помолчал, выпил воды. – Я должен позвонить детям… Они за границей на каникулах… Я… – Он замкнулся в молчании.
Грейс тоже. В его команде нет сержанта по фамилии Каннинг.
Извинившись, суперинтендент вышел из комнаты и направился по коридору в отдел технической поддержки. Достаточно было пару раз стукнуть по клавишам, чтобы выяснить, что такого офицера нет и во всей суссекской полиции.
43
Вскоре после полуночи Клио в черной шелковой широкой рубашке открыла ему дверь. Рубашка прикрывала ее стройные ноги дюйма на два, не больше. В протянутой руке был высокий стакан с виски «Гленфиддиш» со льдом, наполненный почти до краев. Кроме того, от нее пахло дразнящими мускусными духами, а на губах играла самая пакостная улыбка, какую Рой Грейс когда-нибудь видел на женском лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Он постучал по клавиатуре компьютера, вошел во внутреннюю поисковую систему «вэнтэдж», просмотрел отчеты о происшествиях за последнюю пару часов. Из сообщений, набранных оранжевыми буквами, ничто не бросилось в глаза. Еще слишком рано – позже не будет недостатка в драках, насилии, кражах. Украдена сумка. На Баундри-роуд ограблен магазин «Теско». На бензоколонке обнаружен угнанный автомобиль. Убежавшая лошадь замечена на шоссе А-27.
Позвонил сержант Гай Батчелор, новичок в следственной бригаде, которого Грейс отправил побеседовать с утренними партнерами Брайана Бишопа по гольфу.
Батчелор ему нравился. Казалось, если бы агентство по подбору актеров попросило подыскать для съемок в кино полицейского офицера средних лет, то кандидат был бы похож на Батчелора. Высокий, крепкий, с лысеющей головой в форме мяча для регби, с естественными деловыми манерами. Не слишком огромный, он напоминал доброго великана – больше по характеру, чем по физическим данным.
– Рой, я повидался со всеми троими мужчинами, с которыми Бишоп сегодня играл в гольф. По-моему, есть кое-что интересное – все говорят, что он был в необычайно хорошем настроении, играл замечательно, такой удачной игры никто еще не видел.
– Сам Бишоп как-то партнерам это объяснил?
– Нет. Человек он явно замкнутый, в отличие от жены, о которой все говорят, что она общительная. По-настоящему близких друзей у него нет, говорит, как правило, мало. Сегодня отпускал шутки. Один из гольфистов, мистер Мишон, который, кажется, довольно хорошо его знает, даже подумал, не принял ли Бишоп какую-нибудь «веселящую таблетку».
Грейс усиленно думал.
Жена мертва – тяжкий груз с плеч долой?
– Не похоже на поведение человека, который только что убил жену, а, Рой?
– В зависимости от того, хороший ли он артист.
Батчелор закончил доклад. Грейс поблагодарил его и напомнил об инструктаже в одиннадцать. Напряженно размышляя о сообщенных сержантом сведениях, вытащил сандвич из упаковки, откусил, сморщился из-за непривычного вкуса хлеба, которого прежде не пробовал, и пожалел, что попробовал, – с сильным привкусом тмина. С удовольствием обошелся бы сандвичем с яичницей и беконом, но Клио его уговаривает перейти на здоровую пищу, заставляет есть больше рыбы, хотя он подробно пересказал ей прочитанную в этом году статью в «Дейли мейл» об опасном содержании в рыбе ртути.
Он вышел из «вэнтэдж» и начал искать сведения о воскресных рейсах на Мюнхен, интересуясь, можно ли за один день обернуться. Надо ехать, сколь бы скудной ни была информация, полученная от Дика Поупа. Надо ехать, самому посмотреть.
Больше невозможно сдерживать желание сесть в первый же отправляющийся самолет. Грейс взглянул на часы. Девять пятьдесят. В Германии без десяти одиннадцать. Черт возьми, Дик Поуп наверняка еще не спит. Сидит где-нибудь в кафе или баре с кружкой пива. Он набрал номер мобильника и попал на голосовую почту.
– Дик, это снова Рой. Извини за беспокойство, просто хочу поподробнее расспросить насчет пивного ресторана, где вы, кажется, видели Сэнди. Перезвони, когда сможешь.
