«Райский уголок! – злобно подумала Света. – Где привычные окрики, ошпаренные пальцы, прилипшее тесто и зеленое, вечно недовольное лицо Кеши? Они сейчас начнут танцевать менуэт и говорить друг другу „вы“. И все это потому, что появилась эта противная девчонка!»
А «противная девчонка» оказалась еще и на редкость шустрой. До этого пальма первенства в трудолюбии и шустрости принадлежала конечно же Свете. Но сегодня школьники, студенты и служащие, которые кормились в «Моменте», предпочитали становиться в очередь к стойке Катерины, словно там пицца была более сочной, а кофе более горячим, чем у Светланы. Но Катя артистично расправлялась с очередью, она колотила пальчиками по кнопкам кассового аппарата, заворачивала бутерброды в фирменную бумагу – тем, кто хотел взять завтрак с собой, – и улыбалась, улыбалась, улыбалась.
Настроение Светланы неуклонно падало…
* * *
Около двух часов дня дверь закусочной в очередной раз распахнулась, и появился Леня Кочетков. В белоснежной рубашке с коротким рукавом, в ярком галстуке и с букетом роз в руке он выглядел очень празднично.
– О, сколько у вас всего вкусного! – заявил он, поздоровавшись. – Катя, ты шикарно смотришься в этом наряде и в окружении гамбургеров. Бери цветы, заверни мне в бумагу парочку вот этих бутербродов с непонятным названием «Монте-Кристо», и пойдем поговорим.
Через стеклянные витрины Света видела, как посетитель усадил Катерину в иномарку, припаркованную у входа в «Момент», сам сел рядом на заднее сиденье, тронул за плечо водителя, и автомобиль, мягко заурчав, испарился.
«Ушла за десять минут до обеда! – калькулировала в уме Светлана. – Работает второй день, а уже нарушает дисциплину. Вот, мужчины, цветы, автомобили – все ей. Что она вообще делает в нашей забегаловке?!»
…Леонид и Катерина оставили машину и устроились на скамейке под кленом.
– Я один, – сказал Леонид. – Тоскливо без Орыси… И ты одна?
– И я одна, – грустно подтвердила Катя.
– И как ты умудрилась найти такую работу? Ты слишком шикарная женщина для этой закусочной.
– Очень просто, – засмеялась Катя. – Я два месяца пыталась устроиться секретарем-референтом, или переводчиком, или еще кем-нибудь, но так, чтобы не наткнуться на нового Виктора Сергеевича Терентьева. И везде на меня смотрели голодными глазами. А я слишком сильно обожглась в «Шелтере», чтобы повторять ошибку.
– О Викторе Сергеевиче. Я как раз о нем и собирался поговорить. Не буду крутить, юлить, придумывать. Мы с тобой друзья. Так вот, мой друг Витя в трансе. Он очень быстро тебя уволил и вот уже два месяца ждет, что ты подашь на него в суд за попытку изнасилования.
– Да, я могла бы. Я разговаривала со специалистом. И у меня есть кассета с записью, – кивнула Катерина. Она подробно обсудила эту тему с юристом, когда писала статью для «Маргариты».
– Но ты, конечно, не станешь этого делать. Виктору участие в судебном разбирательстве обойдется в несколько взяток, все свалят на тебя, бульварная пресса с удовольствием поместит ваши фотографии на первых полосах – «Изнасилованная секретарша подает в суд на босса», присочинит кучку невероятных гадостей, в результате и ты и он станете предметом подробных обсуждений. Ни тебе ни ему это не нужно.
– Я понимаю, – спокойно согласилась Катя. – И поэтому ничего не делаю. Но скажи, зачем он набросился на меня, когда сотня девиц только и мечтает о том, чтобы приобрести такого любовника, как Виктор?
– Твоя неприступность действует как сильнейший афродизиак. Он не справился с чувством. Но, Катя, если ты не собираешься предпринимать никаких шагов в отношении Виктора, то и кассета тебе не нужна.
– Не нужна, – меланхолично кивнула Катя.
– Он хотел бы у тебя ее купить.
– Катерина вспыхнула.
– Вот негодяй!
– Негодяй, – согласился Леонид, – отпетый негодяй. Поэтому пусть платит. Он хочет дать пятьсот долларов за кассету. Плюс твое честное слово, что это оригинал и копий не существует. Но я, твой преданный друг, поднял цену до тысячи.
