И здесь безупречный порядок. Если бы я не знал Ирину, то можно было подумать, что хозяйка нарочно навела марафет, будучи уверенной, что к ней сегодня припрется мужчина с обыском. Холл, кухня, ванная — все в идеальном сочетании, без громоздких излишеств, поистине аскетический интерьер, в котором улавливается спокойное, терпеливое ожидание счастья. Нечто подобное я видел в дорогих журналах о дизайне и искусстве оформления жилища.
Я снова пошел по квартире, на этот раз пытаясь найти хоть какую-нибудь деталь, по которой можно было бы судить о том, каким было для Ирины утро, с каким душевным настроением она вышла из дома. Ванная. Щетинка зубной щетки влажная. Дно раковины покрыто капельками воды. Мыло еще не высохло… Теперь снова на кухню. Раскрыл холодильник. На верхней полке размораживается кусочек ровной телятины. В прозрачном пакете прохлаждается кудрявый зеленый салат. В масленке — масло и сыр. В пластиковых коробочках всего понемножку: ломтик ветчины, несколько долек апельсина, морковь по-корейски, соленые каперсы… Чем-то это похоже на тот набор, который я купил в ночном магазине. Я потрогал чайник — теплый.
Я вернулся в комнату и сел в кресло рядом с телефонным аппаратом. Придвинул к себе коробочку с листочками для записей. Листочки чистые, но на верхнем отчетливо видны вмятины от шариковой ручки. Ирина что-то торопливо писала, по своему обыкновению сильно нажимая на ручку. Возможно, взяла листочек с текстом с собой, возможно — выбросила. Но если очень постараться, то по вмятому следу можно прочесть… Я поднял коробочку с листочками и, покачивая ее на ладони, стал выбирать ракурс, чтобы тень была наиболее выражена… Так, вижу: «Гор. болн. № 1». На следующей строке: «4 отд. 12 палата». Что это может значить? Координаты больничной палаты. Кто-то передал их по телефону?
Телефонный аппарат поближе. Давай, родной, выдавай информацию! Определитель номера и память входящих звонков — гениальное изобретение. Я стал нажимать на клавиши, выясняя, от кого поступали сюда звонки. Самый последний — в десять часов тридцать минут. Номер неизвестный, но, скорее всего, это я звонил из кафе. Минутой раньше я звонил с мобильного… А вот еще один входящий — в десять часов десять минут, но определитель его не распознал, на дисплее значатся одни прочерки. Может, это звонил Зинчук? Вот же негодяй! Похоже, мокрушник добрался до нее! Что он ей говорил? Угрожал? Или же пытался хитростью выманить из квартиры?
Я снова взглянул на листочек бумаги с вмятиной от шариковой ручки. Кажется, все складывается. Зинчук позвонил Ирине и что-то сказал ей про Первую горбольницу. Может, солгал, что со мной стряслась какая-то беда. Ирина быстро собралась и поехала.
Я вскочил на ноги. Необыкновенно сильное вол-. нение охватило меня. О-е-ей, не опоздал ли я? Не слишком ли я долго испытывал терпение Зинчука? Ирина, где ты? Что с тобой? Уже без всякой надежды услышать ее голос, я позвонил ей на мобильный. На этот раз оператор ответила, что «абонент недоступен». Это может означать, что телефон отключен, или у него разряжена батарея, или он испорчен, разбит вдребезги, расплющен под колесами…
Прочь, прочь дурные мысли! Я глянул на часы. Одиннадцать десять. Прошел уже час, как Ирине позвонил Зинчук. Прошел уже целый час, как Ирина перешагнула грань, за которой властвовала беда. — Справочная? — громко говорил я, нервно расхаживая с трубкой по комнате. — Дайте мне телефон Первой горбольницы! Четвертое отделение долго не отвечало. Ну, давай же, давай! — мысленно подгонял я то ли дежурную медсестру, которая отлучилась со своего поста, то ли врача из ординаторской. Наконец, кто-то ответил: старческий, немощный голос.
— Пожалуйста! — взмолился я. — Позовите кого-нибудь из двенадцатой палаты.
— Из какой?
— Из двенадцатой! — рявкнул я с такой силой, что тонким мелодичным пением отозвались из бара хрустальные бокалы.
