– Который час? – спросила Маша вполголоса, глядя по сторонам.
– Одиннадцать без пяти.
– Регистрация закончилась?
– Да.
Мы, наступая друг другу на ноги, шли вдоль буфетного ряда к центру зала и пока еще не видели бандитов и Бэла.
– Слушай меня внимательно, лох, – прошептала Маша.
– Так я вроде еще недавно был зайчиком и Кибальчишем.
– Ну хватит крутить жужу! – выкрикнула она и дернула плечом. – Времени нет, все надо делать быстро… Сейчас мы встанем рядом со входом на третий сектор. Совсем близко от него, понял?..
– Короче, ты хочешь драпануть с бабками, – догадался я.
– А ты не хочешь?
– Надо друга освободить.
– Никуда твой рихтанутый друг не денется. Ты понял? Его отпускают, и ты отпускаешь меня. Вообще меня не держи! Символически, чтоб они раньше времени ничего не заподозрили.
– Послушай, Маня, а у твоих… приятелей «пушки» есть?
– У каждого по пистолету. А у Лу еще и автомат есть.
– Кто такой Лу?
– Ну, этот… лысенький такой.
– Амбал, что ли?
– Амбал, амбал… Все, цыть! Не прячься за меня и посмотри, чтобы за моей спиной никто не стоял.
– Ты взбесилась, Маня! – прошипел я. – Они пристрелят нас как врагов народа.
– Да что ты раньше времени труса празднуешь! Если кого пристрелят, то меня. Но за миллион баксов можно и рискнуть. Такой случай бывает раз в жизни… Вон они!
Мы выплыли к посадочным секторам. У третьего уже не толпились пассажиры, эскалаторная лента крутилась впустую, и контролер в синей форме, опираясь ногой на платформу багажных весов, скользила по залу скучающим взглядом. Напротив сектора, почти в центре зала, стояли трое мужчин: амбал Лу, Бэл и еще один незнакомый мне «бычара», одетый, как и бритоголовый, в черную кожанку. Он поддерживал Бэла под руку, словно верный друг своего собутыльника, принявшего изрядную дозу спиртного.
– Они слишком далеко, – шепнула Маша. – Пусть подойдут.
Мы встали в нескольких шагах от сектора. Маша подняла руку и махнула. Бэл, увидев меня, вскинул голову и переступил с ноги на ногу от нетерпения. Я улыбался ему совершенно идиотской улыбкой. Амбал крутил лысой головой, шаря глазами по залу. «Бычара» слегка подтолкнул Бэла, и вся троица медленно двинулась нам навстречу.
– Отпусти меня, – не разжимая губ, произнесла Маша. – Убери руку с плеча…
Я убрал руку. Движения были скованными и неестественными. Троица остановилась метрах в трех напротив нас. Маша стала едва заметно пританцовывать на месте от волнения.
– Все в порядке! – вырвалось у нее. Голос подвел, и получился какой-то надломанный хрип.
«Бычара» отпустил руку Бэла и подтолкнул его в спину. Нетвердой походкой, словно был на протезах, Бэл пошел в нашу сторону. Если сейчас Маша бросится к сектору, понял я, то они без труда остановят Бэла. Но Маша выждала еще две-три секунды, сделала шаг вперед и как-то лениво, задирая вверх руки, словно снимала с себя ночную рубашку, стала стаскивать рюкзак.
Бэл шел слишком медленно. Он не понимал, какая угроза нависла над ним, и слишком быстро оттаивал, расслаблялся, и уже улыбался мне, и протягивал руку. Чувствуя, что Маша вот-вот сорвется с места, стараясь опередить ее хоть на долю секунды, я сделал выпад вперед, словно наносил невидимой шпагой колющий удар, схватил Бэла за руку и потащил его к узкому проходу через сектор, ограниченный с одной стороны лентой эскалатора, а с другой – багажными весами.
– Мы опаздываем на самолет!! – крикнул я контролеру, которая попыталась преградить нам путь своей грудью, и сунул ей под нос сжатые в кулаке билеты.
– Регистрация закончена! – услышал я уже за своей спиной, и вслед за этим – грохот ног по платформе весов.
– Дорогу беременной!! – диким голосом завизжала Маша, с легкостью обгоняя нас с Бэлом и помогая расчищать себе путь рюкзаком.
