Иногда он остается там на неделю… иногда на месяц, но всегда возвращается обратно, — Дюк улыбнулся. — Он закрывает свой домик и уезжает.
— Куда именно?
— Не имею ни малейшего понятия. Он приходит, заказывает кружку пива и заявляет: «Ну, Гарри, придется мне съездить на север. Увидимся по возвращении». Мистер Физелли никогда не говорит мне о своих делах, а я не задаю ему вопросов.
Эрни закурил сигарету:
— Кто-нибудь охраняет домик?
Дюк засмеялся.
— Нет, я думаю, вряд ли. Там нечего охранять. Это очень уединенный уголок.
— А поточнее, где он?
— В Хэмптон-Хилле, но раз вы не местные, то вам это ничего не скажет.
С трудом сдерживая нетерпение, Эрни согласно кивнул.
— Значит, так. Вы едете по главной улице до конца, затем сворачиваете налево, на проселочную дорогу, поднимаетесь на холм и через три или самое большее четыре километра доезжаете до фермы Неда Джентона. Затем вы проедете еще примерно километра полтора и увидите домик Физелли.
— Проще будет написать ему, — сказал Эрни и допил пиво. — Его адрес: Хэмптон-Хилл, Джексон?
— Да, так. Я очень доволен, что ему достается наследство. Вы говорите, тетка? Она, должно быть, уже не первой молодости. Мистеру Физелли самому перевалило уже за семьдесят.
Эрни вытаращил глаза.
— Семьдесят!
— Немного больше. Он семьдесят отметил два года назад. Но так еще бодр, что вы ни за что не дадите ему таких лет.
— Ну, хорошо, нам нужно ехать. Мы рады были с вами познакомиться, мистер Дюк.
Тони и Эрни пожали ему руку и вышли из полутемного кафе на ярко залитую солнцем улицу.
— Купи что-нибудь из продуктов, — приказал Эрни, направляясь к машине. — Консервы, хлеба и бутылку виски.
— Зачем, черт возьми?
— Купи столько, чтоб мы могли продержаться пару дней. Ты видишь, как они смотрят на нас.
Пока Тони ходил в магазин, Эрни уселся в машину, надвинул шляпу на глаза и задремал. Через некоторое время Тони вернулся с большим пакетом и бутылкой виски. Он положил все это на заднее сиденье и устроился за рулем.
— Теперь куда поедем?
— В этот чертов Хилл, где обитает старик.
— Я не понимаю, зачем нам это.
— Поработай мозгами. Мы прилетели самолетом, а Джонни и старик — на автомобиле. Мы опередили их часов на пять-шесть. Уверяю, что они привезут деньги сюда. Когда они приедут, мы накроем их. Но вполне возможно, придется некоторое время подождать.
Тони мгновенно подумал и буркнул:
— О'кей.
Они двинулись по широкой улице, направляясь к Хэмптон-Хиллу.
ГЛАВА 5
Джонни сидел за чашкой кофе и осматривал кафе. В помещении стоял постоянный шум. Войдя в зал, шоферы громко приветствовали друг друга, обменивались новостями, перекусывали и, выпив кофе, уходили к своим машинам, уступив место другим.
Джонни посмотрел на часы. Было 5.25. Больше ждать нельзя. Но возможности уехать до сих пор не предоставлялось. Все водители знали друг друга, и он опасался к ним подходить. Он попытал счастья у одного сидящего особняком шофера, но тот лишь покачал головой:
— Сожалею, приятель, но моя лавочка запрещает мне брать пассажиров.
В зал вошел высокий, крепко сложенный мужчина, и Джонни с удивлением заметил, что с ним никто не поздоровался.
Человек подошел к стойке, заказал блины и кофе и поискал глазами свободное место. Джонни сделал знак рукой, и тот уселся за его столик. Биандо оглядел его. Видимо, бывший боксер: сломанный нос, лицо грубое, словно вырубленное топором, и покрытое шрамами, но, тем не менее, человек не вызывал антипатии.
— Салют, — сказал шофер, ставя тарелку, — Джо Дэвис. Это проклятое кафе всегда переполнено.
— Аль Бьянко, — представился Джонни.
Дэвис приступил к еде, а Джонни закурил и еще раз посмотрел на часы. Время уходило. Предупредил ли Массино организацию?
— Вы едете на юг? — спросил Джонни.
Человек поднял глаза.
— Да, а вы не шофер?
