Маркхэм был слишком изумлен, чтобы говорить; Хэс остолбенел, не донеся до рта сигарету. Наконец Маркхэм откинулся назад и скрестил руки на груди.
– Я думаю, вам лучше рассказать нам всю историю, мистер Мэнникс.
В его тоне звучало что-то, придававшее просьбе повелительный оттенок.
Мэнникс тоже откинулся на спинку стула.
– О, я расскажу вам все, уж поверьте, расскажу. Я провел вечер с мисс Фризби и думал, что в этом нет ничего страшного.
– В котором часу вы вошли туда?
– После работы в конторе, в полшестого или без четверти шесть. Доехал в подземке до 71-й улицы, откуда дошел пешком.
– И вы вошли через главный вход?
– Нет, я обошел дом и вошел через боковую дверь, – как я делаю обычно. Никому нет дела до того, кого я посещаю, и телефониста в главном холле это тоже не касается.
– Пока все верно, – заметил Хэс. – Привратник запер дверь после шести часов.
– И вы оставались там весь вечер, мистер Мэнникс? – спросил Маркхэм.
– Конечно, почти до полуночи. Мисс Фризби приготовила обед, а я принес бутылку вина. Маленькая вечеринка – только мы вдвоем. И я не выходил из квартиры до без пяти минут двенадцать. Вы можете вызвать леди сюда и спросить ее. Я вовсе не прошу вас полагаться на мои слова.
Маркхэм жестом отверг это предложение.
– Что произошло без пяти минут двенадцать?
Мэнникс заколебался, как будто не хотел рассказывать всего.
– Я хороший парень, понимаете? А друг – это друг. Но я спрашиваю вас – почему я должен из-за этого впутываться в дело, к которому не имею никакого отношения?
Он подождал ответа, но, не получив его, продолжал.
– Конечно, я прав. Во всяком случае, вот что произошло. Как я уже сказал, я навестил леди. Но в тот вечер попозже у меня было назначено свидание, поэтому без нескольких минут двенадцать я попрощался и собрался уходить. Когда я открыл дверь, то увидел, как кто-то пробирается из квартиры Канарейки по маленькому холлу сзади к боковой двери. Холл был освещен, а дверь квартиры № 2 находится как раз против боковых дверей. Я видел этого парня так же, как вас сейчас.
– Кто это был?
– Ну, если хотите знать, это был Кливер.
Маркхэм вскинул голову.
– Что вы сделали потом?
– Ничего, мистер Маркхэм. Совершенно ничего… Я над этим много не задумывался. Я знал, что Чарли ухаживал за Канарейкой, и просто подумал, что он заходил к ней. Но я не хотел, чтобы он видел меня – не его это дело, где я провожу свое время. Поэтому я тихонько подождал, пока он не вышел…
– Через боковую дверь?
– Конечно. Потом и я вышел тем же путем. Я собирался уйти через главный вход, потому что знал, что боковая дверь всегда заперта ночью. Но когда я увидел, что могу сделать то же самое, я ушел так же, как и пришел: нет никакого смысла показываться телефонисту. Взял такси на Бродвее и поехал…
– Этого достаточно! – снова перебил его повелительный голос Ванса.
– Хорошо, хорошо… все в порядке. – Мэнникс, казалось, был доволен возможностью остановиться. – Только понимаете, я не хочу, чтобы вы думали…
– Мы ничего не думаем…
Маркхэм был удивлен этим разговором, но ничего не сказал.
– Когда вы прочли о смерти мисс Оделл, – спросил он, – почему вы не пришли в полицию с этим в высшей степени важным сообщением?
– Чтобы я вмешался в это дело?! – воскликнул Мэнникс с удивлением. – У меня достаточно неприятностей и без этого.
– Замечательное признание, – сказал Маркхэм с нескрываемым отвращением. – Но, тем не менее, после того как вы узнали об убийстве мисс Оделл, вы намекнули мне, что мисс Оделл шантажировала Кливера.
– Конечно. Разве это не доказывает, что я хотел оказать вам услугу – дать вам ценный намек?
– Видели ли вы в эту ночь еще кого-нибудь?
– Никого, абсолютно никого.
– Вы слышали что-нибудь в квартире Оделл, кто-нибудь разговаривал или, может быть, что-нибудь двигали?
– Ничего не слышал. – Мэнникс уверенно покачал головой.
– А вы уверены, что Кливер уходил именно без пяти минут двенадцать?
