За спиной она услышала звук приближающихся шагов и, даже не оборачиваясь, поняла, что это Пол.
– Даже не подозревал, что ты так потрясающе танцуешь, Люси. Вы с Мюрреем вполне могли бы зарабатывать этим на жизнь.
– Рада, что тебе понравилось, – сказала она, по-прежнему не поворачивая головы.
– Ну, я бы так не сказал. Скорее я испытал отвращение.
– И что же в этом отвратительного? – резко повернулась она к нему.
– Только то, что ваши с Мюрреем экзерсисы подошли бы скорее для спальни, чем для бала!
Плохо понимая, что делает, Люси размахнулась и залепила Полу звонкую пощечину.
– Как ты смеешь! Видела я мерзавцев, но таких… – Она запнулась и пошла от него прочь.
– Нет, постой. – Пол схватил ее и прижал спиной к стволу азалии. Глаза его сверкали, а сам он был так бледен, что след от удара явственно алел на его щеке. – Никогда прежде я не позволял ни одной женщине поднять на меня руку.
– Если ты сейчас же не уберешься с дороги, я снова тебя ударю. – Она замолотила по нему крепко сжатыми кулачками. – Отпусти меня! Я не хочу тебя больше видеть. Я тебя ненавижу!
Неожиданно его гнев прошел. В глазах больше не сверкали молнии, а губы, секунду назад сжатые в узкую полоску, улыбались неожиданно нежно.
– Прости меня, Люси. Я не имел права так говорить. Ты простишь меня?
Она ничего не ответила, и он наклонился, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Посмотри на меня, Люси, я хочу видеть твои глаза.
Густой занавес ее ресниц взметнулся вверх, и он погрузился в фиалковую глубину.
– Прости меня, – снова попросил он. – Когда я увидел тебя в объятиях Мюррея, то просто обезумел от ревности. Не выношу, когда к тебе прикасается другой мужчина. Ты – моя.
– Да, – ответила она еле слышно, – я – твоя. Твоя невеста, а скоро стану твоей женой. Тебе этого должно быть достаточно, чтобы не испытывать ревности.
Он недоуменно сдвинул брови, но затем вдруг понял – слова показались ему такими знакомыми потому, что он сам произнес их каких-то полчаса назад. На сей раз на его лице читалось недоверие.
– Так ты сделала это нарочно! – воскликнул он. – Ты хотела показать мне, что я сказал глупость.
Интересно, что бы сказал Пол, узнай он, что у нее и в мыслях не было ничего подобного и что ее танец с Мюрреем был не чем иным, как проявлением ревности, над которой он так насмехался. Желание сказать правду боролось в ней с женской хитростью, и впервые в жизни хитрость победила. В конце концов, чтобы сделать такого человека, как Пол, счастливым до конца его дней, ей еще не раз придется воспользоваться этим оружием.
– И как это ты догадался, – мягко сказала она. С рычанием Пол склонил голову и прижался к ее груди:
– О, Люси, ну и идиот же я!
Его губы обжигали ей кожу, а она гладила его по волосам и жалела, что они не могут стоять так вечно.
– Нет, милый, ты не идиот, ты просто влюбленный мужчина, а я – влюбленная женщина.
– И мы оба ревнуем друг друга.
– Да, – согласилась она. – И всегда должны об этом помнить.
Он выпрямился и вздернул бровь, лицо его приняло обычное сардоническое выражение.
– Не думаю, что мне когда-нибудь удастся об этом забыть, Люси. Ты преподала мне жестокий урок.
Глава 10
Почти весь апрель Пол был очень занят, и хотя ему не удавалось приезжать в Чартерс каждый вечер, Люси была довольна уже тем, что он, по крайней мере, в Лондоне, а не на другом конце света.
По мере того как приближался день их свадьбы, она все больше времени тратила на подготовку приданого, и каждый раз, когда Пол приезжал в Чартерс среди недели, она на следующее утро уезжала вместе с ним в Лондон. От портного она выходила обычно после обеда и проводила оставшуюся часть дня, прогуливаясь по картинным галереям или бродя по магазинам на Риджент-стрит, а вечером возвращалась в Чартерс на поезде.