— Нет, я автостопер, — ответил Джонни. — Но я плачу за проезд. Вы случайно не едете в сторону Джексонвилля?
— Я буду его проезжать, — Дэвис оглядел Джонни и заявил: — Я вас довезу. И это вам ничего не будет стоить: я люблю компанию.
— Спасибо.
Джонни допил свой кофе.
— Вы скоро собираетесь ехать?
— Как только перекушу. Впереди длинная дорога.
— Я вас подожду на улице, — сказал Джонни.
Он заплатил за кофе, поднялся, зашел в туалет, умылся, потом вышел на свежий воздух и остановился, наблюдая, как тяжелогруженые машины выруливают со стоянки и отправляются в дальний путь. Затем его мысли вернулись к Массино, и он почувствовал, как страх ледяными обручами снова сжал его желудок. Он знал, что еще никому и никогда не удавалось ускользнуть от организации и что приговор ее всегда один — смерть. Может быть, он станет знаменитым — первый человек, который победил Массино? Холодный ветер подействовал освежающе. А почему бы и нет?!
В дверях кафе появился Дэвис, и Джонни подошел к нему. Они направились к старому, обшарпанному грузовику, забитому пустыми ящиками из-под апельсинов.
— Вот и моя кастрюля, — заявил Дэвис, — настоящая развалина. Еще одна поездка, и, если все пойдет хорошо, я смогу купить себе новую, но пока и эта старушка пыхтит.
Он взобрался на свое сиденье, а Джонни, обойдя вокруг грузовика, уселся рядом с ним. В кабине пахло потом, бензином и еще бог знает чем. Пружины сиденья впились ему в бок. Путешествие обещало быть не особенно приятным.
Дэвис нажал на акселератор. Как только двигатель заработал, послышался металлический скрип, словно что-то пыталось оторваться.
— Не обращайте внимания, — сказал Дэвис. — У этой старой кастрюли еще достаточно сил, чтобы забросить нас на юг.
Он резко включил скорость и выехал на шоссе. Джонни чувствовал вибрацию двигателя, из-за его чудовищного шума беседовать было невозможно. Каждый раз, при малейшей неровности дороги, Джонни подбрасывало на сиденьи. Он решил запастись терпением и думать не о неудобствах дальней дороги, которые его ожидают, а о том, что, удаляясь от города, он, по крайней мере, пребывает в безопасности.
— А, какова кастрюля?! — прокричал Дэвис.
Джонни кивнул. Они долго молчали. Легковые машины и грузовики с ревом обгоняли их. Километров через сто шум мотора изменился и дребезжание прекратилось. Дэвис поглядел на Джонни и победно улыбнулся:
— Ей нужно именно такое расстояние, чтобы прийти в норму, — пояснил он.
Теперь Джонни его прекрасно слышал.
— Она не любит этой работы, но если берется, то выполняет неплохо.
В этот момент шофер сделал нечто такое, что очень удивило Джонни: сжав кулаки, он с силой ударил себя по лбу. Потом повторил эту манипуляцию еще несколько раз. Такой удар мог свалить быка и уже наверняка послать в нокаут большинство людей.
— Эй, осторожнее! Вы можете потерять сознание.
Дэвис улыбнулся.
— Чего не сделаешь, когда болит голова. Уже несколько месяцев я страдаю головной болью. Два или три хороших удара — и все проходит. Могу и вам то же посоветовать.
— Вы страдаете головными болями?
— Еще как! Побывали бы вы в моей шкуре, и у вас бы болела голова, — Дэвис увеличил скорость. — Вы можете мне не поверить, но я участвовал в соревнованиях в тяжелом весе, — он улыбнулся. — Правда, не прошел отборочных боев, но все же был спарринг-партнером Али, когда тот был в лучшей спортивной форме. О, какие это были времена! Но все уже в прошлом. Сейчас все, что я имею, это ворчливая жена и эта рухлядь, которая ничего не стоит.
Джонни внезапно понял, что с его попутчиком что-то не то, и почувствовал легкое беспокойство. Он вспомнил, что никто из водителей в кафе не сказал Дэвису ни слова и не приветствовал его, как остальных.
— У вас и сейчас болит голова? — осторожно спросил он.
— Нет, когда я ударю ее раза два или три, все проходит.
Джонни закурил.
— Не хотите?
— Нет, спасибо. Я никогда не курил и не буду. Откуда вы, Аль?
— Из Нью-Йорка, — солгал Джонни. — Я никогда не был на юге, вот и подумал, что эти места следует посмотреть.
