Без разрешения управления я прииск более чем на сутки оставлять не имею права, да и то обязан поставить об этом в известность руководство. А для него нужна более веская причина, чем свидание с женщиной. Понятно, что ничего меня не удержит, но не хотелось бы дать Скунсу козырь против себя перед скорым приездом комиссии.
— Короче, говори, что надо сделать?
— Надо сделать так, чтобы меня либо в ментовку, либо в прокуратуру, что было бы еще лучше, якобы вызвали. Это в твоих силах?
— Без проблем, — неожиданно уверенно заявил Никитин.
— Я не шучу, Слава!
— Какие шутки? Сам твой Скунс-Бирюков и передаст тебе повестку явиться в верхотурскую прокуратуру. Заместитель прокурора — мой лучший кореш. Ну а там задержат на пару дней. Формально, конечно. Просто отметку поставят, а ты гуляй смело!
— Ты уверен?
— Что, ты мне не веришь? Сказал — сделаю! Что еще?
— Еще мне потребуется твой «козел» с водителем. Мой без Филиппа останется, водителей больше нет. А самому ехать…
— Понятно, не в кайф! Ладно, и это сделаем, на моей лайбе поедешь. А я тут обойдусь пару дней.
— Да я его сразу отпущу! Только до Верхотурска довезет и все! Можно было бы на катере, но это сколько плыть? Да еще после болезни… Каким клиентом я к вдовушке своей явлюсь?
— Ну договорились же, какой может быть катер? Все у тебя?
— Все!
— Ну и хорошо! Мы же друзья, Дима, ты — мне, я — тебе, иначе нельзя, иначе полная херня получится! Скунсы, вроде твоего Бирюкова, подомнут все под себя! Этого допустить нельзя! И мы не допустим! Так что к среде жди телефонограмму.
— Спасибо!
— Да брось ты, Дима!
— Время — двенадцать, можешь забирать катер, все уже должно быть готово, «УАЗ» у причала оставь. И веселого тебе отдыха.
— Ох и оторвусь я с этими сосками, — в предвкушении скорого удовольствия майор закатил глаза к потолку, и блудливая улыбка заиграла на его широком лице. — А ты выздоравливай! Все, погнал я, а насчет повестки не беспокойся — будет! Пока!
И жизнерадостный майор, напевая себе под нос какую-то веселую песенку, вышел из вагончика.
Ну теперь, кажется, все, если майор не подведет! Но обещал он уверенно, без тени сомнения, значит, на самом деле имеет возможность сдержать слово.
Жилин встал, подошел к окну.
Совсем немного, и новая жизнь захватит его в большом, манящем городе, вдали от этих вековых кедров и надоевшего до чертиков, но обеспечившего будущее прииска.
В среду на имя начальника прииска пришла телефонограмма из прокуратуры Верхотурска, в которой Жилин Дмитрий Сергеевич вызывался к следователю Панову в качестве свидетеля.
Принял телефонограмму и лично доставил Жилину сам Бирюков. Дмитрий Сергеевич изобразил крайнее удивление:
— Что за ерунда? Неужели опять из-за того случая с хищением золота? Но ведь три года уже прошло!
— Такие дела, — подсказал заместитель по режиму, — срока давности не имеют. Может, какие новые обстоятельства выявились? Или золотишко где блеснуло? Следствие — дело тонкое и дотошное, тем более когда оно касается хищения с массовым убийством людей!
Бирюков как-то странно посмотрел на Жилина, словно хотел уловить реакцию Дмитрия Сергеевича на свою последнюю фразу. Но тот не придал ей значения.
— Кого за руль сажать? Дорогу через тайгу только Филиппов знал.
— Попросите своего друга, Никитина! Он туда часто мотается!
— Придется так и сделать! Ехать-то надо?
— Надо!
— Ну ладно, спасибо, что доставили телефонограмму, работайте дальше. На время своего отсутствия оставляю за себя вас, Василий Иванович. Подготовьте приказ!
— Я понял!
Бирюков вышел из вагончика, Жилин проследил из окна, как он пошел к реке. Снял трубку, набрал номер Никитина:
— Слава?
— Ну?
— Жилин на проводе!
— Ты думаешь, я не узнал тебя?
— Спасибо за повестку!
— Ну какой базар? Обещал ведь. Машину когда подать?
— В пятницу ночью, часам к двум!
— Заметано! В два «УАЗ» будет у твоего шлагбаума.
— Еще раз спасибо!
