Я скажу вам откровенно, что думаю, но вы сами это вызвали. Я не вчера родился и знаю, что если вы будете тянуть и вертеть до того момента, когда Суд огласит перерыв, то значит в этом деле есть какая-то ваша цель. Суд считает, что такая тактика сильно ослабляет ценность показаний свидетеля Гоушена. Я говорю то, что думаю. Это не Суд Присяжных, а только предварительное слушание. Это дело полностью зависит от Суда, и Суд так к нему и относится. А теперь прошу вести слушание.
Гамильтон Бергер откашлялся, минуту стоял в нерешительности и, наконец, пробормотал:
- Прошу Карла Эверта Гоушена.
Гоушен подошел к месту для свидетелей и во вступительных вопросах сказал, что живет рядом с домом номер семьсот девятнадцать по Соут Гондола. Он запомнил вечер пятого числа этого месяца особенно хорошо, потому что его раздражала машина, шумящая на улице. Взрывы показывали, что у машины что-то не в порядке с распределителем или карбюратором.
- Что вы тогда сделали? - спросил Бергер.
- Я открыл окно с намереньем сказать этим людям чтобы они выключили двигатель или что-нибудь с ним сделали, - ответил Гоушен.
- Вы это сделали?
- Нет.
- Почему?
- Потому что тогда они как раз выключили двигатель.
- Вы видели машину и этих людей?
- Да.
- Далеко они находились от вас?
- По другой стороне аллейки ведущей к гаражу. Это могло быть около двадцати семи, почти тридцати ярдов.
- Фигуры были освещены?
- Фары машины были включены и я мог видеть, как люди двигались. Они заглядывали в гараж, я видел их спины и заметил, как они были одеты.
- Вы можете описать этих людей?
- Да. Одной из этих особ была Люсиль Бартон, обвиняемая по этому делу. На ней был клетчатый плащ и черная шляпа с маленьким красным пером. Шляпа была прилегающей к голове, она надела ее набекрень, на правую сторону. Она была одета так же, когда полиция показала мне ее.
- А ее спутник?
- Ну, что ж, - сказал Гоушен, положив ногу на ногу и проведя ладонью себя по лысине. - Дайте мне время подумать.
Публика рассмеялась. Гамильтон Бергер нахмурился.
- У вас ведь пара глаз, а вы не знаете, что видели?
Гоушен почесал голову.
- У меня ведь и пара ушей, поэтому я слышал, что здесь было минуту назад.
Даже судья Осборн присоединился к смеху, который загремел в зале суда. Когда зал успокоился Бергер попросил мрачным голосом:
- Расскажите точнее что вы видели.
- Я увидел высокого широкоплечего мужчину. Его лица я не видел ни разу. По тому, как он двигался, я сделал вывод, что он молод, то есть может быть и не молод, но производил такое впечатление. У него были длинные ноги, ходил он размашисто. На нем был светлокоричневый плащ и серая шляпа.
- Вы встречали этого человека? Вы можете его опознать?
- Я не уверен в этом теперь, - ответил Гоушен с колебанием, все время поглаживая себя по лысине.
Публика стала хихикать и судья Осборн был вынужден навести порядок.
- Но, вы можете с полной уверенностью опознать обвиняемую? - спросил Гамильтон Бергер.
- Ставлю вопрос под сомнение, как наводящий, подсказывающий ответ, принимающий факт, доказательств которого нет и дающий готовый ответ свидетелю, - запротестовал Мейсон.
- Суд принимает протест.
- Вы точно знаете, как она была одета? - спросил Бергер.
- Да.
- Вы можете сказать что-нибудь о ее росте, возрасте и фигуре?
- Да.
- А тот мужчина? Он напоминает вам ростом кого-нибудь, на кого вы сейчас смотрите?
- Вношу протест. Вопрос наводящий, подсказывающий ответ.
- Суд поддерживает протест.
- Как вы можете описать того человека?
- Вношу протест. Свидетель уже описал его и ответил на этот вопрос.
- Суд поддерживает протест.
- Допрашивайте свидетеля, - рявкнул с раздражением Гамильтон Бергер.
- Вам казалось, что вы видели этого человека потом, правда? - спросил Мейсон.
- Мне и в самом деле так казалось, мистер Мейсон. Да. Это было точно так, как описал сержант Холкомб.
