Лучше бы он этого не делал, так как его жалость вызвала у Катерины новый приступ истерики, и допрос был отложен еще на десять минут.
– Вчера Леонид приехал из Воронежа, – наконец-то собралась с силами Катя. – Прямо с вокзала он примчался в «Шелтер». И увидел Орысю.
– Как они встретились?
– Необычно. Пока он ездил к своей матери в Воронеж, Орыся отрезала волосы и покрасила их в рыжий цвет. Кажется, Леонид был шокирован, они почти поругались. Но ведь за это не убивают!
– А дальше?
– Дальше… После обеда Орыся сказала, что ей надо основательно подготовиться к вечерней встрече с Леонидом, чтобы вернуть его расположение. И ушла. Больше я ее не видела. И никогда больше не увижу!
Андрей крепче стиснул Катины плечи, она уткнулась в его грудь мокрым лицом.
– Орыся не первая его жертва. Он маньяк. Серийный убийца.
– О-о-о! Это я во всем виновата! Я!
– Ты что говоришь? – удивленно спросил Андрей. – Как ты можешь быть виноватой?
– Мы были в ресторане «Анна». И Леонид танцевал с девушкой в красном платье. Потом он пятнадцать минут торчал в туалете, а мы его ждали. Скоро мы узнали, что эта девушка была задушена. Леонид попросил нас не ходить в милицию. Мы согласились.
– Я должна была, должна! Хотя бы позвонить тебе и рассказать об этом совпадении. А потом… Я слышала по радио об Алине, скрипачке… Алине…
– Шостовец.
– Да. И я знала, что в тот день Леонид тоже был на радио. Он занимался рекламой, Алина записывала свое выступление. Но я снова не придала значения этому совпадению. Орыся, бедная. Какие мы обе глупые. А она еще ему подарок приготовила на день рождения… такому… такому мерзавцу…
– Что за подарок? – оживился Андрей.
– Я не знаю, что-то в коробке.
– Что за коробка?
– О, ну какое это теперь имеет значение? Орысечка…
– Нет, надо разобраться, Катя, – не унимался дотошный Пряжников. – Прошу тебя, подробнее.
– Коробка с подарком, Орыся отдала ее мне на хранение, чтобы Леонид не заметил раньше времени.
– Давай мы сейчас поедем к тебе и посмотрим, что там, – предложил Андрей.
– Да какая разница! Все равно он ее теперь не получит. Надеюсь, его расстреляют раньше, чем наступит его день рождения, – тоскливо сказала кровожадная Катерина.
В коробке, красиво упакованный в бумагу и блестящие ленты, мерцал орехово-красным блеском флакон одеколона «Фаренгейт».
– Наверное, она купила его в магазине «Изабель», – грустно покачала головой Катя. – Там они бывали вдвоем. Леонид покупал духи для своей матери, туалетную воду для Орыси и для себя…
Еще в коробке лежала записка: «Неповторимому, с благодарностью, его любимый аромат, который свел меня с ума…»
– Ничего особенного, – сказал Андрей, принюхиваясь. – Для меня слишком сладкий. Тебе нравится, Катя?
Но Катя уже была у окна. Она уцепилась за штору с явным намерением использовать ее в качестве водосборника. В ее глазах снова появились слезы.
Андрей вздохнул.
* * *
Бескрайняя территория, которую занимал город, давала убийце исключительные возможности уйти от погони. Уже целые сутки Леонид Кочетков успешно избегал встречи с правоохранительными органами.
– Тебе живой подарок, – сказал Валера Тимофеев, просовывая голову в дверь пряжниковского кабинета.
Андрей поднялся с места и устремился навстречу пожилой женщине. Она выглядела интеллигентно и утомленно, а опрятная одежда хранила печать неуклонно надвигающейся нищеты.
– Я свидетель, – с порога заявила женщина. – Я полагаю, я видела убийцу.
Андрей узнал, как зовут посетительницу, усадил ее на стул и приготовился слушать.
– Я продаю газеты около магазина «Изабель».
На одну пенсию прожить невозможно, вы понимаете, мне пришлось освоить профессию распространителя газет. В тот день, это было в декабре прошлого года, я, как обычно, стояла на улице и продавала периодику. Вот тогда-то я его и увидела.
