Они имели дело с профессионалом высочайшей квалификации, и как директор казино отдавал себе отчет в том, что допустил непростительную ошибку.
Человек в черном спокойно проник в его крепость и так же спокойно, словно ничего не случилось, ушел.
Некоторые люди сами творили свою удачу, другие сами упускали свой шанс.
Вито «Золотое сердце» терялся в догадках, к какой из двух категорий ему следует себя относить.
Глава 8
Болан успел позвонить трижды, прежде чем дверь ему открыла медсестра-негритянка с восхитительной фигурой. Она инстинктивно отшатнулась, увидев силуэт мужчины в черном комбинезоне. Узнав пришельца, она с облегчением вздохнула.
— Я не сразу узнала вас в облике гостиничной крысы.
— Как наш больной? — спросил Болан.
— В полном порядке, — ответила шепотом негритянка. — Доктор осматривал его в четыре часа. По его словам, ваш приятель выкарабкается.
— Он принял успокоительное?
— Нет, но он отдыхает.
— Я должен повидать его, мисс Томас. Это очень важно.
Медсестра недовольно поморщилась, взглянула в лицо Болану, потом улыбнулась.
— Я спрошу у доктора.
Она исчезла за дверью, а Мак снова задумался над решимостью Лайонса играть свою роль до конца. Клиника находилась в Вестсайде, черном квартале города. Лайонс дружил с доктором, поэтому настоял, чтобы Болан привез его именно сюда. Такая ситуация представлялась Болану идеальной, к тому же, здесь за Лайонсом был обеспечен хороший уход. Тем не менее, Мак испытывал какое-то беспокойство.
В дверном проеме появился негр с усталым лицом, одетый в пижаму и домашний халат. Смерив Болана взглядом с головы до ног, он заметил:
— Вы выглядите, как посланец смерти. Зачем вам нужен Карл?
— Я хочу поговорить с ним. Дело не терпит отлагательства, — сказал Болан.
— Он сейчас спит. Ваше дело не может подождать до завтра?
— Может, только я не могу.
Доктор все понял. Несколько секунд он задумчиво разглядывал посетителя, затем кивком головы пригласил войти.
— О'кей, но ненадолго.
— Обещаю, — пробормотал Болан, проходя мимо врача.
Жена доктора была уже в комнате Лайонса и осторожно будила его.
— К вам пришли, Карл, — негромко сказала она.
На столике у изголовья кровати стоял небольшой светильник и освещал комнату спокойным неярким светом. Полицейский лежал на спине без подушек. Его левая рука была привязана к кровати, а в синей вздувшейся вене торчала игла капельницы.
Болан приблизился к кровати, и полицейский поднял на него глаза.
— Это блиц, — тихо произнес он.
— Скрытый.
— Больного не следует волновать, — напомнила Болану медсестра, выходя из комнаты.
— Что случилось? — спросил Лайонс.
— Много чего. Начнем с того, что я принес вам подарок.
Болан достал черный кожаный блокнот Вито Апостинни и вложил его в здоровую руку Лайонса.
— Сейчас его не стоит смотреть. Здесь вся двойная бухгалтерия «Голд Дастера».
— Каким чудом вам удалось достать эту книгу? — с улыбкой спросил Лайонс.
— Вито предложил ее мне в обмен на свою жизнь.
— Он сделал выгодный обмен, — заметил полицейский.
— Возможно. С актером все в порядке. Пока. Он выложил мне все, что знал об аферах АША и инвестициях в шоу-бизнес.
— От вас ничего не скроешь, — снова улыбнулся Лайонс.
— Но это еще не все, разве не так? Ведь дело вовсе не в Андерсе, верно?
Лайонс искоса посмотрел на Болана.
— Я не имею права говорить об этом, Мак. Давайте сменим тему нашей беседы.
— Мне неприятно, что вы увиливаете от прямого разговора, Карл. Я пытаюсь выжить в этом безумном мире, поэтому должен знать все, что может оказаться для меня полезным.
— У дружбы есть свои пределы, — упрямо пробормотал полицейский, избегая смотреть в глаза Болану.
Мак улыбнулся. Полицейская мораль — явление очень странное. Полицейский вроде Лайонса арестовал бы за проституцию собственную мать, а затем пообещал бы ей свободу и неприкосновенность, если она даст показания против своего сутенера. Такая игра называлась правосудием и во многом напоминала борьбу за выживание. Болан отлично знал правила и той, и другой игры.
