Пэтти слышит его голос:
– Я не мог не приехать, потому что знаю, как много он для вас значит. Я помню, как я места себе не находил, когда моя собака попала под машину.
– Спасибо, – произносит она тоном, которым благодарят официанта за стакан воды.
Ингрид бросает «Привет!» и добавляет:
– Я рада, что ты пришел.
– Ага, – вступает в беседу Майк. – Именно в такие минуты познаются истинные друзья.
Зик заметил Грега и церемонно кивнул. Грег холодно поздоровался, давая понять, что дальнейшие разговоры неуместны.
Такой тип, подумал Зик, вполне может воспользоваться эмоциональной неразберихой в душе женщины. Он умен, он может попытаться разжечь давно угасшее пламя и использовать все свои профессиональные трюки, чтобы сбить Пэтти с пути истинного.
Одиннадцать тридцать.
Распахиваются двери, и появляется доктор Монтон. Взгляд его задерживается на Зике, и тот выступает вперед.
– Доктор, Зик Келсо – это я.
Доктор Монтон кивнул и обратился к остальным:
– Никаких осложнений. Ему надели корсет, и в четыре часа дня он будет выписан из больницы. У нас не хватает койко-мест, и если бы вы смогли подъехать к этому времени…
– Значит, мы сможем забрать его домой уже сегодня? – восклицает Майк.
Ингрид утерла слезы. Грег стискивает руку Пэтти.
– Ну вот! Говорил же я, что этот кот бессмертен. Он всех нас переживет, боюсь, что это так.
Тут снова заговорил доктор Монтон:
– Его следует раз в полгода приносить на медосмотр. Он в таком возрасте, когда уже требуется регулярная диспансеризация.
Майк спросил:
– Сколько с нас?
И вынул чековую книжку.
Джордж Рэндалл остановил его.
– Спасибо, Майк, но об этом позабочусь я.
– Нет, папа, я же сказал, что это я беру на себя. Я обещал, и потом это мой долг перед стариной Д. К. – Он бросил многозначительный взгляд на Пэтти и Ингрид. – Есть тут люди, которые считают меня жадиной.
Зик шепнул Пэтти:
– Мы можем переговорить наедине?
– Нам не о чем разговаривать.
– Прошу.
Она отошла в сторону.
– Прости, нет.
Просить прощения она вовсе не собиралась. Почему, подумал Зик, люди просят их простить, когда вовсе не собираются приносить извинения?
Когда они уходили, Грег хозяйским жестом взял Пэтти под руку, что не ускользнуло от внимания Зика, который задержался, чтобы переговорить с доктором Монтоном.
В дверях Майк напомнил Ингрид:
– Не забывай, что ты мне должна пять долларов.
Ингрид повернулась, как на шарнирах:
– Ты лаешь на меня, словно тюремная овчарка, а если я окажусь без денег, ты не поможешь ни центом. Я уже говорила об этом с Грегом.
Оскорбленная в лучших чувствах, она рванулась вперед. Майк заорал ей вслед:
– С сегодняшнего дня начисляю проценты. Восемнадцать. Как берут за рассрочку в универмагах.
Джордж Рэндалл задержался у машины, наблюдая, как все расходятся, кому куда надо. Ингрид села в машину Пэтти, Майк покатил на своем велосипеде. Слава Богу, Д. К. выжил. Он не представлял себе, что бы они делали, если бы случилось непоправимое…
Рэндалл завел машину. Чуден мир. Кот может так много значить. У Ингрид неприятности в школе, и она находит утешение, беседуя с Д. К. И даже Пэтти, взрослая девушка, ищет помощи у Д. К. после разрыва с Зиком. С Майком, естественно, все по-другому. Для него кот – это товарищ, с которым можно повозиться и потискаться. И самое интересное, заметил Джордж Рэндалл, – это то, что с каждым из них Д. К. ведет себя соответственно.
