Даже Рико, Рокко и малыш Пако согласились, что это лучшим выходом из положения. Теперь Фрэнки Проволоне спал весь день напролет и не путался под ногами, да и характер у Донны несомненно стал меняться к лучшему.
К тому же неким мистическим образом ее просто стала переполнять энергия. Целый день она посвящала своей работе и занималась делами семьи, проявляя порой удивлявшую всех завидную рассудительность и дальновидность. После очевидного успеха первых акций в подземке и устранения Фетуччини, ее авторитет стал непререкаемым, хотя другие семьи так и не узнали, кто действительно руководит всеми делами к вящему удовольствию капо и сыновей.
Донна тоже была довольна, управляла делами из своего хорошо укрепленного дома и только изредка уделяла время своему любимому занятию – прогулке по магазинам. Однажды после обеда она сидела за большим письменным столом в библиотеке и просматривала данные, которые только что доставил курьер. На ней было одно из самых строгих платьев из расшитой желтой парчи. Донна Белла ткнула красной шариковой ручкой в какие-то цифры, скорчила недовольную гримасу и позвала Рико, который появился с такой поспешностью, словно ждал за дверью.
– Кое-что в этих отчетах мне положительно не нравится, Рико, – обратилась она к сыну, откладывая бумаги в сторону.
– Что же? – спросил Рико.
– Дома, – коротко бросила Донна.
– Какие дома? – не понял он.
– Что ты этим хочешь сказать? – повысила она свой голос.
– Неужели тебе не понятно какие это дома? Раз так, придется объяснить, что речь идет о публичных домах, тупица!
– Ну, и что там не в порядке? – Я ожидала от них большей отдачи. Доходы падают, – нахмурилась Донна, которая не любила плохо поставленный бизнес.
Рико тоже нахмурился, ведь ему было совсем не по душе обсуждать со своей матерью проблемы публичных домов, особенно если учесть, что он проводит там почти все свободное время.
– Что за девиц они там держат?
– Разных, – уклончиво ответил Рико.
– На кого они хоть похожи? – ехидно поинтересовалась Донна.
Они... ну, девицы как девицы, – неуверенно пробормотал ее сын, – на кого они еще могут быть похожи.
– Ну, они что, все на одно лицо? – продолжала свой допрос мать.
– Да, нет, разные, – заверил он.
– Так они все-таки разные? – его неуверенное бормотание уже стало ее раздражать.
Тут Рико осенило.
– Конечно, одни лучше, другие похуже.
Она недоуменно выгнула брови. Откуда он мог знать такие вещи?
– В каком смысле?
– В разных, – смутился он.
– Ты так мне ничего и не сказал! – накричала на него Донна, чувствуя как ее захлестывает ярость. – Тогда мне придется поехать и выяснить все самой!
Как туда отправиться, размышляла она про себя, ей совсем не хотелось тащить туда Фрэнки Проволоне.
А в это время сын пытался придумать любой предлог, чтобы удержать ее от этого шага.
Донна подошла к двери и позвала Рокко, а Рико перекрестился и воззвал к небесам с просьбой о помощи.
– Возьми машину и водителя, – приказала она ему, как только он появился в зале. – Мы отправимся нанести визит в эти дома.
– Мы все поедем туда? – Уточнил Рокко. – Нет, только ты и я. Мне кажется, что тамошние девицы знают о Рико гораздо больше, чем он может рассказать о них, – сказала Донна Белла и смерила старшего сына презрительным взглядом. – К тому же мне просто необходимо побывать в публичном доме, чтобы узнать, какой прием там оказывают моему сыну.
– Я уверен, что Рико там очень уважают, – бросился Рокко на помощь брату.
– Уж конечно, – неожиданно для них согласилась мать, но тут же добавила ложку дегтя. – Только я была бы рада, если бы его уважали за то, что у него в голове, а не между ног, – тут она подошла к зеркалу и кокетливо повернулась перед ним. – Как ты считаешь, мне нужно переодеться? – посоветовалась Донна Белла с сыном.
– Обязательно.
– И во что же?
– В одно из старых черных платьев, – подсказал Рокко.