Катя представила, как она кидает кассету в лицо бессовестному, наглому, омерзительному Виктору Терентьеву со словами презрения. Он так противен ей, что она готова отдать кассету бесплатно! В следующий момент Катерина вспомнила о голодном Джиме и Сонечке Викентьевне, которой после больницы надо усиленно питаться, и о том, что у нее кончились дезодорант и ночной крем, и о том, что она не может позволить себе купить даже «Орбит» без сахара, а плата за проезд в общественном транспорте вообще превратилась в неразрешимую проблему… Нет! Она скоро получит зарплату. Она не будет унижаться до сделок с Виктором Терентьевым!
– Три тысячи долларов, – коварно улыбнулась Катерина. Сначала она поиздевается над Виктором Сергеевичем. А потом, гордая и решительная, отдаст ему эту кассету и его грязные деньги.
– Думаю, он согласится, – без промедления ответил Леня. Его совсем не удивило, что резвая девушка так быстро сориентировалась и увеличила цену в три раза.
Катя задохнулась. Три тысячи долларов! Образ ненавистного Виктора отступил на задний план, а жизненные удовольствия, которые можно было бы приобрести за три тысячи долларов, навалились на Катерину и нежно заверещали. А неподалеку лежал умирающий от голода Джим и бросал на хозяйку укоризненные взгляды.
– Катерина, – ласково напомнил Леонид, – ты долго думаешь. Только не говори, что отдашь ему эту кассету бесплатно. Не делай моему распутному другу такого царского подарка. Пусть раскошеливается.
– Я согласна, – тонко мяукнула Катерина. У нее перехватило дыхание от стыда, руки дрожали, но пальцы уже чувствовали хрустящие серо-зеленые купюры.
– О'кей! Куда мне завтра подъехать с деньгами? Снова к «Моменту»?
– Давай прямо сюда. Я дойду пешком. В два часа.
И они расстались. Леонид – удовлетворенный тем, что выполнил просьбу друга, Катерина – уверенная в том, что она поступает неправильно. Но в глубине сердца ворочалась мысль, которая заставляла Катю снова и снова покрываться помидорным румянцем: «Почему я не сказала „пять тысяч“?»
* * *
Остаток дня прошел в тягостных размышлениях. Катя механически обслуживала клиентов, вежливо им улыбалась, но была полностью занята своими мыслями. «Брать или не брать эти деньги?» – думала она.
«Не смей, Катерина», – наставительно кричал в ее душе какой-то правильный и весь из себя порядочный голос. «А сколько всего можно купить на три тысячи!» – ласково пели другие, не совсем правильные и порядочные, но такие милые голоса. «Но я не жадная и не алчная, просто мне сейчас очень нужны деньги!» – мысленно кричала в ответ Катя. И не знала, что же ей делать.
– Ты что, оглохла?
У прилавка стоял неприятный, развязный парень лет двадцати и чего-то явно хотел от Катерины. Светлана со своей половины стойки с интересом наблюдала за сценой.
– Да, я вас слушаю, – вернулась Катя на землю.
– Нет, ты меня не слушаешь. Мне этот гамбургер не нравится!
Парень кинул на прилавок капитально искусанный бутерброд.
– И что теперь? – не поняла Катерина.
– Как «что теперь»! – возмутился нервный парнишка. – Ты не предупредила меня, что там внутри жареный лук. Я не люблю жареный лук! – В его голосе уже звучали истерические ноты.
– Зря, – грустно заметила Катя. – Лук очень полезен. В этом бутерброде, который вы ошибочно называете «гамбургером», пятнадцать ингредиентов, и все вместе они составляют неповторимую стройную конструкцию с очень приятным вкусом и нежным, поэтичным названием «Свадебный кортеж» – это изобретение нашего шеф-повара Владислава.
– Я не выношу жареного лука! Я люблю капусту! – бешено завопил парень. – Я хочу другой гамбургер!
– Повторяю, это не гамбургер, а бутерброд, хотя оба эти иностранных слова не отражают сути продукта. Можно было бы назвать это произведение кулинарного искусства «владбургер» – по имени нашего шеф-повара Вла…
Парень завизжал, схватил бутерброд с прилавка, бросил его на пол и стал топтать ногами.
