Когда вернешься в колледж, зайдешь ко мне на кафедру, и мы с тобой пройдем все темы, которые ты пропустила. — Мистер Тэрнер пристально посмотрел на Фредди и произнес сурово: — То же касается и вас, молодой человек. Вы и без того пропустили несколько занятий.
Мистер Тэрнер вернулся в аудиторию и закрыл за собой дверь.
Хок показал Сьюзен и Фредди свой жетон:
— Сержант Мозли из отдела по расследованию убийств. Мы можем где-нибудь присесть и поговорить?
Хок не ожидал увидеть такую молоденькую девушку. Она скорее походила на школьницу, чем на студентку колледжа. Но если она обручена с этим здоровяком, то наверняка старше, чем выглядит. Хок обрадовался присутствию ее жениха: может, ему не придется везти девчонку к черту на рога, в Кендалл. Жених отвезет.
— Внизу, на втором этаже, есть курилка. Можем пойти туда, — сказала Сьюзен. Я ничего плохого не сделала. Правда, Младший?
Хок улыбнулся:
— Я знаю. — Он двинулся к лифту. — Давайте спустимся на второй этаж.
Они уселись на шатких стульях вокруг столика со стеклянной столешницей, Хок закурил сигарету, протянул пачку Фредди и Сьюзен, но те отказались. Сделав одну затяжку, Хок бросил сигарету в жестянку из-под кока-колы.
— У меня для вас печальные новости, мисс Уэггонер. Именно поэтому я хотел, чтобы вы присели. Ваш брат, Мартин, умер в результате несчастного случая, произошедшего сегодня в аэропорту. Мы уже известили вашего отца, и он сказал, чтобы мы попросили вас опознать тело. Напарник вашего брата уже подтвердил, что умерший — Мартин Уэггонер, так что ошибки быть не может. Тем не менее, необходимо, чтобы покойного опознал кто-либо из родственников. После вскрытия мы можем выдать тело вам или вашему отцу. Вам ведь уже есть восемнадцать лет?
— Мне девятнадцать, — ответила Сьюзен.
— Двадцать, — поправил ее Фредди.
— Только что исполнилось, — пояснила Сьюзен. — Я не могу поверить... Как это произошло?
— Неустановленный пока молодой человек сломал вашему брату палец, и Мартин умер от полученного болевого шока. — Хок поджал губы. — Такое иногда случается.
— Сержант, пожалуй, я все-таки закурю, — сказал Фредди. — Можно попросить у вас сигарету?
— Конечно. — Хок протянул ему пачку и поднес огоньку.
Сьюзен озадаченно покачала головой:
— Жуткое место, этот аэропорт. Знаете, на брата уже пару раз нападали. Сначала какой-то дядька поставил ему фонарь под глазом — прямо в туалете, а потом какая-то дама, улетавшая в Цинциннати, заехала брату коленом в пах. Мартин потом три дня ходил раскорячившись. Он, кстати, заявил оба раза в службу безопасности аэропорта, но там его подняли на смех.
— Ничего удивительного, — сказал Хок. — Твой брат был кришнаитом, а администрация аэропорта много раз пыталась выдворить их со своей территории, даже подавала на кришнаитов в суд, но проиграла дело. Вполне естественно, что служба безопасности недолюбливает кришнаитов и закрывает глаза на выходки их обидчиков. Хотя, надо признать, кришнаиты и сами ведут себя довольно агрессивно. Многим пассажирам это не нравится.
— Что же нам делать, Младший? — спросила Сьюзен.
Фредди бросил окурок в банку из-под кока-колы.
— Думаю, надо ехать опознавать труп. Может, это и не Марти. Я уверен, что сержант тоже заинтересован в том, чтобы мы поскорее опознали тело. Наверняка он хочет успеть домой к ужину.
— Моя машина стоит во внутреннем дворике, — сказал Хок и направился к эскалатору. Сьюзи и Фредди последовали за ним.
Старенький «леманс» 1974 года выпуска действительно стоял прямо посреди внутреннего двора. Хок, отчаявшись найти место на стоянке, въехал на тротуар и остановился буквально в двух шагах от эскалатора.