— А где ваш багаж?
— Чемоданы следуют поездом.
— Прекрасная мысль. Вы видели, как старина Джо послал Али в нокаут?
— Да, по телевизору.
— А я был там. Вы были в Лондоне?
— Нет.
— Али меня привозил со своей командой. Проклятый город, — Дэвис улыбнулся. — Если бы вы видели этих девок! У них юбки такие короткие, что видны ягодицы, — он снова ударил себя по голове. — А вы видели, как Фрезер победил Али?
— По телевизору.
— А я там был.
Джонни посмотрел на часы: 7.30.
— Когда мы будем в Джексонвилле?
— Часов через двенадцать, если эта проклятая машина не сломается. Вы спешите?
— Передо мной вся жизнь.
Наступило продолжительное молчание, нарушаемое лишь шумом машины. Потом Джо Дэвис спросил:
— Вы женаты?
— Нет.
— Я так и думал. Вы ни за что бы не пустились в путешествие, если бы были женаты. Хотите знать мое мнение? Женщины либо слишком хорошие, либо слишком плохие. Подумать только, как мне не повезло.
Джонни молчал.
— Вы напрасно не завели ребенка, — снова начал Дэвис. — У меня есть дочь. Она не обращает никакого внимания на свою мать и делает все, что ей вздумается.
Он так сильно ударил себя по голове, что Джонни подпрыгнул. Потом он стал думать о Мелани. Что с ней? Массино… Он поморщился и усилием воли отогнал эти мысли.
— Начинает трясти, — сказал Дэвис, вытирая пот с лица, — проклятая дорога.
Теперь этот старый грузовик мчался с бешеной скоростью, почти 110 километров. Они въехали в район болот.
— Терпеть не могу эти места, — продолжал Дэвис. — Змеи, джунгли. Посмотрите. Они скоро закончатся, и мы приедем на настоящий юг.
Дэвис наклонился и стал смотреть вперед. Джонни почувствовал, что дело может закончиться катастрофой.
— Нет, не надо так быстро, — сказал он, — сбавьте скорость.
— Вы называете это быстро?
Дэвис повернул голову и посмотрел на Джонни отсутствующим взглядом.
— Смотрите на дорогу! — завопил Джонни.
Дэвис тупо улыбнулся, бросил руль и стал колотить себя по голове. Джонни попытался схватить руль, но было слишком поздно: грузовик слетел с дороги и угодил в заросли. Джонни отбросило к дверце кабины. От удара она раскрылась, и он почувствовал, что летит куда-то. Он упал спиной на густой кустарник, который смягчил падение, и покатился по земле. Джонни услышал, как грузовик ломает кусты, потом раздался скрежет металла. Очевидно, машина врезалась в дерево. В тот момент, когда Джонни с трудом поднимался на ноги, взорвался бак с горючим. Грузовик превратился в пылающий костер. Джонни устремился к нему, но понял, что ничего нельзя сделать. Инстинкт самосохранения взял верх. Если фараоны найдут его здесь, он пропал. Они будут задавать ему вопросы, обыщут, найдут деньги, оружие.
Джонни ступил на еле заметную тропинку и пошел по ней. Сильно болела лодыжка, принуждая его хромать. Он прошел метров восемьсот, когда услышал вой полицейской сирены, и, несмотря на больную ногу, попытался бежать, но споткнулся и упал. «Черт возьми! — пронеслось в голове. — Это серьезно. Не дай Бог, если из-за этой проклятой аварии не смогу передвигаться». Джонни поднялся и попытался идти, но нога разболелась еще больше. С трудом пройдя сотню метров, он вынужден был остановиться.
Джонни осмотрелся. Его внимание привлекли густые заросли справа от тропинки. Он доковылял до них, уселся на влажную землю, вытянув больную ногу, и решил подождать, пока все утихнет.
Джонни не мог знать, что несчастный случай на шоссе спас ему жизнь. Если бы он доехал до Джексонвилля, то прямиком угодил бы в ловушку, устроенную Эрни и Тони. Но Джонни не знал этого и, проклиная свою неудачливость, лежал на земле, чувствуя, что нога постепенно немеет.
Он пролежал так четыре часа. Полиция, «скорая помощь» давно уехали. Было прохладно, но Джонни терпеливо ждал. Его лодыжка болела. Осмотрев ее, он заметил, что она покраснела. Перелом? Нет, скорее, серьезный вывих. От одной мысли, что ему придется встать на ноги, его бросило в жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
— Куда именно?