– Совершенно. Я взглянул на свои часы и сказал леди: «Я ухожу в тот же день, когда пришел, – до завтра остается пять минут».
Маркхэм перебрал весь рассказ пункт за пунктом, стараясь различными способами заставить Мэнникса сказать еще что-нибудь. Но Мэнникс ничего не прибавил и ничего не изменил в своих показаниях. После получасового перекрестного допроса ему было разрешено уйти.
– Во всяком случае, мы нашли одно звено цепи, – заметил Ванс, – я не вижу пока, куда его надо поместить, но это многообещающее звено. Послушайте, как великолепно оправдалась моя интуиция в отношении Мэнникса.
– Да, конечно, ваша бесценная интуиция. – Маркхэм скептически взглянул на него. – Почему вы дважды прерывали его, когда он хотел мне что-то сказать?
– О! Я не могу вам этого сказать! – ответил Ванс. – Ужасно сожалею.
Он говорил насмешливо, но Маркхэм знал, что в такие минуты Ванс бывает очень серьезен, и он не настаивал на ответе. Я невольно пожелал узнать, что сказала бы мисс Элис Ла Фосс, если бы увидела, как она была права, положившись на честность Ванса.
Хэс был просто потрясен рассказом Мэнникса.
– Никогда бы не подумал про эту боковую дверь, – проворчал он. – Каким образом, черт побери, она снова оказалась запертой на засов после ухода Мэнникса? И кто открыл ее после шести часов?
– Бог даст, все это обнаружится в свое время, мой дорогой сержант, – сказал Ванс.
– Может быть – да, а может быть – нет. Но если мы выясним это, то можете быть уверены, что ответом на загадку будет Скил. Это та самая птичка, на которую надо ставить.
– Да, в ту ночь там побывал очень искусный мастер, но это не Щеголь, хотя, вероятно, именно он так безупречно вскрыл ларчик из-под драгоценностей.
– Что ж? Их там было двое? Это ведь ваша теория, мистер Ванс? Вы уже говорили это раньше, и я не спорил с вами. Но если нам удастся зацепиться за Скила, я дознаюсь у него, кто был этот его приятель.
– Это не был его приятель, сержант. Гораздо более вероятно, что они даже не знали друг друга.
Маркхэм сидел, сердито уставившись в пространство.
– Мне вовсе не нравится такой исход дела с Кливером, – сказал он.
– Послушайте, старина, – вмешался Ванс, – разве не ясно теперь, что алиби этого джентльмена фальшивое? Вы понимаете, надеюсь, почему я вас удержал от разговора с ним вчера в клубе? Я просто вообразил, что если вы сумеете заставить Мэнникса открыть вам душу, то будете в более устойчивом положении для того, чтобы вытянуть какие-нибудь признания из Кливера. И вот вам! Снова интуиция торжествует! С тем, что вы теперь знаете о нем, вы можете смело к нему приступить.
– Это-то я и собираюсь сделать. – Маркхэм позвонил Свэкеру. – Вызовите Чарльза Кливера, – приказал он. – Позвоните ему в Стюйвезент-клуб, а также домой, он живет рядом с клубом на 27-й улице. И скажите, что я хочу его видеть здесь через полчаса, или я пошлю за ним пару сыщиков, и они доставят его в наручниках.
В течение пяти минут Маркхэм стоял у окна и взволнованно затягивался сигарой, в то время как Ванс, с довольной улыбкой, развлекался, просматривая «Уолл-стрит Джорнел». Хэс выпил стакан воды и ходил взад и вперед по комнате. Наконец Свэкер вошел снова.
– Извините, шеф, но ничего не выходит. Кливер уехал куда-то за город. Вернется поздно ночью.
– Черт!… Ладно. Спасибо. – Маркхэм повернулся к Хэсу. – Вы дождетесь Кливера сегодня ночью, сержант, и в девять часов утра завтра доставите его ко мне.
– Он будет здесь, сэр. – Хэс остановился и взглянул на Маркхэма. – Я думаю, сэр, все время об одной вещи. Вы помните эту черную шкатулку из-под бумаг, которая стояла на столе в гостиной? Она была пустая. А что женщины обычно держат в таких шкатулках? Это письма и всякое такое. Так вот, что меня беспокоит: этот ящичек не был взломан – он был открыт ключом. И уж, во всяком случае, профессиональный жулик не возьмет писем и документов… Понимаете, о чем я говорю, сэр?