- Другими словами, мужчина, которого вы видели возле гаража в тот вечер, был такого же самого роста и строения, а так же был одет, как тот, которого вы видели в мотеле?
- Да.
- Но, вы никогда не видели лица этого мужчины?
- Нет.
- Когда вы видели его у гаража, он всегда стоял спиной к вам?
- Да.
- Иначе, вы знаете только то, что видели высокого мужчину в светлокоричневом плаще и серой шляпе?
- Да.
- И любой мужчина подобной фигуры и так же одетый, выглядел для вас так же, как тот, которого вы тогда видели?
- Ну, я... нет, не считаю так. Вероятно я мог бы его опознать.
- И вы его опознали, правда? - сказал Мейсон.
- Что вы имеете в виду?
- Вы слышали, как сержант показал, что вы опознали мужчину, выбегающего из домика.
- Должно быть я тогда ошибся, - сознался Гоушен. Он был в растерянности и глотал слюну.
- Почему вы считаете, что ошиблись?
- Черт возьми, мистер Мейсон... Вы ведь доказали минуту назад, что это были не вы.
- Другими словами, - сказал Мейсон, - вам было сказано, что мужчина, которого вы видели возле гаража, это никто иной, как Перри Мейсон.
- Так думала полиция.
- Вам так сказали?
- Да.
- И когда вы увидели этого мужчину, выбегающего из домика, вы сказали сержанту Холкомбу: "Это он". Так было?
- Да.
- Вы видели его так же отчетливо, как того человека, на другой стороне аллейки, на которого вы смотрели?
- Ну, правда говоря, эти фары и вспышки со всех сторон, светящие прямо в глаза, делали все вокруг темным, я не мог смотреть.
- Но, вы видели того человека настолько хорошо, что смогли его опознать?
- Да.
- И вы его опознали?
- Да.
- А теперь вы думаете, что ошиблись?
- Должно быть я ошибся.
- Так как человек этот не был тем, которого, как сказала полиция, вы видели возле гаража, правда?
- Ну... что же... я не знаю, как это сказать, мистер Мейсон, но подозреваю, что я попал в ловушку и... прихватил себе пальцы, - жалобно добавил он.
Даже судья Осборн усмехнулся.
- А эта женщина, которую вы видели по другую сторону аллейки, была с мужчиной?
- Да.
- Вы видели ее в том же самом месте и в то же самое время, что и мужчину?
- Да.
- При тех же самых условиях?
- Да.
- Если вы не можете опознать мужчину, то каким образом вы можете опознать женщину?
- Я мог бы опознать женщину, если бы не совершил ошибки.
- Вы опознали какого-то мужчину?
- Да.
- И теперь вы думаете, что это не тот мужчина?
- Да. Это должно быть был кто-то другой.
- Вы видели эту женщину у гаража при таких же самых условиях?
- Да.
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Это все.
- А сейчас, - сказал Судья Осборн, сурово глядя на Гамильтона Бергера. - Суд оглашает десятиминутный перерыв.
26
Когда судья Осборн покинул зал суда, Люсиль Бартон повернулась к Перри Мейсону, положила ему руку на локоть и сжала крепко, что даже кожа перчаток натянулась на косточках ее пальцев.
- Вы были великолепны, мистер Мейсон, - шепнула она.
- Это только первый раунд, Люсиль, - сказал Мейсон. - Мы подвергли сомнению показания свидетеля относительно моего опознания, но не забывайте, что вас он опознал и это будет принято, ели мы не найдем какого-нибудь способа доказать, что вас там не было.
- Это правда, - призналась она шепотом.
- Больше того, - говорил Мейсон. - Питкина застрелили из револьвера, который вы получили от Артура Колсона. Кстати говоря, Росс Холистер так же убит и вы получили страховой полис на его жизнь стоимостью двадцать тысяч долларов.
- Но, мистер Мейсон! Разве вы не понимаете? Я любили Росса. Его смерть это большой удар для меня. Мы должны были жениться. Он представлял собой все, что желает женщина: безопасность, чувство, дом.
- Разве можно исключить версию, что вы были бы влюблены в Артура Колсона, который научил бы вас, как можно добыть двадцать тысяч долларов от страхового общества, чтобы потом выйти замуж за него.
- Не валяйте дурака, мистер Мейсон! Вы были таким милым, а теперь вы говорите как окружной прокурор.