Когда она проделала это в первый раз, Пол даже не попытался скрыть свое недовольство и выговорил ей с необычной резкостью, что машина и шофер всегда в ее распоряжении.
– Я же не стеклянная, – возразила она. – И вполне в состоянии доехать на поезде.
– Как моя жена, ты должна…
– Я еще не твоя жена.
– Когда ты ею станешь, ты прекратишь эти глупости. Мой шофер целый день мается от безделья, дожидаясь, когда надо будет везти меня домой.
– Какой же ты сноб, – рассмеялась она. – Тебе даже в голову не приходит, что мне гораздо больше нравится смотреть на людей, слушать их болтовню, вместо того, чтобы в гордом одиночестве восседать в роскошном автомобиле, словно немощная старуха.
Пол выглядел озадаченным.
– Ну, если тебе это действительно так нравится, – медленно протянул он, – ты, конечно, можешь продолжать ездить на поезде. Я просто думал, что ты не хочешь ездить с Эдвардсом из-за своей дурацкой гордости.
– Гордость здесь ни при чем. Я ведь так люблю тебя.
Этот спор завершился так же, как и все их прежние споры. Он сгреб ее в объятия и поцеловал.
– Ты для меня загадка, – прошептал он. – Я проведу остаток жизни, пытаясь ее разгадать.
Она могла бы сказать то же самое в отношении него, но решила, что пусть уж лучше это будет ее маленькой тайной.
Время шло, и постепенно земля покрылась благоухающим ковром, сотканным из изумрудной травы и ярких цветов. Весна пришла рано в расположенный в уютной безветренной долине Чартерс, и Люси, наконец, увидела дом во всей его красе. С каждым днем она все больше и больше привязывалась к нему и с нетерпением ждала, когда под его крышей зазвучат детские голоса. Голоса ее с Полом детей.
Лишь мысли о Синди омрачали ее счастье. Пол по-прежнему не давал согласия на ее брак с Мюрреем, и Люси опасалась, что, если он не сделает этого в ближайшем времени, девушка попытается взять дело в свои руки. Хотя Мюррей, к ее большому удивлению, выглядел как никогда умиротворенным, так, что Люси даже подумала, уж не смирился ли он, наконец, с мыслью, что гораздо умнее спокойно дожидаться, пока Пол даст согласие, чем пускаться в бега. И правда, с того самого дня, как в Чартерсе был дан пасхальный бал, он вел себя просто идеально, и Люси ловила себя на том, что вновь подпала под его очарование. Может, у него и есть недостатки, но Синди с ним счастлива, и просто невозможно продолжать относиться к нему плохо.
Обаяние молодого человека не действовало лишь на хозяина дома. Иногда, смеясь над очередной остротой Мюррея, Люси замечала, как леденеет при этом взгляд Пола. То же холодное выражение появлялось на его лице и тогда, когда он заставал всю троицу умирающей от хохота над совершенно чудовищными комбинациями, выходившими у Мюррея на доске для скраббла. Интуитивно она чувствовала, что Полу неприятна та фамильярность, какую позволял себе молодой человек по отношению к ней; например, его привычка ерошить ей волосы или небрежно класть на плечо руку. Хотя с его стороны это были совершенно безобидные жесты, все же их трудно было объяснить человеку столь ранимому и замкнутому, каким был Пол.
В последнюю пятницу апреля Пол сообщил Люси, что на выходные в Чартерс приедет один американский антиквар с супругой.
– Ван Дорманы мои старые друзья, – объяснил он, – они проездом в Лондоне, возвращаются домой из Парижа. Уверен, они тебе понравятся. – И, заметив сомнение на се лице, добавил: – Они замечательные люди.
– Надеюсь, они не будут все время говорить об искусстве.
– Это будет зависеть от тебя, – сказал он, наклоняясь поцеловать ее на прощание. – Тебе, как хозяйке, придется вести беседу!
Она состроила ему рожицу, и он, смеясь, сбежал по ступеням.
Люси махала ему вслед, пока машина не скрылась из виду, а затем направилась в комнату для завтрака, чтобы сообщить тете Беатрис о приезде гостей.