Разъединившись, какое-то время рассматривал замечательную коллекцию из тридцати старых зажигалок, сгрудившихся на полочке между столом и окном, которое выходило на автостоянку и на блок предварительного заключения. Коллекция напоминала о любимой привычке Сэнди бродить по антикварным рынкам, сувенирным лавкам, распродажам «с колес». Когда выдается свободное время, он и сам до сих пор туда ходит, хотя это совсем уже не то. Половину удовольствия он всегда получал от реакции Сэнди на подмеченную им вещицу. Если ей понравится, можно начинать торговаться, а если она скорчит неодобрительную гримасу…
Почти весь кабинет занимали телевизор с видеоплеером, круглый стол, четыре стула, груды папок и бумаг, кожаный саквояж с набором инструментов для работы на месте преступления, стоявшие повсюду картотечные шкафчики, которых неуклонно становится больше и больше. Иногда казалось, что они размножаются самостоятельно по ночам в его отсутствие.
В каждом напольном шкафчике хранятся материалы нераскрытых преступлений. Дела об убийстве не закрываются до вынесения приговора. В расследовании каждого убийства наступает момент, когда рвутся все нити, все пути ведут в тупик. Но это вовсе не означает, что полиция отступилась. Через много лет после расформирования следственной бригады дело вновь может открыться. Вещественные доказательства хранятся в коробках, пока есть шанс, что причастные к делу люди еще живы.
Грейс хлебнул коки. Как-то он прочитал на веб-сайте, что в напитках с низким содержанием углеводов полно всевозможных вредных для организма химикатов, хотя в данный момент его это не волновало. Неужели все, что ешь и пьешь, скорее убивает тебя, чем питает? Возможно, и так, рассуждал он, на следующем цивилизованном этапе появится заранее переваренная пища. Купишь и сразу выбросишь в унитаз, избавившись от необходимости есть.
Он застучал по клавишам. В семь утра в воскресенье есть рейс «Бритиш эруэйз» из Хитроу, прибывающий в Мюнхен в девять пятьдесят. Грейс решил позвонить знакомому офицеру Мюнхенской уголовной полиции Марселю Куллену и спросить, будет ли тот свободен.
Несколько лет назад Марсель на полгода приезжал в Суссекс по обмену, и за это время они подружились. Куллен приглашал приехать, остановиться у них с женой в любое время. Грейс опять посмотрел на часы: девять пятьдесят пять. В Мюнхене на час больше. Нормальным людям звонить действительно поздно, но детективу в самый раз – есть шанс его застать.
Но только он протянул руку к трубке, как раздался звонок.
От Брайана Бишопа.
42
Грейс отметил, что Бишоп сменил костюм для гольфа на дорогую легкую черную куртку, синие брюки и коричневые мокасины на босу ногу, больше смахивая на ночного плейбоя, чем на скорбящего мужа.
Неловко сидя в красном кресле в тесной комнате для допросов, он, как будто прочтя его мысли, сказал:
– Одежду выбрала из моего гардероба ваша сотрудница Линда Бакли. В данных обстоятельствах я предпочел бы что-нибудь другое. Скажите, пожалуйста, когда мне позволят вернуться домой?
– При первой возможности, мистер Бишоп. Надеюсь, через пару дней, – ответил Грейс.
Бишоп вскинулся в бешенстве:
– То есть как?.. Это просто смешно!
Грейс взглянул на воспаленную ранку на правой кисти Бишопа. Вошел Брэнсон с тремя стаканами воды, поставил на стол, закрыл дверь и остался стоять.
– В доме совершено преступление, – мягко объяснил Грейс. – По принятым нынче правилам полиция охраняет место. Пожалуйста, поймите – это поможет отыскать преступника.
– Есть уже подозреваемый? – спросил Бишоп.
– Прежде чем я отвечу на этот вопрос, скажите, не возражаете ли против записи нашей беседы? Это гораздо быстрей, чем писать от руки.
Бишоп сухо и холодно улыбнулся:
– Стало быть, подозреваемый – я?
– Ничего подобного, – заверил Грейс.
Бишоп махнул рукой в знак согласия.
Гленн Брэнсон включил аудио – и видеозапись и отчетливо продиктовал:
– Двадцать два двадцать, пятница, четвертое августа. Суперинтендент Грейс и сержант Брэнсон опрашивают мистера Брайана Бишопа.
– И все-таки вы кого-нибудь подозреваете? – переспросил Бишоп.
– Пока нет, – ответил Грейс. – А сами вы никого не подозреваете?
Бишоп коротко рассмеялся, словно услышал очень смешной вопрос. Глаза стрельнули влево.
– Нет. Никого. Даже не представляю.