Андрей подавил разочарованный вздох. Он надеялся услышать, что Надежда Владимировна столкнулась с преступником пятнадцать минут назад на улице, и уже собирался броситься в указанный район вместе с группой захвата.
– Был жуткий мороз, и я зашла в «Изабель» погреться. Но этот магазинчик очень дорогой, фешенебельный, и продавщицы в нем – высокомерные, нахальные девчонки. Они готовы облить вас презрением, если вы не в состоянии купить у них кусок подарочного мыла за тридцать долларов. Мне тут же указали на дверь, чтобы я не портила их прекрасный интерьер. А у прилавка стоял молодой мужчина, который только что сделал покупку. Я уронила газеты, и он помог мне их поднять. А потом сделал продавщице замечание: нельзя, мол, так грубо разговаривать с людьми.
– Пожалуйста, продолжайте, Надежда Владимировна.
– А вчера я продавала газету «Выстрел в упор». Она очень хорошо расходилась, и все благодаря материалу «Жертвы маньяка». Может быть, вы знаете журналиста Максима Колотова. Мы, «новые русские продавцы», его боготворим, у него любая статья – сенсация, тираж расходится моментально. Прочитав статью Максима, я узнала на одной из фотографий Ольгу М., как там было написано, продавщицу из магазина. И снова все вспомнила. Знаете, память услужливо вытаскивает из вороха покрытых пылью воспоминаний именно те, которые заставляют нас вновь пережить унижение. Когда Ольга выгнала меня из магазина, я перешла на другую улицу, за угол. Вечером я снова увидела Ольгу и того парня. Они не торопясь прошли мимо, не заметив меня, но по обрывку разговора я успела понять, что юноша пытается познакомиться с продавщицей. В магазине он сделал ей замечание, а сейчас использовал этот факт как возможность завязать знакомство. Ольга, естественно, поджимала губки, но не отвергала его обильные комплименты и извинения за резкость. Так они и ушли, а в конце улицы он усадил ее в автомобиль. В статье «Жертвы маньяка» я прочитала, что именно в тот день, уйдя с работы, Ольга так и не появилась дома. Вскоре ее нашли мертвой. И решила, что именно этот молодой мужчина и есть маньяк-убийца. Вот и все.
– Надежда Владимировна, сейчас я покажу вам несколько фотографий…
– Хотите, чтобы я его опознала? Вот, посмотрите.
Женщина достала из объемной клеенчатой сумки лист ватмана.
– Я его нарисовала. Я была профессиональным художником. Когда-то у меня получалось лучше.
– Отличная работа! – сказал Андрей, разглядывая рисунок.
* * *
Еще долго с горечью вспоминала Катя похороны Оксаны Берг, а город уже перемолол и выплюнул из черной пасти другую ее подругу. Орыся Железновская была ближе Кате, чем Оксана, она была такой же девчонкой, приехавшей в Москву, чтобы изменить свою жизнь.
Удавкой стальных ладоней убийца не только лишал жизни молодых женщин, он наносил смертельную рану всем, кто их любил. Родители Железновские, приехавшие в Москву за телом дочери, не производили впечатления живых людей. Погруженные в свое бесконечное горе, они двигались и разговаривали как сомнамбулы. Катерина рыдала ночи напролет и приходила на работу с опухшими глазами и в красных пятнах. Кира Васильевна качала головой и проявляла несвойственные ей раньше снисходительность и сочувствие. Она гладила несчастную Катюшу по голове и пыталась отправить ее обратно домой. Но Кате незачем было возвращаться в свою убогую, одинокую квартиру: там ее ждали стены с грязными обоями и бесконечные слезы.
Через несколько дней Катюшу навестил Андрей Пряжников. Он принес известие, что Леонид Кочетков еще не пойман, просьбу быть осторожной и ясноглазого колор-пойнта Джима.
Роскошная шуба Орысиного кота не утратила своего шелковистого блеска, но в глазах Джима явственно читалась мука. Он молчаливо страдал от невозможности прижаться к Орысе и вдохнуть родной запах.
– Конфисковал из опечатанной квартиры. А то он умрет с голоду. Не хочешь взять себе? – сказал Андрей. – Но осторожно, он жестоко царапается.