25
Начальник управления Ньютон смотрел и глазам не верил. Он прищурился, сжал губы и, не говоря ни слова, передал Зику ленту с телетайпа. «В ПИСЬМЕ БЕЗ ПОДПИСИ, НАПРАВЛЕННОМ ДИРЕКТОРУ 16 ИЮНЯ, СОДЕРЖАТСЯ ОБВИНЕНИЯ, СУТЬ КОТОРЫХ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО СПЕЦАГЕНТ ЗИК КЕЛСО ВСТУПИЛ В БЕЗНРАВСТВЕННУЮ СВЯЗЬ С НЕУСТАНОВЛЕННЫМ ЛИЦОМ ЖЕНСКОГО ПОЛА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ НЕУСТАНОВЛЕННОГО ДЕЛА. ПРОСЬБА НЕМЕДЛЕННО ПРОВЕСТИ БЕСЕДУ СО СПЕЦАГЕНТОМ КЕЛСО И УСТАНОВИТЬ ФАКТЫ, ВКЛЮЧАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЮ ЖЕНЩИНЫ И КОНКРЕТИЗАЦИЮ ДЕЛА, ПО КОТОРОМУ ВЕДЕТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ. ЕСЛИ ОБВИНЕНИЯ ПОДТВЕРДЯТСЯ, ВЫ ОТСТРАНЯЕТЕ СПЕЦАГЕНТА КЕЛСО ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ…»
В голове у Зика начался полный ералаш. Пэтти. Но она никогда не напишет такое письмо, как бы ни сердилась. Тогда кто? Кому может быть известно про обед с Шерли Хатчинсон?
Он медленно произнес:
– Кто-то видел нас вместе, может быть, в ресторане и сделал идиотские выводы. Я уже докладывал вам, что она весьма импульсивна, и со стороны могло показаться…
Тут он замолк. Ньютон точно ножом ударил:
– Я вынужден буду побеседовать с нею. С меня спросят наверху. Что она мне скажет?
– То же самое. Только в ее интерпретации получится, что мы безумно нравимся друг другу. Однако это чувство одностороннее. Мне такой тип женщин не по душе. Вдобавок, как я полагаю, я помолвлен.
– Что значит «я полагаю»?
– Так было вчера и, надеюсь, так будет завтра, но сегодня – нет. Не думаю.
Ньютон успокоился.
– Забудьте. Какой-нибудь деятель не в своем уме…
– Макдугалл! – воскликнул Зик и прищелкнул пальцами.
– Кто?
– Есть такая старая кляча. На нее похоже!
Ньютон покачал головой.
– Я бы не рекомендовал называть какую бы то ни было женщину клячей. В Бюро такого рода разговоры не приняты. – Тут он решил, что пора переменить тему. – А как поживает кот?
– Операцию он перенес благополучно. – Зик забарабанил пальцами по спинке стула. – Не знаю, что бы мы делали без него. Несколько минут назад суд дал разрешение на реализацию коллекции, и в пять часов Дюваль ее забирает. Если бы мы могли его перехватить! – Он продолжал рассуждать вслух: – Но приобретение ювелирных изделий – операция вполне законная. Придется подождать, пока Меморандум пересадит крупные камни согласно указаниям Дюваля, а Дюваль заявит об ограблении магазина.
– Лучше придать мисс Хатчинсон еще агентов, – сказал Ньютон.
– Нам будет нужен этот кот, – уходя, пробормотал Зик. – Раз он в состоянии выйти из больницы на своих двоих…
– Интересное открытие в зоологии! – заметил Ньютон.
Но Зик его уже не слышал.
Минут через тридцать – сорок Зик объяснялся с доктором Монтоном, и респектабельный врач продемонстрировал всю свою проницательность, за которую его и уважали клиенты.
