– Я надеялся, что если мы убежим и я смогу доказать в суде, что мы счастливы, то у нас появится шанс заставить Пола отдать Синди ее наследство. Но теперь выяснилось, что у нее его никогда и не было!
– Вы так говорите, будто не в состоянии заработать самостоятельно. Почему бы вам не найти работу?
– Я художник. – В его голосе звучало неприкрытое презрение. – И я никогда не откажусь от этого.
– Даже ради Синди?
Его лицо потемнело, и когда он снова заговорил, его голос был полон боли:
– Даже ради Синди. Вы должны понять меня, Люси. Искусство – это вся моя жизнь.
Люси не понравились его слова, но он был так молод и так переживал, что она не могла его осуждать. Как может она винить Мюррея за то, что он ставит свою работу превыше всего? Многие великие произведения искусства никогда не были бы начаты и закончены, если бы их создатели не обладали вот таким же непреодолимым стремлением к успеху.
– Вы могли бы работать неполный день, – предложила она. – Тогда вы смогли бы кое-что заработать и у вас бы еще оставалось время рисовать.
– Ничего не выйдет. Я должен рисовать, когда я полон сил и когда мне этого хочется, а не когда у меня есть лишние полчаса. Я не… – Он замолчал, так как открылась дверь и в комнату вошла тетя Беатрис.
– А, вот ты где, Люси. Звонила секретарь Пола, он привезет к ужину кого-то из друзей. Они будут здесь примерно через час.
– Мне, пожалуй, лучше удалиться. – Мюррей направился к двери.
– Это совсем не обязательно, – сказала тетя Беатрис.
– Может, и не обязательно, – ответил он, легко коснувшись губами изрезанного морщинами лба старой дамы, – но зато гораздо тактичней. Ваш племянник с трудом заставляет себя быть вежливым в присутствии Синди, но если она не успеет к ужину и я окажусь за столом без нее.
Он многозначительно присвистнул и вышел, оставив Беатрис Харлоу с жалостью смотреть ему вслед.
– Бедный мальчик. Он так несчастлив. Если бы только Пол не был к нему так суров.
Люси как раз раздумывала, не поговорить ли с тетей Беатрис начистоту, но, услышав ее последнее замечание, решила этого не делать. Старушка была совершенно не способна противостоять обаянию Мюррея, и ничто не могло поколебать ее уверенность в нем. Спрашивать у нее совета было бы пустой тратой времени.
Одеваясь к ужину, Люси обдумывала свой сегодняшний разговор с Мюрреем. Он не был лицемером – что говорило в его пользу, – но при этом она начала сомневаться в том, что он способен сделать Синди счастливой. Если его работа действительно значит для него больше, чем кто-либо или что-либо на этом свете… Ей вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь своими сомнениями. Ах, если бы можно было все рассказать Полу! Но повтори она ему откровения Мюррея, это лишь укрепит его предубеждение против художника, а она знала, что не может этого допустить из-за любви к Синди.
В течение последующих дней она старалась не думать о разговоре с Мюрреем, но он все не выходил у нее из головы. Теперь, что бы он ни сказал, все имело двойной смысл, и, глядя, как он нежно воркует с Синди, она снова и снова гадала, насколько эта нежность была искренней, а насколько наигранной – в надежде, что если он все сделает правильно, то получит возможность никогда больше не думать о деньгах, а заниматься лишь милым его сердцу рисованием.
Пол назначил дату свадьбы на первую неделю июня, объяснив, что это единственный свободный месяц.
– Но до июня еще так далеко, – огорчилась Люси, когда он сообщил ей о своем решении.
– Но раньше никак не получится. На ближайшие несколько недель у меня запланированы поездки в Европу и в Штаты.
– Почему бы нам не пожениться прямо сейчас? Тогда я бы смогла поехать вместе с тобой.
– Это даже не обсуждается.
Она даже покраснела от огорчения, и Пол, раскаявшись, заключил ее в свои объятия.
– Ну же, любимая. Это не потому, что я не хочу жениться на тебе прямо сейчас. Просто я всегда обещал себе, что, когда женюсь, у меня будет настоящий медовый месяц. А если ты поедешь со мной в Европу, я буду там так занят, что не смогу найти времени даже поговорить с тобой.
