Грейс решительно преградил ей дорогу. На именной табличке на лацкане голубой куртки значилось: Анджела Моррис, старшая сестра.
– Извините, можно вас на пару слов?
– К сожалению, нет, – объявила женщина резким, откровенно враждебным и высокомерным тоном. – У меня свои проблемы.
– А сейчас будет еще одна. – Трясясь от злости, Грейс выхватил служебное удостоверение, ткнул ей прямо в лицо.
– Что… в чем дело? – Громкость на несколько децибелов понизилась.
Грейс ткнул пальцем в сторону Эммы Джейн:
– У вас есть ровно пять минут, чтобы перевести эту девушку из вонючей дыры либо в одиночную палату, либо в палату для женщин. Понятно?
Старшая сестра вновь преисполнилась высокомерия:
– Может быть, суперинтендент, вы постараетесь вникнуть в наши больничные проблемы?
Грейс почти заорал:
– Эта девушка – героиня! Она получила тяжелые травмы во время исполнения служебного долга. Помогала спасти город от дикого зверя, который сидит сейчас за решеткой в ожидании суда, и спасла две невинные жизни, едва не пожертвовав собственной! В награду ее запихнули в вонючую дыру вместе с разнополыми стариками – у одного вон даже член вывалился наружу. Она больше не проведет здесь ни часа. Вы меня поняли? Сестра опасливо оглянулась:
– Я подумаю, что можно сделать.
– По-моему, вы меня плохо поняли, – продолжал Грейс. – Ни о каких «подумаю» не может быть речи. Вы немедленно переведете ее. А я останусь здесь и прослежу за этим, пока она не будет в палате, которая меня устроит. – Он ткнул под нос медсестре мобильный телефон. – Если не хотите, чтобы я немедленно по электронной почте послал в «Аргус» и во все другие чертовы газеты в этой проклятой Богом стране только что сделанные фотографии брайтонской героини, констебля уголовной полиции Бутвуд, лишенной достойного ухода из-за вашей чудовищной некомпетентности, то сделаете это немедленно.
– Вы не имеете права в палате пользоваться мобильным телефоном. И делать снимки.
– А вы не имеете права так обращаться с моим офицером. Вызовите главного врача. Сейчас же!
78
Через полчаса Эмму Джейн Бутвуд везли на каталке по лабиринту коридоров в один из новых модернизированных больничных корпусов.
Грейс дождался, пока ее устроят в отдельной светлой палате с видом на Ла-Манш, а потом протянул букет и ушел, пообещав дозвониться до главного больничного босса в башню из слоновой кости и выколотить из него заверение, что она останется в этой палате до полного выздоровления и выписки.
Ему подробно объяснили, как пройти к выходу; он, следуя указаниям, подошел к лифту, нажал кнопку вызова. После долгого ожидания почти решил спускаться по лестнице, когда дверцы внезапно открылись. Грейс шагнул в кабину, кивнув усталому молодому индусу, жевавшему шоколадный батончик.
Он был в зеленом врачебном костюме, на шее висел стетоскоп, на именной табличке значилось: «Доктор Радж Сингх». Двери закрылись. На Грейса вдруг навалилась жаркая духота. Врач с любопытством смотрел на него.
– Горячий денек, – доброжелательно сказал Грейс.
– Действительно, жарковато. – У мужчины был хороший английский. – Простите за вопрос, но ваше лицо мне кажется знакомым. Мы не встречались? -чуть нахмурившись, спросил врач.
У Грейса всегда была хорошая память на лица, почти фотографическая. Но этот человек не вызывал никаких ассоциаций.
– По-моему, нет, – сказал он.
Лифт остановился, Грейс вышел, врач последовал за ним.
– А в сегодняшнем «Аргусе» не ваша фотография?
Он кивнул.
– Тогда понятно! Я только что читал газету. Собственно говоря, собирался повидаться с вашими сотрудниками.
Спеша вернуться в офис, Грейс слушал доктора Сингха вполуха.
– Правда?
– Может быть, я зря взволновался, но только в газете сказано, что вы просите всех быть повнимательнее и сообщать о любом подозрении.