К ее удивлению, пожилая дама еще не спускалась вниз, и она направилась было к ней в комнату, чтобы узнать, в чем дело, когда увидела, как горничная тети Беатрис почти бегом спускается по лестнице в холл.
– Мисс Харлоу сегодня проведет день в постели, – объяснила та. – У нее разболелся желудок.
– Может, мне позвонить врачу? – спросила Люси.
– Я уже звонила, мисс. Он обычно прописывает какое-нибудь легкое лекарство и советует не есть слишком много!
Решив доверить заботу о здоровье тетушки умелым рукам ее горничной, Люси отправилась на поиски экономки. Всего несколько месяцев назад мысль о том, что ей придется быть здесь за хозяйку, привела бы ее в ужас, а сейчас она преспокойно обсуждала с дворецким, какой именно сервиз нужно поставить на стол, согласовывала с поваром меню и вместе с экономкой решала, какие именно комнаты отвести гостям. Чартерс был словно маленькое королевство, где слуги – подданные, а она сама – консорт и в скором времени – королева.
Примерно в половине седьмого вечера Пол привез мистера и миссис Ван Дорман. Люси влюбилась в эту американскую пару с первого взгляда. Ужин прошел без сучка и задоринки, и по выражению глаз Пола, и по тому, как он быстрым движением слегка коснулся ее руки, когда Они переходили в библиотеку, куда был подан кофе, она поняла, что он горд тем, как она ведет себя с его друзьями.
Мюррея на ужине не было, и потому Люси не удивилась, когда Синди исчезла, едва допив свой кофе. Пол был в слишком хорошем расположении духа, чтобы заметить отсутствие сестры, в то время как Люси радовалась, что здесь нет Мюррея, поскольку она была уверена, что молодой человек, сам будучи художником, непременно бы завладел разговором. Сейчас, вспомнив о том, что он не принял ее приглашение на ужин, она не могла не отметить некоторую странность этого и решила непременно выяснить, в чем дело, как только увидит его снова. Это было не в обычаях Мюррея – отказываться от роскошного ужина в Чартерсе ради чашки чая и нескольких сандвичей в его маленьком неуютном коттедже. Взрыв смеха заставил ее вернуться к реальности, и она поспешила принять участие в разговоре.
Ван Дорман оказался прекрасным рассказчиком. Истории о поисках произведений искусства звучали просто как детектив – впрочем, многие из его приключений таковыми и являлись, поскольку ему часто приходилось иметь дело с не совсем чистыми на руку дилерами.
– Надеюсь с вашей помощью и ваша невеста начнет что-нибудь коллекционировать, – сказала миссис Ван Дорман, когда ее муж на минуту прервал свое повествование, чтобы разжечь сигару.
– Сейчас она занимается тем, что коллекционирует свои наряды, – рассмеялся Пол. – Это максимум, что мне удалось заставить ее делать.
– Я не разбираюсь в чем-то настолько хорошо, чтобы стать коллекционером, – сказала Люси.
– Моя дорогая, вы не правы, – всплеснула руками миссис Ван Дорман. – Когда я вышла замуж за Клэренса, я не могла отличить Рембрандта от Пикассо.
– Моя жена хочет сказать, – вмешался Ван Дорман, – что теперь у нее лучшая коллекция пресс-папье на всем Западном полушарии!
– Они такие прелестные, – подхватила миссис Ван Дорман. – Вы обязательно должны начать коллекционировать что-нибудь подобное. Или вы превратитесь в соломенную вдову, пока ваш муж большую часть отпуска будет рыскать по антикварным магазинам и аукционам!
– Думаю, Люси некоторое время может не беспокоиться об этом, – сказал мистер Ван Дорман, и Люси, услышав, как хмыкнул Пол, покраснела.
– В самом деле, Клэренс! – Миссис Ван Дорман с упреком посмотрела на мужа, но тот был совершенно невозмутим.
– Люси не стоит обижаться на мою маленькую шутку, – сказал он. – В конце концов, я надеюсь, что она, так же как и Пол, станет считать меня своим другом. – Он наклонился вперед и погладил Люси по руке: – Я знаю вашего жениха с тех пор, как он был ребенком, я тогда часто приезжал сюда, чтобы посмотреть, не удастся ли мне купить что-нибудь из фамильных ценностей Харлоу.