— Я не собираюсь клянчить информацию, — сказал он. — Я хочу предложить вам выгодный обмен. Вы только что получили от меня левые счета Вито, но я пока ничего не получил взамен.
Полицейский заулыбался.
— Этого маловато.
— "Калифорнийская карусель", — сказал Болан. — Сначала я думал, что это какое-то кодовое название, но, как оказалось, я ошибался. Что это такое?
— Это круговое движение Организации. Гигантское, находящееся в вечном движении колесо.
— Которое вращается?
— Скорее, которое производит таланты, девушек, наркотики, контрабанду, шантаж, убийства. Карусель производит все, что бы вы ни пожелали.
— Почему такой интерес к Лос-Анджелесу? Какова его роль? Если вы помните школьный курс географии, это крупный морской порт, кроме того, в городе имеется огромный аэропорт. Рядом пролегает граница с соседним государством. Нужно ли объяснять вам преимущества, вытекающие из всего сказанного?
— Тут нет ничего нового, — пожал плечами Болан. — Это старо, как прошлогодний снег.
Полицейский вздохнул.
— Новыми можно считать систему и суть махинации.
Болан для приличия выждал минуту, потом сказал:
— Я слушаю вас. Продолжайте.
— Не трудитесь, Мак, разговор закончен.
Болан удивленно присвистнул.
— Неужели это такая тайна, а? Гриф «совершенно секретно» и все такое прочее?
— Да, — буркнул Лайонс.
— О'кей, тогда хотя бы слегка намекните. Вполне вероятно, что я смогу в знак признательности также сообщить вам что-то очень важное.
Во взгляде полицейского отражались напряженная работа мысли и осторожность.
— Идите к черту, Мак.
— Но у меня действительно есть интересная информация.
На этот раз Лайонс тяжело вздохнул и... уступил.
— О'кей. Все начинается в Лас-Вегасе. Тут мозговой центр всей системы. Это вам о чем-нибудь говорит?
— Конечно. Но, тем не менее, я хотел бы знать суть всей аферы.
— Попробуйте сначала заинтересовать меня своей информацией, — предложил Лайонс.
— Мозговой центр Лас-Вегаса — «Голд Дастер», — произнес Болан.
— Потому-то мне чуть не переломали там все кости, — заметил Лайонс.
— Но тело монстра находится где-то в другом месте, создается очень тревожная ситуация.
Лайонс клюнул на приманку, и мышеловка захлопнулась.
— О чем идет речь? — жадно спросил он.
— Какова суть аферы? — тут же последовал встречный вопрос.
— Нет, ну каков паразит! — воскликнул Лайонс и рассмеялся.
— Так мы играем в нашу игру или нет?
— Китайская Народная Республика, — лаконично ответил Лайонс.
— Что?
— Представь себе. Славная добыча для мафии, верно? По нашим сведениям, между ними установились очень тесные контакты, ведутся всевозможные обмены.
— Чем?
— Всем, чем угодно. Это самый большой в мире тайный рынок.
— Логично, — сказал Болан.
— Ты о чем?
— О втором мозговом центре. В трех шагах от Гаваны.
— Майами? — с беспокойством спросил полицейский.
Болан покачал головой.
— Нет. Но Майами, несомненно, тоже занимает свое место в общей схеме. Насколько мне стало известно, первым звеном в цепи является Сан-Хуан. Мафиози называют систему карибской каруселью.
Лайонс некоторое время молча обдумывал полученную информацию, потом спросил:
— Это точно?
— Исповедь умирающего или приговоренного к смерти, — пожал плечами Болан. — Все это рассказал Вито, а он действительно думал, что получит пулю в лоб.
— В такой ситуации можно наплести все, что угодно, Мак.
— К Вито это не относится. Он ведь был убежден, что мне тоже крышка. Похоже на партию в покер. Нет, думаю, что он сказал мне правду.
— Как бы то ни было, тут есть логика, — задумчиво сказал полицейский. — Ну, хватит. Проваливай, Мак. Я очень устал.
— Еще один момент. Очень уж велико расстояние от Пекина до Томми Андерса. Какая связь существует между ними?
Лайонс устал и отвечал тихим монотонным голосом.
