Раны заживили, а потом этот обрубок посадили во дворе большого каменного дома на цепь. Иногда, под настроение, хозяин и его гости развлекались – били "пса" палками или ногами.
Майору так и не удалось узнать за время своего нахождения в плену, кто этот человек, откуда он родом, не ждут ли его дома родственники – языка у несчастного тоже не было.
"Прости нас, мужик! – как-то отстраненно думал майор о томящемся сейчас в кафе заложнике. – Но так уж получилось. Так уж тебе карта легла".
Собравшиеся сейчас в "Ведено" чеченцы настроены очень решительно – об этом свидетельствуют наличие большого количества огнестрельного оружия и тот же пулемет. Тот оперативник, Леха, что принес это сообщение, производит хорошее впечатление. Не трус и не паникер. За слова отвечает.
Значит, штурм неизбежен. И во время этого штурма заложник непременно погибнет. Это война. А на войне в первую очередь гибнут наиболее слабые и незащищенные.
"Прости нас, мужик..." – еще раз мысленно попросил прощения у неизвестного ему заложника майор. Не только за себя и своих бойцов – за всю эту дикую страну, которой он честно служил и которая не могла, а скорее просто не хотела защитить своих детей.
5
– И что же теперь делать? – совершенно убитым, слегка дрожащим голосом спрашивал Ман.
Лом, сидя напротив, наблюдал за процессом общения своего друга и подельника с миниатюрным аппаратом сотовой связи. Собеседника его он не знал. Но, как теперь уже понимал Лом, этот третий, неизвестный, остававшийся в роли невидимки, и был основным во всей этой истории, ведущим игроком их небольшой команды. И сейчас, наблюдая за лицом партнера по криминалу, пытался угадать, как складывается этот разговор.
А складывался он очень непросто.
Обычно невозмутимый, всегда державшийся с некоторым превосходством, Ман растерянно и истерично визжал в трубку, что его подставили, что весь, план, осуществлением которого они с Ломом занимались все это время, – лажа и туфта, что... Много чего он орал, забрызгивая слюной телефонный аппарат. Но вот только "невидимка" его доводам явно не внимал.
– Ты – идиот. – Разумеется, Лом этих слов не слышал. Только видел, как вытягивается лицо напарника. – И этот твой кореш – идиот. Вы, оба-два, – конченые идиоты. У вас на хвосте – "контора". Вам – п...ц!
– Я знаю, – перебил Ман собеседника, оглянувшись при этом на лежавшее около стола недвижимое тело. Мужчина лежал ничком, поэтому бандит имел возможность наблюдать дело рук своих – окровавленные волосы на его затылке, слипшиеся комом.
– Да?! – удивился его собеседник. – Интересно было бы знать, откуда? Кто тебе, конченому идиоту, мог такое сказать?
Путаясь и запинаясь, Ман, не обращая внимания на оскорбления – не до того сейчас, – начал объяснять, как оно все получилось.
Они с Ломом встретили Толика Дохлого во дворе. Присев на полуразрушенную выплеском чьей-то неуемной энергии лавочку под чахлыми ивами, Толик собирался заняться приведением своего организма в относительный порядок. Проще говоря, опохмелиться.
– Здорово, – нехотя буркнул Ман, но только руку протянул – сосед все же. Хотя и не самый приятный. Впрочем, вреда от тихого алкоголика Дохлого никто не видел – напившись, он не впадал в буйство, а уползал в свою захламленную и вонючую каморку, где и забывался беспокойным сном синяка до того момента, пока проспиртованный организм настойчиво не потребует своего. А потом – поиск все того же вожделенного чирика.
Чуть прикоснувшись к вялым, влажным и ощутимо дрожащим пальцам соседа, Ман хотел было пройти мимо, но только тот вдруг остановил его:
– Слышь, Саньк... А тебя там мент дожидается...
– Где?! – Мана аж подбросило на месте от неожиданности.
– В хате. – Дохлый уже маленечко "причастился", поэтому жаждал общения и отвечал охотно. – Молодой, здоровый.
– Один?!
– Один, – подтвердил Дохлый. – Но здоро-овый! "Значит, не группа захвата!" – молнией пронеслось в мозгу. Значит, есть еще шанс, что просто участковый пришел с какой-нибудь проверкой.