– Позвольте мне, мистер Келсо, остановиться на медицинских аспектах. Надрез был относительно мал. Не более дюйма. Зашит стальной нитью с применением перекрестного шва. Позволю себе заметить, это была красивая работа. Затем мой ассистент надел на кота корсет, крепкий эластичный рукав с прорезями для задних ног. Он крепко держит живот. Если вы хотите взглянуть…
Зик отрицательно покачал головой, и доктор Монтон продолжал:
– Корсет сидит удобно и достаточно туго. Пациент, конечно, постарается его сорвать, но это не удастся, и он к нему привыкнет. Боли почти не будет. Только приятные ощущения. Видите ли, мистер Келсо, человек заранее готов к боли. Животное – нет. Человеческие страдания часто носят психосоматический характер, у животного же подобных проблем не возникает. Что касается данного пациента, то ему известно лишь то, что кто-то дал ему наркоз и засунул в корсет. Рискну предположить, что психологически он скорее просто рассердится… Теперь постараюсь ответить на ваш вопрос: не будет ли для него болезненным испытанием пребывание сегодня вечером на ногах? Отвечаю: конечно, нет, если он не вступит в схватку с кошкой или собакой. При прочих обстоятельствах он сам о себе позаботится и не будет совершать неподходящих гимнастических упражнений. Кошки в этом отношении намного умнее людей. Вообще-то я полагаю, что небольшая физическая нагрузка ему только полезна. Но есть один минус. Потребуется некоторое время, прежде чем прекратится действие анестезии. Поначалу он будет не слишком твердо стоять на ногах, и реакция у него замедлится.
Тут пришла дежурная из регистратуры.
– За своим котом явилась мисс Рэндалл.
– Какая из мисс Рэндалл? – спросил Зик.
– Младшая.
– Извините меня мистер Келсо, но я всегда лично прощаюсь со своими пациентами. Индивидуальный подход. Не хотите ли пройти со мной?
Зик не проявил такого желания и ушел через заднюю дверь.
– Ну вот, – сказал доктор Монтон, вручая Ингрид вялого Д. К. – Приходите с ним через три дня. – Он повернулся к Д. К.: – До свидания, мистер Рэндалл.
Д. К. испытывал странные ощущения. Он пытался сфокусировать взгляд, а чтобы обеспечить точку опоры, когтями вцепился в Ингрид. Хотел ее лизнуть, но не вышло, язык был вялым, как тряпка. Вдруг внутри что-то щелкнуло, и он вспомнил, как побывал в руках у мясника, вертевшегося над ним. Он собрался с силами и плюнул, уверенно и полновесно. Двое пришедших на прием собак ринулись под стулья. Доктор Монтон отдернул руку. Вовремя. И принужденно рассмеялся:
– Анестезия. Он не знает, что делает.
– Боюсь, что знает, – сказала Ингрид. – У него бешеный темперамент.
26
Филипп Дюваль нажал кнопку внутренней связи, соединившись с рабочим местом Шерли Хатчинсон:
– Мисс Хатчинсон, прошу зайти.
В ожидании ее прихода он расправил спину и тихо заиграл пальцами по столу. Когда она вошла, лицо его было безучастно. Она остановилась на обычном месте, как будто у невидимой черты.
– Слушаю вас, мистер Дюваль, – произнесла она с обычной почтительностью.
Он встал, стройный и подтянутый, словно в корсете.
– Вас, очевидно, обрадует, мисс Хатчинсон, что наконец-то мы вступаем во владение коллекцией Готорна. Сегодня днем суд дал свое согласие. Полагаю, нам следует поехать за нею немедленно. Если вы любезно разыщете инвентарную опись…
– Вы хотите, чтобы с вами поехала я?
– А как же! Вы знаете эту коллекцию. И сможете оказать мне неоценимую помощь.
– Но я неважно себя чувствую. В груди колет. И трудно дышать.
Он нахмурил черные брови. Глаза его напоминали кошачьи во время охоты.
– Полагаю, это скоро пройдет. У нас то и дело что-нибудь болит. Вы прекрасно выглядите, моя дорогая. Теперь, если вы принесете опись…
– Простите, мистер Дюваль, но мне бы не хотелось ехать…
Он загадочно посмотрел на нее.
– Вы довольно странно себя ведете, мисс Хатчинсон. Что-нибудь не так? Я-то полагал, что у нас прекрасные отношения.