На скамейках, расположенных по периметру дворика, почивали алкаши. Еще два старика похрапывали на расстеленных на земле картонках. Парочка бомжей глумливо заржала, увидев Хока, и поприветствовала копа поднятыми вверх средними пальцами. Хок пошарил под левым передним крылом и отключил сигнализацию. Потом открыл машину и убрал с приборной доски плакатик «Полиция». Сунув его под сиденье, Хок открыл дверцу для Фредди и Сьюзен.
— Садитесь оба впереди, — сказал он. — А то на заднее сиденье наблевал вчера один придурок, и я не успел еще его отчистить.
Сьюзен села посередине, следом за ней влез в салон Фредди.
— Почему колледж позволяет этим алкашам шляться по его территории? — спросил он удивленно, опуская стекло.
— Во Флориде бродяжничество уже несколько лет как разрешено. Мы не имеем права задерживать бродяг, а если бы даже могли их арестовывать, то бродяг все равно сажать некуда. Мало того, что зимовать во Флориду съезжаются со всей страны восемь тысяч бомжей, так у нас на шее сидят еще двадцать тысяч никарагуанских беженцев, десять тысяч гаитянцев и двадцать пять тысяч мариелитос.
— Что еще за мариелитос? — поинтересовался Фредди.
— Ты что, с луны свалился? — не слишком любезно ответил Хок. — Наш слизняк — экс-президент Джимми Картер в 1980 году распахнул свои объятия кубинским беженцам, и обнял их целых 125 тысяч штук. Большая часть беженцев — вполне законопослушные граждане, многие воссоединились с родственниками, которые давным-давно обосновались во Флориде. Но Кастро ведь тоже не лыком шит: он открыл ворота тюрем и психушек, и экспортировал в США двадцать пять тысяч отъявленных негодяев, педерастов и маньяков. Их отправной точкой на Кубе стал порт Мариель, поэтому у нас их и называют мариелитос.
Хок выключил полицейскую рацию и уже хотел трогаться, как вдруг в окошко забарабанил замызганный латинос и принялся орать:
— Деньги давай! Давай деньги!
— Видите? Вот это я и имел в виду. — Хок повернулся к сидевшей рядом девушке. — Когда вы едете по Майами, Сьюзен, всегда держите окна закрытыми. Иначе у вас запросто могут стащить сумочку.
— Я так и поступаю, — сказала Сьюзен. — Меня брат предупредил.
Хок осторожно выехал со двора задом, отчаянно сигналя до тех пор, пока ему не уступили дорогу.
Хок вырулил на Бискейн-бульвар и направился в сторону городского морга.
— А ваш тарантас классно ездит, — заметил Фредди. — По внешнему виду нипочем не скажешь, что машина — зверь.
— Я поставил новый двигатель. Это не полицейская машина, а моя собственная. Полицейскому управлению принадлежат только рация и мигалка. Если детективы пользуются собственными автомобилями, то управление платит за пробег — пятнадцать центов за милю. Конечно, это не покрывает расходы, зато не надо ждать по полчаса, пока освободится патрульный автомобиль, в котором может не оказаться бензина, или у которого проколота шина. Вот я и езжу на своем драндулете. Конечно, вмятины на кузове выглядят не очень симпатично, но выпрямлять их нет смысла — на следующий день вся машина опять будет покорежена. Двадцать процентов водителей Майами не способны сдать экзамены на права, поэтому ездят вообще без них.
Морг располагался в приземистом одноэтажном здании. Поскольку помещение морга было не очень просторным, то часть трупов хранили в припаркованных рядышком трайлерах-холодильниках. Хок въехал на стоянку, высадил своих пассажиров, и они втроем направились к дверям морга. Доктор Эванс уже ушел, но его ассистент, доктор Рамирес, провел троицу в мертвецкую и показал тело.
— Да, это Мартин, — еле слышно произнесла Сьюзен.
— Я не был знаком с братом Сьюзи, сержант, — сказал Фредди, — но, наверное, он был хорошим парнем. Мартин совсем не похож на тебя, Сьюзи.
— Сейчас нет, но когда мы были маленькие, люди принимали нас за близнецов. — Сьюзен взглянула на Хока. — Мартин выглядит гораздо старше меня, хотя родился всего на десять месяцев раньше.
По щекам Сьюзен покатились слезы, и она неловко смахнула их рукой.
— А это правда, что у человека даже после смерти продолжают расти ногти и волосы? — спросил у Хока Фредди. — Я заметил у Марти щетину на подбородке.
