– И самое главное, – завопил Ханрахан на всю комнату, – никто из них не поможет своей старушке матери заплатить за операцию.
Он был вне себя от злости. Налет был задуман довольно давно, и все было продумано до мельчайших деталей. До него доходили сообщения, что поздно вечером одна из девиц ходила деликатесную напротив и заказывала бобовый суп. Ханрахан просто терялся в догадках и не мог понять, что это значило. Однако во время налета никого не только не удалось застать на месте преступления, но даже в горизонтальном положении они обнаружили только одного мафиози, дремавшего в полном одиночестве на кушетке в маленькой комнате. В довершение ко всему против него у полиции ничего не было, да и в зале он не присутствовал, так что его пришлось отпустить.
– А как насчет этой старой шлюхи? – спросил Ханрахан.
– Она утверждает, что является домохозяйкой из Нью-Джерси, – удовлетворил его любопытство Сильверштайн, вернувшийся к своим занятиям.
– Тогда какого черта ее принесло на этот чертов бардак? – не унимался шеф.
Сильверштайн сделал вид, что внимательно изучает свои бумаги.
– По ее словам ей и в голову не приходило, что это не Таппер-пати.
– Что? – снова заорал Ханрахан.
– Таппер-пати, босс, – пояснил за него О'Брайен, – Это вечеринки, которые устраивает фирма, производящая пластмассовые судки для холодильника...
– О чем ты там бурчишь? – грубо оборвал его Ханрахан.
– Отвечаю на ваш вопрос, босс, – терпеливо сказал О'Брайен. – Моя жена как и многие домохозяйки ходит на них регулярно. Для них это что-то вроде всеобщего увлечения.
– И она убедила тебя в этом? – завизжал шеф.
– М-моя жена? – недоверчиво выдавил испуганный подчиненный.
– Нет, идиот, эта шлюха из борделя! – бросил Ханрахан и вновь принялся нервно расхаживать по комнате.
– В чем убедила, босс? – захныкал О'Брайен.
– В том, что она простая домохозяйка из Нью-Джерси, – скорчил безнадежную гримасу шеф.
– А вы собираетесь ее допрашивать? – продолжал задавать вопросы О'Брайен.
– Лучше поверить ей на слово, – твердо заявил Ханрахан и тяжело вздохнул. На первый взгляд можно было подумать, что Маржи учила ее азам своего ремесла, но что-то в этом деле его смущало. Полицейский старой закалки, он больше полагался на свою интуицию и удачу, чем на новейшие научные методы расследования. Единственная система, используемая им состояла в тщательной регистрации каждого ареста, которые он записывал в небольшой книжке и сверялся с ней ежедневно. Таким образом ему всегда было хорошо известно, сколько новых арестов следует произвести, чтобы поддерживать свою квоту на должном уровне. Свое назначение в этот отдел полиции Ханрахан считал достойным завершением долгой полицейской карьеры, но его начальство полагало, что ловля проституток и жуликов на улицах была единственной работой, с которой ему удавалось справляться с некоторой долей успеха. Он знал Маржи еще с тех пор, когда она приставала к мужчинам на улице. Однажды Ханрахан заметил, как та направилась в роскошные апартаменты, и проницательно предположил, что она перешла на более высокий уровень. Самая элементарная арифметика говорила ему: один удачный налет на набитый девочками бордель не только сэкономит ему массу сил и энергии по прочесыванию окрестностей Таймс – сквер, но и помогут пополнить небезызвестную квоту. После этого можно будет сделать передышку и несколько дней вообще ничего не делать. Теоретически план был великолепен, а на практике потерпел полное фиаско. В довершение ко всем неприятностям появилась еще эта псевдодомохозяйка. Еще одна нерешенная проблема, а Ханрахан терпеть не мог никаких проблем.
– Поскорее избавься от этого мафиози, – проинструктировал он О'Брайена. – Я не думаю, чтобы кто-нибудь из этих ублюдков мог бы предъявить нам претензии, но от них можно ожидать всего. О'Брайен оторвался от стула и вышел. Сильверштайн продолжал бесцельно чиркать в своем блокноте, а Ханрахану страшно захотелось повесить на него эту старую шлюху и спокойно отправиться домой, но его размышления были прерваны появлением О'Брайена. Тот явно был в замешательстве.
