– О-го-го-го! Поберегись, бронесобаки в бою! – что есть силы завопил я и, естественно, не успев затормозить, врезался во вражеский строй.
Когда-то в скиту мы играли в кегли, так вот сейчас мне наша игра очень даже вспомнилась. Я был в роли меча-биты, а остальные, естественно, те самые кегли. Надо признать, что бросок был прекрасный, как говорится – в яблочко. Несчастные лошадки шарахнулись от проносящегося мимо чуда природы с такой резвостью, что не меньше половины ратников от неожиданности просто слетели в придорожные кусты. Ну и задел я, конечно, некоторых лошаденок своей массой. Им, бедолагам, не очень-то понравилось такое обращение. Началась легкая паника, ржали кони, вопили люди. Несмотря на то что упирался всеми четырьмя лапами, я пронесся сквозь весь строй и остановился уже впереди всех.
Каюсь, по пути я не различал ни своих, ни чужих, но очень надеялся, что в этой чудненькой куча-мале, которую я устроил, никакая тварь не наступит на мелкую боярышню. Во всяком случае, это в их интересах, я никому не позволю топтать мою спутницу.
Из глубин моей глотки раздался победный клич, что-то вроде: «Эге-ге-гей, твою…» – дальше следовала пара словечек из тех, при произношении которых культурные люди густо краснеют. Я, конечно, культурный, но в данный момент все мое существо требовало именно такого вопля. Так что спишем отступление от общепринятых норм на состояние аффекта и продолжим.
С большим трудом остановившись, я развернулся к ратникам. Мое неожиданное появление произвело впечатление, причем именно такое, какое я и ожидал. Все с неприкрытым ужасом смотрели на меня. Все, бой практически выигран, толком не начавшись, противник деморализован и подавлен, появление бешеной собаки в уникальной кольчуге никак не входило в планы уже вкусивших сладость победы. Но успех необходимо закрепить.
Опаньки, а вот и тот, на ком я закреплю свой успех. Будучи во главе своего отряда (надо же, даже с коня не упал!), внимательно, еще не веря своим глазам, уставился на меня Демьян. Эх ты, тютя, не смотреть надо было, а молодцов своих успокоить да строй восстановить. Но теперь уже все, можно не суетиться, поздняк метаться.
Легонько разбежавшись (но не век же мне туда-сюда бегать), в свойственной мне манере, изящным прыжком (и это несмотря на броню), я сшиб премьер-бояринского прихлебателя прямехонько в дорожную пыль. Но этот наглец еще пытался защищаться, наивно полагая, что это у него получится. Ну что ж, кегли так кегли, продолжаем игру. Помнится, Демьян больше всего боялся выглядеть смешным? Так я ему это устрою.
Выждав мгновение и дав подняться закадычному врагу, я легеньким ударом двух передних лап в грудь снова отправил его в полет. Снова подъем, снова отбой. Ох уж и отвел я душу, вволю поваляв его меж лошадей и обалдевших ратников!
Вдруг что-то ударило меня в грудь. Ну ничего себе наглость! Это Демьян изловчился, в очередном полете вынул кинжал и решил подпортить мне шкуру. Лезвие соскользнуло с кольчуги (спасибо Гордобору за заботу) и со звоном отлетело в сторону. Ну нет, дудки, два покушения на убийство за один день – это уже перебор. Гнев застил мне глаза, и я бросился на неразумного витязя уже по-серьезному. Шутки кончились, и уж коли его исправит только могила, то я лучший претендент, чтобы отправить Демьяна к этому пункту назначения.
Все, твой конец, Демьянчик, пришел в виде очень разъяренного пса. Я снес его, словно ураган гнилое дерево, еще мгновение, и мои стальные клыки сомкнутся на горле и прервут эту трижды никому не нужную жизнь.
– Даромир, не трогай его! – раздался откуда-то сзади знакомый вопль.
Ну слава богам, жива мелкая, видимо, под шумок Шустрая боярышня сумела освободиться от веревок. С огромной неохотой я прервал заветное движение челюстями. Горло-то я успел схватить, а вот сжать челюсти нет. В клыках у меня пульсировала жизнь, и если честно, очень хотелось бы ее прервать
– Даромирушка, пожалуйста, выплюнь эту гадость, не стоит он этого! – Селистена подошла ко мне и ласково погладила меня по голове.