— Не знаю, хотя вообще я тоже об этом слышал. Доктор Рамирес, волосы и ногти продолжают расти после смерти?
— Нет, конечно, — ответил Рамирес. — Покойный, скорее всего, брился рано утром, и эта щетина отросла за день. Ногти у него тоже перестали расти, особенно на среднем пальце правой руки. Палец парню оторвали начисто. Мы еще не делали вскрытие, но Пузан осмотрел тело и не нашел никаких других повреждений.
— Пузаном у нас за глаза называют доктора Эванса, — пояснил Хок. — Из-за солидного животика.
— Простите, — извинился доктор Рамирес. — Я хотел сказать «доктор Эванс». Будете ли вы подписывать какие-нибудь бумаги, мисс?
— Я могу лишь удостоверить, что это действительно мой брат. Остальные бумаги — свидетельство о смерти, похоронные документы — пусть подписывает отец. Я этого делать не стану.
Пройдя в небольшой кабинет, Сьюзен подписала протокол опознания, доктор Рамирес снял с него ксерокопию и вручил ее Хоку. Хок сложил бумагу вчетверо и сунул в блокнот. Попрощавшись с доктором Рамиресом, они вернулись в машину. Хок предложил Сьюзен и Фредди заехать куда-нибудь перекусить.
— Я бы не отказался, — сказал Фредди. — Только давайте заедем туда, где подают сэндвичи.
— Хорошо. Я знаю одну бразильскую котлетную на Бискейн. У них лучшие сэндвичи в городе.
В котлетной им сразу же освободили столик. Хок заказал ром с кокой, Фредди — бокал красного вина, а Сьюзи попросила сделать ей коктейль «Ширли Темпл», поскольку она никогда не пьет ничего крепче пива, а пиво может не пойти со съеденным в обед йогуртом. Официант-сальвадорец, почти не говоривший по-английски, не знал, как готовится «Ширли Темпл». Пришлось Хоку самому рассказывать рецепт коктейля бармену-костариканцу.
Даже не взглянув в меню, напечатанное по-португальски, Хок заказал два сэндвича и три пирога с сыром. Сэндвичи, от которых исходил острый чесночный запах, принесли одновременно с десертом.
Фредди схватил стакан с жидким заварным кремом и в три глотка осушил его, лишь после этого принявшись за сэндвич.
— Ты где сидел? — спросил Хок. — В Мариэнне или в Рейфорде?
— Сидел? Я? С чего это вы взяли?
Хок пожал плечами:
— Ты с такой жадностью вцепился в пирог и десерт... Съел их раньше сэндвича... Сколько ты отсидел в Мариэнне?
— Я даже не знаю, что это такое.
— Местная исправительная колония: Ты что, не местный?
— Из Калифорнии. Санта-Барбара. Приехал сюда изучать менеджмент в колледже Майами-Дейд. Мы с Сьюзен собираемся приобрести небольшое кафе «Бургер Кинг», когда закончим колледж. Заключим с этой компанией договор франчайзинга, я буду дневным управляющим кафе, а Сьюзен — ночным. Она тоже изучает основы менеджмента... Я понял, почему вы решили, будто я сидел в тюрьме. Но я начал с десерта потому, что рос сиротой. Меня взяли на воспитание приемные родители, у которых жили еще три пацана примерно моего возраста. Кто не успевал сразу съесть десерт, оставался без сладкого.
— В Рейфорде тоже нужен глаз да глаз, чтобы у тебя не утащили десерт. Так что если ты когда-нибудь туда угодишь, у тебя будут преимущества перед другими зэками. Я не запомнил, как тебя зовут. «Младший»... А фамилия?
— Рамон Мендес.
— Надо же. А говоришь совсем без акцента. У тебя вид на жительство хоть есть?
— Я не какой-то там мексиканец, а гражданин США. Могу показать вам свое удостоверение. Если у человека испанское имя, то это вовсе не означает, что он беженец. Так уж случилось, что у отца фамилия Мендес, зато мама была англосаксонских кровей и такой же белокожей, как вы. Кроме того, я уже говорил вам, что вырос в чужом доме в компании белых подростков!
— Не кипятись, Рамон. Мы с тобой просто мило беседуем. Ты говоришь по-испански?