– В штатском. Стопудово – опер, – поспешил дополнить свои наблюдения Дохлый.
– Что, ксиву показывал? – Встреча с сотрудником уголовного розыска в планы криминального дуэта не входила.
– Нет. Да только я их носом чую! – самодовольно усмехнулся Толик.
– И где он сейчас?
– Как где?! – удивился Дохлый. – В квартире, в твоей комнате!
– А как открыл?!
– Поковырял дверь – и открыл. – Дохлый с наслаждением приложился к горлышку грязной и мятой пластиковой бутылочки. – У-ух! Ха-арошо!
Ман в это время пребывал в каком-то странном ступор-ном состоянии – слишком уж силен был полученный удар. Конечно, он изначально предполагал, что на них могут выйти. Но вроде бы все и везде делали чисто, следов не оставляли. И вот на тебе.
– Пошли! – Неожиданно инициативу взял на себя Лом.
– Куда?! – выпучил глаза Ман.
– В твою комнату, – спокойно ответил подельник.
– Но там же этот... мент...
– Он всего лишь один. Да и вообще... Может, он случайно к тебе забрел.
Они быстро прошли по коридору. По дороге Лом подхватил лежащий у стены старый заржавленный молоток. И когда за открытой дверью увидел спину и затылок склонившегося над фотографией мужчины, не задумываясь поднял свое оружие и резко опустил его вниз. Должно бы было хватить и одного удара, но только Лом для страховки нанес еще один. Когда он замахнулся в третий раз, Ман перехватил в воздухе его руку:
– Хорош! Все стены сейчас в кровь уделаешь! Он, по ходу, и так уже готов.
Действительно, мужик неподвижно, без малейших признаков жизни, лежал на полу.
– Ну-ка, и что там у нас? – Преодолевая охватившую его тошноту, Ман присел рядом с телом и быстро, сноровисто обшмонал карманы. Результат обыска его не порадовал – в нагрудном кармане рубашки оказалось служебное удостоверение офицера милиции.
– Вот такие дела, – жаловался Ман своему телефонному собеседнику.
– Да-а, – протянул тот в трубку. – Значит, говоришь, мента завалили? Опера?
– Ну да. – Ман прекрасно понимал, что они с Ломом сделали что-то не то, но вот что именно... Этого Он пока понять не мог. – Он нашу фотку в руках держал. Ну, ту, помнишь, где мы на даче?
– Фотку сожги! – потребовал собеседник Мана. – Прямо сейчас!
– Сожгу! – быстро согласился тот. – А потом?
– Потом? Потом – вешайтесь! Лучше сами.
– Почему? – окончательно потерялся Ман.
– Вы завалили опера ! Ты сам представляешь, что с вами сделают при задержании за своего ?!
– Что?
– Короче, мне больше не звони! Вообще, забудь мой номер телефона! У вас есть немного времени, чтобы уйти.
– Без денег?
– Это ваши проблемы! Я вас больше знать не хочу. Вы все провалили, два тупорылых коня! Все! Меня не ищи – спасибо тебе большое, братик! Мне теперь тоже бегать придется! Так что, ариведерчи!
С этими словами собеседник Мана отключил телефон. Бандит тут же попытался снова набрать тот же номер, но в ответ – лишь механический голос, сообщающий о том, что абонент недоступен.
– И что теперь делать будем? – потерянно спросил Ман у напарника.
– Надо мента на помойку отволочь, – предложил тот.
– Зачем?
– А чтобы не сразу хватились, в какой хате его мочканули. Если здесь его оставить, то он скоро вонять начнет.
– Потащили. – Все еще не оправившийся после удара Ман автоматически сунул в собственный карман найденное удостоверение.

Глава 18
1
Всю дорогу от дома Скопцова до Аниного подъезда молчали. Боря, усевшийся за руль все того же "Крузера", на котором, судя по всему, и прибыл до этого на место происшествия, подчеркнуто смотрел только на дорогу, прямо перед собой.
Сидевший рядом с ним "Непупкин" несколько раз явно порывался что-то сказать, а скорее спросить. Разворачивался лицом к сидевшему сзади Скопцову и даже рот открывал, но натыкался взглядом на безмятежную Анину улыбку и молчал. Хотя глаза его, как два мощных прожектора, излучали нетерпение.
