– Искусство дает мне свободу.
– Этого я не могу понять, – сказала Донна Белла и покачала головой.
Сальваторе Даллас начал долгое нудное объяснение, при этом он так тщательно и медленно выговаривал слова, словно объяснялся с годовалым ребенком.
– Если бы я был простым мафиози, то мне пришлось бы ходить в черном мохеровом костюме, черной рубашке и белом шелковом галстуке, но поскольку я – художник, то могу носить все, что мне вздумается. Полная свобода выбора, и никому не придет в голову меня осуждать.
Донна была поражена его рассказом.
– Это и есть твоя свобода?
– Для Техаса это не так уж и мало.
Правда, Донне Белле пришлось признать, что тамошние порядки не намного отличаются от местных. Разве эта продавщица в универмаге не старалась втолковать ей, какое платье следует носить в доме, а какое на улице, что годится для вечера, и что нужно надевать днем? По-видимому у нее были для этого какие-то основания.
– А что вы рисуете? – спросила она.
Он сделал широкий жест рукой, державшей луковицу.
– Все что угодно. Людей, коров, воду, нефтяные разработки и кучи мусора.
– А другие семьи ничего не говорят по этому поводу? – недоверчиво спросила Донна.
– Они не осмелятся. Я могу сделать их карикатурные портреты и развесить во всех коридорах музеев, – объяснил он.
– И музеи позволят тебе сделать это?
– Я контролирую и музеи, – улыбнулся Сальваторе.
Его слова произвели на Донну глубокое впечатление. Ничего легальнее музея ей и в голову прийти не могло.
– Так вы выйдите за меня замуж? – попытался воспользоваться моментом он.
– А как в вашем Техасе насчет полицейских?
– Великолепно!
– А если поточнее?
– Они очень легко покупаются и невыразимо глупы, – пояснил глава техасской семьи.
– Очень хорошо, – кивнула она.
– А теперь вы пойдете со мной венчаться? – сказал он неожиданно охрипшим голосом.
– Не так быстро, вопрос серьезный и мне нужно хорошо обдумать ваше предложение, – остановила его Донна. – Мне нравится эта идея с музеями, но неужели таким образом можно делать хоть какие-то деньги?
– Только на открытках, – признался гость.
– Мои ребята часто болтают про Лас-Вегас, – сказала Донна. – Как далеко от тебя до Лас-Вегаса?
– От меня туда несколько ближе, чем оттуда досюда, – ответил Сальваторе. – Или приблизительно одно и то же, как вам больше нравится.
И все таки он явно ненормальный, решила про себя Донна. Тем временем новоявленный художник смотрелся в луковицу словно в зеркало и подкручивал кончики усов.
Она тяжело вздохнула. Этот недоумок возглавлял самую большую семью крупнейшего штата Америки. А в это время здесь в Нью-Йорке дюжина семей постоянно воевала за контроль над каждой улицей этого старого потрепанного города, полагаясь только на свой ум и изворотливость. Если глава семьи был придурком, то это говорило о многом.
– Я люблю вас, – беспрерывно повторял он.
– Вам, наверное, приходилось слышать, что тело моего покойного мужа еще не успело остыть в своей могиле?
– Это известно всем, – льстиво заявил Сальваторе.
– И вы думаете, что вам удастся его заменить? – продолжала упорствовать Донна.
Сальваторе Даллас, подчеркивая важность момента, слегка откашлялся.
– Крестный отец был... он был... – Сальваторе задумался.
– Он был дерьмом, – закончила за него Донна.
– Что? – не расслышал ее гость.
Мадонна миа! Неужели этот идиот простых слов не понимает.
– Мне трудно будет тебе объяснить значение этого слова, – уклончиво ответила она.
Сальваторе Даллас поднялся со стула.
– Если вам угодно, чтобы я стал таким же, то мне это по силам. Нет такой высокой горы, ни глубокой реки...
– Сядьте мистер Даллас, – сказала Донна. – С меня достаточно, что вы художник, так что оставим поэзию в покое.
Он сел.
– Вот и хорошо, – похвалила его Донна.
Сальваторе был явно польщен словами хозяйки.