— Немного. Я ходил в школу в Санта-Барбаре, и в нашем классе было полно чиканос... Знаю несколько фраз, которым обмениваются игроки во время бейсбольных матчей. Знаете, как подбадривают чиканос игрока, когда тот бежит с базы на базу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Мистер Тэрнер вернулся в аудиторию и закрыл за собой дверь.
Хок показал Сьюзен и Фредди свой жетон:
— Сержант Мозли из отдела по расследованию убийств. Мы можем где-нибудь присесть и поговорить?
Хок не ожидал увидеть такую молоденькую девушку. Она скорее походила на школьницу, чем на студентку колледжа. Но если она обручена с этим здоровяком, то наверняка старше, чем выглядит. Хок обрадовался присутствию ее жениха: может, ему не придется везти девчонку к черту на рога, в Кендалл. Жених отвезет.
— Внизу, на втором этаже, есть курилка. Можем пойти туда, — сказала Сьюзен. Я ничего плохого не сделала. Правда, Младший?
Хок улыбнулся:
— Я знаю. — Он двинулся к лифту. — Давайте спустимся на второй этаж.
Они уселись на шатких стульях вокруг столика со стеклянной столешницей, Хок закурил сигарету, протянул пачку Фредди и Сьюзен, но те отказались. Сделав одну затяжку, Хок бросил сигарету в жестянку из-под кока-колы.
— У меня для вас печальные новости, мисс Уэггонер. Именно поэтому я хотел, чтобы вы присели. Ваш брат, Мартин, умер в результате несчастного случая, произошедшего сегодня в аэропорту. Мы уже известили вашего отца, и он сказал, чтобы мы попросили вас опознать тело. Напарник вашего брата уже подтвердил, что умерший — Мартин Уэггонер, так что ошибки быть не может. Тем не менее, необходимо, чтобы покойного опознал кто-либо из родственников. После вскрытия мы можем выдать тело вам или вашему отцу. Вам ведь уже есть восемнадцать лет?
— Мне девятнадцать, — ответила Сьюзен.
— Двадцать, — поправил ее Фредди.
— Только что исполнилось, — пояснила Сьюзен. — Я не могу поверить... Как это произошло?
— Неустановленный пока молодой человек сломал вашему брату палец, и Мартин умер от полученного болевого шока. — Хок поджал губы. — Такое иногда случается.
— Сержант, пожалуй, я все-таки закурю, — сказал Фредди. — Можно попросить у вас сигарету?
— Конечно. — Хок протянул ему пачку и поднес огоньку.
Сьюзен озадаченно покачала головой:
— Жуткое место, этот аэропорт. Знаете, на брата уже пару раз нападали. Сначала какой-то дядька поставил ему фонарь под глазом — прямо в туалете, а потом какая-то дама, улетавшая в Цинциннати, заехала брату коленом в пах. Мартин потом три дня ходил раскорячившись. Он, кстати, заявил оба раза в службу безопасности аэропорта, но там его подняли на смех.
— Ничего удивительного, — сказал Хок. — Твой брат был кришнаитом, а администрация аэропорта много раз пыталась выдворить их со своей территории, даже подавала на кришнаитов в суд, но проиграла дело. Вполне естественно, что служба безопасности недолюбливает кришнаитов и закрывает глаза на выходки их обидчиков. Хотя, надо признать, кришнаиты и сами ведут себя довольно агрессивно. Многим пассажирам это не нравится.
— Что же нам делать, Младший? — спросила Сьюзен.
Фредди бросил окурок в банку из-под кока-колы.
— Думаю, надо ехать опознавать труп. Может, это и не Марти. Я уверен, что сержант тоже заинтересован в том, чтобы мы поскорее опознали тело. Наверняка он хочет успеть домой к ужину.
— Моя машина стоит во внутреннем дворике, — сказал Хок и направился к эскалатору. Сьюзи и Фредди последовали за ним.
Старенький «леманс» 1974 года выпуска действительно стоял прямо посреди внутреннего двора. Хок, отчаявшись найти место на стоянке, въехал на тротуар и остановился буквально в двух шагах от эскалатора.
На скамейках, расположенных по периметру дворика, почивали алкаши. Еще два старика похрапывали на расстеленных на земле картонках. Парочка бомжей глумливо заржала, увидев Хока, и поприветствовала копа поднятыми вверх средними пальцами. Хок пошарил под левым передним крылом и отключил сигнализацию. Потом открыл машину и убрал с приборной доски плакатик «Полиция». Сунув его под сиденье, Хок открыл дверцу для Фредди и Сьюзен.