– Обойдемся без медового месяца.
– Я – нет. Я хочу быть только с тобой, чтобы меня ничто не отвлекало. Я хочу, чтобы ты получше узнала меня.
– Я тебя и так знаю.
– Нет, не совсем. Когда мы станем любовниками, у тебя уже не останется никаких сомнений в моей любви. Тогда ты будешь знать, что даже если я вынужден буду оставить тебя на неделю или даже на месяц, то я не перестану любить тебя.
– Я это и сейчас знаю.
– И поэтому расстраиваешься, когда я говорю, что вечером не смогу приехать в Чартерс?
Она вынуждена была с ним согласиться:
– Думаю, что я действительно пока до конца не знаю, насколько важна для тебя.
– После того как мы проведем наедине целый месяц, у тебя больше не останется сомнений. Ты просто будешь знать. Поэтому-то я и хочу, чтобы в первые недели нашего брака нам никто не мешал.
– Жаль, что сейчас не июнь, – выпалила она и прижала ладони к щекам. – Ох, Пол, ты заставляешь меня чувствовать себя такой распутной!
– Боюсь сказать, кем ты заставляешь меня чувствовать. – Он дернул ее за ухо, и их разговор, начавшийся так серьезно, завершился жаркими поцелуями.
Оставшись одна, Люси вынуждена была признать, что Пол был прав. Ведь как бы она ни пыталась спокойно воспринимать его работу, ей все же иногда хотелось, чтобы Пол, уходя с работы, оставлял все проблемы там. На дворе стоял только апрель, месяц примул, и Пол на две недели уехал по делам в Россию и Скандинавию.
Без него дни тянулись медленно и тоскливо, и Люси очень обрадовалась, получив от Барри приглашение в оперу. В «Ковент-Гарден» давали «Тоску».
После спектакля ужинали в «Мирабель», и Барри, серьезный как никогда, рассказывал ей о своем детстве, о том, что его воспитывали суровые, чрезвычайно религиозные дед с бабкой – родители умерли в Китае, – и о годах, проведенных в Оксфорде, где он и познакомился с Полом.
– Глядя на меня сегодняшнего, трудно представить, каким неблагодарным мальчишкой я был, – сказал он в заключение. – И был бы им до сих пор, если бы не Пол. Он обожал свою мать и так и не оправился после ее смерти. Ему было восемь, когда она умерла.
Люси могла себе представить, насколько ранимым должен был быть Пол в этом возрасте. Она живо представила себе маленького мальчика с бледным личиком и мягкими, шелковистыми волосами, и ей до боли захотелось прижать его к себе.
Боясь, что сейчас расплачется, она заставила себя заговорить:
– А сколько ему было, когда его отец снова женился?
– Четырнадцать. Тоже не самый простой возраст. Но его мачеха относилась к нему очень тепло. Даже когда на свет появилась Синди, он никогда не чувствовал себя заброшенным. Поэтому он и принимает так близко к сердцу заботу о ней.
– Хотя он никогда и не бывает к ней добр.
– Вы это серьезно? – Барри был явно шокирован.
– Абсолютно. Я знаю, у нее есть все, что можно купить за деньги. Но чего у нее никогда не было, так это любви и понимания. – Боясь, как бы Барри не заподозрил ее в том, что она не искренна в своей любви к Полу, она поспешно продолжила: – Я не говорю, что Пол плохо к ней относится, просто у него никогда не было на нее времени.
– Это не его вина. Он еще учился в Оксфорде, когда умер его отец, и ему пришлось оставить учебу и принять на себя руководство компанией.
– Неужели никто не мог помочь ему?
– Нет. Если бы он тогда не взял все в свои руки, потом ему уже никогда не позволили бы это сделать. Когда он только начинал, весь совет директоров был настроен против него. Они считали, что он слишком молод и слишком горяч, и даже хотели продать компанию. К счастью, они не смогли этого сделать, поскольку большая часть акций принадлежала Полу.
– И что случилось потом?
– Пол сам выкупил у них все акции! Правда, после этого у него не осталось ни пенни. Но зато он получил полный контроль над компанией и мог делать все, что захочет.