– Ну? – нетерпеливо бросил шеф.
– Он говорит, что без матери никуда не пойдет, – доложил он.
– Сукин сын! – взорвался Ханрахан. – Теперь мне все становится понятно!
Сильверштайн самодовольно улыбнулся.
– Как ты сказал его зовут?
О'Брайен с трудом выговорил длинную, многосложную фамилию.
Сильверштайн даже слегка присвистнул.
– Похоже в наши сети попалась крупная рыба.
– О чем ты говоришь? – потребовал объяснений шеф, для которого ничего, кроме жуликов и проституток просто не существовало.
– Эта спящая красавица в преступном мире обладает немалым весом, – пояснил Сильверштайн.
– И этот большой мальчик не хочет уходить из нашего прекрасного участка без своей любимой мамочки? – саркастически проскрипел Ханрахан.
Сильверштайн резко поднялся.
– Я собираюсь выяснить, как зовут эту старую даму, – заявил он.
– Нет! – завопил Ханрахан. – Ты остаешься на месте, а этим займется О'Брайен.
Шеф терпеть не мог сметливого Сильверштайна, но равно как и не смог бы без него обойтись. Ханрахан боялся возвращения O'Брайана, и обильно потел в его отсутствии.
Наконец в комнате появился с кислой физиономией О'Брайан.
– Фамилия та же.
– И что? – все еще надеясь на чудо, пробормотал Ханрахан.
– То, – повторил Сильверштайн, – что в твоих руках оказалась вдова и осиротевший сын крестного отца.
Только теперь Ханрахан начал припоминать кое-какие обстоятельства этого дела.
– Но старый ублюдок еще не успел остыть в своей могиле, – прохныкал он. – И за каким чертом их понесло в этот бордель? – в его глазах застыла немая мольба.
– Именно это нам и предстоит выяснить, разве не так? – холодно улыбнулся своему начальнику Сильверштайн.
О'кей, парни, – наконец пришел в себя шеф, – раз уж вы так много знаете об этих людях, то я позволяю вам провести допрос самостоятельно.
После этого распоряжения он почувствовал облегчение. Теперь у него появилась возможность переложить ответственность на другие плечи, а если этому Глуперштайну удастся что-нибудь от них добиться, то все лавры достанутся ему. Ханрахан встал и повел их в комнату для допросов.
Донна уже поджидала их там. В ярком электрическом свете она выглядела усталой и постаревшей, но по сравнению с охранявшей ее грузной полицейской матроной в уродливой серой униформе Донна была просто королевой. Она подозрительно посмотрела на свою стражницу. Мадонна миа! Да она больше похожа на мужчину. Такие люди вызывали у нее чувство легкого беспокойства, ведь ей всегда нравилось, когда мужчина больше походил своим поведением на мужчину, а женщина на женщину. Итак в этом вопросе все было так запутано, что дальше усложнять просто не имело смысла. И потом, зачем ее охраняют? Неужели эти кретины считают, что она с риском для жизни может попытаться бежать из участка? Она вполне достаточно наслушалась от своего покойного мужа о жестокости, коварстве и кровожадности полицейских. От этой мысли ее даже передернуло. Боже, до чего могут опуститься люди! Нет, она вовсе не собиралась поощрять их непонятную страсть к убийствам. Нет уж, ей просто надо тихо сидеть и ждать освобождения.
Ханрахан скромно устроился в уголке и полностью отдал инициативу Сильверштайну.
Тот подвинул себе стул и уселся напротив Донны.
– Мне хотелось бы выяснить у вас некоторые вопросы, вежливо начал он свой допрос.
– Я простая домохозяйка из Нью-Джерси, – объявила Донна.
– Я же не спрашиваю вас о том, кто вы, – перебил ее Сильверштайн, раскуривая трубку.
Она поморщилась и развеяла рукой облачко табачного дыма. Никаким раком этих курильщиков не испугаешь!
– Мне известно, кто вы, – сказал полицейский и назвал фамилию.
Донна сидела как бронзовое изваяние, ни один мускул не дрогнул на ее лице.