— Садитесь оба впереди, — сказал он. — А то на заднее сиденье наблевал вчера один придурок, и я не успел еще его отчистить.
Сьюзен села посередине, следом за ней влез в салон Фредди.
— Почему колледж позволяет этим алкашам шляться по его территории? — спросил он удивленно, опуская стекло.
— Во Флориде бродяжничество уже несколько лет как разрешено. Мы не имеем права задерживать бродяг, а если бы даже могли их арестовывать, то бродяг все равно сажать некуда. Мало того, что зимовать во Флориду съезжаются со всей страны восемь тысяч бомжей, так у нас на шее сидят еще двадцать тысяч никарагуанских беженцев, десять тысяч гаитянцев и двадцать пять тысяч мариелитос.
— Что еще за мариелитос? — поинтересовался Фредди.
— Ты что, с луны свалился? — не слишком любезно ответил Хок. — Наш слизняк — экс-президент Джимми Картер в 1980 году распахнул свои объятия кубинским беженцам, и обнял их целых 125 тысяч штук. Большая часть беженцев — вполне законопослушные граждане, многие воссоединились с родственниками, которые давным-давно обосновались во Флориде. Но Кастро ведь тоже не лыком шит: он открыл ворота тюрем и психушек, и экспортировал в США двадцать пять тысяч отъявленных негодяев, педерастов и маньяков. Их отправной точкой на Кубе стал порт Мариель, поэтому у нас их и называют мариелитос.
Хок выключил полицейскую рацию и уже хотел трогаться, как вдруг в окошко забарабанил замызганный латинос и принялся орать:
— Деньги давай! Давай деньги!
— Видите? Вот это я и имел в виду. — Хок повернулся к сидевшей рядом девушке. — Когда вы едете по Майами, Сьюзен, всегда держите окна закрытыми. Иначе у вас запросто могут стащить сумочку.
— Я так и поступаю, — сказала Сьюзен. — Меня брат предупредил.
Хок осторожно выехал со двора задом, отчаянно сигналя до тех пор, пока ему не уступили дорогу.
Хок вырулил на Бискейн-бульвар и направился в сторону городского морга.
— А ваш тарантас классно ездит, — заметил Фредди. — По внешнему виду нипочем не скажешь, что машина — зверь.
— Я поставил новый двигатель. Это не полицейская машина, а моя собственная. Полицейскому управлению принадлежат только рация и мигалка. Если детективы пользуются собственными автомобилями, то управление платит за пробег — пятнадцать центов за милю. Конечно, это не покрывает расходы, зато не надо ждать по полчаса, пока освободится патрульный автомобиль, в котором может не оказаться бензина, или у которого проколота шина. Вот я и езжу на своем драндулете. Конечно, вмятины на кузове выглядят не очень симпатично, но выпрямлять их нет смысла — на следующий день вся машина опять будет покорежена. Двадцать процентов водителей Майами не способны сдать экзамены на права, поэтому ездят вообще без них.
Морг располагался в приземистом одноэтажном здании. Поскольку помещение морга было не очень просторным, то часть трупов хранили в припаркованных рядышком трайлерах-холодильниках. Хок въехал на стоянку, высадил своих пассажиров, и они втроем направились к дверям морга. Доктор Эванс уже ушел, но его ассистент, доктор Рамирес, провел троицу в мертвецкую и показал тело.
— Да, это Мартин, — еле слышно произнесла Сьюзен.
— Я не был знаком с братом Сьюзи, сержант, — сказал Фредди, — но, наверное, он был хорошим парнем. Мартин совсем не похож на тебя, Сьюзи.
— Сейчас нет, но когда мы были маленькие, люди принимали нас за близнецов. — Сьюзен взглянула на Хока. — Мартин выглядит гораздо старше меня, хотя родился всего на десять месяцев раньше.
По щекам Сьюзен покатились слезы, и она неловко смахнула их рукой.
— А это правда, что у человека даже после смерти продолжают расти ногти и волосы? — спросил у Хока Фредди. — Я заметил у Марти щетину на подбородке.
— Не знаю, хотя вообще я тоже об этом слышал. Доктор Рамирес, волосы и ногти продолжают расти после смерти?