– Совершенно верно.
– Дело в том, что я должен не разглашать сведения о пациентах, и все-таки… я вчера видел здесь подозрительного человека.
– В каком смысле?
Врач оглядел пустой коридор, почему-то пристально посмотрел на пожарный гидрант и, убедившись, что дверцы лифта закрылись, сказал:
– Вел себя очень странно. Кричал на регистраторшу.
Вот уж в этом нет ничего странного, подумал Грейс. У вас здесь и ангел закричит.
– А когда я его осматривал, – продолжал доктор, – он был излишне возбужден. Поймите меня правильно, я тут много чего вижу, так что, поверьте, этот мужчина был взволнован неадекватно своей проблеме.
– С чем он к вам обратился?
– В том-то и дело. С инфицированной раной на руке. Грейс насторожился:
– Как ее получил?
– Сказал, прищемил дверцей машины, но, по-моему, не похоже на то.
– Прищемил дверцей? – переспросил Грейс, вспоминая объяснение Бишопа, будто он поранил руку при посадке в такси.
– Да.
– А вы что подумали?
– Мне показалось, что это укус. Я бы далее с большой долей уверенности сказал, человеческий. Понимаете, следы остались с обеих сторон – на запястье и на ладони прямо под большим пальцем.
– Если он прищемил руку дверцей машины или крышкой багажника, следы и должны остаться с обеих сторон.
– Конечно, только не округлые, – заметил врач. – А эти сверху и снизу овальные. Прокусы разной глубины в соответствии с расположением и величиной человеческих зубов.
– Почему вы считаете, что человеческих, а не какого-нибудь животного, например крупной собаки?
Доктор вспыхнул:
– Знаете, я в свободное время увлекаюсь детективами, смотрю по телевизору криминальные программы… – Запищал его пейджер, он помедлил и продолжал: – Понимаете, я пришел к одному заключению… – Он снова замолчал, читая сообщение на дисплее. – Подумал, что, если его укусила собака, почему он это отрицает? А если его укусил человек в схватке, вполне можно понять, почему он это отрицает. Узнав ужасные новости об убийстве двух молодых женщин, я помножил два на два и получил четыре.
– Думаю, из вас вышел бы неплохой детектив, – улыбнулся Грейс. – Хотя дважды два дают намного больше. Можете мне описать этого человека?
– Могу. Рост около шести футов, очень худой, с довольно длинными темными волосами, в темных очках, с густой бородой. Лицо разглядеть было трудно. Одет в холщовую синюю куртку, кремовую рубашку, в джинсах и кроссовках.
Описание не соответствовало Бишопу, если только тот не потрудился замаскироваться, что всегда возможно.
– Вы узнали бы его, если б снова увидели?
– Конечно.
– Его наверняка засняла какая-нибудь больничная камера наблюдения.
– Не сомневаюсь.
Грейс поблагодарил врача, записал его фамилию, номера телефонов и отправился в больничный диспетчерский пункт видеонаблюдения, просматривая электронную почту на карманном «блэкберри».
Одно сообщение пришло от Дика Поупа в ответ на отправленный нынче утром запрос с приложением сделанных в Мюнхене снимков. Прочтя его, Грейс обомлел.
«Рой, мы с Лесли видели на прошлой неделе не ту женщину. Это наверняка была Сэнди. Желаем всего наилучшего. Дик».
79
Около половины четвертого Надюшка Де Санча закончила вскрытие и покинула морг вместе со старшим инспектором Дуйганом и представителем коронера.
Следы от удавки на шее Софи Харрингтон и точечные кровоизлияния на глазных белках привели патологоанатома к заключению, что молодая женщина была задушена. Оставалось дождаться результатов токсикологического анализа крови, содержимого желудка и образцов жидкости из мочевого пузыря, чтобы исключить другие причины смерти. Семенная жидкость во влагалище свидетельствовала о половом акте, имевшем место либо до, либо после смерти жертвы.