– Конечно. Безусловно.
– Тогда посидите, а я принесу опись сам. В каком она ящике, мисс Хатчинсон?
– В среднем.
Как только он вышел, она проскользнула в коридор и шепнула стоявшему там Дэну:
– Он хочет ехать со мной за коллекцией, а потом, я думаю, отвезет меня на фабрику. Передайте им, что мне нужна помощь. Мне надо от него избавиться.
Она подумала, не убежать ли ей отсюда, но решила, что сорвет проводимое Зиком расследование. Надо поиграть с Дювалем. Все будет в порядке. Если она окажется в опасности, Зик ее спасет.
Услышав, как Дюваль задвигает ящик стола, она вернулась на прежнее место.
– У вас все в таком порядке, – сказал он. – Вы очень аккуратны, моя дорогая. Не знаю, что бы я без вас делал. Трудно было бы справиться. Но ведь справлялся же я до вашего прихода. Разве не так?
Он открыл дверцу стенного шкафа и, стоя перед маленьким зеркальцем, завязал темно-синий галстук миниатюрным, но прочным узлом. Пригладил волосы и провел пальцами по бровям.
– Поехали, моя дорогая. Солнце и свежий воздух творят чудеса.
Он пропустил ее вперед. Обнял взглядом с ног до головы. Какая жалость, что этот образец женственности должен быть уничтожен!
27
По дороге домой Д. К. почти все время спал. А когда просыпался, то вначале стонал, потом бросал на Ингрид жалобный взгляд, потом опять стонал. Такого и собаке не пожелаешь!
Доехали, и Ингрид осторожно поставила кота на землю.
– Ты думаешь, можно? – с тревогой спросила Пэтти.
– Доктор считает, что нужно, – улыбнулась Ингрид, не сводя взгляда с кота, – Подожди, что будет, когда он поймет, что носит комбинированный корсет.
Д. К. доблестно направился к парадному входу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Я не мог не приехать, потому что знаю, как много он для вас значит. Я помню, как я места себе не находил, когда моя собака попала под машину.
– Спасибо, – произносит она тоном, которым благодарят официанта за стакан воды.
Ингрид бросает «Привет!» и добавляет:
– Я рада, что ты пришел.
– Ага, – вступает в беседу Майк. – Именно в такие минуты познаются истинные друзья.
Зик заметил Грега и церемонно кивнул. Грег холодно поздоровался, давая понять, что дальнейшие разговоры неуместны.
Такой тип, подумал Зик, вполне может воспользоваться эмоциональной неразберихой в душе женщины. Он умен, он может попытаться разжечь давно угасшее пламя и использовать все свои профессиональные трюки, чтобы сбить Пэтти с пути истинного.
Одиннадцать тридцать.
Распахиваются двери, и появляется доктор Монтон. Взгляд его задерживается на Зике, и тот выступает вперед.
– Доктор, Зик Келсо – это я.
Доктор Монтон кивнул и обратился к остальным:
– Никаких осложнений. Ему надели корсет, и в четыре часа дня он будет выписан из больницы. У нас не хватает койко-мест, и если бы вы смогли подъехать к этому времени…
– Значит, мы сможем забрать его домой уже сегодня? – восклицает Майк.
Ингрид утерла слезы. Грег стискивает руку Пэтти.
– Ну вот! Говорил же я, что этот кот бессмертен. Он всех нас переживет, боюсь, что это так.
Тут снова заговорил доктор Монтон:
– Его следует раз в полгода приносить на медосмотр. Он в таком возрасте, когда уже требуется регулярная диспансеризация.
Майк спросил:
– Сколько с нас?
И вынул чековую книжку.
Джордж Рэндалл остановил его.
– Спасибо, Майк, но об этом позабочусь я.
– Нет, папа, я же сказал, что это я беру на себя. Я обещал, и потом это мой долг перед стариной Д. К. – Он бросил многозначительный взгляд на Пэтти и Ингрид. – Есть тут люди, которые считают меня жадиной.