Она первая вбежала в зал досмотра, кинулась через металлическую арку, определяющую наличие тяжелых металлических предметов, но два милиционера преградили ей дорогу. Маша, чувствуя себя загнанной в угол, понеслась обратно, врезалась в нас, едва не повалив на пол.
– Оставьте рюкзак!! – кричали ей хором все работники зоны досмотра.
Подталкивая Бэла к арке, я обернулся. Ни амбала, ни «бычары» через дверной проем уже не было видно. Скорее всего они кинулись нам наперехват, возможно, уже приближаются к летному полю.
Маша, кинув рюкзак на конвейерную ленту, с совершенно дикими глазами прошла через арку. Какая-то полная женщина, делая отметку на ее билете, громко хохотала:
– Первый раз вижу такую беременную очаровашку!.. Девушка, билет возьмите!
Слабо соображающий Бэл наступал мне на ноги и тыкался во все закрытые двери, не замечая неоновой таблички: «ВЫХОД НА ПОСАДКУ».
– Что у вас там? – спросил милиционер, глядя на экран дисплея, где демонстрировались серые пятна внутренностей рюкзака. Доллары не высвечивались.
– Тампаксы, – тотчас ответила Маша, замотала головой, зажмурила глаза и поправила себя: – То есть памперсы.
– Есть кто еще на Москву?! – крикнула дежурная с перрона.
– Есть!! Есть!! – в один голос закричали мы.
– Бегом! Автобус уже ушел!
Распахивая своими телами двухстворчатые стеклянные двери, мы вывалились на перрон и кинулись к аэробусу. Маша бежала впереди всех, крепко прижимая рюкзак к груди, словно младенца, которого она родила в зоне досмотра. За ней – Бэл. Несмотря на свой грузный вес, он достаточно резво мчался по бетонке, сильно размахивая руками. Я замыкал нашу странную компанию.
Когда мы, часто дыша, как тройка гнедых лошадей, подбежали к самолету, диспетчер уже проверила билеты у последнего пассажира и собиралась возвращаться в аэровокзал.
– Ой!! – взвизгнула Маша, глядя куда-то за наши спины.
Мы с Бэлом обернулись и увидели амбала Лу, который черной пантерой бежал к нам, делая большие прыжки, словно преодолевал широкие ступени. Расстояние между нами стремительно сокращалось.
– Побыстрее, пожжжалуйста, тетечка-а-а! – нараспев произнесла Маша и, не дождавшись, когда диспетчер вернет ей билет, вскочила на лесенку и нырнула в темную утробу нижней палубы.
– А это еще кто такой? – спросила диспетчер, подняв лицо и увидев бегущего Лу. – Еще один опоздавший?
– Нет-нет!! – закричали мы с Бэлом и, перебивая друг друга:
– Это жулик, аферист!!
– У него нет билета!!
– Не пускайте его в самолет, он хочет пронести бомбу!..
Пока диспетчер, раскрыв рот, следила за приближающимся амбалом, мы, толкая друг друга, полезли в самолет. Очутившись в багажном отсеке, Бэл зачем-то кинулся на стеллажи, будто Маша, будучи совершенной идиоткой, оставила рюкзак здесь. Наверное, у моего друга после плена совсем перестали работать мозги.
– Не задерживайся! – прошипел я, хватая Бэла за ворот и подталкивая его к лестнице, ведущей на верхнюю палубу.
В салоне мы несколько придержали свои эмоции и даже сняли куртки в гардеробе и причесались.
– Где она? – спросил Бэл. – Ты не знаешь, какое у нее место?
– Не знаю. Иди по левому ряду, а я по правому.
Мы двинулись по проходам в сторону второго салона и очень скоро нашли Машу. Она сидела в среднем ряду между пожилой дамой и спортивного вида юношей, крепко прижимая к себе рюкзак и исподлобья глядя то на меня, то на Бэла.
– Вы не могли бы пересесть на мое место? – вежливо попросил я даму, протягивая ей свой билет. – Нас с сестрой разлучили. А на моем месте вам будет даже удобнее.
Дама без лишних уговоров сложила газету, которую читала, и стала выбираться из глубокого кресла.
– Нет-нет! – воспротестовала Маша. – Он мне вовсе не брат!
– Так мне идти на ваше место или нет? – спросила меня дама. – Не могу понять, чего вы хотите?