Уже когда добрались до места – господин "Непупкин" любезно изъявил желание доставить Скопцова и его... кхм... спутницу до самого подъезда ее дома, – "народный избранник" не выдержал и, выскочив вслед за покинувшими салон попутчиками, окликнул Василия:
– Василий Арсеньевич! Извините, конечно, но можно вас? На пару слов буквально, – и ослепительно улыбнулся Анне – извините, дескать.
– Я сейчас. – Скопцов чуть коснулся пальцами локтя Ани и подошел к "политическому деятелю", который от одолевавшего его нетерпения аж подпрыгивал на месте.
– Василий Арсеньевич! – В голосе "Непупкина" проскальзывали просительные нотки. – Я, конечно, понимаю...
Еще один взгляд в сторону Анны. Довольно красноречивый.
"Интересно, а что он-то понимает, если я и сам ничего понять не могу?" – как-то лениво подумал Василий, перехватив этот взгляд, в котором легко читались и интерес, и некоторое восхищение неоспоримыми достоинствами этой женщины.
– Но все же... Как будем решать с нашим вопросом?..
Скопцов помолчал некоторое время, мысленно еще раз "прогоняя" полученные от депутата материалы.
– Знаете, – начал он. – Ваше предложение меня заинтересовало. И я бы этим занялся... Но сейчас я занят. Вот если бы попозже.
– Когда? – тут же уцепился за сказанное "Непупкин".
– Ну, примерно через неделю, – еще немного поразмыслив, сообщил Василий.
– Меня это вполне устроит! – быстро согласился "видный политик". До очередных выборов куда-нибудь оставался еще примерно год.
– Тогда будем считать, что мы договорились, – резюмировал Василий.
– Вот и прекрасно! – бодро откликнулся "Непупкин" и протянул сложенную лодочкой ладошку журналисту. Тот слегка пожал круглые мягкие пальцы. А лучезарно улыбающийся "политик" накрыл ладонь Скопцова своей второй ладошкой.
– Ну что же... – В очередной раз оглянувшись на терпеливо стоящую в стороне Анну, "Непупкин" отвесил ей весьма церемонный поклон. – До свидания!
Проводив взглядом отъезжающий внедорожник, Василий неторопливо двинулся в сторону подъездной двери, возле которой стояла Анна.
– Василий Арсеньевич. – Задумчиво глядя на приближающегося Скопцова, она произнесла эти два слова так, словно бы на вкус их пробовала. – Слушай, а кто ты такой, Василий Арсеньевич?
– Человек, – негромко буркнул Василий.
– А ведь я этого дядечку видела. – Такой ответ ее не удовлетворял, и она просто пустила его мимо ушей.
– По телевизору? – попытался перевести все в обычную шутку Скопцов.
– Мне его Мацкевич в свое время как-то показывал. Суровый такой дядечка, принципиальный. Постоянно с губернатором ссорится. Кстати, говорят, что он – наиболее вероятный кандидат на следующих выборах. Должен победить.
– Вряд ли. – Скопцов оценил то, что он уже слышал о господине "Непупкине". У него не было практически никаких сомнений в том, что кто-то из следующих клиентов принесет компромат на "видного политического деятеля" провинциального масштаба.
– Ты так думаешь? А вот я другое слышала. И, кстати, вот сейчас видела. Как он с тобой разговаривал. Подобострастно, – продолжала этот своеобразный допрос Анна. – Слушай, Скопцов, а ты случайно не бандит?
– Случайно – нет.
– Может, фээсбэшник какой-нибудь засекреченный? Вообще, чем ты занимаешься? – Они уже входили в подъезд.
– Вообще работаю.
– А где работаешь? Кем?
На эти вопросы Василий уже просто не стал отвечать. Не до того. Что-то изменилось на улице перед Аниным домом. А вот что именно – он так и не мог пока понять. И эта непонятность тревожила.
– Так где ты работаешь, Скопцов? – Свой последний вопрос Анна повторила уже тогда, когда кабина лифта плавно поплыла вверх.
– Сейчас – у тебя. Охранником, – откликнулся Василий. Неосведомленность Ани его не покоробила и не удивила – красивые женщины так же, как и гусары, газет не читают.
– Ну-ну. – Аня поняла, что ее собеседник просто избегает ответов на вопросы. Замолчала и задумалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53