Люси не смогла сдержать улыбку. Это было так похоже на Пола, которого она знала.
– А потом?
– Он работал дни и ночи напролет, чтобы поставить компанию на ноги. Мне нет необходимости говорить вам, что ему это удалось, вы сами это прекрасно знаете.
– Это, наверное, было не просто.
– Конечно нет. В результате он стал жестким, циничным и растерял все свои иллюзии. – Голос Барри звучал отрывисто. – Он многого добился, но и потерял достаточно.
– Пол никогда мне об этом не рассказывал, – призналась она.
– Еще расскажет. Дайте ему время. Мужчине необходимо осознать, что он, наконец, нашел женщину, которой может доверить самое сокровенное.
– Надеюсь, я не помешала, дорогой? Но я никак не могла уйти, не поздоровавшись с тобой.
Барри поднял глаза и нахмурился. Люси тоже оглянулась и увидела высокую, стройную женщину, остановившуюся рядом с их столиком. Ее первой мыслью было, что она никогда не видела такого поразительного лица. У женщины была молочно-белая кожа и черные, цвета воронова крыла, блестящие волосы. Прическа лишь подчеркивала глубину цвета: гладко зачесанные сверху, они пышными кудрями обрамляли ее лицо. Черты были мелкими, но вылепленными с восхитительной точностью – короткий вздернутый носик, полные губы, наперекор моде, яркого кроваво-красного цвета, как раз в тон платья.
– Ну? – кинув на Люси быстрый взгляд, медленно произнесла женщина и посмотрела на Барри своими большими карими глазищами. – Ты не хочешь меня представить?
Барри нехотя поднялся.
– Люси Гренджер, – сказал он сухо, – а это Сандра Пирс.
В первый момент Люси даже не сообразила, кто перед ней, но имя вызвало в памяти неприятные ассоциации, и она поняла, что это та самая женщина, на которой когда-то собирался жениться Пол.
– Значит, вы невеста Пола, – протянула Сандра Пирс. – Я не была уверена.
– Тогда ты, должно быть, ослепла, – грубо сказал Барри. – Фотографии Люси напечатали все газеты до единой.
– Но я только вернулась из Швеции, – сказала она сладким голосом, – и ничего не знала до тех пор, пока Пол не сказал мне. – Она взглянула на Люси. – Я встретила его в Стокгольме пару дней назад.
Сердце Люси неприятно забилось. Знал ли Пол заранее, что Сандра там будет? Была ли их встреча случайной? Внезапно она отбросила свои страхи, как нелепые. С чего бы Полу встречаться с кем-то, кто ему уже давно безразличен? Она постаралась сохранить на лице безмятежное выражение, избегая злобного взгляда наблюдавших за ней карих глаз.
– Пол, должно быть, удивился, встретив тебя, – сказал Барри простодушно. – Когда мы последний раз слышали о тебе, ты была в Боливии с каким-то оловянным магнатом.
– Твоя информация устарела, дорогой, – ответила Сандра. – Но можешь не волноваться, наша встреча с Полом была случайной.
– Я так и думал. – Голос Барри звучал равнодушно, но Люси, догадавшись, зачем он затеял весь этот разговор, готова была броситься ему на шею.
– Вы должны приехать и пообедать со мной, – снова заговорила Сандра Пирс, на этот раз обращаясь к Люси. – Могу я вам на днях позвонить?
– Завтра я возвращаюсь в Чартерс.
Карие глаза широко открылись.
– Вы живете в Чартерсе?
– Да.
Женщина делано засмеялась:
– Пол совсем не изменился! Он никогда не отличался терпением! Тем не менее надеюсь скоро вас увидеть. – Махнув на прощание рукой, она удалилась, и Барри с облегчением уселся на место.
Люси взялась за вилку, но так и не притронулась к еде. Было совершенно ясно, что именно имела в виду Сандра, и Люси вспыхнула от смущения. Что, если и остальные думают так же? Глаза наполнились горячими слезами унижения, и она торопливо смахнула их рукой.
– Не позволяйте этой маленькой мегере расстраивать себя, – сказал Барри. – Она в ярости оттого, что не смогла заполучить Пола назад. Вы что думаете, Пол станет смотреть на нее, когда у него есть вы?
– Но она такая красивая.