- Вы его еще не знаете, - заметил Мейсон. - Вы еще услышите, как он может говорить. Вы не сказали мне, почему вы не послушались моего совета и не сообщили в полицию после обнаружения тела в гараже, когда этот револьвер все еще был в вашей сумочке.
- Мистер Мейсон, я не могу, просто не могу. У меня нет права признаться во всем даже вам.
- Пусть так, - сказал Мейсон. - Я сколько угодно могу здесь вылезать из кожи, но вы обвиняетесь в убийстве и, если вы не расскажете убедительной истории судьям, то будете осуждены за убийство.
- Мистер Мейсон, вы не можете меня из этого вытащить?
- Если я не узнаю правду, то опасаюсь, что не смогу.
- Другие женщины убивают и ничего. Юристы...
- Я знаю, - перебил его Мейсон. - Но, вы находитесь в другом положении. Колсон начал всем этим руководить и убито два человека. Револьвер, из которого застрелен один из них, был у вас перед и после совершения одного из убийств. Вам не удастся так легко объяснить, что у вас не было револьвера, когда это произошло.
- Мистер Мейсон, это не Колсон руководил, как вы это называете, всем.
- Нет? - скептически спросил Мейсон. - Он ничего не сказал и не сделал, что убедило бы меня в его откровенности.
- Он просто хочет быть рядом со мной, мистер Мейсон, - сказала она импульсивно. - Вы должны этому поверить. Вы должны это понять.
Мейсон усмехнулся в ответ.
- Вы не знаете того, кто этим руководил.
- И кто же это?
- Вильям Бартон, - проговорилась она и, испуганная, закрыла рот рукой. - Ах! Я сказала слишком много. Он был бы в ярости, если бы узнал об этом.
Мейсон смотрел на нее циничным, холодным взглядом.
- Это было удачно? - спросил он.
- Что?
- Сделать вид, что это у вас вырвалось?
- Нет... Я жалею, что проговорилась.
- Вы чертовски хитрая молодая женщина. Не знаю, какую ловушку вы ставите на меня в очередной раз, но я не дам себя поймать.
- Они никогда не докажут, что это револьвер принадлежал мне, если вы им этого не скажете.
- Откуда такая уверенность?
- Артур Колсон так мне сказал.
- Этот мечтательный глупец!.. - ужаснулся Мейсон со злостью.
- Он хитрый, мистер Мейсон. И очень умный.
- Согласен, - сказал Мейсон с сарказмом.
- Он говорит, что никогда не позволит им выследить, каким образом этот револьвер оказался в моей квартире.
- Вы были обручены с Холистером, - сказал Мейсон. - Он должен был выехать в понедельник по делам. Вы так же знали об этом и провели тот вечер с Артуром Колсоном. Мне не нравится эта история. Судьям так же не понравится.
- Но, это правда. Артур для меня как брат.
- Холистер знал Артура Колсона?
- Нет, они никогда не встречались.
- Мне не нравится участие Артура в этом деле, - сказал Мейсон.
- Подождите только, - сказала она с гордостью. - Он...
- Что? - поторопил ее Мейсон. - Что он собирается делать?
- Ничего.
Мейсон внимательно смотрел на нее минуту, потом сказал:
- На револьвере есть отпечаток моего пальца. Вам придется, в конце концов объяснить, откуда он там взялся.
Она хитро улыбнулась.
- Артур Колсон сказал мне кое-что. Не бойтесь. Я могу им все объяснить.
27
Когда суд собрался снова, Гамильтон Бергер, еще красный и злой, но уже владеющий собой, сказал:
- Ввести свидетеля Вильяма Бартона.
Люсиль Бартон, сидящая рядом с Мейсоном, шепнула:
- Нет, нет. Не позволяйте ему этого.
Мейсон нехотя повернулся и сказал:
- Сделайте вид, что улыбаетесь.
В ее глазах был виден испуг, губы у нее дрожали.
- Улыбайтесь, - приказал Мейсон. - На вас смотрят.
Она с усилием улыбнулась.
Вильям Бартон, ухоженный, хорошо сложенный мужчина с гривой черных, волнистых волос, контрастирующих с серо-стальными глазами, сел на место для свидетелей с видом серьезного бизнесмена, давая своим поведением понять, что привык больше приказывать, чем слушаться и для него не в новинку быть в центре внимания.