– Так вы все-таки выйдите за меня замуж? – с надеждой спросил он.
От описания природы Техаса она почти чувствовала солоноватый привкус песка и пыли на губах. Дело там поставлено неплохо, если даже этот придурок справляется с обязанностями главы семьи. Конечно, ей придется избавиться от Сальваторе, как только она познакомится с его ближайшим окружением. Но Техас! Он был для нее таким далеким.
– А что там индейцы?
– Ничего особенного. Платят как все остальные.
– Они уже не выходят на тропу войны? – этот вопрос был навеян играми мальчишек на Минетта-стрит.
– Нет, большинство заведений в центре города известны своей дороговизной, они не могут позволить себе таких расходов и не ходят туда вообще, – ответил Сальваторе. – Ну зачем забивать такую милую голову мыслями о делах?
Донне очень хотелось понять, что он хотел этим сказать.
– А кто контролирует клубы?
– Я, – радостно сказал глава техасской мафии.
Донна Белла погрузилась в свои мысли. И на кой черт ей сдался этот идиот? Если ему не составило труда притащиться неизвестно откуда и предложить ей Техас, то можно ждать чего угодно. Когда в "Лайф-Таймс" появится статья про нее, то можно будет ждать появления у ворот новых посетителей с Чикаго, Майами или Джорджией в кармане. Она порылась в своей памяти, стараясь вспомнить семьи, контролировавшие другие территории. Ей никогда не приходилось сопровождать крестного отца в его редких поездках на встречи руководства мафии, да и особого внимания на его комментарии по этому поводу она не обращала. Все свои усилия Донна сосредоточила на сборе информации о Нью-Йорке и скрупулезно записывала все мельчайшие подробности о их бизнесе в этом районе. Наконец ее день настал, и она встретила его во всеоружии. Сейчас же был совсем другой случай. Другие, неизвестные ей районы пугали ее, да и до сегодняшнего появления человека с фиолетовой луковицей она старалась об этом не думать.
– Так вы выйдите за меня замуж? – снова спросил Сальваторе Даллас. К этому моменту она уже почти забыла о его присутствии.
– Пожалуйста, Дон Сальваторе, вы должны мне дать время, чтобы я могла обдумать ваше предложение и сравнить его с тем, что я уже получила, – с гордостью ответила Донна.
– Кто еще мог сделать вам предложение? – умолял он. – Только скажите мне, кто?
– Ну, вы же знаете, что за луна светит над Майами, какая улица является главной в Чикаго, какие ветры дуют над равнинами Оклахомы. Все эти далекие места взывают ко мне, но к тому же я еще подумываю и о Джорджии.
– Не может быть! – воскликнул пораженный Сальваторе.
– Ну, я просто обрисовала вам ситуацию в самых общих чертах. Вы понимаете, что я имею в виду.
– Конечно, мне это абсолютно ясно, – с глубоким поклоном сказал он. – Но прошу вас отметить, что я сделаю для вас все возможное в этом мире, и поверьте, мне это по силам.
С ловкостью профессионального фокусника, мистер Даллас перебросил луковицу из одной руки в другую. Потом он стал жонглировать ею, ловил не глядя за своей спиной, в оттопыренный карман своего пиджака, крутился на цыпочках по комнате и выделывал немыслимые пируэты.
Ну и дела, думала Донна. Я могу получить половину Техаса плюс настоящий цирк из одного человека. Просто на все руки мастер: от крестного отца до коверного...
– А что вы еще можете, кроме пируэтов с луковицей? – холодно спросила она.
Сальваторе Даллас обиделся до глубины души и убрал луковицу в карман.
– Индейская борьба, – не задумываясь, бросил он.
– Ты сражаешься с дикарями?
– Нет, Донна миа, это рукопашная схватка, которая требует от ее участников колоссальной силы, мужества и выдержки, – объяснил он, стараясь продемонстрировать ей сквозь бархат рукава своего костюма то ли бицепс, то ли трицепс.
– Таким образом я победил Вейко, – гордо объявил он.
– Кто это?
– Город, – пояснил Сальваторе.