Грейс следил за его взглядом, припоминая: влево – значит, правда. Только ответ прозвучал слишком скоро и как-то добродушно для убитого горем мужчины. Преступники и раньше на памяти суперинтендента давали хладнокровные быстрые отрепетированные ответы при полном отсутствии эмоций. Бишоп демонстрирует классическое поведение убийцы. Что, впрочем, вовсе не означает, будто он убийца. Смех вполне может быть просто нервным.
Грейс снова взглянул на ссадину возле большого пальца. С виду свежая.
– Что у вас с рукой? – спросил он.
Бишоп взглянул, равнодушно пожав плечами:
– Оцарапался… э-э-э… когда садился в такси.
– В котором ехали из «Отеля дю Вен» к отелю «Лансдаун-Плейс»?
– Да… Укладывал вещи в багажник.
– Неприятно. – Грейс кивнул, мысленно отметив, что надо получить подтверждение от водителя. И также отметив, что Бишоп отвел глаза вправо. Значит, лжет.
– Похоже, серьезная травма. Что сделал водитель? – Грейс покосился на Брэнсона.
Сержант понял, кивнул и спросил:
– Оказал первую помощь?
Бишоп оглядел их по очереди.
– Что тут вообще происходит? Кровавая инквизиция? Я хочу вам помочь. Какое отношение к делу имеет ничтожная ссадина у меня на руке?
– Мистер Бишоп, в ходе расследования мы вынуждены задавать многочисленные вопросы. К сожалению, это наша обязанность. У нас с сержантом Брэнсоном был тяжелый день, да и вы, вероятно, выбились из сил. Пожалуйста, потерпите, ответьте на вопросы, чтоб скорей со всем этим покончить. Чем больше вы нам поможете, тем быстрей мы задержим убийцу вашей жены. – Грейс глотнул воды и продолжил, уже помягче: – Нас заинтересовало, почему вы оставили «Отель дю Вен» и переехали в «Лансдаун-Плейс». Можете изложить ваши соображения?
Глаза Бишопа забегали, будто он следил за скачущим по ковру насекомым. Грейс проследил за его взглядом, но ничего не увидел.
– Почему переехал? – Бишоп вдруг пристально взглянул на него. – Что вы имеете в виду? Мне было сказано переехать.
Грейс в свой черед нахмурился:
– Кто вам это сказал?
– Ну… полиция. Я думал, вы.
– Не понимаю.
Бишоп экспансивно всплеснул руками, как бы в полном и искреннем изумлении:
– В номер позвонили. Кто-то из ваших сказал, что «Отель дю Вен» осаждают репортеры и поэтому вы меня переводите.
– Как его фамилия?
– М-м-м… не помню. Может быть, Каннинг? Сержант Каннинг…
Грейс взглянул на Брэнсона:
– Знаешь что-нибудь об этом?
– Ничего, – качнул тот головой.
– Вы уверены? Сержант Каннинг?
– Да. По-моему, сержант. Определенно Каннинг.
– Что именно он вам сказал? Постарайтесь точно вспомнить. – Грейс отследил взгляд, вновь метнувшийся влево.
– Что для меня забронирован номер в отеле «Лансдаун-Плейс». Такси будет стоять у служебного входа за кухней. И что я должен спуститься по пожарной лестнице.
Грейс записал в блокнот: «Сержант Каннинг».
– Он звонил на мобильный или в номер?
– В номер, – ответил Бишоп, немного подумав.
Грейс выругался про себя. Трудно проверить и тем более проследить звонок. Коммутатор отеля может засечь время входящего звонка, но не номер.
– В котором часу это было?
– Около половины шестого.
– Вы зарегистрировались в «Лансдаун-Плейс» и ушли. Куда?
– Прогулялся по набережной. – Бишоп вытащил платок, промокнул глаза. – Мы с Кэти любили там гулять. Она часто ходила на пляж. Хорошо плавала. – Он помолчал, выпил воды. – Я должен позвонить детям… Они за границей на каникулах… Я… – Он замкнулся в молчании.
Грейс тоже. В его команде нет сержанта по фамилии Каннинг.
Извинившись, суперинтендент вышел из комнаты и направился по коридору в отдел технической поддержки. Достаточно было пару раз стукнуть по клавишам, чтобы выяснить, что такого офицера нет и во всей суссекской полиции.
43
Вскоре после полуночи Клио в черной шелковой широкой рубашке открыла ему дверь. Рубашка прикрывала ее стройные ноги дюйма на два, не больше. В протянутой руке был высокий стакан с виски «Гленфиддиш» со льдом, наполненный почти до краев. Кроме того, от нее пахло дразнящими мускусными духами, а на губах играла самая пакостная улыбка, какую Рой Грейс когда-нибудь видел на женском лице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67