Резким, сильным голосом он назвал Суду свое имя, фамилию, адрес и определил свою профессию как "вкладчик в нефтяные месторождения". Потом он посмотрел на Люсиль в первый раз с тех пор, как появился на месте для свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Гамильтон Бергер откашлялся, минуту стоял в нерешительности и, наконец, пробормотал:
- Прошу Карла Эверта Гоушена.
Гоушен подошел к месту для свидетелей и во вступительных вопросах сказал, что живет рядом с домом номер семьсот девятнадцать по Соут Гондола. Он запомнил вечер пятого числа этого месяца особенно хорошо, потому что его раздражала машина, шумящая на улице. Взрывы показывали, что у машины что-то не в порядке с распределителем или карбюратором.
- Что вы тогда сделали? - спросил Бергер.
- Я открыл окно с намереньем сказать этим людям чтобы они выключили двигатель или что-нибудь с ним сделали, - ответил Гоушен.
- Вы это сделали?
- Нет.
- Почему?
- Потому что тогда они как раз выключили двигатель.
- Вы видели машину и этих людей?
- Да.
- Далеко они находились от вас?
- По другой стороне аллейки ведущей к гаражу. Это могло быть около двадцати семи, почти тридцати ярдов.
- Фигуры были освещены?
- Фары машины были включены и я мог видеть, как люди двигались. Они заглядывали в гараж, я видел их спины и заметил, как они были одеты.
- Вы можете описать этих людей?
- Да. Одной из этих особ была Люсиль Бартон, обвиняемая по этому делу. На ней был клетчатый плащ и черная шляпа с маленьким красным пером. Шляпа была прилегающей к голове, она надела ее набекрень, на правую сторону. Она была одета так же, когда полиция показала мне ее.
- А ее спутник?
- Ну, что ж, - сказал Гоушен, положив ногу на ногу и проведя ладонью себя по лысине. - Дайте мне время подумать.
Публика рассмеялась. Гамильтон Бергер нахмурился.
- У вас ведь пара глаз, а вы не знаете, что видели?
Гоушен почесал голову.
- У меня ведь и пара ушей, поэтому я слышал, что здесь было минуту назад.
Даже судья Осборн присоединился к смеху, который загремел в зале суда. Когда зал успокоился Бергер попросил мрачным голосом:
- Расскажите точнее что вы видели.
- Я увидел высокого широкоплечего мужчину. Его лица я не видел ни разу. По тому, как он двигался, я сделал вывод, что он молод, то есть может быть и не молод, но производил такое впечатление. У него были длинные ноги, ходил он размашисто. На нем был светлокоричневый плащ и серая шляпа.
- Вы встречали этого человека? Вы можете его опознать?
- Я не уверен в этом теперь, - ответил Гоушен с колебанием, все время поглаживая себя по лысине.
Публика стала хихикать и судья Осборн был вынужден навести порядок.
- Но, вы можете с полной уверенностью опознать обвиняемую? - спросил Гамильтон Бергер.
- Ставлю вопрос под сомнение, как наводящий, подсказывающий ответ, принимающий факт, доказательств которого нет и дающий готовый ответ свидетелю, - запротестовал Мейсон.
- Суд принимает протест.
- Вы точно знаете, как она была одета? - спросил Бергер.
- Да.
- Вы можете сказать что-нибудь о ее росте, возрасте и фигуре?
- Да.
- А тот мужчина? Он напоминает вам ростом кого-нибудь, на кого вы сейчас смотрите?
- Вношу протест. Вопрос наводящий, подсказывающий ответ.
- Суд поддерживает протест.
- Как вы можете описать того человека?
- Вношу протест. Свидетель уже описал его и ответил на этот вопрос.
- Суд поддерживает протест.
- Допрашивайте свидетеля, - рявкнул с раздражением Гамильтон Бергер.
- Вам казалось, что вы видели этого человека потом, правда? - спросил Мейсон.
- Мне и в самом деле так казалось, мистер Мейсон. Да. Это было точно так, как описал сержант Холкомб.
- Другими словами, мужчина, которого вы видели возле гаража в тот вечер, был такого же самого роста и строения, а так же был одет, как тот, которого вы видели в мотеле?
- Да.
- Но, вы никогда не видели лица этого мужчины?
- Нет.
- Когда вы видели его у гаража, он всегда стоял спиной к вам?
