— Кто ты такая и почему подслушивала наш разговор? — сурово осведомился Ди.
Закусив губу, девушка с опаской смотрела на разгневанного судью. У нее было умное тонкое личико, большие выразительные глаза и длинные, красиво изогнутые брови. Гладко зачесанные назад волосы лежали узлом на затылке. Ее платье из черной камки казалось простеньким, но очень шло к стройной, изящной фигуре. Украшений незнакомка не носила, если не считать пары круглых подвесок из зеленого нефрита. Плечи ее покрывал красный шарф.
— До чего же гнусный, презренный тип этот Тао! — воскликнула девушка, стряхнув руку Ди. — Как он смеет клеветать на моего отца? Ненавижу его!
Красавица в гневе топнула ножкой.
— Успокойтесь, госпожа Фэн! — холодно обронил судья. — Сядьте и выпейте чашечку чая.
— Не хочу! И вот что я вам скажу: запомните раз и навсегда — мой отец не имеет никакого отношения к смерти Тао Куаня. Ни малейшего, слышите? Что бы ни болтал Вэнь Юань, эта отвратительная старая жаба! А Тао передайте, что я больше не желаю его видеть. Никогда! И еще скажите, что я люблю Киа Юно и намерена как можно скорее выйти за него замуж, не прибегая к помощи Тао или других посредников! Вот так!
— Не многовато ли приказаний? — мягко усмехнулся судья. — Готов биться об заклад, вы здорово отругали ученого Ли!
Девушка уже повернулась, чтобы уйти, но, услышав эти слова, застыла на месте.
— Что вы имеете в виду? — бросила она, устремив на судью гневно сверкающие глаза.
— Всего-навсего столкновение на реке, происшедшее по вине лодочника Ли Линя, — примирительным тоном ответил судья. — Из-за него вы попали домой позже, чем рассчитывали, это задержало вас на всю ночь. Разве не так? А вы, как я вижу, не страдаете излишней застенчивостью. Так что представляю себе, какой разнос вы устроили Ли Линю.
— Вы глубоко заблуждаетесь! Господин Ли, будучи воспитанным человеком, принес мне извинения, и я их приняла, — презрительно вздернув подбородок, отчеканила девушка, сбежала вниз по ступенькам и скрылась среди цветущих олеандров.
Глава 10
Судья Ди вернулся в кресло и медленно допил чай. Постепенно он начинал разбираться в отношениях между обитателями Райского острова. Однако это вряд ли могло всерьез облегчить ему задачу.
Ди со вздохом поднялся и зашагал обратно в дом. Фэн Дай уже поджидал его вместе с Ма Жуном и почтительно проводил до паланкина.
Когда носильщики, взвалив на iiлечи паланкин, двинулись в чуть, Ма Жун приступил к докладу:
— Старик — торговец древностями, само собой, солгал, объявив на заседании суда, будто со званого обеда отправился прямиком к себе в лавку, но это мы и так знали. Но все остальное в его показаниях, как ни досадно мне об этом говорить, похоже на правду. По словам торгового посредника Гуаня, он действительно полагал, что встреча с Вэнь Юанем назначена на сегодняшний вечер. Но, поскольку Вэнь настаивает, что таковая должна была состояться вчера, Гуань допускает, что мог и ошибиться. Это что касается торговца древностями. Что до Киа Юпо, то его гiоказания, если можно так выразиться, немного легкомысленны. Старой ведьме, прислуживающей в раздевальной, показалось, что Киа вошел туда отнюдь не по ошибке. Потому как первым делом он спросил, там ли Осенняя Луна и Серебряная Фея. Когда же старуха ответила, что обе ушли, причем вместе, Киа повернулся и, не говоря ни слова, убежал. Хозяин постоялого двора, где остановился Киа, скромного заведения неподалеку от «Вечного блаженства», признался, что видел, как Киа незадолго до полуночи прошел мимо. Он думал, что постоялец возвращается домой, но тот свернул налево, на дорожку, ведущую к покоям Осенней Луны. А вернулся Киа, по словам хозяина, приблизительно в полночь.
— Любопытная история! — подытожил судья Ди. Затем он, в свою очередь, рассказал
Ма Жуну все, что сумел узнать от Тао Паньтэ о предполагаемом убийстве отца, а также он подозрениях Тао в отношении Фан Дая. Ма Жун, выслушав хозяина, с сомнением покачал головой.