– От вас требуется только сообщить, что вы делали сегодня в том доме?
Она по-прежнему сидела, не шевелясь, и даже затаила дыхание.
– Я знал вашего мужа, – почти дружелюбно сказал Сильверштайн, а его шеф даже заерзал на своем стуле. Это что, допрос или светский визит вежливости?
– А теперь я полагаю, вы мне все расскажете.
Донна посмотрела на него с изумлением. Если эти полицейские не такие уж болваны, как расписывал ей крестный отец, то остается только уповать на Господа. Невежи! Они знают, кто я, были знакомы с моим мужем и все же ждут от меня каких-то признаний. В подтверждение своих мыслей Донна даже замотала головой, но Сильверштайн принял это за ответ.
Поверить ему! Донна Белла готова была расхохотаться. В этом мире не было ни одного человека, которому можно было доверять, не говоря уже о полицейском! Должно быть у него не все дома, решила она про себя. – Почему вы не отвечаете на мои вопросы? – спросил он без особой надежды на успех. В последующие минуты ему не раз пришлось повторять свой вопрос, он убеждал, просил, умолял, но все безрезультатно. Ханрахан терпеть не мог, когда полицейскому, даже если он его терпеть не мог приходилось так унижаться.
– Может быть ей хочется пригласить своего адвоката? – предложил он. Сильверштайн тут же повторил это предложение.
– Кого я должна пригласить? – недоверчиво переспросила Донна.
– Вашего адвоката, юриста, – терпеливо разъяснил ей полицейский.
– Я обычная домохозяйка из Нью-Джерси. Зачем мне нужен собственный адвокат?
За дверью послышался шум и оживление. О'Брайан тут же отправился на разведку.
– Газетчики пронюхали про наш налет, – довольно громко доложил он шефу по возвращении.
– Они просто сгорают от нетерпения узнать обо всех подробностях, к тому же им хотелось бы сделать несколько фотографий.
Донна расправила складки своего парчового платья и разгладила лиф, а лицо Ханрахана побагровело.
Сильверштайн оставался совершенно спокойным. Эти люди терпеть не могут паблисити, он знал это и считал, что эта ситуация может оказать ему неоценимую услугу.
– Ну, я полагаю, вы все слышали? – самодовольно сказал он и посмотрел на Донну.
Возможно так оно и было, но та не проявляла ни малейших признаков беспокойства.
– Если вы проявите готовность к сотрудничеству, я постараюсь оградить вас от неприятной газетной шумихи, – наклонившись к ней, вполголоса сообщил Сильверштайн.
– Я простая домохозяйка из Нью-Джерси, – с невинным видом напомнила ему Донна. – Со мной не случалось ничего необычного или примечательного. С какой стати газетчики заинтересуются моей скромной персоной? Но если мое фото попадет в газеты, это будет довольно мило, – застенчиво захихикала она. – Я только недавно овдовела и небольшая реклама мне не помешает!
– Вы просто хотите сказать, что весь мир должен узнать про этот арест, – взорвался О'Брайан. Он не мог в это поверить.
– В наше время ежедневно арестовывают миллионы невинных людей, – назидательно объявила Донна. – Взять хотя бы этого несчастного Мартина Лютера Кинга. Теперь и его жена тоже стала вдовой.
Последние слова этой фразы были сказаны таким ледяным тоном, что всем присутствующим стало понятно: дальнейшее продолжение этой дискуссии все равно ни к чему не приведет.
– Ну, почему вы отказываетесь во всем сознаться? – в отчаянии пробормотал Сильверштайн. – Для вас же будет лучше.
Ей захотелось злорадно рассмеяться ему в лицо. Все-таки крестный отец не погрешил против истины, когда обрисовал полицейских круглыми идиотами. Слава Богу, ее покойный муженек хоть в чем то оказался прав.
– Мне кажется, мои дела и так идут хорошо, – сказала она полицейскому. – Разве от меня можно услышать хотя бы одну жалобу?
– Постарайтесь просто отвечать на мои вопросы! – начал терять терпение Сильверштайн.
– С какой стати? – с притворным негодованием сказала Донна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25