Я вежливо отстранил женщину и плюхнулся в кресло рядом с Машей. Бэл уже кряхтел с другой стороны, устраиваясь на кресле вместо юноши. Мне казалось, что он раскачивает самолет.

Глава 51

– Короче, так, – сказала Маша сдавленным голосом, так как ремень не давал ей возможности сделать глубокий вдох. – Я не собираюсь ни с кем делиться. Эти деньги я добыла в тяжелой борьбе со злыми бандитами.
– Ты забываешь, что первоначально добыл их Стас, – возразил Бэл и скрипнул креслом.
– Добыл, но упустил. Он обменял эти деньги на тебя. А я перехватила. Вы оба вообще здесь ни при чем!
– Будешь наглеть, отберем силой! – пригрозил я.
– А вам-то, гражданин милиционер – или кто вы там? – зачем столько баксов? – спросила Маша. – Вы ж себе даже приличную «тачку» купить не сможете, потому что сразу попадете под подозрение своих коллег.
– А я увольняюсь из органов, – вздохнув, ответил Бэл.
– Ты что, правду говоришь? – не поверил я.
– А что мне еще остается делать после такой «прекрасной» в кавычках операции? Только подавать в отставку. Мне не простят Тенгиза.
– И Гельмута тоже, – мрачным голосом добавил я.
– А что с Гельмутом? – насторожился Бэл.
– Застрелился.
Нахмурив брови, мой друг минуту молчал. Потом произнес:
– Да, мне в самом деле лучше подать в отставку.
Маша заерзала под ремнем.
– Вы все какие-то гадости говорите. И еще хотите, чтобы я с вами делилась. Ты со мной поделился, когда я просила? – повернула она лицо в мою сторону.
– У меня тогда не было денег. Они были у Гельмута.
– Гельмут – это тот немецкий старикашка? С трудом верится, что он смог обвести вас всех вокруг пальца и утащить деньги.
– Он не утащил, – ответил я. – Я сам ему их отдал за небольшую услугу.
– Да? – удивленно протянул Бэл. – Это для меня новость.
И он посмотрел на меня каким-то свежим взглядом, в котором было много открытого любопытства.
– Что ж это за услуга такая, если за нее отдают миллион долларов? – пожала Маша плечами.
– А он не знал, что это настоящие доллары, – пояснил Бэл. – Он думал, что это всего-навсего искусная ментовская подделка. Мы все так сначала думали.
– Все ясно, – закивала Маша, искоса глядя на меня. – Значит, ты хотел по-крупному надуть немца, но сам же сел в калошу?
– Так оно и было, – подтвердил я.
– Меня не надуешь, – заверила она, нахмурила брови и крепче прижала рюкзак к себе.
– Ну так как? – с нежной угрозой произнес Бэл и приблизил свое широкое лицо к щеке девушки.
Вместо ответа Маша резким движением отстегнула ремень, встала и протиснулась между спинкой соседнего сиденья и моими коленями в проход.
– Ты куда?! – в один голос спросили мы.
– В туалет!
Мы с Бэлом переглянулись.
– Тебе не кажется, что пора действовать решительно? – спросил он.
– Давно пора! – согласился я.
Мы встали и пошли в хвост самолета, отдернули шторку, отделяющую салон от тамбура, и остановились перед тремя дверками-гармошками. Две туалетные кабинки были свободными. Бэл постучал в ту, которая была заперта.
– Маша, не шути! – сказал он в тонкую щель. – Ты все равно никуда отсюда не денешься!
Я добавил по двери ногой и на всякий случай проверил две незапертые кабинки – не прячется ли Маша в одной из них.
– Ну что теперь с ней делать?! – пожал плечами Бэл. – Не ломать же дверь?
– Сама выйдет! Не будет же она сидеть в уборной до самого прилета?
– У меня кончается терпение! – с каким-то утробным рычанием произнес Бэл. – Какая-то малявка водит за нос двух взрослых мужчин… Эй! – крикнул он в щель. – Если ты сейчас же не откроешь дверь, то останешься без парашюта. Их выдают только по предъявлении билета!
Как ни странно, эта глупость возымела действие. Дверь сложилась вдвое, и из образовавшегося проема показалась рука Маши с рюкзаком.
– Что это? – спросил я.
– Ваша доля! – ответила Маша, пытаясь протиснуться между нами и выйти в салон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40