•— Из двенадцатой! — протянул старичок. — Да нет у нас такой. У нас всего десять палат в отделении, молодой человек…
Я кинул трубку в гнездо и схватился за голову. Худшие опасения сбылись. Гнус Зинчук выманил Ирину из дома. Наверняка он перехватил ее где-то на полпути к больнице… Я принялся набирать номер его мобильника. Пусть ставит мне любые условия, но оставит Ирину в покое. Но — проклятье! «Абонент заблокирован». Исчез Зинчук!
Кто-то позвонил в дверь. Мое сердце встрепенулось с робкой надеждой, и я кинулся в прихожую. Может, это она. Из магазина. С увесистыми пакетами. Нахмурится, увидев меня, скажет, что в гости меня не ждала и что негоже без спросу шарить по ее квартире. Я возьму из ее рук пакеты. Она скинет туфли, босиком пройдет на кухню, устало опустится на плетеный стульчик…
Я распахнул дверь. На пороге стоял сосед.
8
— Вы так кричите, что я не слышу телевизора! Я захлопнул дверь перед его носом. Чуда не произошло. Я торопливо я набрал номер справочной. — …Мне ну ясен домашний адрес Зинчука Олега Ивановича!
Монотонный голос продиктовал мне адрес: Зинчук Олег Иванович живет на улице Гоголя. Это в двух шагах от стадиона «Авангард». И в трех шагах от дома, где я живу!
Я вышел из квартиры Ирины через дверь. Сосед подглядывал за мной через узкую щель. Я толкнул его дверь ногой и захлопнул ее, чтобы он не отравлял вонючими миазмами лестничную площадку, по которой всего час назад ходила Ирина. Понесся вниз, перепрыгивая через ступени. Где сейчас негодяй Зинчук? Вряд ли он дома. Как гад ползучий, затаился где-нибудь… Сев в авто, я помчался по улицам, не обращая внимания на красные сигналы светофоров.
Вот и улица Гоголя. Я наехал на клумбу, заглушил мотор и выскочил из машины. Пробежался вдоль ряда двухэтажных особняков, где же этот дом? Нумерации не было никакой. Я спрашивал адрес у старушек, сидящих на лавочке в тени деревьев. Все показывали в разные стороны. Тогда я назвал фамилию.
— С этого бы и начали. — Маленькая, исхудавшая женщина с блеклыми водянистыми глазами стала охотно и подробно разъяснять: — Нумерация домов у нас ни о чем не говорит. Каждый расширяется и пристраивается как хочет. Зинчук живет наверху, в чердачной надстройке.
Я поднялся по красной от ржавчины лестнице к самой верхней надстройке. Перед тем как постучаться в дверь, я подумал, что же я скажу ему? Драться? О какой драке речь? Нет, я иду сдаваться. «Я готов принять все твои условия, но если с головы Ирины хоть волосок упадет…» Я произнесу эти слова с порога, сразу же…Постучал. Затаив дыхание, прислушался. Шаги, явно мужские шаги, широкая, твердая поступь. Распахнулась дверь. Я увидел парня в широких шортах и майке. Слова, которые я приготовил, застряли у меня в горле. Без удивления и даже приветливо он смотрел на меня.
— Ты Зинчук? — спросил я.
— Я.
— Э-э-э… Олег Иванович?
Парень кивнул, подцепил ногами шлепанцы, надел их и вышел ко мне, на хлипкую площадку из листового железа.
— Это мой батя. Он внизу, в гараже, ждет вас.
— Ждет?
— Ну да, он предупредил, что вы придете, и чтобы я вас проводил к нему. Идемте! — Парень стал спускаться. — Тут осторожней, пожалуйста, можно здорово навернуться. Нога попадет между прутьями арматуры, и готово. Я уже как-то раз спикировал…
Я не был уверен, что Зинчук ждал именно меня — это было уже слишком, почти что мистика, — и все же покорно пошел за мальчиком. Вот еще одно доказательство того, что образы преступников далеко не всегда вписываются в наше представление о них. У Зинчука есть сын, его знают соседи, внизу у него гараж. А знает ли сын, что сотворил вчера вечером его папаша?
Мы спустились вниз. Старушки с нездоровым любопытством уставились на нас. Теперь весь двор будет знать, что в полдень к Зинчуку приходил гражданин в джинсах и темно-синей футболке. Может, таким простым способом Зинчук на всякий случай обезопасил себя? Вдруг я иду к нему с одной конкретной целью — прибить ударом молотка по голове? Парень обошел кучу угля и приоткрыл створку гаражных ворот.