— Вряд ли можно было найти лучшее средство, чтобы войти в контакт с мафией. У Андерса возникли серьезные неприятности, и это беспокоит меня. Он отличный парень, и смелости ему не занимать. Мне бы очень не хотелось, чтобы он пострадал из-за этой операции. Я хочу сказать...
— Вы хотите сказать, что воспользовались им, а теперь испытываете угрызения совести.
Лайонс пожал плечами.
— Кто не рискует — не выигрывает, Мак. Но это еще не все. Шоу-бизнес — только первый этап мощного наступления мафии. Синдикат планирует взять под контроль Голливуд. Киношники считают, что переживают трудные времена, но они никогда еще не имели дел с мафией.
— Какая тут связь с каруселью?
Лайонс нахмурился.
— Самая прямая. Производство кинофильмов — гигантский прибыльный бизнес. Кинопрокат приносит еще большие барыши. Если мафия подомнет под себя кинематограф, она получит монопольное право на торговлю мороженым в зале, производство кинооборудования, «сливки» с кассовых сборов, платные услуги кинодив.
— Какой же приманкой они пользуются? — вслух задал себе вопрос Болан.
— Лучшей из всех, что есть, — деньгами. Когда в обороте больше нет легальной наличности, правят бал подпольные деньги. Тот, в чьих руках кубышка, держит под контролем рынок. Точно так же обстоят дела и в других сфеpax деятельности.
— Но должно же у них быть что-то общее.
— Естественно, — ответил Лайонс. — Вам ведь знакомы методы мафии. Они всегда все между собой делят. Одно семейство занимается шоу-бизнесом, другое — наркотиками, третье — контрабандой... И вот вы сообщаете, что нечто подобное происходит сейчас в Гаване. Это может означать все, что угодно, вплоть до продажи атомных секретов в борделях Гуантанамо.
— Или новый Лас-Вегас, — сказал Болан.
— Вполне возможно. В странах Карибского бассейна действует уже немало казино.
— А здесь работать становится все труднее и труднее. Для мафии, я имею в виду. Как по-вашему, сколько агентов ФБР среди девочек из шоу-группы и крупье?
Лайонс хмыкнул.
— Стало быть, вы заметили?
— Это бросается в глаза. И не думайте, что мафия слепа, Лайонс. Когда для нее наступают тяжелые времена, она просто-напросто перебирается на новое место. Если она не может купить то, что хочет, или не в состоянии уничтожить своего противника, она уходит. Вито сказал, что в течение одного года перевел в Сан-Хуан шестнадцать миллионов долларов. И это только с одного казино.
— Даже наш самый знаменитый миллиардер недавно выехал из Лас-Вегаса, — задумчиво произнес Лайонс.
Брови Болана сошлись на переносице.
— Постойте, я что-то не слышал, чтобы...
— Нет, я не это имел в виду. Просто, оставаясь в компании с проигравшими, миллиарды не заработаешь. Возможно, он знает нечто такое, о чем мы пока не догадываемся.
— Что, звезда Вегаса закатывается?
— Может быть, — вздохнул Лайонс. — Ну, довольно! Оставьте меня в покое. У меня уже глаза закрываются. Вы слышали, что сказала медсестра? Меня нельзя волновать.
Болан в ответ улыбнулся.
— Ладно, загорайте пока здесь и ни о чем не беспокойтесь. А я попробую поиграть в полицейского.
— Прислушайтесь к моему совету, Мак, не вмешивайтесь в это дело. ФБР очень серьезно занимается им. Вспомните, что я говорил вам про Броньолу. В Вегасе ситуация будет еще жестче. ФБР не потерпит вашего вмешательства.
— Я им не конкурент, — заметил Болан, — но и в «421» я тоже не играю. Я рад любой помощи, которую могу получить. Я уничтожу этот город, Лайонс.
— Оставьте. Вы и так уже наломали немало дров. Уезжайте отсюда, пока еще есть время.
— Слишком поздно, — ответил Болан. — Если верить словам Вито, то у меня осталось лишь одно средство, чтобы выйти живым из этой истории, — начать наступление первым. — Он улыбнулся. — Вы знаете, что он повсюду установил микрофоны, даже у себя дома?
Лайонс тоже улыбнулся.
— Здесь никто никому не доверяет. И я понял, что для этого есть все основания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21