Свидетельства нелегкого характера Джима читались на руках детектива – они были украшены свежими ветвистыми царапинами. Узнав Катерину, кот шустро вынырнул из сумки, в которую был унизительно замурован Андреем, перемахнул через стол и прыгнул на шею девушки.
– Стой! – крикнул сыщик и попытался броситься на защиту Катерины, но прыгучий колор-пойнт уже издавал певучие звуки: наконец-то он нашел хоть какое-то утешение в своем горе. Голубые глаза Джима и синие глаза Кати встретились, и в них была одинаковая боль.
– Бедная моя Орыся! – прошептала Катя, прижимаясь щекой к пушистому боку Джима. Кот горестно вздохнул.
* * *
Наручники наконец-то защелкнулись на руках убийцы. Леонида Кочеткова «вычислили» на квартире его друга, который в это время поправлял здоровье в Баден-Бадене.
Был обнаружен и другой «преступник», Макс Колотов, укравший у Андрея фотографии. Андрей собирался жестоко избить Максима, и репортера спасло от неминуемой смерти лишь то, что статья помогла найти свидетеля Надежду Владимировну. В целях экономии (плата за электричество) женщина редко включала телевизор и поэтому могла опознать Ольгу Макину, продавщицу магазина «Изабель», только с помощью газеты «Выстрел в упор».
– Скажи мне спасибо! – кричал Максим, уворачиваясь от кулаков Андрея. – Я тебе помог! Кстати, Эндрю! Нашу краснотрубинскую малышку снова увели. Я не успел вклиниться, а она с новым кавалером.
– Откуда ты знаешь?
– Такой шикарно одетый красавчик с длинными волосами и взглядом, устремленным вдаль. Я записал номер его автомобиля. Пожалуйста, установи личность владельца, я приклею к машине пластиковую мину. И Катерина вновь станет свободной.
Андрей взялся за телефон. Через десять минут было установлено, на чье имя зарегистрирован автомобиль.
– Эх! – воскликнул Макс. – Снова Катерина не оставляет мне никаких шансов. Сначала была фавориткой бизнесмена, который входил в первую десятку официальных московских богачей. Теперь очутилась в объятиях модного композитора.
– Ты его знаешь?
– Кто же его не знает? Имя у всех на устах. Сочинитель нежных песенок и трагических кантат. «Сорванные цветы», «Прости, Жозефина», «Не сегодня и не здесь» и так далее. Сплошные хиты.
– Я слышал передачу по радио. Может быть, Катя просто его знакомая? А сердце вакантно.
– Конечно. Знакомая. Катерина ребенок. В ее взгляде можно прочитать все, что творится в сердце. Увы, я снова ее проворонил. Помнишь, мы видели ее у ресторана «Анна»? Она была вместе с Олегом. С того момента меня не покидает ощущение, что Катя могла бы стать единственной девушкой, которой я предложил бы выйти за меня замуж.
– Нужен ты ей.
– Дай мне свой пистолет, я застрелю знойного композитора.
– Что Кочетков? – спросил полковник Скворцов. – Все никак не желает сознаваться? Ведь улики не просто кричат, они воют дурными голосами! И он имеет наглость все отрицать?
– Эдуард Семеныч, – сказал Андрей, – у меня возникла одна интересная идея. Дайте мне наш «ушастый» автомобиль.
– Что за идея? – живо спросил полковник. – Что ты придумал?
– Я установлю кое-где подслушивающую аппаратуру и постараюсь добыть магнитофонную запись, которой мы припрем его к стене.
– Автомобиль получишь. Но знай, Пряжников, на благодарность руководства ты рассчитывать не можешь. Восемь трупов и пять суток поисков Кочеткова – это слишком.
– Я ничего не жду, – ответил Андрей. – Если убийцу приговорят к высшей мере – это будет достаточным вознаграждением. Хотя я предварительно с удовольствием попинал бы его ногами.
– Что тебя останавливает? – пожал плечами Эдуард Семенович.
* * *
Липкая грязь коварно прыгала на Катины сапоги, полы свингера хлопали девушку по бедрам, словно паруса, подгоняемые пронзительно-холодным ветром.
В упадническом настроении, которое не оставляло Катерину после смерти Орыси, она шла домой.