— Па! — сказал он в сумеречную утробу гаража. — Тут к тебе! — И жестом пригласил меня зайти.
Проем оказался слишком узким для моих плеч, и я сдвинул створку сильнее. В нос шибанул запах бензина, смазки, резины. Посреди гаража темнела груда железа, отдаленно напоминающая автомобиль. На многочисленных полках и крючках лежали и висели инструменты, шланги, измерительные приборы, бутылки с темной маслянистой жидкостью, зубчатые ремни, старые, почерневшие от пыли фильтры, камеры, колпаки от колес. Среди всего этого хлама я не сразу заметил рослого мужчину с темной жесткой бородкой. Увидев меня, как давнему приятелю, кинул: — А, здорово! Проходи!
Переступив через лоток, доверху наполненный отработанным маслом, он протянул мне черный от грязи кулак, подставляя для пожатия относительно чистое запястье. Слесари на автосервисе здороваются только так.
— Видел мою коллекцию? — спросил он, не дав мне раскрыть рта, и кивнул на стену, где висели колпаки для колес. — Сорок две модели из двадцати стран мира! И что самое интересное — все это я собрал на обочинах и мусорках нашего города. А теперь люди ко мне приходят и просят: Иваныч, продай колпак, я свой где-то потерял… Впечатляет, да?.. А как тебе вот это? — Он обошел раскуроченный автомобильный агрегат, сорвал промасленную тряпку и, с гордостью подбоченившись, кивнул на огромный зеленый мотоцикл без заднего колеса. — Ты на фирму, на фирму смотри! Настоящий «Хам— мер», между прочим! Хочешь посидеть? — Нет, не хочу, — признался я, не в силах привести в порядок мысли.
— Напрасно, — без особого сожаления ответил хозяин гаража. — Такой шанс я бы не упустил. Ну а твоя тачка где?
— Там, у клумбы, — ответил я.
— А чего не подгоняешь? Я что, у клумбы ее делать буду?
И тут я понял, что ошибся. Либо это был не Зинчук, либо Зинчук, да не тот, который мне нужен. Я сник. Бородатый заметил это и уточнил:
— Какой-то ты вареный… Или это не ты? — Он отступил на шаг и склонил голову, глядя на меня под другим ракурсом. — Это с тобой мы договаривались насчет промывки инжектора у «десятки»?
Я отрицательно покачал головой.
— Так чего молчишь? — с недоумением произнес он. — Машина у тебя какая? Что с ней?
— С машиной у меня все в порядке, — ответил я, вынимая из чехла мобильник и выводя на дисплей номер убийцы. — Як вам по другому поводу. Посмотрите, этот номер вам знаком?
Бородатый пригнул голову, глядя на дисплей, и обрадовано протянул:
— У-у-у! Да это ж мой номер! Точнее, бывший мой номер. Посеял я свою мобилу на пляже. Или сперли у меня ее, не знаю. Да я уже себе новую купил! А ты ее нашел, что ли?
— Нет, не нашел, — упавшим голосом ответил я. Зинчук меня уже не интересовал. Я слишком много поставил на него, и проигрыш оказался катастрофическим. Опять я никак не мог повлиять на судьбу Ирины, а время шло, и я ничего не знал о ней, и не располагал ни единой, даже самой пустячной зацепкой. Убийца по-прежнему был недосягаем.
— А откуда эк у тебя этот номер? — спросил Зинчук, но, как мне показалось, без всякого интереса. Он посмотрел на полку, где стоял ряд бутылок с маслами, тормозной жидкостью, тосолом, омывателем, выдернул из строя одну из них, ополовиненную, с прозрачной бесцветной жидкостью, и поставил на столярный стол.
— Вчера вечером мне позвонили с этого телефона, —рассеянно ответил я, раздумывая, куда мне теперь мчаться, кому звонить, кому бить морду.
— Вот же подлюка где-то ходит! — покачал головой Зинчук и налил из бутылки в пластиковые стаканчики.
— Украл, так еще и названивает всем подряд… Ну, давай, бери! Спасибо, что побеспокоился. А я уже себе новый телефон купил. Классная модель, в ладонь умещается. А тот заблокировал. Хрен воришка теперь моей карточкой воспользуется!