Вот рыжая бестия, знает, как меня можно успокоить. Пришлось прислушаться к ее словам и временно выпустить эту пакость. По-любому вернуться к намеченному я всегда успею, ведь убирать свои лапы с груди поверженного противника я пока не собирался.
– Солнышко, ты цела?
– Да, только вот ноготь сломала.
– Небось о чью-то физиономию?
Селистена со вздохом кивнула.
– Ну и почему ты решила меня остановить?
Смею заметить, что наш разговор происходил в полнейшей тишине. Замерли все: и ратники, и лошади, и даже птички на ветках. И в оцепенении все наблюдали спор боярской дочки со своей собакой о возможном наказании зарвавшегося княжеского родственничка.
– Потому что я подумала, что ты решил его убить.
– Правильно подумала, именно это я и собирался сделать.
– Не надо, он уже свое получил, пожалей его.
– Интересно, и почему это я должен его пожалеть? Может, ты забыла, что только что он, не задумываясь, тащил тебя на смерть к Гордобору, натравил своих головорезов на Фрола с Федором, а меня оставил на растерзание диким зверям. И– после всего этого ты мне не даешь привести приговор в исполнение?
– Да…
– Почему? – возмутился я, да так, что у меня нос покраснел.
– Потому что он продажный ратник, а ты благородный колдун, – совершенно спокойно ответила Селистена.
– Между прочим, так нечестно, где тут справедливость?! Наши противники с каждым разом придумывают все новую подлость, а мне нельзя даже его укусить?
– Ну почему же нельзя? – искренне удивился рыжий дипломат. – Конечно, можно, уж что-что, а это он заслужил. Только подожди немного, пока я отойду подальше, мало ли что может тут произойти, причем совершенно случайно.
– Я обожаю тебя, солнышко! – обрадовался я и радостно завилял хвостом (собачьи привычки очень прилипчивы).
– И я тебя, – тихо мурлыкнула Селистена и пошла собирать вещи.
– Ну вот, не прошло и нескольких дней, как меня обожают, – сказал я сам себе и усилием воли вернулся к нашим баранам. Точнее к одному барану.
Что ж, коли убивать его нельзя (тьфу на меня и на мое благородство), то можно подпортить карточку. С этой мыслью без тени сомнения я вцепился в нос своего противника. Что-то противно хрустнуло. На глазах то, что когда-то было острым, волевым носом, превращалось в огромную переспелую сливу.
Не обращая внимания на вопли Демьяна, я с удовольствием осмотрел дело моих зубов. Жить, несомненно, будет, но никогда не забудет о своих подленьких делишках, да и красотки уже никогда не посмотрят с вожделением на такую образину. Ну ничего, если бы он был на моем месте, то не задумываясь отправил бы меня в собачий рай.
Не торопясь, я слез с вопящего Демьяна. Все, пора закругляться. Селистена уже развязала раненых, но живых братьев, и вместе они проверяли упряжь и седельные сумки наших лошадей. Обалдевшие ратники все еще смотрели на меня с неким ужасом и удивлением. Даже вопящему предводителю никто не подумал помочь.
– Ну что уставились? Разве вас мамки в детстве не учили, что маленьких обижать нельзя? Наверняка учили, и этого – я показал лапой на Демьяна – тоже учили. Теперь вы все видите, что бывает с тем, кто не слушался родителей. Вопросы, пожелания есть?
Ратники вылупились на меня в полной тишине, слегка приоткрыв рот.
– Нет?! Замечательно. Теперь слушайте внимательно, у вас есть минута, чтобы исчезнуть из поля моего зрения. После истечения которой я снимаю с себя все моральные обязательства и провожу в жизнь вторую часть операции «Возмездие».
Толпа продолжала смотреть на меня с таким же ошалелым видом, не двигаясь с места. Эка их скрючило, можно подумать, никогда говорящей собаки не видели. Вспомнив свои тренировки, я нацепил на морду самый жуткий оскал, который смог придумать, и рыкнул своим могучим басом.
Меня чуть не затоптали. Задержись я на мгновение с прыжком в придорожные кусты – погиб бы в расцвете сил после выигранного (как всегда) боя под копытами рванувших что есть мочи лошадей.