– Если бы Пол хотел жениться на красотке, он бы уже сто раз это сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Вы так говорите, будто не в состоянии заработать самостоятельно. Почему бы вам не найти работу?
– Я художник. – В его голосе звучало неприкрытое презрение. – И я никогда не откажусь от этого.
– Даже ради Синди?
Его лицо потемнело, и когда он снова заговорил, его голос был полон боли:
– Даже ради Синди. Вы должны понять меня, Люси. Искусство – это вся моя жизнь.
Люси не понравились его слова, но он был так молод и так переживал, что она не могла его осуждать. Как может она винить Мюррея за то, что он ставит свою работу превыше всего? Многие великие произведения искусства никогда не были бы начаты и закончены, если бы их создатели не обладали вот таким же непреодолимым стремлением к успеху.
– Вы могли бы работать неполный день, – предложила она. – Тогда вы смогли бы кое-что заработать и у вас бы еще оставалось время рисовать.
– Ничего не выйдет. Я должен рисовать, когда я полон сил и когда мне этого хочется, а не когда у меня есть лишние полчаса. Я не… – Он замолчал, так как открылась дверь и в комнату вошла тетя Беатрис.
– А, вот ты где, Люси. Звонила секретарь Пола, он привезет к ужину кого-то из друзей. Они будут здесь примерно через час.
– Мне, пожалуй, лучше удалиться. – Мюррей направился к двери.
– Это совсем не обязательно, – сказала тетя Беатрис.
– Может, и не обязательно, – ответил он, легко коснувшись губами изрезанного морщинами лба старой дамы, – но зато гораздо тактичней. Ваш племянник с трудом заставляет себя быть вежливым в присутствии Синди, но если она не успеет к ужину и я окажусь за столом без нее.
Он многозначительно присвистнул и вышел, оставив Беатрис Харлоу с жалостью смотреть ему вслед.
– Бедный мальчик. Он так несчастлив. Если бы только Пол не был к нему так суров.
Люси как раз раздумывала, не поговорить ли с тетей Беатрис начистоту, но, услышав ее последнее замечание, решила этого не делать. Старушка была совершенно не способна противостоять обаянию Мюррея, и ничто не могло поколебать ее уверенность в нем. Спрашивать у нее совета было бы пустой тратой времени.
Одеваясь к ужину, Люси обдумывала свой сегодняшний разговор с Мюрреем. Он не был лицемером – что говорило в его пользу, – но при этом она начала сомневаться в том, что он способен сделать Синди счастливой. Если его работа действительно значит для него больше, чем кто-либо или что-либо на этом свете… Ей вдруг захотелось поделиться с кем-нибудь своими сомнениями. Ах, если бы можно было все рассказать Полу! Но повтори она ему откровения Мюррея, это лишь укрепит его предубеждение против художника, а она знала, что не может этого допустить из-за любви к Синди.
В течение последующих дней она старалась не думать о разговоре с Мюрреем, но он все не выходил у нее из головы. Теперь, что бы он ни сказал, все имело двойной смысл, и, глядя, как он нежно воркует с Синди, она снова и снова гадала, насколько эта нежность была искренней, а насколько наигранной – в надежде, что если он все сделает правильно, то получит возможность никогда больше не думать о деньгах, а заниматься лишь милым его сердцу рисованием.
Пол назначил дату свадьбы на первую неделю июня, объяснив, что это единственный свободный месяц.
– Но до июня еще так далеко, – огорчилась Люси, когда он сообщил ей о своем решении.
– Но раньше никак не получится. На ближайшие несколько недель у меня запланированы поездки в Европу и в Штаты.
– Почему бы нам не пожениться прямо сейчас? Тогда я бы смогла поехать вместе с тобой.
– Это даже не обсуждается.
Она даже покраснела от огорчения, и Пол, раскаявшись, заключил ее в свои объятия.
– Ну же, любимая. Это не потому, что я не хочу жениться на тебе прямо сейчас. Просто я всегда обещал себе, что, когда женюсь, у меня будет настоящий медовый месяц. А если ты поедешь со мной в Европу, я буду там так занят, что не смогу найти времени даже поговорить с тобой.
– Обойдемся без медового месяца.