- Да.
- Иначе, вы знаете только то, что видели высокого мужчину в светлокоричневом плаще и серой шляпе?
- Да.
- И любой мужчина подобной фигуры и так же одетый, выглядел для вас так же, как тот, которого вы тогда видели?
- Ну, я... нет, не считаю так. Вероятно я мог бы его опознать.
- И вы его опознали, правда? - сказал Мейсон.
- Что вы имеете в виду?
- Вы слышали, как сержант показал, что вы опознали мужчину, выбегающего из домика.
- Должно быть я тогда ошибся, - сознался Гоушен. Он был в растерянности и глотал слюну.
- Почему вы считаете, что ошиблись?
- Черт возьми, мистер Мейсон... Вы ведь доказали минуту назад, что это были не вы.
- Другими словами, - сказал Мейсон, - вам было сказано, что мужчина, которого вы видели возле гаража, это никто иной, как Перри Мейсон.
- Так думала полиция.
- Вам так сказали?
- Да.
- И когда вы увидели этого мужчину, выбегающего из домика, вы сказали сержанту Холкомбу: "Это он". Так было?
- Да.
- Вы видели его так же отчетливо, как того человека, на другой стороне аллейки, на которого вы смотрели?
- Ну, правда говоря, эти фары и вспышки со всех сторон, светящие прямо в глаза, делали все вокруг темным, я не мог смотреть.
- Но, вы видели того человека настолько хорошо, что смогли его опознать?
- Да.
- И вы его опознали?
- Да.
- А теперь вы думаете, что ошиблись?
- Должно быть я ошибся.
- Так как человек этот не был тем, которого, как сказала полиция, вы видели возле гаража, правда?
- Ну... что же... я не знаю, как это сказать, мистер Мейсон, но подозреваю, что я попал в ловушку и... прихватил себе пальцы, - жалобно добавил он.
Даже судья Осборн усмехнулся.
- А эта женщина, которую вы видели по другую сторону аллейки, была с мужчиной?
- Да.
- Вы видели ее в том же самом месте и в то же самое время, что и мужчину?
- Да.
- При тех же самых условиях?
- Да.
- Если вы не можете опознать мужчину, то каким образом вы можете опознать женщину?
- Я мог бы опознать женщину, если бы не совершил ошибки.
- Вы опознали какого-то мужчину?
- Да.
- И теперь вы думаете, что это не тот мужчина?
- Да. Это должно быть был кто-то другой.
- Вы видели эту женщину у гаража при таких же самых условиях?
- Да.
- Благодарю, - сказал Мейсон. - Это все.
- А сейчас, - сказал Судья Осборн, сурово глядя на Гамильтона Бергера. - Суд оглашает десятиминутный перерыв.
26
Когда судья Осборн покинул зал суда, Люсиль Бартон повернулась к Перри Мейсону, положила ему руку на локоть и сжала крепко, что даже кожа перчаток натянулась на косточках ее пальцев.
- Вы были великолепны, мистер Мейсон, - шепнула она.
- Это только первый раунд, Люсиль, - сказал Мейсон. - Мы подвергли сомнению показания свидетеля относительно моего опознания, но не забывайте, что вас он опознал и это будет принято, ели мы не найдем какого-нибудь способа доказать, что вас там не было.
- Это правда, - призналась она шепотом.
- Больше того, - говорил Мейсон. - Питкина застрелили из револьвера, который вы получили от Артура Колсона. Кстати говоря, Росс Холистер так же убит и вы получили страховой полис на его жизнь стоимостью двадцать тысяч долларов.
- Но, мистер Мейсон! Разве вы не понимаете? Я любили Росса. Его смерть это большой удар для меня. Мы должны были жениться. Он представлял собой все, что желает женщина: безопасность, чувство, дом.
- Разве можно исключить версию, что вы были бы влюблены в Артура Колсона, который научил бы вас, как можно добыть двадцать тысяч долларов от страхового общества, чтобы потом выйти замуж за него.
- Не валяйте дурака, мистер Мейсон! Вы были таким милым, а теперь вы говорите как окружной прокурор.
- Вы его еще не знаете, - заметил Мейсон. - Вы еще услышите, как он может говорить. Вы не сказали мне, почему вы не послушались моего совета и не сообщили в полицию после обнаружения тела в гараже, когда этот револьвер все еще был в вашей сумочке.