Выбравшись из противного терновника и отряхнувшись, осмотрелся вокруг. Молодцы, норматив по скорости оказался даже перевыполнен. Между прочим, Демьян исчез вместе со всеми, может, все-таки зря я его отпустил? Ох уж эти женщины, вечно они лезут со своим гуманизмом в мужские забавы. Лично я предпочел бы видеть его мертвым, мало ли чего в пылу борьбы могло произойти. Это мое благородство может очень дорого нам обойтись. Небось Демьян сразу к Гордобору бросится, а уж у этого типа не заржавеет с новой погоней. Да и новость про говорящую собаку быстро по городу разнесется. Надо быстро что-нибудь придумать.
– Даромир! – попыталась вывести меня из оцепенения Селистена. Но не тут-то было. Я, может, эпохальное решение принимаю.
– Не мешай, я думаю.
– Но…
– Думаю, тебе говорят! – отрезал я и с удовольствием заметил, как без пререканий и чуть ли не на цыпочках отошла от меня рыжая. С каждым днем мой авторитет повышается. Эх, видела бы Серафима, каким я стал и как к моему мнению боярские дочки прислушиваются!
Стоп, кажется, придумал. Серафима! Я присел на травку, чтобы не вспугнуть мысль. В город нам путь закрыт, там мы прямехонько попадем в лапы Гордобору, а уж он найдет способ, как прибить нас с мелкой, и не спасет ни княжеское слово, ни статус боярской дочки и придворного кобеля. Антипа мы тоже не догоним, не успеем. Ни виртуозная наездница Селистена, ни раненые братья не смогут двигаться даже с нашей прежней скоростью, а уж о том, чтобы прибавить, вопрос не стоит. Того и гляди, нам вслед бросится новая погоня и, без сом нения, догонит прежде, чем мы доберемся до Антипа. Пока мы тут разминались, ладья небось тоже на месте не стояла. Остается одно – падать в ноги Серафиме.
Гонцы из «Кедрового скита» наверняка уже навестили ее и наплели про меня всякие гадости, но ничего, это мы поправим. Мой голос против голоса гонца, при таком раскладе я мою бабаньку так уболтаю, что сердиться на меня по-серьезному она уже не сможет. Ну треснет по башке чугунком – так мне не привыкать. Как показала практика, голова у меня крепкая, небось выдержит, а может, еще увернусь.
Зато в случае успешного завершения нашей бурной встречи появляется сразу куча плюсов. Ну, во-первых, Симочка не позволит ее кровиночке ходить в обличье собаки. Хотя и привык я к своей шкуре, но человеком быть как-то привычнее. Во-вторых, защитит от посягательств оголтелой колдунщины на мою бедную память, может, даже добьется через Серогора восстановления в скиту (чей-то на меня такая напасть, как тяга к знаниям, напала? Наверное, съел что-нибудь). Ну а в-третьих, у Симочки можно будет отсидеться и обдумать свое положение. Во всяком случае, до тех пор, пока Антип не вернется. Авось не оставит своим участием Серафима Рыжую сиротку, да к тому же такую симпатичную.
Мысли о трудностях предстоящего пути в моей голове почему-то даже не появились. После недавних приключений такие, в сущности, мелочи вроде медведей, волков и кабанов меня как-то не волновали. Да и я не в связанном виде, в кульке, буду болтаться, клыки целы, когти на месте, колдовству обучен, небось отмахаюсь. Все, решение принято, осталось довести его до моих подчиненных.
Я очнулся от своих мыслей и с удивлением обнаружил что весь наш маленький отряд в полном составе держит лошадей под уздцы, готовый выступить в поход по первой моей команде. Что я могу сказать? Молодцы, против моего авторитета не попрешь. Жалко только, что для осуществления задуманного наш отрядик придется разделить.
– Значится, так, слушай мою команду. Селистена, отдаешь свою лошадь Фролу, берешь с собой только необходимое и съестные припасы в размере двух третей (мы как-никак по лесу пойдем, там кабаков нет) от общего количества. Фрол и Федор, вы берете с собой Ночку и с максимальной скоростью движетесь по намеченному ранее маршруту вдогонку княжеской ладье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58