— Не имею ни малейшего понятия. Он приходит, заказывает кружку пива и заявляет: «Ну, Гарри, придется мне съездить на север. Увидимся по возвращении». Мистер Физелли никогда не говорит мне о своих делах, а я не задаю ему вопросов.
Эрни закурил сигарету:
— Кто-нибудь охраняет домик?
Дюк засмеялся.
— Нет, я думаю, вряд ли. Там нечего охранять. Это очень уединенный уголок.
— А поточнее, где он?
— В Хэмптон-Хилле, но раз вы не местные, то вам это ничего не скажет.
С трудом сдерживая нетерпение, Эрни согласно кивнул.
— Значит, так. Вы едете по главной улице до конца, затем сворачиваете налево, на проселочную дорогу, поднимаетесь на холм и через три или самое большее четыре километра доезжаете до фермы Неда Джентона. Затем вы проедете еще примерно километра полтора и увидите домик Физелли.
— Проще будет написать ему, — сказал Эрни и допил пиво. — Его адрес: Хэмптон-Хилл, Джексон?
— Да, так. Я очень доволен, что ему достается наследство. Вы говорите, тетка? Она, должно быть, уже не первой молодости. Мистеру Физелли самому перевалило уже за семьдесят.
Эрни вытаращил глаза.
— Семьдесят!
— Немного больше. Он семьдесят отметил два года назад. Но так еще бодр, что вы ни за что не дадите ему таких лет.
— Ну, хорошо, нам нужно ехать. Мы рады были с вами познакомиться, мистер Дюк.
Тони и Эрни пожали ему руку и вышли из полутемного кафе на ярко залитую солнцем улицу.
— Купи что-нибудь из продуктов, — приказал Эрни, направляясь к машине. — Консервы, хлеба и бутылку виски.
— Зачем, черт возьми?
— Купи столько, чтоб мы могли продержаться пару дней. Ты видишь, как они смотрят на нас.
Пока Тони ходил в магазин, Эрни уселся в машину, надвинул шляпу на глаза и задремал. Через некоторое время Тони вернулся с большим пакетом и бутылкой виски. Он положил все это на заднее сиденье и устроился за рулем.
— Теперь куда поедем?
— В этот чертов Хилл, где обитает старик.
— Я не понимаю, зачем нам это.
— Поработай мозгами. Мы прилетели самолетом, а Джонни и старик — на автомобиле. Мы опередили их часов на пять-шесть. Уверяю, что они привезут деньги сюда. Когда они приедут, мы накроем их. Но вполне возможно, придется некоторое время подождать.
Тони мгновенно подумал и буркнул:
— О'кей.
Они двинулись по широкой улице, направляясь к Хэмптон-Хиллу.
ГЛАВА 5
Джонни сидел за чашкой кофе и осматривал кафе. В помещении стоял постоянный шум. Войдя в зал, шоферы громко приветствовали друг друга, обменивались новостями, перекусывали и, выпив кофе, уходили к своим машинам, уступив место другим.
Джонни посмотрел на часы. Было 5.25. Больше ждать нельзя. Но возможности уехать до сих пор не предоставлялось. Все водители знали друг друга, и он опасался к ним подходить. Он попытал счастья у одного сидящего особняком шофера, но тот лишь покачал головой:
— Сожалею, приятель, но моя лавочка запрещает мне брать пассажиров.
В зал вошел высокий, крепко сложенный мужчина, и Джонни с удивлением заметил, что с ним никто не поздоровался.
Человек подошел к стойке, заказал блины и кофе и поискал глазами свободное место. Джонни сделал знак рукой, и тот уселся за его столик. Биандо оглядел его. Видимо, бывший боксер: сломанный нос, лицо грубое, словно вырубленное топором, и покрытое шрамами, но, тем не менее, человек не вызывал антипатии.
— Салют, — сказал шофер, ставя тарелку, — Джо Дэвис. Это проклятое кафе всегда переполнено.
— Аль Бьянко, — представился Джонни.
Дэвис приступил к еде, а Джонни закурил и еще раз посмотрел на часы. Время уходило. Предупредил ли Массино организацию?
— Вы едете на юг? — спросил Джонни.
Человек поднял глаза.
— Да, а вы не шофер?
— Нет, я автостопер, — ответил Джонни. — Но я плачу за проезд. Вы случайно не едете в сторону Джексонвилля?