— Чтобы разобраться во всем этом, нужно время! — проворчал он.
Судья ничего не ответил. Весь остаток пути он напряженно размышлял.
Когда Ди и его помощник выбрались из паланкина у «Вечного блаженства», дородный хозяин постоялого двора подошел к Ма Жуну.
— Господин Ма, — чуть-чуть смущенно выпалил он, — с вами хотели бы переговорить два… э-э… господина. Я отправил их ждать на кухню. Насколько я понял, дело касается соленой рыбы…
Ма Жун сначала недоуменно захлопал глазами, но потом просиял и широко улыбнулся.
— Вы позволите мне их выслушать, мой господин? — спросил он у судьи.
— Конечно, сходи обязательно. А я тем временем уточню кое-что у хозяина. Когда закончишь, присоединяйся ко мне в Красной беседке.
Один из слуг повел Ма Жуна на кухню. Два мускулистых обнаженных по пояс повара с недовольным видом наблюдали за Крабом, а тот стоял у самой большой печи, держа громадную сковороду с внушительных размеров рыбиной. Креветка и четверо мальчишек посудомоев тоже смотрели на силача, но с более безопасного расстояния. Великан высоко подбросил рыбину и опять ловко поймал на сковороду — только на сей раз она шлепнулась на другой бок.
Сверля поваров взглядом больших, чуть навыкате глаз Краб глухо прогудел:
— Вот, видали, как надо делать? Тут весь секрет в движении запястья. Ну-ка, попробуй ты, Креветка!
Маленький горбун, сердито хмурясь, подошел к приятелю и подбросил рыбину, но та плюхнулась обратно, наполовину свесившись за край сковороды.
— Опять не вышло! — укоризненно заметил Краб. — Это потому, что ты дергаешь локтем. А шевелить надо только кистью. — Тут гигант заметил Ма Жуна и кивком дал ему понять, что лучше бы их разговор происходил без свидетелей. — давай-ка еще раз! — скал горбуну и вышел из кухни, увлекая за собой помощника судьи.
Молча они отыскали тихий уголок заброшенного сада.
— У час с Креветкой тут кое-какие дела, — хрипло прошенiтал Краб. — Один умник вздумал жульничать за игорным столом. Хочешь взглянуть на торговца древностями?
— Ни за что! Утром я уже видел эту гнусную морду и на ближайшую пару лет с меня хватит!
— А теперь давай предположим — просто предположим, — с подчеркнуто равнодушным видом обронил Краб, — что твой господин захочет с ним побеседовать. Тогда ему надо поторопиться, потому как Вэнь, насколько я слышал, вечером отбывает в столицу — но его словам, кое-что прикупить для лавки. Только я не уверен, что это правда. Считай это неофициальным, добровольно сделанным предупрежден нем.
— Спасибо за помощь! — поблагодарил великана Ма Жун. — Честно говоря, мы еще не закончили разбираться с этим старым козлом. далеко не закончили!
— Я так и думал, — бесстрастно кивнул Краб. — Что ж, пойду обратно на кухню. Креветке надо упражняться. Просто необходимо. до свидания.
Ма Жун сквозь кусты пробрался на террасу Красной беседки. Увидев, что судьи Ди еще нет, он уселся в большое кресло, закинул ноги на перила, с блаженным вздохом закрыл глаза и стал думать о Серебряной Фее.
Тем временем судья Ди расспрашивал хозяина постоялого двора об истории Красной беседки. Удивленный любопытством постояльца, толстяк то и дело растерянно почесывал голову.
— Насколько я знаю, — промямлил он в ответ на очередной вопрос, — сейчас Красная беседка выглядит в точности, как пятнадцать лет назад, когда я купил этот постоялый двор. Но если господину судье угодно, чтобы я внес какие-то изменения, мы, конечно…
— А не знаете ли вы кого-нибудь, кто работал здесь до того, как вы купили постоялый двор? — перебил судья. — допустим, лет тридцать назад?
— Ну, разве что отец нынешнего привратника, господин судья. десять лет назад сын сменил его, потому как…
— Отведите меня к нему, — тотчас потребовал Ди.