Я держал в руке пластиковый стаканчик. Мне еще ни разу не доводилось пить техническую жидкость, но я уже был морально готов сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Я снова пошел по квартире, на этот раз пытаясь найти хоть какую-нибудь деталь, по которой можно было бы судить о том, каким было для Ирины утро, с каким душевным настроением она вышла из дома. Ванная. Щетинка зубной щетки влажная. Дно раковины покрыто капельками воды. Мыло еще не высохло… Теперь снова на кухню. Раскрыл холодильник. На верхней полке размораживается кусочек ровной телятины. В прозрачном пакете прохлаждается кудрявый зеленый салат. В масленке — масло и сыр. В пластиковых коробочках всего понемножку: ломтик ветчины, несколько долек апельсина, морковь по-корейски, соленые каперсы… Чем-то это похоже на тот набор, который я купил в ночном магазине. Я потрогал чайник — теплый.
Я вернулся в комнату и сел в кресло рядом с телефонным аппаратом. Придвинул к себе коробочку с листочками для записей. Листочки чистые, но на верхнем отчетливо видны вмятины от шариковой ручки. Ирина что-то торопливо писала, по своему обыкновению сильно нажимая на ручку. Возможно, взяла листочек с текстом с собой, возможно — выбросила. Но если очень постараться, то по вмятому следу можно прочесть… Я поднял коробочку с листочками и, покачивая ее на ладони, стал выбирать ракурс, чтобы тень была наиболее выражена… Так, вижу: «Гор. болн. № 1». На следующей строке: «4 отд. 12 палата». Что это может значить? Координаты больничной палаты. Кто-то передал их по телефону?
Телефонный аппарат поближе. Давай, родной, выдавай информацию! Определитель номера и память входящих звонков — гениальное изобретение. Я стал нажимать на клавиши, выясняя, от кого поступали сюда звонки. Самый последний — в десять часов тридцать минут. Номер неизвестный, но, скорее всего, это я звонил из кафе. Минутой раньше я звонил с мобильного… А вот еще один входящий — в десять часов десять минут, но определитель его не распознал, на дисплее значатся одни прочерки. Может, это звонил Зинчук? Вот же негодяй! Похоже, мокрушник добрался до нее! Что он ей говорил? Угрожал? Или же пытался хитростью выманить из квартиры?
Я снова взглянул на листочек бумаги с вмятиной от шариковой ручки. Кажется, все складывается. Зинчук позвонил Ирине и что-то сказал ей про Первую горбольницу. Может, солгал, что со мной стряслась какая-то беда. Ирина быстро собралась и поехала.
Я вскочил на ноги. Необыкновенно сильное вол-. нение охватило меня. О-е-ей, не опоздал ли я? Не слишком ли я долго испытывал терпение Зинчука? Ирина, где ты? Что с тобой? Уже без всякой надежды услышать ее голос, я позвонил ей на мобильный. На этот раз оператор ответила, что «абонент недоступен». Это может означать, что телефон отключен, или у него разряжена батарея, или он испорчен, разбит вдребезги, расплющен под колесами…
Прочь, прочь дурные мысли! Я глянул на часы. Одиннадцать десять. Прошел уже час, как Ирине позвонил Зинчук. Прошел уже целый час, как Ирина перешагнула грань, за которой властвовала беда. — Справочная? — громко говорил я, нервно расхаживая с трубкой по комнате. — Дайте мне телефон Первой горбольницы! Четвертое отделение долго не отвечало. Ну, давай же, давай! — мысленно подгонял я то ли дежурную медсестру, которая отлучилась со своего поста, то ли врача из ординаторской. Наконец, кто-то ответил: старческий, немощный голос.
— Пожалуйста! — взмолился я. — Позовите кого-нибудь из двенадцатой палаты.
— Из какой?
— Из двенадцатой! — рявкнул я с такой силой, что тонким мелодичным пением отозвались из бара хрустальные бокалы.
•— Из двенадцатой! — протянул старичок. — Да нет у нас такой. У нас всего десять палат в отделении, молодой человек…
Я кинул трубку в гнездо и схватился за голову. Худшие опасения сбылись. Гнус Зинчук выманил Ирину из дома. Наверняка он перехватил ее где-то на полпути к больнице… Я принялся набирать номер его мобильника. Пусть ставит мне любые условия, но оставит Ирину в покое. Но — проклятье! «Абонент заблокирован». Исчез Зинчук!