– Зачем? – нахмурилась мать.
– Чтобы никто не подумал, что ты пришла искать там работу, – невозмутимо ответил сын.
– Даже не знаю, зачем я начала обсуждать с тобой этот вопрос – покачала головой Донна. – Что ты можешь понимать во вкусах?
– У тебя есть с собой их адреса? – спросила она сына, сидя на заднем сидении громадного черного лимузина.
– Да, – успокоил ее Рокко, все еще недоумевая, зачем ей потребовалось соваться в публичные дома? Этот визит ему не нравился, и он задумчиво курил, выпуская дым через ноздри.
– Ты можешь перестать окуривать меня дымом? – спросила его мать. – У меня и так забот хватает, а ты так и рвешься заработать себе рак легких.
Рокко смял сигарету в ладони, слегка поморщился и стал молча смотреть в боковое окно. Машина пересекла город и наконец остановилась у роскошного многоквартирного дома в районе шестидесятых улиц восточной части города. Они покинули авто, и Донна последовала за сыном через большой вестибюль, застеленный коврами. В дальнем углу бурлил настоящий водопад, с которым причудливо соседствовало абстрактное сооружение из цветного стекла. После этого ни мраморная лестница, которая никуда не вела, ни фальшивое окно, задрапированное красным бархатом, удивления не вызывали. В зале негромко играла музыка, и повсюду стояли большие кушетки, на которые, по-видимому, так никто ни разу и не присел. Кроме того везде стояли кадки с пальмами и вазы с букетами искусственных цветов. Все это произвело на Донну неизгладимое впечатление, теперь она точно знала, как должен выглядеть настоящий публичный дом.
– Пошли скорее, – поторопил ее Рокко, – это всего лишь вестибюль.
Вскоре они оказались в небольшом лифте и поднялись на верх. Здесь он подвел ее к одной из дверей с глазком и позвонил.
В глазок посмотрели, и дверь открылась. Крупная рыхлая блондинка в платье как две капли воды похожем на то, в котором приехала Донна, стояла на пороге.
– Привет Рокко, дорогой, – приветствовала она его и, смерив ее одобрительным взглядом, сказала. – Что это за новое дарование?
– Это моя... – начал было объяснять Рокко, но запнулся на середине. – Это Донна Белла, – поправился он. – Ей хотелось бы осмотреть это заведение.
Лицо женщины приобрело услужливое и внимательное выражение.
– Где мы могли бы присесть? – спросила Донна. Мадам указала на большой, задрапированный красным шелком диван, но Рокко стал возражать.
– Не здесь. Пройдемте в контору.
Маржи обладала неистощимой фантазией на все новое в своем бизнесе, всегда держала девочек наготове, считала, что хорошее начало всякого бизнеса ведет к успеху, но деловая хватка у нее отсутствовала, и как заканчивать этот бизнес, ей было невдомек. Свою роль она видела только в том, чтобы свести вместе двоих людей для приятного времяпрепровождения. Маржи была так предана этой идее, что когда в городе проходил какой-то конгресс или грандиозный съезд, а три девочки неожиданно заболели, она сама предлагала себя клиентам и лично следила, чтобы никто не ушел недовольным. Ей даже пришло в голову держать на всякий случай в шкафу черный кожаный костюм в комплекте с сапожками на четырехдюймовых каблуках.
В своем кругу она была известна как мадам в блузке, хотя для нее не составляло труда и вовсе обходиться без этой детали женского туалета. Однако сейчас на ней было парчовое платье с глубоким декольте, а значит она была полностью экипирована для своей обычной работы.
– Скажи мне, – начала свои расспросы Донна.
– Каких девушек ты тут используешь?
– Самых лучших, – поклялась Маржи, закатив глаза к небу целуя кончики пальцев.
– Из приличных семей?
– Самых порядочных, – с готовностью подтвердила мадам.
– Никаких бродяжек и прочей праздношатающейся публики, – наставляла ее Донна, поглядывая на Рико. – Я хочу, чтобы на нас работали только приличные девушки.
– Я прекрасно вас понимаю, – оживилась Маржи, – и целиком разделяю ваше мнение.