Зик шепнул Пэтти:
– Мы можем переговорить наедине?
– Нам не о чем разговаривать.
– Прошу.
Она отошла в сторону.
– Прости, нет.
Просить прощения она вовсе не собиралась. Почему, подумал Зик, люди просят их простить, когда вовсе не собираются приносить извинения?
Когда они уходили, Грег хозяйским жестом взял Пэтти под руку, что не ускользнуло от внимания Зика, который задержался, чтобы переговорить с доктором Монтоном.
В дверях Майк напомнил Ингрид:
– Не забывай, что ты мне должна пять долларов.
Ингрид повернулась, как на шарнирах:
– Ты лаешь на меня, словно тюремная овчарка, а если я окажусь без денег, ты не поможешь ни центом. Я уже говорила об этом с Грегом.
Оскорбленная в лучших чувствах, она рванулась вперед. Майк заорал ей вслед:
– С сегодняшнего дня начисляю проценты. Восемнадцать. Как берут за рассрочку в универмагах.
Джордж Рэндалл задержался у машины, наблюдая, как все расходятся, кому куда надо. Ингрид села в машину Пэтти, Майк покатил на своем велосипеде. Слава Богу, Д. К. выжил. Он не представлял себе, что бы они делали, если бы случилось непоправимое…
Рэндалл завел машину. Чуден мир. Кот может так много значить. У Ингрид неприятности в школе, и она находит утешение, беседуя с Д. К. И даже Пэтти, взрослая девушка, ищет помощи у Д. К. после разрыва с Зиком. С Майком, естественно, все по-другому. Для него кот – это товарищ, с которым можно повозиться и потискаться. И самое интересное, заметил Джордж Рэндалл, – это то, что с каждым из них Д. К. ведет себя соответственно.
25
Начальник управления Ньютон смотрел и глазам не верил. Он прищурился, сжал губы и, не говоря ни слова, передал Зику ленту с телетайпа. «В ПИСЬМЕ БЕЗ ПОДПИСИ, НАПРАВЛЕННОМ ДИРЕКТОРУ 16 ИЮНЯ, СОДЕРЖАТСЯ ОБВИНЕНИЯ, СУТЬ КОТОРЫХ ЗАКЛЮЧАЕТСЯ В ТОМ, ЧТО СПЕЦАГЕНТ ЗИК КЕЛСО ВСТУПИЛ В БЕЗНРАВСТВЕННУЮ СВЯЗЬ С НЕУСТАНОВЛЕННЫМ ЛИЦОМ ЖЕНСКОГО ПОЛА ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ НЕУСТАНОВЛЕННОГО ДЕЛА. ПРОСЬБА НЕМЕДЛЕННО ПРОВЕСТИ БЕСЕДУ СО СПЕЦАГЕНТОМ КЕЛСО И УСТАНОВИТЬ ФАКТЫ, ВКЛЮЧАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЮ ЖЕНЩИНЫ И КОНКРЕТИЗАЦИЮ ДЕЛА, ПО КОТОРОМУ ВЕДЕТСЯ РАССЛЕДОВАНИЕ. ЕСЛИ ОБВИНЕНИЯ ПОДТВЕРДЯТСЯ, ВЫ ОТСТРАНЯЕТЕ СПЕЦАГЕНТА КЕЛСО ОТ ВЫПОЛНЕНИЯ КАКИХ БЫ ТО НИ БЫЛО СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ…»
В голове у Зика начался полный ералаш. Пэтти. Но она никогда не напишет такое письмо, как бы ни сердилась. Тогда кто? Кому может быть известно про обед с Шерли Хатчинсон?
Он медленно произнес:
– Кто-то видел нас вместе, может быть, в ресторане и сделал идиотские выводы. Я уже докладывал вам, что она весьма импульсивна, и со стороны могло показаться…
Тут он замолк. Ньютон точно ножом ударил:
– Я вынужден буду побеседовать с нею. С меня спросят наверху. Что она мне скажет?