- Мистер Мейсон, я не могу, просто не могу. У меня нет права признаться во всем даже вам.
- Пусть так, - сказал Мейсон. - Я сколько угодно могу здесь вылезать из кожи, но вы обвиняетесь в убийстве и, если вы не расскажете убедительной истории судьям, то будете осуждены за убийство.
- Мистер Мейсон, вы не можете меня из этого вытащить?
- Если я не узнаю правду, то опасаюсь, что не смогу.
- Другие женщины убивают и ничего. Юристы...
- Я знаю, - перебил его Мейсон. - Но, вы находитесь в другом положении. Колсон начал всем этим руководить и убито два человека. Револьвер, из которого застрелен один из них, был у вас перед и после совершения одного из убийств. Вам не удастся так легко объяснить, что у вас не было револьвера, когда это произошло.
- Мистер Мейсон, это не Колсон руководил, как вы это называете, всем.
- Нет? - скептически спросил Мейсон. - Он ничего не сказал и не сделал, что убедило бы меня в его откровенности.
- Он просто хочет быть рядом со мной, мистер Мейсон, - сказала она импульсивно. - Вы должны этому поверить. Вы должны это понять.
Мейсон усмехнулся в ответ.
- Вы не знаете того, кто этим руководил.
- И кто же это?
- Вильям Бартон, - проговорилась она и, испуганная, закрыла рот рукой. - Ах! Я сказала слишком много. Он был бы в ярости, если бы узнал об этом.
Мейсон смотрел на нее циничным, холодным взглядом.
- Это было удачно? - спросил он.
- Что?
- Сделать вид, что это у вас вырвалось?
- Нет... Я жалею, что проговорилась.
- Вы чертовски хитрая молодая женщина. Не знаю, какую ловушку вы ставите на меня в очередной раз, но я не дам себя поймать.
- Они никогда не докажут, что это револьвер принадлежал мне, если вы им этого не скажете.
- Откуда такая уверенность?
- Артур Колсон так мне сказал.
- Этот мечтательный глупец!.. - ужаснулся Мейсон со злостью.
- Он хитрый, мистер Мейсон. И очень умный.
- Согласен, - сказал Мейсон с сарказмом.
- Он говорит, что никогда не позволит им выследить, каким образом этот револьвер оказался в моей квартире.
- Вы были обручены с Холистером, - сказал Мейсон. - Он должен был выехать в понедельник по делам. Вы так же знали об этом и провели тот вечер с Артуром Колсоном. Мне не нравится эта история. Судьям так же не понравится.
- Но, это правда. Артур для меня как брат.
- Холистер знал Артура Колсона?
- Нет, они никогда не встречались.
- Мне не нравится участие Артура в этом деле, - сказал Мейсон.
- Подождите только, - сказала она с гордостью. - Он...
- Что? - поторопил ее Мейсон. - Что он собирается делать?
- Ничего.
Мейсон внимательно смотрел на нее минуту, потом сказал:
- На револьвере есть отпечаток моего пальца. Вам придется, в конце концов объяснить, откуда он там взялся.
Она хитро улыбнулась.
- Артур Колсон сказал мне кое-что. Не бойтесь. Я могу им все объяснить.
27
Когда суд собрался снова, Гамильтон Бергер, еще красный и злой, но уже владеющий собой, сказал:
- Ввести свидетеля Вильяма Бартона.
Люсиль Бартон, сидящая рядом с Мейсоном, шепнула:
- Нет, нет. Не позволяйте ему этого.
Мейсон нехотя повернулся и сказал:
- Сделайте вид, что улыбаетесь.
В ее глазах был виден испуг, губы у нее дрожали.
- Улыбайтесь, - приказал Мейсон. - На вас смотрят.
Она с усилием улыбнулась.
Вильям Бартон, ухоженный, хорошо сложенный мужчина с гривой черных, волнистых волос, контрастирующих с серо-стальными глазами, сел на место для свидетелей с видом серьезного бизнесмена, давая своим поведением понять, что привык больше приказывать, чем слушаться и для него не в новинку быть в центре внимания.
Резким, сильным голосом он назвал Суду свое имя, фамилию, адрес и определил свою профессию как "вкладчик в нефтяные месторождения". Потом он посмотрел на Люсиль в первый раз с тех пор, как появился на месте для свидетелей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28