– Я сегодня мыла пол, – с тихой угрозой в голосе сообщила Катерина. – Сейчас же прекратите истерику.
Парень начал пинать высокие табуреты. На шум из кухни показался Кеша и поварской состав. Катя обогнула стойку, устремилась к неврастенику и, когда тот попытался наброситься на нее с кулаками, ловко перехватила его руку и интересным образом вывернула ее. Любитель капусты заорал от боли. Не смея больше сопротивляться, он позволил Катерине вытолкнуть себя на улицу, где со стонами ощупал поврежденную конечность и через секунду бросился бежать.
– Вот псих! – сказала Катя, возвращаясь. – Где швабра? Снова придется мыть пол.
– Что это ты с ним сделала? – спросил удивленный Иннокентий. – Так быстро, ловко, он не мог шевельнуться!
– Я занимаюсь айкидо, – скромно объяснила Катя.
– Надо же, какая способная, – пробурчала с досадой Светлана.
Денис и Матвей восхищенно вздохнули, Влад смотрел на Катю взглядом, полным обожания.
* * *
– Мадлен?
В тесной раздевалке, пропитанной запахом не самого дорогого дезодоранта, эта молодая иностранная дама смотрелась так же непонятно и неуместно, как топ-модель на свиноферме.
Мадлен, которая только что закончила свой танцевальный марафон в клетке и, обессиленная, вяло пыталась удалить с правого глаза тушь, молниеносно занесла даму в разряд «настоящих леди».
– Я уже приходила в понедельник, но тебя не было, – сказала леди.
– Да, меня не было, – подтвердила Мадлен, орудуя ваткой с кремом и с интересом ожидая, что же будет дальше. – Ничего, если я буду одновременно снимать макияж?
Конечно. Уже четвертый час утра, ты, наверное, устала и спешишь домой, – кивнула Джулия. Она разглядывала арсенал косметических средств, которыми было заставлено зеркало Мадлен, и содрогалась: ни к одному из этих футляров, коробочек и баночек с кремом, тушью, тенями и губной помадой (якобы французского и английского производства) она не рискнула бы даже прикоснуться, не то что использовать по назначению. – Я не задержу тебя долго. Мне нужно найти Катю. Знаешь ее?
– Конечно. А зачем?
– Мне понравилось ее лицо. Хотела бы сделать несколько фотографий. Ты, кстати, тоже выглядишь чудесно на снимках, которые мне показывал Борис. Думаю, в качестве фотомодели у тебя есть шанс, – спокойно обманула Джулия разукрашенную танцовщицу.
– Правда? – обрадовалась Мадлен. – Так вы знаете Бориса? Я всего один раз была в его студии. Думаете, он пригласит меня еще?
– Это несомненно, – твердо уверила Джулия.
– Я с Катей виделась всего пару раз, – оживленно затараторила Мадлен. – В это воскресенье я звонила ей домой, потому что не могла танцевать в понедельник и хотела, чтобы она меня заменила, она классно танцует, а у нас если три прогула – то увольняют без разговоров, а я очень не хочу потерять это место, здесь неплохо платят, хотя работа очень тяжелая, приходится танцевать пять часов подряд, и надо много есть, чтобы остаться в прежнем весе, вы понимаете, такая физическая нагрузка, но Катя сказала, что не может, потому что ей только что предложили работу в какой-то забегаловке официанткой, и она завтра, то есть в понедельник, отправляется туда. Я, конечно, расстроилась, такой облом, у меня уже два прогула, и если…
– Так, значит, у тебя есть номер Катиного телефона? – с трудом вставила Джулия свой вопрос.
В том-то и дело, что нет! – с отчаянием закричала Мадлен. – Так всегда получается! Родители словно специально созданы для того, чтобы вредить детям! Телефон был записан на газете, а когда я в понедельник пришла домой, оказалось, что мой сообразительный папаша использовал эту драгоценную газету с Катиным телефоном для гигиенических нужд. И ладно бы для своих, так нет же! Для его любимого кота! И теперь я сама не могу связаться с Катей, а она мне так понравилась, я хотела бы с ней дружить и дальше, такая милая и простая…
– А она не сказала, в какую забегаловку устраивается?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63