– То же самое. Только в ее интерпретации получится, что мы безумно нравимся друг другу. Однако это чувство одностороннее. Мне такой тип женщин не по душе. Вдобавок, как я полагаю, я помолвлен.
– Что значит «я полагаю»?
– Так было вчера и, надеюсь, так будет завтра, но сегодня – нет. Не думаю.
Ньютон успокоился.
– Забудьте. Какой-нибудь деятель не в своем уме…
– Макдугалл! – воскликнул Зик и прищелкнул пальцами.
– Кто?
– Есть такая старая кляча. На нее похоже!
Ньютон покачал головой.
– Я бы не рекомендовал называть какую бы то ни было женщину клячей. В Бюро такого рода разговоры не приняты. – Тут он решил, что пора переменить тему. – А как поживает кот?
– Операцию он перенес благополучно. – Зик забарабанил пальцами по спинке стула. – Не знаю, что бы мы делали без него. Несколько минут назад суд дал разрешение на реализацию коллекции, и в пять часов Дюваль ее забирает. Если бы мы могли его перехватить! – Он продолжал рассуждать вслух: – Но приобретение ювелирных изделий – операция вполне законная. Придется подождать, пока Меморандум пересадит крупные камни согласно указаниям Дюваля, а Дюваль заявит об ограблении магазина.
– Лучше придать мисс Хатчинсон еще агентов, – сказал Ньютон.
– Нам будет нужен этот кот, – уходя, пробормотал Зик. – Раз он в состоянии выйти из больницы на своих двоих…
– Интересное открытие в зоологии! – заметил Ньютон.
Но Зик его уже не слышал.
Минут через тридцать – сорок Зик объяснялся с доктором Монтоном, и респектабельный врач продемонстрировал всю свою проницательность, за которую его и уважали клиенты.
– Позвольте мне, мистер Келсо, остановиться на медицинских аспектах. Надрез был относительно мал. Не более дюйма. Зашит стальной нитью с применением перекрестного шва. Позволю себе заметить, это была красивая работа. Затем мой ассистент надел на кота корсет, крепкий эластичный рукав с прорезями для задних ног. Он крепко держит живот. Если вы хотите взглянуть…
Зик отрицательно покачал головой, и доктор Монтон продолжал:
– Корсет сидит удобно и достаточно туго. Пациент, конечно, постарается его сорвать, но это не удастся, и он к нему привыкнет. Боли почти не будет. Только приятные ощущения. Видите ли, мистер Келсо, человек заранее готов к боли. Животное – нет. Человеческие страдания часто носят психосоматический характер, у животного же подобных проблем не возникает. Что касается данного пациента, то ему известно лишь то, что кто-то дал ему наркоз и засунул в корсет. Рискну предположить, что психологически он скорее просто рассердится… Теперь постараюсь ответить на ваш вопрос: не будет ли для него болезненным испытанием пребывание сегодня вечером на ногах? Отвечаю: конечно, нет, если он не вступит в схватку с кошкой или собакой. При прочих обстоятельствах он сам о себе позаботится и не будет совершать неподходящих гимнастических упражнений. Кошки в этом отношении намного умнее людей. Вообще-то я полагаю, что небольшая физическая нагрузка ему только полезна. Но есть один минус. Потребуется некоторое время, прежде чем прекратится действие анестезии. Поначалу он будет не слишком твердо стоять на ногах, и реакция у него замедлится.
Тут пришла дежурная из регистратуры.
– За своим котом явилась мисс Рэндалл.
– Какая из мисс Рэндалл? – спросил Зик.
– Младшая.
– Извините меня мистер Келсо, но я всегда лично прощаюсь со своими пациентами. Индивидуальный подход. Не хотите ли пройти со мной?
Зик не проявил такого желания и ушел через заднюю дверь.
– Ну вот, – сказал доктор Монтон, вручая Ингрид вялого Д. К. – Приходите с ним через три дня. – Он повернулся к Д. К.: – До свидания, мистер Рэндалл.