Сегодня в «Шелтер» заглянул Андрей и вручил Кате коробку с новым костюмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– Вчера Леонид приехал из Воронежа, – наконец-то собралась с силами Катя. – Прямо с вокзала он примчался в «Шелтер». И увидел Орысю.
– Как они встретились?
– Необычно. Пока он ездил к своей матери в Воронеж, Орыся отрезала волосы и покрасила их в рыжий цвет. Кажется, Леонид был шокирован, они почти поругались. Но ведь за это не убивают!
– А дальше?
– Дальше… После обеда Орыся сказала, что ей надо основательно подготовиться к вечерней встрече с Леонидом, чтобы вернуть его расположение. И ушла. Больше я ее не видела. И никогда больше не увижу!
Андрей крепче стиснул Катины плечи, она уткнулась в его грудь мокрым лицом.
– Орыся не первая его жертва. Он маньяк. Серийный убийца.
– О-о-о! Это я во всем виновата! Я!
– Ты что говоришь? – удивленно спросил Андрей. – Как ты можешь быть виноватой?
– Мы были в ресторане «Анна». И Леонид танцевал с девушкой в красном платье. Потом он пятнадцать минут торчал в туалете, а мы его ждали. Скоро мы узнали, что эта девушка была задушена. Леонид попросил нас не ходить в милицию. Мы согласились.
– Я должна была, должна! Хотя бы позвонить тебе и рассказать об этом совпадении. А потом… Я слышала по радио об Алине, скрипачке… Алине…
– Шостовец.
– Да. И я знала, что в тот день Леонид тоже был на радио. Он занимался рекламой, Алина записывала свое выступление. Но я снова не придала значения этому совпадению. Орыся, бедная. Какие мы обе глупые. А она еще ему подарок приготовила на день рождения… такому… такому мерзавцу…
– Что за подарок? – оживился Андрей.
– Я не знаю, что-то в коробке.
– Что за коробка?
– О, ну какое это теперь имеет значение? Орысечка…
– Нет, надо разобраться, Катя, – не унимался дотошный Пряжников. – Прошу тебя, подробнее.
– Коробка с подарком, Орыся отдала ее мне на хранение, чтобы Леонид не заметил раньше времени.
– Давай мы сейчас поедем к тебе и посмотрим, что там, – предложил Андрей.
– Да какая разница! Все равно он ее теперь не получит. Надеюсь, его расстреляют раньше, чем наступит его день рождения, – тоскливо сказала кровожадная Катерина.
В коробке, красиво упакованный в бумагу и блестящие ленты, мерцал орехово-красным блеском флакон одеколона «Фаренгейт».
– Наверное, она купила его в магазине «Изабель», – грустно покачала головой Катя. – Там они бывали вдвоем. Леонид покупал духи для своей матери, туалетную воду для Орыси и для себя…
Еще в коробке лежала записка: «Неповторимому, с благодарностью, его любимый аромат, который свел меня с ума…»
– Ничего особенного, – сказал Андрей, принюхиваясь. – Для меня слишком сладкий. Тебе нравится, Катя?
Но Катя уже была у окна. Она уцепилась за штору с явным намерением использовать ее в качестве водосборника. В ее глазах снова появились слезы.
Андрей вздохнул.
* * *
Бескрайняя территория, которую занимал город, давала убийце исключительные возможности уйти от погони. Уже целые сутки Леонид Кочетков успешно избегал встречи с правоохранительными органами.
– Тебе живой подарок, – сказал Валера Тимофеев, просовывая голову в дверь пряжниковского кабинета.
Андрей поднялся с места и устремился навстречу пожилой женщине. Она выглядела интеллигентно и утомленно, а опрятная одежда хранила печать неуклонно надвигающейся нищеты.
– Я свидетель, – с порога заявила женщина. – Я полагаю, я видела убийцу.
Андрей узнал, как зовут посетительницу, усадил ее на стул и приготовился слушать.
– Я продаю газеты около магазина «Изабель».
На одну пенсию прожить невозможно, вы понимаете, мне пришлось освоить профессию распространителя газет. В тот день, это было в декабре прошлого года, я, как обычно, стояла на улице и продавала периодику. Вот тогда-то я его и увидела.