— Я буду его проезжать, — Дэвис оглядел Джонни и заявил: — Я вас довезу. И это вам ничего не будет стоить: я люблю компанию.
— Спасибо.
Джонни допил свой кофе.
— Вы скоро собираетесь ехать?
— Как только перекушу. Впереди длинная дорога.
— Я вас подожду на улице, — сказал Джонни.
Он заплатил за кофе, поднялся, зашел в туалет, умылся, потом вышел на свежий воздух и остановился, наблюдая, как тяжелогруженые машины выруливают со стоянки и отправляются в дальний путь. Затем его мысли вернулись к Массино, и он почувствовал, как страх ледяными обручами снова сжал его желудок. Он знал, что еще никому и никогда не удавалось ускользнуть от организации и что приговор ее всегда один — смерть. Может быть, он станет знаменитым — первый человек, который победил Массино? Холодный ветер подействовал освежающе. А почему бы и нет?!
В дверях кафе появился Дэвис, и Джонни подошел к нему. Они направились к старому, обшарпанному грузовику, забитому пустыми ящиками из-под апельсинов.
— Вот и моя кастрюля, — заявил Дэвис, — настоящая развалина. Еще одна поездка, и, если все пойдет хорошо, я смогу купить себе новую, но пока и эта старушка пыхтит.
Он взобрался на свое сиденье, а Джонни, обойдя вокруг грузовика, уселся рядом с ним. В кабине пахло потом, бензином и еще бог знает чем. Пружины сиденья впились ему в бок. Путешествие обещало быть не особенно приятным.
Дэвис нажал на акселератор. Как только двигатель заработал, послышался металлический скрип, словно что-то пыталось оторваться.
— Не обращайте внимания, — сказал Дэвис. — У этой старой кастрюли еще достаточно сил, чтобы забросить нас на юг.
Он резко включил скорость и выехал на шоссе. Джонни чувствовал вибрацию двигателя, из-за его чудовищного шума беседовать было невозможно. Каждый раз, при малейшей неровности дороги, Джонни подбрасывало на сиденьи. Он решил запастись терпением и думать не о неудобствах дальней дороги, которые его ожидают, а о том, что, удаляясь от города, он, по крайней мере, пребывает в безопасности.
— А, какова кастрюля?! — прокричал Дэвис.
Джонни кивнул. Они долго молчали. Легковые машины и грузовики с ревом обгоняли их. Километров через сто шум мотора изменился и дребезжание прекратилось. Дэвис поглядел на Джонни и победно улыбнулся:
— Ей нужно именно такое расстояние, чтобы прийти в норму, — пояснил он.
Теперь Джонни его прекрасно слышал.
— Она не любит этой работы, но если берется, то выполняет неплохо.
В этот момент шофер сделал нечто такое, что очень удивило Джонни: сжав кулаки, он с силой ударил себя по лбу. Потом повторил эту манипуляцию еще несколько раз. Такой удар мог свалить быка и уже наверняка послать в нокаут большинство людей.
— Эй, осторожнее! Вы можете потерять сознание.
Дэвис улыбнулся.
— Чего не сделаешь, когда болит голова. Уже несколько месяцев я страдаю головной болью. Два или три хороших удара — и все проходит. Могу и вам то же посоветовать.
— Вы страдаете головными болями?
— Еще как! Побывали бы вы в моей шкуре, и у вас бы болела голова, — Дэвис увеличил скорость. — Вы можете мне не поверить, но я участвовал в соревнованиях в тяжелом весе, — он улыбнулся. — Правда, не прошел отборочных боев, но все же был спарринг-партнером Али, когда тот был в лучшей спортивной форме. О, какие это были времена! Но все уже в прошлом. Сейчас все, что я имею, это ворчливая жена и эта рухлядь, которая ничего не стоит.
Джонни внезапно понял, что с его попутчиком что-то не то, и почувствовал легкое беспокойство. Он вспомнил, что никто из водителей в кафе не сказал Дэвису ни слова и не приветствовал его, как остальных.
— У вас и сейчас болит голова? — осторожно спросил он.
— Нет, когда я ударю ее раза два или три, все проходит.
Джонни закурил.
— Не хотите?
— Нет, спасибо. Я никогда не курил и не буду. Откуда вы, Аль?
— Из Нью-Йорка, — солгал Джонни. — Я никогда не был на юге, вот и подумал, что эти места следует посмотреть.
— А где ваш багаж?