Клио и Даррену предстояло работать еще не один час. Надо было обследовать вынесенный морской волной труп неизвестной женщины, потом заняться скорбным делом шестилетней девочки, сбитой машиной в субботу. Их ожидало еще несколько трупов, включая ВИЧ-положительного мужчину сорока семи лет, помещенного в отдельную камеру.
Родители девочки приходили накануне вечером, и Даррен разрешил им зайти еще раз нынче днем. Они явились пару часов назад; Клио с ними встречалась и до сих пор не могла прийти в себя.
Через полчаса ждали доктора Найджела Черчмена, городского консультанта-патологоанатома, проводившего обычные вскрытия. Служащий в уголовной полиции зубной техник Кристофер Гент, которого вызвали на опознание неизвестной женщины, пил пока в конторе чай.
Клио с Дарреном вытащили труп из камеры холодильника, развернули. Гнилостный запах сразу же разнесся по помещению. Потом они предоставили Генту делать свое дело.
Высокий, энергичный, сорока с лишним лет, в очках, с редеющими волосами, Гент пользовался международной известностью как автор общепризнанного труда по судебно – медицинской зубной экспертизе, конкурируя с монреальским ортодонтом Робертом Дорионом, написавшим книгу о прикусе, хорошо известную профессионалам.
Гент работал быстро, но тщательно под скрежет пилы, которой Даррен крушил ребра и черепа других трупов. Настроение у всех было мрачное, принятые между коллегами шуточки были неуместны. Детское тельце угнетало сильнее, чем жертва убийства.
Гент сделал несколько фотоснимков обычным фотоаппаратом и портативным рентгеновским, записал на бланке положение и состояние каждого зуба, снял слепки с верхней и нижней челюсти. В соответствии с указаниями коронера, он позже разошлет их каждому дантисту в радиусе пятнадцати миль от Брайтона и Хоува. Не получив результатов, постепенно расширит область поисков, обратившись при необходимости ко всем лицензированным зубным врачам в Соединенном Королевстве.
Пока в этой сфере не существует международной системы регистрации. Если ни один дантист в Великобритании не опознает отпечатков и снимков, а анализ ДНК не даст точных ответов, тело похоронят за счет городских властей Брайтона и Хоува, и оно останется очередной цифрой трагической статистики.
Найджел Черчмен недавно подсчитал, что за последние пятнадцать лет провел в этом морге больше семи тысяч вскрытий, но всякий раз подступает к трупу с прежним юношеским энтузиазмом, как будто в первый раз. Он искренне любил свое дело и верил, что каждый, кого ему выпало препарировать, достоин внимания и стараний.
Красивый мужчина, страстный любитель спортивных машин, с идеальной фигурой и моложавым лицом, сейчас почти полностью скрытым под зеленой маской, доктор казался гораздо моложе своих пятидесяти девяти лет.
Он вспугнул трупных мух с мозга на металлическом подносе и приступил к работе. Сделал аккуратный срез изогнутым ножом с длинным лезвием, проверил, нет ли инородных предметов, скажем, пули, следа от ножевого ранения или специфических кровоизлияний, которые указывали бы на смерть от удара тяжелым предметом. Мозг оказался здоровым, неповрежденным.
Почти полностью съеденные глаза никакой информации не давали. Сердце крепкое, типичное для человека с хорошим сложением, артерии без расслоений. Возраст женщины пока нельзя точно определить. Судя по состоянию и цвету зубов, по физической форме, грудям, которые тоже наполовину исчезли, приблизительно от двадцати с лишним до сорока.
Даррен понес сердце к весам, записал данные в таблицу на стене. Черчмен кивнул: вес в пределах нормы. Перешел к легким, вырезал их, поднял обеими руками в перчатках, положил на поднос, из них вылилась темная жидкость.
Он оглянулся на Клио:
– Интересно. Она не утопленница. Воды в легких нет.
– Что это значит? – спросила Клио. Вопрос был глупый. Она задала его не подумав, будучи расстроенной после встречи с родителями погибшей девочки, после напряженного рабочего дня и от огорчения, что тень Сэнди омрачила их с Роем Грейсом отношения. Ответ ей отлично известен.
– Она попала в воду уже мертвая. К сожалению, обследование придется прекратить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67