Андрей подавил разочарованный вздох. Он надеялся услышать, что Надежда Владимировна столкнулась с преступником пятнадцать минут назад на улице, и уже собирался броситься в указанный район вместе с группой захвата.
– Был жуткий мороз, и я зашла в «Изабель» погреться. Но этот магазинчик очень дорогой, фешенебельный, и продавщицы в нем – высокомерные, нахальные девчонки. Они готовы облить вас презрением, если вы не в состоянии купить у них кусок подарочного мыла за тридцать долларов. Мне тут же указали на дверь, чтобы я не портила их прекрасный интерьер. А у прилавка стоял молодой мужчина, который только что сделал покупку. Я уронила газеты, и он помог мне их поднять. А потом сделал продавщице замечание: нельзя, мол, так грубо разговаривать с людьми.
– Пожалуйста, продолжайте, Надежда Владимировна.
– А вчера я продавала газету «Выстрел в упор». Она очень хорошо расходилась, и все благодаря материалу «Жертвы маньяка». Может быть, вы знаете журналиста Максима Колотова. Мы, «новые русские продавцы», его боготворим, у него любая статья – сенсация, тираж расходится моментально. Прочитав статью Максима, я узнала на одной из фотографий Ольгу М., как там было написано, продавщицу из магазина. И снова все вспомнила. Знаете, память услужливо вытаскивает из вороха покрытых пылью воспоминаний именно те, которые заставляют нас вновь пережить унижение. Когда Ольга выгнала меня из магазина, я перешла на другую улицу, за угол. Вечером я снова увидела Ольгу и того парня. Они не торопясь прошли мимо, не заметив меня, но по обрывку разговора я успела понять, что юноша пытается познакомиться с продавщицей. В магазине он сделал ей замечание, а сейчас использовал этот факт как возможность завязать знакомство. Ольга, естественно, поджимала губки, но не отвергала его обильные комплименты и извинения за резкость. Так они и ушли, а в конце улицы он усадил ее в автомобиль. В статье «Жертвы маньяка» я прочитала, что именно в тот день, уйдя с работы, Ольга так и не появилась дома. Вскоре ее нашли мертвой. И решила, что именно этот молодой мужчина и есть маньяк-убийца. Вот и все.
– Надежда Владимировна, сейчас я покажу вам несколько фотографий…
– Хотите, чтобы я его опознала? Вот, посмотрите.
Женщина достала из объемной клеенчатой сумки лист ватмана.
– Я его нарисовала. Я была профессиональным художником. Когда-то у меня получалось лучше.
– Отличная работа! – сказал Андрей, разглядывая рисунок.
* * *
Еще долго с горечью вспоминала Катя похороны Оксаны Берг, а город уже перемолол и выплюнул из черной пасти другую ее подругу. Орыся Железновская была ближе Кате, чем Оксана, она была такой же девчонкой, приехавшей в Москву, чтобы изменить свою жизнь.
Удавкой стальных ладоней убийца не только лишал жизни молодых женщин, он наносил смертельную рану всем, кто их любил. Родители Железновские, приехавшие в Москву за телом дочери, не производили впечатления живых людей. Погруженные в свое бесконечное горе, они двигались и разговаривали как сомнамбулы. Катерина рыдала ночи напролет и приходила на работу с опухшими глазами и в красных пятнах. Кира Васильевна качала головой и проявляла несвойственные ей раньше снисходительность и сочувствие. Она гладила несчастную Катюшу по голове и пыталась отправить ее обратно домой. Но Кате незачем было возвращаться в свою убогую, одинокую квартиру: там ее ждали стены с грязными обоями и бесконечные слезы.
Через несколько дней Катюшу навестил Андрей Пряжников. Он принес известие, что Леонид Кочетков еще не пойман, просьбу быть осторожной и ясноглазого колор-пойнта Джима.
Роскошная шуба Орысиного кота не утратила своего шелковистого блеска, но в глазах Джима явственно читалась мука. Он молчаливо страдал от невозможности прижаться к Орысе и вдохнуть родной запах.
– Конфисковал из опечатанной квартиры. А то он умрет с голоду. Не хочешь взять себе? – сказал Андрей. – Но осторожно, он жестоко царапается.