— Веселой тебе прогулки, Дима!
— Вернусь — гульнем!
— Это обязательно. Ну пока, дела тут у меня, совещание собираю.
— Ты еще и работаешь?
— А ты как думал?
— Тогда до свидания!
— Счастливо!
Жилин отключил связь. Все срослось, Никитин не подвел и послезавтра… послезавтра он покинет эти края навсегда!
В пятницу к обеду грязный милицейский «уазик» высадил Жилина у здания прокуратуры. Развернулся и отправился на стоянку местного ОВД. Водителю необходимо было отдохнуть перед обратной дорогой.
Проводив взглядом машину, Дмитрий Сергеевич пошел от здания прокуратуры. Путь его лежал на улицу Пушкина, которая располагалась в частном секторе, почти на берегу Аллы. В дом ь 16/2, купленный им еще лет восемь назад, когда он только стал начальником прииска. Сюда Дмитрий Сергеевич наведывался редко, оттого сад густо зарос диким кустарником. Дом, обнесенный местами поваленным забором, находился в полном запустении и, судя по некоторым признакам, был излюбленным местом игр местных пацанов.
Жилин вошел в дом. Его окружила своим ароматом атмосфера медленного умирания. Но это было неважно. Главное погреб, а в погребе, под одной из небольших бетонных плит, которыми выложен пол, тайник.
Дмитрий Сергеевич спустился в погреб, включил свет. Вытащил штырь в углу, открывая нехитрое запорное приспособление, и поднял нужную плиту. Внутри, в объемной яме — пять брезентовых пакетов. Открыл один — золото. Другой — то же самое. Проверив таким образом остальные пакеты и убедившись, что Сулема сделал все точно, не позарившись на общее богатство, закрыл тайник. Поднялся наверх, подготовил постель, лег и тут же уснул. Ночная дорога вымотала и его.
Утром, в шесть часов, его разбудил Сулема, явившийся первым.
Он был с большой спортивной сумкой.
— Прошел незаметно?
— Как положено, шеф!
— Открывай сумку!
В нее пересыпали полтора пакета. Получилось около двадцати килограммов. Ноша вполне подъемная, особенно если нести на плече.
Позднее, с промежутком в два часа подошли Алим с Филиппом. Золото равномерно распределили на всех. Жилин приказал:
— Сулема, давай на вокзал, возьми билеты и возвращайся. Остальные располагайтесь где кто захочет. До 18.00 будем находиться здесь!
— А если в одно купе билетов не будет? — спросил Сулема.
— Ты что, не знаешь, как с кассиршей разговаривать? Подбрось ей четвертной, она тебе все и сделает!
— Посмотрим!
— Никаких «посмотрим»! Все четверо должны ехать в одном купе. Крутись там на вокзале как хочешь! Задачу понял?
— Понял.
Вернулся Сулема через два часа. Довольный.
— Все нормально, шеф! — Он бросил на стол билеты. — Вагон ь 5, третье купе! Отправление в 19.00 с первого пути.
— Молодец, — похвалил его Жилин и добавил: — Мне нужно тут, в Верхотурске, кое с кем проститься, я на часок выйду, вы тут смотрите — никакой водки! Сулема, отвечаешь за порядок! Тронемся — обмоем!
Жилин вышел из дома, прошел до переговорного пункта, попросил телефонистку соединить его по номеру с Москвой. Пришлось полчаса ждать, пока женский голос через динамик не пригласил его в третью кабину.
— Рудаков слушает!
— Николай Степанович? Это Дмитрий!
— А! Здравствуй, дорогой! Чем обрадуешь?
— В 19.00 выезжаем на Москву, пятый вагон.
— Загрузился полностью?
— Да!
— Это очень хорошо! Тогда слушай! Решишь проблему с нерусскими попутчиками, выйдешь с тем, кого подобрал в напарники, на последней остановке перед столицей. Это будет Рязань. Там тебя встретит капитан милиции, да, да, не удивляйся. Это мой человек! Поезд будет в Рязани ночью, в три часа по расписанию, он обеспечит тебе безопасность от местной милиции и привезет на машине ко мне на дачу. По дороге сами решите, где сбросить балласт. Все понял?
— Понял, Николай Степанович!
— До встречи, Дима, удачи тебе, дорогой!
— До свидания!
Садились в поезд поодиночке, как бы не зная друг друга. И только когда поезд тронулся, Жилин достал литр водки, вареную курицу из буфета, с десяток яиц и хлеб с зеленью.