Д. К. испытывал странные ощущения. Он пытался сфокусировать взгляд, а чтобы обеспечить точку опоры, когтями вцепился в Ингрид. Хотел ее лизнуть, но не вышло, язык был вялым, как тряпка. Вдруг внутри что-то щелкнуло, и он вспомнил, как побывал в руках у мясника, вертевшегося над ним. Он собрался с силами и плюнул, уверенно и полновесно. Двое пришедших на прием собак ринулись под стулья. Доктор Монтон отдернул руку. Вовремя. И принужденно рассмеялся:
– Анестезия. Он не знает, что делает.
– Боюсь, что знает, – сказала Ингрид. – У него бешеный темперамент.
26
Филипп Дюваль нажал кнопку внутренней связи, соединившись с рабочим местом Шерли Хатчинсон:
– Мисс Хатчинсон, прошу зайти.
В ожидании ее прихода он расправил спину и тихо заиграл пальцами по столу. Когда она вошла, лицо его было безучастно. Она остановилась на обычном месте, как будто у невидимой черты.
– Слушаю вас, мистер Дюваль, – произнесла она с обычной почтительностью.
Он встал, стройный и подтянутый, словно в корсете.
– Вас, очевидно, обрадует, мисс Хатчинсон, что наконец-то мы вступаем во владение коллекцией Готорна. Сегодня днем суд дал свое согласие. Полагаю, нам следует поехать за нею немедленно. Если вы любезно разыщете инвентарную опись…
– Вы хотите, чтобы с вами поехала я?
– А как же! Вы знаете эту коллекцию. И сможете оказать мне неоценимую помощь.
– Но я неважно себя чувствую. В груди колет. И трудно дышать.
Он нахмурил черные брови. Глаза его напоминали кошачьи во время охоты.
– Полагаю, это скоро пройдет. У нас то и дело что-нибудь болит. Вы прекрасно выглядите, моя дорогая. Теперь, если вы принесете опись…
– Простите, мистер Дюваль, но мне бы не хотелось ехать…
Он загадочно посмотрел на нее.
– Вы довольно странно себя ведете, мисс Хатчинсон. Что-нибудь не так? Я-то полагал, что у нас прекрасные отношения.
– Конечно. Безусловно.
– Тогда посидите, а я принесу опись сам. В каком она ящике, мисс Хатчинсон?
– В среднем.
Как только он вышел, она проскользнула в коридор и шепнула стоявшему там Дэну:
– Он хочет ехать со мной за коллекцией, а потом, я думаю, отвезет меня на фабрику. Передайте им, что мне нужна помощь. Мне надо от него избавиться.
Она подумала, не убежать ли ей отсюда, но решила, что сорвет проводимое Зиком расследование. Надо поиграть с Дювалем. Все будет в порядке. Если она окажется в опасности, Зик ее спасет.
Услышав, как Дюваль задвигает ящик стола, она вернулась на прежнее место.
– У вас все в таком порядке, – сказал он. – Вы очень аккуратны, моя дорогая. Не знаю, что бы я без вас делал. Трудно было бы справиться. Но ведь справлялся же я до вашего прихода. Разве не так?
Он открыл дверцу стенного шкафа и, стоя перед маленьким зеркальцем, завязал темно-синий галстук миниатюрным, но прочным узлом. Пригладил волосы и провел пальцами по бровям.
– Поехали, моя дорогая. Солнце и свежий воздух творят чудеса.
Он пропустил ее вперед. Обнял взглядом с ног до головы. Какая жалость, что этот образец женственности должен быть уничтожен!
27
По дороге домой Д. К. почти все время спал. А когда просыпался, то вначале стонал, потом бросал на Ингрид жалобный взгляд, потом опять стонал. Такого и собаке не пожелаешь!
Доехали, и Ингрид осторожно поставила кота на землю.
– Ты думаешь, можно? – с тревогой спросила Пэтти.
– Доктор считает, что нужно, – улыбнулась Ингрид, не сводя взгляда с кота, – Подожди, что будет, когда он поймет, что носит комбинированный корсет.
Д. К. доблестно направился к парадному входу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29