Свидетельства нелегкого характера Джима читались на руках детектива – они были украшены свежими ветвистыми царапинами. Узнав Катерину, кот шустро вынырнул из сумки, в которую был унизительно замурован Андреем, перемахнул через стол и прыгнул на шею девушки.
– Стой! – крикнул сыщик и попытался броситься на защиту Катерины, но прыгучий колор-пойнт уже издавал певучие звуки: наконец-то он нашел хоть какое-то утешение в своем горе. Голубые глаза Джима и синие глаза Кати встретились, и в них была одинаковая боль.
– Бедная моя Орыся! – прошептала Катя, прижимаясь щекой к пушистому боку Джима. Кот горестно вздохнул.
* * *
Наручники наконец-то защелкнулись на руках убийцы. Леонида Кочеткова «вычислили» на квартире его друга, который в это время поправлял здоровье в Баден-Бадене.
Был обнаружен и другой «преступник», Макс Колотов, укравший у Андрея фотографии. Андрей собирался жестоко избить Максима, и репортера спасло от неминуемой смерти лишь то, что статья помогла найти свидетеля Надежду Владимировну. В целях экономии (плата за электричество) женщина редко включала телевизор и поэтому могла опознать Ольгу Макину, продавщицу магазина «Изабель», только с помощью газеты «Выстрел в упор».
– Скажи мне спасибо! – кричал Максим, уворачиваясь от кулаков Андрея. – Я тебе помог! Кстати, Эндрю! Нашу краснотрубинскую малышку снова увели. Я не успел вклиниться, а она с новым кавалером.
– Откуда ты знаешь?
– Такой шикарно одетый красавчик с длинными волосами и взглядом, устремленным вдаль. Я записал номер его автомобиля. Пожалуйста, установи личность владельца, я приклею к машине пластиковую мину. И Катерина вновь станет свободной.
Андрей взялся за телефон. Через десять минут было установлено, на чье имя зарегистрирован автомобиль.
– Эх! – воскликнул Макс. – Снова Катерина не оставляет мне никаких шансов. Сначала была фавориткой бизнесмена, который входил в первую десятку официальных московских богачей. Теперь очутилась в объятиях модного композитора.
– Ты его знаешь?
– Кто же его не знает? Имя у всех на устах. Сочинитель нежных песенок и трагических кантат. «Сорванные цветы», «Прости, Жозефина», «Не сегодня и не здесь» и так далее. Сплошные хиты.
– Я слышал передачу по радио. Может быть, Катя просто его знакомая? А сердце вакантно.
– Конечно. Знакомая. Катерина ребенок. В ее взгляде можно прочитать все, что творится в сердце. Увы, я снова ее проворонил. Помнишь, мы видели ее у ресторана «Анна»? Она была вместе с Олегом. С того момента меня не покидает ощущение, что Катя могла бы стать единственной девушкой, которой я предложил бы выйти за меня замуж.
– Нужен ты ей.
– Дай мне свой пистолет, я застрелю знойного композитора.
– Что Кочетков? – спросил полковник Скворцов. – Все никак не желает сознаваться? Ведь улики не просто кричат, они воют дурными голосами! И он имеет наглость все отрицать?
– Эдуард Семеныч, – сказал Андрей, – у меня возникла одна интересная идея. Дайте мне наш «ушастый» автомобиль.
– Что за идея? – живо спросил полковник. – Что ты придумал?
– Я установлю кое-где подслушивающую аппаратуру и постараюсь добыть магнитофонную запись, которой мы припрем его к стене.
– Автомобиль получишь. Но знай, Пряжников, на благодарность руководства ты рассчитывать не можешь. Восемь трупов и пять суток поисков Кочеткова – это слишком.
– Я ничего не жду, – ответил Андрей. – Если убийцу приговорят к высшей мере – это будет достаточным вознаграждением. Хотя я предварительно с удовольствием попинал бы его ногами.
– Что тебя останавливает? – пожал плечами Эдуард Семенович.
* * *
Липкая грязь коварно прыгала на Катины сапоги, полы свингера хлопали девушку по бедрам, словно паруса, подгоняемые пронзительно-холодным ветром.
В упадническом настроении, которое не оставляло Катерину после смерти Орыси, она шла домой.
Сегодня в «Шелтер» заглянул Андрей и вручил Кате коробку с новым костюмом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63