Кто-то позвонил в дверь. Мое сердце встрепенулось с робкой надеждой, и я кинулся в прихожую. Может, это она. Из магазина. С увесистыми пакетами. Нахмурится, увидев меня, скажет, что в гости меня не ждала и что негоже без спросу шарить по ее квартире. Я возьму из ее рук пакеты. Она скинет туфли, босиком пройдет на кухню, устало опустится на плетеный стульчик…
Я распахнул дверь. На пороге стоял сосед.
8
— Вы так кричите, что я не слышу телевизора! Я захлопнул дверь перед его носом. Чуда не произошло. Я торопливо я набрал номер справочной. — …Мне ну ясен домашний адрес Зинчука Олега Ивановича!
Монотонный голос продиктовал мне адрес: Зинчук Олег Иванович живет на улице Гоголя. Это в двух шагах от стадиона «Авангард». И в трех шагах от дома, где я живу!
Я вышел из квартиры Ирины через дверь. Сосед подглядывал за мной через узкую щель. Я толкнул его дверь ногой и захлопнул ее, чтобы он не отравлял вонючими миазмами лестничную площадку, по которой всего час назад ходила Ирина. Понесся вниз, перепрыгивая через ступени. Где сейчас негодяй Зинчук? Вряд ли он дома. Как гад ползучий, затаился где-нибудь… Сев в авто, я помчался по улицам, не обращая внимания на красные сигналы светофоров.
Вот и улица Гоголя. Я наехал на клумбу, заглушил мотор и выскочил из машины. Пробежался вдоль ряда двухэтажных особняков, где же этот дом? Нумерации не было никакой. Я спрашивал адрес у старушек, сидящих на лавочке в тени деревьев. Все показывали в разные стороны. Тогда я назвал фамилию.
— С этого бы и начали. — Маленькая, исхудавшая женщина с блеклыми водянистыми глазами стала охотно и подробно разъяснять: — Нумерация домов у нас ни о чем не говорит. Каждый расширяется и пристраивается как хочет. Зинчук живет наверху, в чердачной надстройке.
Я поднялся по красной от ржавчины лестнице к самой верхней надстройке. Перед тем как постучаться в дверь, я подумал, что же я скажу ему? Драться? О какой драке речь? Нет, я иду сдаваться. «Я готов принять все твои условия, но если с головы Ирины хоть волосок упадет…» Я произнесу эти слова с порога, сразу же…Постучал. Затаив дыхание, прислушался. Шаги, явно мужские шаги, широкая, твердая поступь. Распахнулась дверь. Я увидел парня в широких шортах и майке. Слова, которые я приготовил, застряли у меня в горле. Без удивления и даже приветливо он смотрел на меня.
— Ты Зинчук? — спросил я.
— Я.
— Э-э-э… Олег Иванович?
Парень кивнул, подцепил ногами шлепанцы, надел их и вышел ко мне, на хлипкую площадку из листового железа.
— Это мой батя. Он внизу, в гараже, ждет вас.
— Ждет?
— Ну да, он предупредил, что вы придете, и чтобы я вас проводил к нему. Идемте! — Парень стал спускаться. — Тут осторожней, пожалуйста, можно здорово навернуться. Нога попадет между прутьями арматуры, и готово. Я уже как-то раз спикировал…
Я не был уверен, что Зинчук ждал именно меня — это было уже слишком, почти что мистика, — и все же покорно пошел за мальчиком. Вот еще одно доказательство того, что образы преступников далеко не всегда вписываются в наше представление о них. У Зинчука есть сын, его знают соседи, внизу у него гараж. А знает ли сын, что сотворил вчера вечером его папаша?
Мы спустились вниз. Старушки с нездоровым любопытством уставились на нас. Теперь весь двор будет знать, что в полдень к Зинчуку приходил гражданин в джинсах и темно-синей футболке. Может, таким простым способом Зинчук на всякий случай обезопасил себя? Вдруг я иду к нему с одной конкретной целью — прибить ударом молотка по голове? Парень обошел кучу угля и приоткрыл створку гаражных ворот.