– О, мой сержант! – воскликнул Ванс. – Я преклоняюсь перед вами! Я лежу у ваших ног! Шкатулка для бумаг – аккуратно открытая, пустая шкатулка для бумаг! Конечно, Скил никогда не открывал ее – никогда не открывал! Это работа другого!
– Что вы думаете об этой шкатулке, сержант? – спросил Маркхем.
– Да вот, сэр. Как все время настаивает мистер Ванс, там мог быть еще кто-то, кроме Скила, в ту ночь. А вы говорили, что Кливер вам признался, будто он заплатил кучу денег в июне, чтобы получить обратно свои письма. Но предположите, что он никогда не давал ей никаких денег, что он пришел к ней в понедельник вечером и взял эти письма. Может быть, поэтому Мэнникс и видел его там.
– Это не лишено смысла, – согласился Маркхэм. – Но к чему это нас приведет?
– Ну, сэр, если Кливер взял их тогда, в понедельник, они должны быть при нем. И если какие-нибудь из них помечены более поздней датой, чем июнь прошлого года, он попался.
– Ну?
– Как я уже сказал, сэр, я все думаю… Кливера нет сегодня в городе; и если бы мы могли добраться до этих писем…
– Да, конечно, это может помочь нам, – холодно сказал Маркхэм, глядя сержанту прямо в глаза, – но об этом даже нечего говорить.
– Ну, в таком случае, – пробормотал Хэс, – Кливер доставит нам еще много хлопот.
ГЛАВА 21
НЕСОВПАДЕНИЕ В ДАТАХ
(суббота, 15 сентября, 9 ч. утра)
На следующее утро Маркхэм, Ванс и я позавтракали вместе у «Принца Джорджа» и приехали в прокуратуру в начале десятого. Хэс вместе с Кливером ожидал нас в приемной. Судя по тому, как вошел Кливер, сержант проявил к нему особое внимание. Он воинственно направился к столу прокурора и устремил на Маркхэма холодный немигающий взгляд.
– Я, по-видимому, нахожусь под арестом? – спросил он спокойно, но это было деланное спокойствие, прикрывающее гневную ярость.
– Пока нет, – ответил Маркхэм. – Но если и окажетесь, то вините в этом самого себя. Садитесь.
Кливер поколебался и сел на ближайший стул.
– Почему в половине восьмого меня вытащил из постели ваш сыщик? – Он показал большим пальцем через плечо на Хэса. – Почему он угрожал ордером на арест? Только потому, что я возражал против таких незаконных методов?
– Просто вам угрожали применением законной процедуры, если бы вы отказались добровольно принять мое предложение. Я сегодня недолго буду в прокуратуре, а мне нужно немедленно получить от вас некоторые сведения.
– Будь я проклят, если стану что-нибудь вам объяснять на таких условиях! – Несмотря на свое внутреннее равновесие, Кливер не смог удержаться от вспышки гнева. – Я не карманник, которого вы можете притащить сюда, когда вам удобно и вытягивать из него жилы.
– Это меня чрезвычайно удовлетворяет, – зловеще ответил Маркхэм. – Но, поскольку вы отказываетесь добровольно давать мне показания в качестве свободного гражданина, у меня нет другого выхода, как изменить ваше настоящее положение. – Он повернулся к Хэсу. – Сержант, пройдите в холл, и пусть Бен выпишет ордер на арест на имя мистера Кливера. Затем вы запрете этого джентльмена в камеру.
Кливер вздрогнул и со свистом втянул в себя воздух.
– В чем я обвиняюсь? – спросил он.
– В убийстве Маргарет Оделл.
Кливер вскочил на ноги. Кровь сбежала с его лица, на скулах задергались желваки.
– Стойте! Это неправильное обвинение. И вы проиграете. Вы не смогли бы доказать это и через тысячу лет.
– Может быть. Но если вы не хотите говорить здесь, я заставлю вас говорить на суде.
– Я буду говорить здесь. – Кливер снова сел. – Что вы хотите узнать?
Маркхэм достал сигару и неторопливо зажег ее.
– Во-первых, почему вы сказали мне, что в понедельник ночью были в Бунтоне?
Кливер, казалось, ожидал этого вопроса.
– Когда я прочел о смерти Канарейки, я захотел себе обеспечить алиби, а мой брат как раз передал мне повестку, которую ему вручили в Бунтоне. У меня в руках было готовое алиби, и я им воспользовался.
– Зачем вам нужно было алиби?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38