– А как дела идут сегодня? Много ли клиентов?
Маржи стала подсчитывать итоги сегодняшнего дня, загибая на руке пальцы.
– Так посмотрим. Мистер Циммерман, Луи Неудачник и работник водопроводной службы приходили утром и уже ушли, но сейчас у нас находятся трое других клиентов. К тому же у нас заказ на шестерых девушек к восьми часам вечера, дружеская вечеринка двух старых приятелей. Странные ребята, но хорошо платят. Ну, еще мистер Пелхэм.
– Какой еще мистер Пелхэм? – полюбопытствовала Донна.
– Мы о нем ничего не знаем, – призналась Маржи, – но он здесь уже не меньше недели.
– Целую неделю? – удивилась она. – Сколько же он задолжал?
– Только за сегодняшний день, – заверила ее мадам. – Я требую, чтобы он рассчитывался каждое утро. Просто так, на всякий случай. Он даже за едой не выходит.
– А кто для него готовит? – заинтересовалась Донна.
– Первые несколько дней мы кормили его канапе, которыми обычно у нас закусывают клиенты, но он признался, что голодает, и мы стали делать для него сэндвичи. Последнее время я посылаю одну из девушек в магазин через дорогу за супом и мясной нарезкой. Он прямо помешан на бобовом супе, да и вообще, – Маржи перешла на шепот, хотя поблизости больше никого не было, – у него не все дома.
– А как ты считаешь, – сказала Донна, – может нормальный человек безвылазно прожить неделю в борделе?
Маржи была просто шокирована ее заявлением и, чтобы не расплакаться, стала прикусила верхнюю губу. Она терпеть не могла, когда в ее присутствии употребляли это название. Мадам понимала, что спорить с ней было бесполезно, но ей все-таки хотелось упрекнуть ее в непонимании истинной природы этого бизнеса. Маржи отчаянно хотелось добиться, чтобы Донна разделила ее точку зрения на ту роль, которую эти апартаменты играют в жизни людей, на саму атмосферу пропитанную от фойе до каждой отдельной комнаты духом радости и счастья, на то, ни с чем не сравнимое удовлетворение от того, чтобы сводить людей вместе к их взаимному удовольствию. Ей очень хотелось объяснить ей все радости такой работы, которая делала ее жизнь столь значимой. С самого первого момента появления Донны Маржи буквально почувствовала тот клановый дух единомышленницы, выражающийся даже в манере одеваться, и решила, что наконец-то появился человек, на которого можно положиться и кто поймет истинную природу ее бизнеса. Мадам не хотела разочаровываться в своих ожиданиях не меньше, чем она ненавидела саму идею появлению в этом заведении недовольного клиента. Эта перспектива стала для нее навязчивой идеей и буквально сводила с ума. Целью всего ее бизнеса были любовь и радость, так что столь вульгарное слово, использованное Донной для названия места ее работы, было решительно не к месту. Сама Маржи никогда не опускалась до употребления вульгарных слов и даже штрафовала девушек, если ловила их за этим занятием. После трех штрафов несчастную увольняли, но, к счастью, такое случалось крайне редко.
– А что он еще здесь делает? – вернула ее к действительности Донна Белла.
– Кто? – недоумевала Маржи, уже забывшая к тому времени, о чем они говорили.
– Мистер Пелхэм, – напомнила ей Донна. К тому времени она уже начала догадываться, что у ее собеседницы вся жизнь была посвящена этой работе.
– Он переходит от девушки к девушке.
– Каждый день?
– Нет, он меняет девушек далеко не каждый день, – пояснила мадам, – он говорит, что хочет дать каждой из них равные возможности.
– Какие еще возможности? – потребовала объяснений Донна.
– Я и сама не знаю, – честно призналась Маржи, – но он не бросается на первую освободившуюся девушку и не позволяет себе ничего такого, ну в общем, странного, так что мы позволяем ему здесь оставаться. К тому же он регулярно платит каждое утро.
– И за еду тоже?
– Конечно, – заверила ее мадам, – и даже чаевые посыльным за едой.
– Кому? – повысила голос Донна. – Вы что, еще и посыльных здесь держать будете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25