— Нет, конечно, — ответил Рамирес. — Покойный, скорее всего, брился рано утром, и эта щетина отросла за день. Ногти у него тоже перестали расти, особенно на среднем пальце правой руки. Палец парню оторвали начисто. Мы еще не делали вскрытие, но Пузан осмотрел тело и не нашел никаких других повреждений.
— Пузаном у нас за глаза называют доктора Эванса, — пояснил Хок. — Из-за солидного животика.
— Простите, — извинился доктор Рамирес. — Я хотел сказать «доктор Эванс». Будете ли вы подписывать какие-нибудь бумаги, мисс?
— Я могу лишь удостоверить, что это действительно мой брат. Остальные бумаги — свидетельство о смерти, похоронные документы — пусть подписывает отец. Я этого делать не стану.
Пройдя в небольшой кабинет, Сьюзен подписала протокол опознания, доктор Рамирес снял с него ксерокопию и вручил ее Хоку. Хок сложил бумагу вчетверо и сунул в блокнот. Попрощавшись с доктором Рамиресом, они вернулись в машину. Хок предложил Сьюзен и Фредди заехать куда-нибудь перекусить.
— Я бы не отказался, — сказал Фредди. — Только давайте заедем туда, где подают сэндвичи.
— Хорошо. Я знаю одну бразильскую котлетную на Бискейн. У них лучшие сэндвичи в городе.
В котлетной им сразу же освободили столик. Хок заказал ром с кокой, Фредди — бокал красного вина, а Сьюзи попросила сделать ей коктейль «Ширли Темпл», поскольку она никогда не пьет ничего крепче пива, а пиво может не пойти со съеденным в обед йогуртом. Официант-сальвадорец, почти не говоривший по-английски, не знал, как готовится «Ширли Темпл». Пришлось Хоку самому рассказывать рецепт коктейля бармену-костариканцу.
Даже не взглянув в меню, напечатанное по-португальски, Хок заказал два сэндвича и три пирога с сыром. Сэндвичи, от которых исходил острый чесночный запах, принесли одновременно с десертом.
Фредди схватил стакан с жидким заварным кремом и в три глотка осушил его, лишь после этого принявшись за сэндвич.
— Ты где сидел? — спросил Хок. — В Мариэнне или в Рейфорде?
— Сидел? Я? С чего это вы взяли?
Хок пожал плечами:
— Ты с такой жадностью вцепился в пирог и десерт... Съел их раньше сэндвича... Сколько ты отсидел в Мариэнне?
— Я даже не знаю, что это такое.
— Местная исправительная колония: Ты что, не местный?
— Из Калифорнии. Санта-Барбара. Приехал сюда изучать менеджмент в колледже Майами-Дейд. Мы с Сьюзен собираемся приобрести небольшое кафе «Бургер Кинг», когда закончим колледж. Заключим с этой компанией договор франчайзинга, я буду дневным управляющим кафе, а Сьюзен — ночным. Она тоже изучает основы менеджмента... Я понял, почему вы решили, будто я сидел в тюрьме. Но я начал с десерта потому, что рос сиротой. Меня взяли на воспитание приемные родители, у которых жили еще три пацана примерно моего возраста. Кто не успевал сразу съесть десерт, оставался без сладкого.
— В Рейфорде тоже нужен глаз да глаз, чтобы у тебя не утащили десерт. Так что если ты когда-нибудь туда угодишь, у тебя будут преимущества перед другими зэками. Я не запомнил, как тебя зовут. «Младший»... А фамилия?
— Рамон Мендес.
— Надо же. А говоришь совсем без акцента. У тебя вид на жительство хоть есть?
— Я не какой-то там мексиканец, а гражданин США. Могу показать вам свое удостоверение. Если у человека испанское имя, то это вовсе не означает, что он беженец. Так уж случилось, что у отца фамилия Мендес, зато мама была англосаксонских кровей и такой же белокожей, как вы. Кроме того, я уже говорил вам, что вырос в чужом доме в компании белых подростков!
— Не кипятись, Рамон. Мы с тобой просто мило беседуем. Ты говоришь по-испански?
— Немного. Я ходил в школу в Санта-Барбаре, и в нашем классе было полно чиканос... Знаю несколько фраз, которым обмениваются игроки во время бейсбольных матчей. Знаете, как подбадривают чиканос игрока, когда тот бежит с базы на базу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33