– О, – выдохнула удивленная Донна, теперь гость уже не казался ей таким уж ненормальным. Все-таки как мужчина он был на что-то способен, – а что еще вы можете делать?
– Меня считают довольно неплохим танцором, – скромно заявил крестный отец из Техаса после минутного раздумья.
Донна почувствовала прилив раздражения. Да это просто паяц, идиот, по сравнению с которым малыш Пако отмечен искрой гениальности. Носить титул Дона и быть таким кретином, такого соседства она вынести не могла. Донна холодно посмотрела ему в глаза.
– Сколько солдат находится под вашим началом?
– Кому нужны эти солдаты? – пренебрежительно махнув рукой, сказал он.
– Сеньор Даллас, в данный момент мы с вами говорим на очень серьезную тему.
– Я понимаю, моя леди.
– Тогда как же вам удается защищать свои интересы? – недоумевала она.
Сальваторе Даллас смерил ее многозначительным взглядом.
– Моя возлюбленная Донна вам приходилось когда-нибудь нюхать лук?
Глава десятая
Вопрос создания легального бизнеса по-прежнему оставался для нее камнем преткновения. Каждый раз, когда она говорила с Джейн Плейн, то все время сталкивалась с тем, что редакторы считали ее материал не самым интересным для читателей журнала "Лайф-Тайм". Время шло, и Донна Белла уже начала задумываться о возвращении Луиджи Лингвини, который молниеносно лишился работы после своего опоздания на встречу с журналистами. Может быть ему удастся пристроить ее интервью в другом журнале или организовать новую встречу. Конечно, это было бы некрасиво по отношению к Джейн, а на этот случай у Донны были вполне определенные планы.
В конце концов она решила занять выжидательную позицию. Вряд ли такой солидный журнал мог разбрасываться деньгами, посылая сотрудников собирать бесполезные и никому ненужные материалы, которые никогда не будут опубликованы. Сама Джейн считала это вопросом времени. Но все же каждый раз, когда Донна открывала свежий номер журнала, то испытывала страшное разочарование. Особенно было непонятно, если его обложку украшала красочная фотография вьетнамских джунглей или что-нибудь в этом духе. Все эти события проходили в стороне от нее и до того момента, как она увидела их по телевизору, просто не существовали, но даже сейчас их причина оставалась для нее загадкой и мало затрагивала ее любопытство.
Однажды днем Донна Белла сидела в библиотеке и рассматривала данные по букмекерским операциям. Дела шли неплохо, и ее сердце наполнялось радостью. Хоть одна из сфер их деятельности приносила солидный доход и процветала. С тех пор как в Нью-Йорке открыли букмекерские конторы для ставок на соревнованиях, проходивших во всех частях света, туда устремлялись тысячи горожан, которые раньше и не помышляли о посещении каких-нибудь собачьих бегов. Многие из них, устав от очередей у "легальных" прилавков, обнаружили, что неподалеку можно сделать те же самые ставки, но без шума и суеты, в любое удобное время и в удобном месте, и дела семьи быстро пошли на лад.
Поначалу ее очень беспокоило возможное вторжение в ее дела городских властей, но когда она поделилась своими страхами с бруклинским боссом, Тони Сканджилли, то он только презрительно хмыкнул.
– Вся эта братия находится у меня под каблуком, – объяснил он, – букмекерские конторы будут стоять там же, где они и стояли, но им никогда нас не обойти, как и городским властям не обойтись без нас. Вот подожди, этот бизнес еще не раскрыл себя полностью.
Все получилось так, как предсказывал Тони, и Донна радовалась его прозорливости не меньше, чем прибылям от игорного бизнеса. К тому же вряд ли власти города начнут открывать публичные дома и лишат ее самых жирных кусков этого пирога. Торговать покровительством они тоже не смогут, с сарказмом подумала Донна, ведь их полицейские слишком завалены собственной работой.
Она уже заканчивала свое занятие, как в комнату влетел Рико.
– Эй, угадай, чья фотография украшает обложку журнала"Лайф-Тайм".
Донна вздрогнула, а на ее щеках появился легкий румянец.
– Певица, Тони Тортони, – продолжил Рико.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25