– Я – нет. Я хочу быть только с тобой, чтобы меня ничто не отвлекало. Я хочу, чтобы ты получше узнала меня.
– Я тебя и так знаю.
– Нет, не совсем. Когда мы станем любовниками, у тебя уже не останется никаких сомнений в моей любви. Тогда ты будешь знать, что даже если я вынужден буду оставить тебя на неделю или даже на месяц, то я не перестану любить тебя.
– Я это и сейчас знаю.
– И поэтому расстраиваешься, когда я говорю, что вечером не смогу приехать в Чартерс?
Она вынуждена была с ним согласиться:
– Думаю, что я действительно пока до конца не знаю, насколько важна для тебя.
– После того как мы проведем наедине целый месяц, у тебя больше не останется сомнений. Ты просто будешь знать. Поэтому-то я и хочу, чтобы в первые недели нашего брака нам никто не мешал.
– Жаль, что сейчас не июнь, – выпалила она и прижала ладони к щекам. – Ох, Пол, ты заставляешь меня чувствовать себя такой распутной!
– Боюсь сказать, кем ты заставляешь меня чувствовать. – Он дернул ее за ухо, и их разговор, начавшийся так серьезно, завершился жаркими поцелуями.
Оставшись одна, Люси вынуждена была признать, что Пол был прав. Ведь как бы она ни пыталась спокойно воспринимать его работу, ей все же иногда хотелось, чтобы Пол, уходя с работы, оставлял все проблемы там. На дворе стоял только апрель, месяц примул, и Пол на две недели уехал по делам в Россию и Скандинавию.
Без него дни тянулись медленно и тоскливо, и Люси очень обрадовалась, получив от Барри приглашение в оперу. В «Ковент-Гарден» давали «Тоску».
После спектакля ужинали в «Мирабель», и Барри, серьезный как никогда, рассказывал ей о своем детстве, о том, что его воспитывали суровые, чрезвычайно религиозные дед с бабкой – родители умерли в Китае, – и о годах, проведенных в Оксфорде, где он и познакомился с Полом.
– Глядя на меня сегодняшнего, трудно представить, каким неблагодарным мальчишкой я был, – сказал он в заключение. – И был бы им до сих пор, если бы не Пол. Он обожал свою мать и так и не оправился после ее смерти. Ему было восемь, когда она умерла.
Люси могла себе представить, насколько ранимым должен был быть Пол в этом возрасте. Она живо представила себе маленького мальчика с бледным личиком и мягкими, шелковистыми волосами, и ей до боли захотелось прижать его к себе.
Боясь, что сейчас расплачется, она заставила себя заговорить:
– А сколько ему было, когда его отец снова женился?
– Четырнадцать. Тоже не самый простой возраст. Но его мачеха относилась к нему очень тепло. Даже когда на свет появилась Синди, он никогда не чувствовал себя заброшенным. Поэтому он и принимает так близко к сердцу заботу о ней.
– Хотя он никогда и не бывает к ней добр.
– Вы это серьезно? – Барри был явно шокирован.
– Абсолютно. Я знаю, у нее есть все, что можно купить за деньги. Но чего у нее никогда не было, так это любви и понимания. – Боясь, как бы Барри не заподозрил ее в том, что она не искренна в своей любви к Полу, она поспешно продолжила: – Я не говорю, что Пол плохо к ней относится, просто у него никогда не было на нее времени.
– Это не его вина. Он еще учился в Оксфорде, когда умер его отец, и ему пришлось оставить учебу и принять на себя руководство компанией.
– Неужели никто не мог помочь ему?
– Нет. Если бы он тогда не взял все в свои руки, потом ему уже никогда не позволили бы это сделать. Когда он только начинал, весь совет директоров был настроен против него. Они считали, что он слишком молод и слишком горяч, и даже хотели продать компанию. К счастью, они не смогли этого сделать, поскольку большая часть акций принадлежала Полу.
– И что случилось потом?
– Пол сам выкупил у них все акции! Правда, после этого у него не осталось ни пенни. Но зато он получил полный контроль над компанией и мог делать все, что захочет.
Люси не смогла сдержать улыбку. Это было так похоже на Пола, которого она знала.
– А потом?