— Ну что, ребятки, обмоем успех нашего дела?
— Какой базар, начальник? — ответили подельники.
Выпили. Пошел оживленный разговор. Чеченцы достали нарды, сели на полке Сулемы кидать шеш-беш. Жилин подал знак Филиппу выйти.
Они прошли в тамбур. Жилин протянул Филиппу сигарету:
— Кури, Саня, и слушай меня внимательно.
Филипп закурил, Дмитрий Сергеевич заговорил:
— Как ты думаешь, Саня, стоит с чеченами золотом делиться?
— Не понял?
— Ребята они хорошие, слов нет, дело свое сделали, деньги заслужили, базара нет! Но уж очень они горячи и до баб охочи, а нам сначала притихнуть надо. Не получится так, что мы им бабки, а они в кабак? Спалятся по пьянке! У ментов к ним вопрос — откуда столько денег? Что они ответят?
— Придумают что-нибудь! Не знаю!
— С такими бабками, Саша, ничего не придумаешь. Вот менты и расколют их, как орехи грецкие. Да там и раскалывать, по большому счету, нечего. Откуда прибыли? Из Верхотурска. Что там делали? На прииске золотодобывающем работали! А там три года назад вертолет с «рыжьем» бандюганы приземлили. Семь трупов и исчезновение шестидесяти килограммов золота… Дальше продолжать объяснять? Через них и мы влетим! Ты хочешь на зону? Если не к стенке?
— Да, — задумался Филипп, не замечая, как пепел падает ему прямо на грудь, — такой расклад возможен! У них, особенно после дури, башку напрочь сносит! Это точно, и бабками они могут начать сорить, не думая! В принципе, ты прав, Дмитрий Сергеевич!
— От них надо избавляться, Саня! Согласен?
— Согласен!
— Короче, так! В следующую ночь, на подъезде к Рязани, ровно в час, кончаем их. Ты берешь на себя Алима, я — Сулему! Валим заточками, они у меня с собой. Чтобы крови не было. Пересыпаем золото в свои сумки, их долю делим поровну, сумки, с которыми они садились в поезд, оставляем на месте. Мало ли проводник решит проверить, выходить ведь будем раньше?
— Раньше?
— Да! В три часа, в Рязани. Нас встретят. И отвезут куда надо!
— Ладно!
Филипп на минуту задумался.
— А ведь ты с самого начала планировал убрать чеченцев, Жилин?
— Почему ты так решил?
— Заточки приготовил! Может, и для меня у тебя что-то имеется?
— Нет! Ты мужик с головой, опасности не представляешь, так что против тебя у меня ничего нет, клянусь!
— Клятва — это хорошо, но я с золотом останусь в Рязани, с тобой и встречающим в Москву не поеду! У тебя свой путь, у меня — свой!
— А ты молодец, Филипп. Хороший ход! Дело твое, как и доля! Оставайся, где захочешь, ничего не имею против! Заметано?
— Заметано!
Следующие сутки прошли в сплошной пьянке. Чеченцы как с цепи сорвались. Потребовали женщин в купе, подняли шум. Жилину с Филиппом еле удалось успокоить их. И то лишь после того, как Жилин достал свой служебный «ТТ», прихваченный из прииска, и предупредил:
— Не прекратите шалман — пристрелю, вы меня знаете!
Зная, что Дмитрий Сергеевич слов на ветер не бросает и если достал оружие, то при необходимости применит его, чеченцы подчинились. Так и ехали дальше, напряженные, обозленные, настороженные. Жилин внимательно следил за обстановкой, разрешая выходить только до туалета и обратно. Вечером налил всем по стакану водки из своих запасов и по полкам, спать!
Часов в одиннадцать вечера Жилин с Филиппом вышли в тамбур. Дмитрий Сергеевич передал подельнику заточку.
— Ровно в час, Саня! — напомнил Жилин.
— Да понял я все!
Вернулись в купе. Сулема с Алимом что-то обсуждали, быстро говоря на своем родном языке.
— Это что за базар иностранный? — спросил Жилин.
— Мы с братом решили в Москве сразу же линять домой. Долю на бабки разменяем на родине. Здесь не будем. Так что сразу же по прибытии разойдемся!
Чеченцы вопросительно посмотрели на Жилина, ожидая его реакции. Но тот был спокоен и равнодушен.
— Мне без разницы, Сулема! Твое «рыжье» — это твоя доля. Что ты с ней будешь делать, меня не касается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51