— Па! — сказал он в сумеречную утробу гаража. — Тут к тебе! — И жестом пригласил меня зайти.
Проем оказался слишком узким для моих плеч, и я сдвинул створку сильнее. В нос шибанул запах бензина, смазки, резины. Посреди гаража темнела груда железа, отдаленно напоминающая автомобиль. На многочисленных полках и крючках лежали и висели инструменты, шланги, измерительные приборы, бутылки с темной маслянистой жидкостью, зубчатые ремни, старые, почерневшие от пыли фильтры, камеры, колпаки от колес. Среди всего этого хлама я не сразу заметил рослого мужчину с темной жесткой бородкой. Увидев меня, как давнему приятелю, кинул: — А, здорово! Проходи!
Переступив через лоток, доверху наполненный отработанным маслом, он протянул мне черный от грязи кулак, подставляя для пожатия относительно чистое запястье. Слесари на автосервисе здороваются только так.
— Видел мою коллекцию? — спросил он, не дав мне раскрыть рта, и кивнул на стену, где висели колпаки для колес. — Сорок две модели из двадцати стран мира! И что самое интересное — все это я собрал на обочинах и мусорках нашего города. А теперь люди ко мне приходят и просят: Иваныч, продай колпак, я свой где-то потерял… Впечатляет, да?.. А как тебе вот это? — Он обошел раскуроченный автомобильный агрегат, сорвал промасленную тряпку и, с гордостью подбоченившись, кивнул на огромный зеленый мотоцикл без заднего колеса. — Ты на фирму, на фирму смотри! Настоящий «Хам— мер», между прочим! Хочешь посидеть? — Нет, не хочу, — признался я, не в силах привести в порядок мысли.
— Напрасно, — без особого сожаления ответил хозяин гаража. — Такой шанс я бы не упустил. Ну а твоя тачка где?
— Там, у клумбы, — ответил я.
— А чего не подгоняешь? Я что, у клумбы ее делать буду?
И тут я понял, что ошибся. Либо это был не Зинчук, либо Зинчук, да не тот, который мне нужен. Я сник. Бородатый заметил это и уточнил:
— Какой-то ты вареный… Или это не ты? — Он отступил на шаг и склонил голову, глядя на меня под другим ракурсом. — Это с тобой мы договаривались насчет промывки инжектора у «десятки»?
Я отрицательно покачал головой.
— Так чего молчишь? — с недоумением произнес он. — Машина у тебя какая? Что с ней?
— С машиной у меня все в порядке, — ответил я, вынимая из чехла мобильник и выводя на дисплей номер убийцы. — Як вам по другому поводу. Посмотрите, этот номер вам знаком?
Бородатый пригнул голову, глядя на дисплей, и обрадовано протянул:
— У-у-у! Да это ж мой номер! Точнее, бывший мой номер. Посеял я свою мобилу на пляже. Или сперли у меня ее, не знаю. Да я уже себе новую купил! А ты ее нашел, что ли?
— Нет, не нашел, — упавшим голосом ответил я. Зинчук меня уже не интересовал. Я слишком много поставил на него, и проигрыш оказался катастрофическим. Опять я никак не мог повлиять на судьбу Ирины, а время шло, и я ничего не знал о ней, и не располагал ни единой, даже самой пустячной зацепкой. Убийца по-прежнему был недосягаем.
— А откуда эк у тебя этот номер? — спросил Зинчук, но, как мне показалось, без всякого интереса. Он посмотрел на полку, где стоял ряд бутылок с маслами, тормозной жидкостью, тосолом, омывателем, выдернул из строя одну из них, ополовиненную, с прозрачной бесцветной жидкостью, и поставил на столярный стол.
— Вчера вечером мне позвонили с этого телефона, —рассеянно ответил я, раздумывая, куда мне теперь мчаться, кому звонить, кому бить морду.
— Вот же подлюка где-то ходит! — покачал головой Зинчук и налил из бутылки в пластиковые стаканчики.
— Украл, так еще и названивает всем подряд… Ну, давай, бери! Спасибо, что побеспокоился. А я уже себе новый телефон купил. Классная модель, в ладонь умещается. А тот заблокировал. Хрен воришка теперь моей карточкой воспользуется!
Я держал в руке пластиковый стаканчик. Мне еще ни разу не доводилось пить техническую жидкость, но я уже был морально готов сделать это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41