– Он работал дни и ночи напролет, чтобы поставить компанию на ноги. Мне нет необходимости говорить вам, что ему это удалось, вы сами это прекрасно знаете.
– Это, наверное, было не просто.
– Конечно нет. В результате он стал жестким, циничным и растерял все свои иллюзии. – Голос Барри звучал отрывисто. – Он многого добился, но и потерял достаточно.
– Пол никогда мне об этом не рассказывал, – призналась она.
– Еще расскажет. Дайте ему время. Мужчине необходимо осознать, что он, наконец, нашел женщину, которой может доверить самое сокровенное.
– Надеюсь, я не помешала, дорогой? Но я никак не могла уйти, не поздоровавшись с тобой.
Барри поднял глаза и нахмурился. Люси тоже оглянулась и увидела высокую, стройную женщину, остановившуюся рядом с их столиком. Ее первой мыслью было, что она никогда не видела такого поразительного лица. У женщины была молочно-белая кожа и черные, цвета воронова крыла, блестящие волосы. Прическа лишь подчеркивала глубину цвета: гладко зачесанные сверху, они пышными кудрями обрамляли ее лицо. Черты были мелкими, но вылепленными с восхитительной точностью – короткий вздернутый носик, полные губы, наперекор моде, яркого кроваво-красного цвета, как раз в тон платья.
– Ну? – кинув на Люси быстрый взгляд, медленно произнесла женщина и посмотрела на Барри своими большими карими глазищами. – Ты не хочешь меня представить?
Барри нехотя поднялся.
– Люси Гренджер, – сказал он сухо, – а это Сандра Пирс.
В первый момент Люси даже не сообразила, кто перед ней, но имя вызвало в памяти неприятные ассоциации, и она поняла, что это та самая женщина, на которой когда-то собирался жениться Пол.
– Значит, вы невеста Пола, – протянула Сандра Пирс. – Я не была уверена.
– Тогда ты, должно быть, ослепла, – грубо сказал Барри. – Фотографии Люси напечатали все газеты до единой.
– Но я только вернулась из Швеции, – сказала она сладким голосом, – и ничего не знала до тех пор, пока Пол не сказал мне. – Она взглянула на Люси. – Я встретила его в Стокгольме пару дней назад.
Сердце Люси неприятно забилось. Знал ли Пол заранее, что Сандра там будет? Была ли их встреча случайной? Внезапно она отбросила свои страхи, как нелепые. С чего бы Полу встречаться с кем-то, кто ему уже давно безразличен? Она постаралась сохранить на лице безмятежное выражение, избегая злобного взгляда наблюдавших за ней карих глаз.
– Пол, должно быть, удивился, встретив тебя, – сказал Барри простодушно. – Когда мы последний раз слышали о тебе, ты была в Боливии с каким-то оловянным магнатом.
– Твоя информация устарела, дорогой, – ответила Сандра. – Но можешь не волноваться, наша встреча с Полом была случайной.
– Я так и думал. – Голос Барри звучал равнодушно, но Люси, догадавшись, зачем он затеял весь этот разговор, готова была броситься ему на шею.
– Вы должны приехать и пообедать со мной, – снова заговорила Сандра Пирс, на этот раз обращаясь к Люси. – Могу я вам на днях позвонить?
– Завтра я возвращаюсь в Чартерс.
Карие глаза широко открылись.
– Вы живете в Чартерсе?
– Да.
Женщина делано засмеялась:
– Пол совсем не изменился! Он никогда не отличался терпением! Тем не менее надеюсь скоро вас увидеть. – Махнув на прощание рукой, она удалилась, и Барри с облегчением уселся на место.
Люси взялась за вилку, но так и не притронулась к еде. Было совершенно ясно, что именно имела в виду Сандра, и Люси вспыхнула от смущения. Что, если и остальные думают так же? Глаза наполнились горячими слезами унижения, и она торопливо смахнула их рукой.
– Не позволяйте этой маленькой мегере расстраивать себя, – сказал Барри. – Она в ярости оттого, что не смогла заполучить Пола назад. Вы что думаете, Пол станет смотреть на нее, когда у него есть вы?
– Но она такая красивая.
– Если бы Пол хотел жениться на красотке, он бы уже сто раз это сделал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29