— Чемоданы следуют поездом.
— Прекрасная мысль. Вы видели, как старина Джо послал Али в нокаут?
— Да, по телевизору.
— А я был там. Вы были в Лондоне?
— Нет.
— Али меня привозил со своей командой. Проклятый город, — Дэвис улыбнулся. — Если бы вы видели этих девок! У них юбки такие короткие, что видны ягодицы, — он снова ударил себя по голове. — А вы видели, как Фрезер победил Али?
— По телевизору.
— А я там был.
Джонни посмотрел на часы: 7.30.
— Когда мы будем в Джексонвилле?
— Часов через двенадцать, если эта проклятая машина не сломается. Вы спешите?
— Передо мной вся жизнь.
Наступило продолжительное молчание, нарушаемое лишь шумом машины. Потом Джо Дэвис спросил:
— Вы женаты?
— Нет.
— Я так и думал. Вы ни за что бы не пустились в путешествие, если бы были женаты. Хотите знать мое мнение? Женщины либо слишком хорошие, либо слишком плохие. Подумать только, как мне не повезло.
Джонни молчал.
— Вы напрасно не завели ребенка, — снова начал Дэвис. — У меня есть дочь. Она не обращает никакого внимания на свою мать и делает все, что ей вздумается.
Он так сильно ударил себя по голове, что Джонни подпрыгнул. Потом он стал думать о Мелани. Что с ней? Массино… Он поморщился и усилием воли отогнал эти мысли.
— Начинает трясти, — сказал Дэвис, вытирая пот с лица, — проклятая дорога.
Теперь этот старый грузовик мчался с бешеной скоростью, почти 110 километров. Они въехали в район болот.
— Терпеть не могу эти места, — продолжал Дэвис. — Змеи, джунгли. Посмотрите. Они скоро закончатся, и мы приедем на настоящий юг.
Дэвис наклонился и стал смотреть вперед. Джонни почувствовал, что дело может закончиться катастрофой.
— Нет, не надо так быстро, — сказал он, — сбавьте скорость.
— Вы называете это быстро?
Дэвис повернул голову и посмотрел на Джонни отсутствующим взглядом.
— Смотрите на дорогу! — завопил Джонни.
Дэвис тупо улыбнулся, бросил руль и стал колотить себя по голове. Джонни попытался схватить руль, но было слишком поздно: грузовик слетел с дороги и угодил в заросли. Джонни отбросило к дверце кабины. От удара она раскрылась, и он почувствовал, что летит куда-то. Он упал спиной на густой кустарник, который смягчил падение, и покатился по земле. Джонни услышал, как грузовик ломает кусты, потом раздался скрежет металла. Очевидно, машина врезалась в дерево. В тот момент, когда Джонни с трудом поднимался на ноги, взорвался бак с горючим. Грузовик превратился в пылающий костер. Джонни устремился к нему, но понял, что ничего нельзя сделать. Инстинкт самосохранения взял верх. Если фараоны найдут его здесь, он пропал. Они будут задавать ему вопросы, обыщут, найдут деньги, оружие.
Джонни ступил на еле заметную тропинку и пошел по ней. Сильно болела лодыжка, принуждая его хромать. Он прошел метров восемьсот, когда услышал вой полицейской сирены, и, несмотря на больную ногу, попытался бежать, но споткнулся и упал. «Черт возьми! — пронеслось в голове. — Это серьезно. Не дай Бог, если из-за этой проклятой аварии не смогу передвигаться». Джонни поднялся и попытался идти, но нога разболелась еще больше. С трудом пройдя сотню метров, он вынужден был остановиться.
Джонни осмотрелся. Его внимание привлекли густые заросли справа от тропинки. Он доковылял до них, уселся на влажную землю, вытянув больную ногу, и решил подождать, пока все утихнет.
Джонни не мог знать, что несчастный случай на шоссе спас ему жизнь. Если бы он доехал до Джексонвилля, то прямиком угодил бы в ловушку, устроенную Эрни и Тони. Но Джонни не знал этого и, проклиная свою неудачливость, лежал на земле, чувствуя, что нога постепенно немеет.
Он пролежал так четыре часа. Полиция, «скорая помощь» давно уехали. Было прохладно, но Джонни терпеливо ждал. Его лодыжка болела. Осмотрев ее, он заметил, что она покраснела. Перелом? Нет, скорее, серьезный вывих. От одной мысли, что ему придется встать на ноги, его бросило в жар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24