Бормоча под нос извинения, хозяин провел судью через службы, где стоял отчаянный гвалт, в небольшой дворик. Там, оседлав деревянный ящик, грелся на солнце худой, болезненного вида старик с косматой, нечесаной бородой. При виде судьи в церемониальном платье из зеленой парчи он замигал и попытался встать, но Ди остановил его.
— Прошу вас, сидите, — поспешил успокоить он старика. — Негоже причинять беспокойство человеку столь почтенного возраста. Я хотел бы лишь кое-что узнать о Красной беседке. Вы не помните, когда переставили кровать в Красной комнате?
Седобородый старец задумчиво подергал жидкие усы и мотнул головой.
— Эту кровать ни разу не передвигали, — ответил он. — Во всяком случае, когда я работал. Она всегда стояла у южной стены, слева от входа. Там самое подходящее для кровати место. Правда, за последние десять лет я ручаться не могу. Возможно, ее и передвинули. Сейчас любят все менять.
Нет, кровать стоит там же, — заверил старика судья. — Сейчас в Красной беседке живу я.
— Хорошие покои, — пробормотал старец. — Лучшие из всех, что здесь есть. А глициния сейчас, наверное, цветет. Это я ее посадил лет двадцать пять назад. Я тогда маленько садовничал. Вот и взял отростки глицинии из маленькой деревянной беседки, что стояла в глубине сада. Потом эту беседку сломали — а жаль, плотник сработал ее на совесть. Сейчас везде понастроили новых домов, двухэтажных — думают, чем выше, тем лучше. И деревья пересадили. Совсем испортили вид с террасы. Знали бы вы, какие там можно было наблюдать закаты! А еще — любоваться очертаниями пагоды даосского храма на фоне вечернего неба. И вдобавок из-за всех этих деревьев в Красной беседке, на мой взгляд, стало сыро.
— Террасу окружает живая изгородь, — заметил Ди. — Кусты тоже посадили вы?
— Что вы, мой господин, конечно нет! Кусты не должны расти у самой террасы. Если оставить открытое пространство, тут же наползут змеи и прочая мерзость. Кусты посадили тупоголовые стражники из сада. Я там не раз ловил скорпионов. А ведь стражникам полагается следить за порядком и чистотой! Нет, по мне, куда лучше простор да солнечный свет, мой господин, особенно после того, как стали болеть все кости. Это навалилось как-то вдруг, разом, я еще сказал сыну…
— Приятно видеть, — перебил собеседника судья, — что для своих лет вы замечательно здоровый и крепкий человек. К тому же, как я слышал, у вас заботливый сын. Что ж, большое вам спасибо!
С этими словами Ди поспешил в свои покои. Едва он ступил на террасу, Ман Жун вскочил и стал докладывать, что, по сведениям Краба, Фэнь Юань вознамерился отбыть с острова.
— Разумеется, он никуда не поедет, — отрезал судья. — Вэнь дал суду ложные показания. Выясни, где он живет, и мы сегодня там побываем. А теперь скорее иди на постоялый двор, где остановился Киа, и скажи молодому человеку, что я немедленно хочу его видеть. После этого можешь поесть риса — время близится к полудню. Но через час ты должен вернуться сюда. У нас много дел.
Судья Ди опустился в кресло у ограды и, поглаживая длинную бороду, стал размышлять, насколько вписываются показания старика привратника в историю, рассказаннуюТао Паньтэ. Из глубокой задумчивости его вывело появление молодого поэта.
Было видно, что Киа Юно очень волнуется. Войдя на террасу, он несколько раз торопливо поклонился судье.
— Садитесь, садитесь! — с легким раздражением воскликнул Ди.
Киа послушно опустился на бамбуковый стул. Судья довольно долго с хмурым видом изучал его взволнованное лицо.
— Вы не похожи на игрока, господин Киа, — вдруг заметил он. — Что побудило вас испытывать судьбу за игорным столом? Результат, как мне сообщили, оказался весьма плачевным.
На лице молодого поэта отразилось смущение.
— Наверное, я никчемный человек, господин судья! — немного поколебавшись, пробормотал он. — Мне нечем похвастать, кроме небольших способностей к стихосложению. Я вечно поддаюсь порывам чувств, плохо владею собой и склонен идти на поводу у сиюминутных обстоятельств. Как только я вошел в то проклятое игорное заведение, царящая там атмосфера опьянила меня, и я… я просто не мог остановиться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27