– Которые ты теперь продаешь мне назад, – добродушно заметил Пол.
– У меня больше ничего не осталось. Ты все выкупил. – Ван Дорман выпустил облако дыма. – Кстати, все эти разговоры о фамильных сокровищах кое-что мне напомнили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Даже не подозревал, что ты так потрясающе танцуешь, Люси. Вы с Мюрреем вполне могли бы зарабатывать этим на жизнь.
– Рада, что тебе понравилось, – сказала она, по-прежнему не поворачивая головы.
– Ну, я бы так не сказал. Скорее я испытал отвращение.
– И что же в этом отвратительного? – резко повернулась она к нему.
– Только то, что ваши с Мюрреем экзерсисы подошли бы скорее для спальни, чем для бала!
Плохо понимая, что делает, Люси размахнулась и залепила Полу звонкую пощечину.
– Как ты смеешь! Видела я мерзавцев, но таких… – Она запнулась и пошла от него прочь.
– Нет, постой. – Пол схватил ее и прижал спиной к стволу азалии. Глаза его сверкали, а сам он был так бледен, что след от удара явственно алел на его щеке. – Никогда прежде я не позволял ни одной женщине поднять на меня руку.
– Если ты сейчас же не уберешься с дороги, я снова тебя ударю. – Она замолотила по нему крепко сжатыми кулачками. – Отпусти меня! Я не хочу тебя больше видеть. Я тебя ненавижу!
Неожиданно его гнев прошел. В глазах больше не сверкали молнии, а губы, секунду назад сжатые в узкую полоску, улыбались неожиданно нежно.
– Прости меня, Люси. Я не имел права так говорить. Ты простишь меня?
Она ничего не ответила, и он наклонился, чтобы лучше видеть ее лицо.
– Посмотри на меня, Люси, я хочу видеть твои глаза.
Густой занавес ее ресниц взметнулся вверх, и он погрузился в фиалковую глубину.
– Прости меня, – снова попросил он. – Когда я увидел тебя в объятиях Мюррея, то просто обезумел от ревности. Не выношу, когда к тебе прикасается другой мужчина. Ты – моя.
– Да, – ответила она еле слышно, – я – твоя. Твоя невеста, а скоро стану твоей женой. Тебе этого должно быть достаточно, чтобы не испытывать ревности.
Он недоуменно сдвинул брови, но затем вдруг понял – слова показались ему такими знакомыми потому, что он сам произнес их каких-то полчаса назад. На сей раз на его лице читалось недоверие.
– Так ты сделала это нарочно! – воскликнул он. – Ты хотела показать мне, что я сказал глупость.
Интересно, что бы сказал Пол, узнай он, что у нее и в мыслях не было ничего подобного и что ее танец с Мюрреем был не чем иным, как проявлением ревности, над которой он так насмехался. Желание сказать правду боролось в ней с женской хитростью, и впервые в жизни хитрость победила. В конце концов, чтобы сделать такого человека, как Пол, счастливым до конца его дней, ей еще не раз придется воспользоваться этим оружием.
– И как это ты догадался, – мягко сказала она. С рычанием Пол склонил голову и прижался к ее груди:
– О, Люси, ну и идиот же я!
Его губы обжигали ей кожу, а она гладила его по волосам и жалела, что они не могут стоять так вечно.
– Нет, милый, ты не идиот, ты просто влюбленный мужчина, а я – влюбленная женщина.
– И мы оба ревнуем друг друга.
– Да, – согласилась она. – И всегда должны об этом помнить.
Он выпрямился и вздернул бровь, лицо его приняло обычное сардоническое выражение.
– Не думаю, что мне когда-нибудь удастся об этом забыть, Люси. Ты преподала мне жестокий урок.
Глава 10
Почти весь апрель Пол был очень занят, и хотя ему не удавалось приезжать в Чартерс каждый вечер, Люси была довольна уже тем, что он, по крайней мере, в Лондоне, а не на другом конце света.
По мере того как приближался день их свадьбы, она все больше времени тратила на подготовку приданого, и каждый раз, когда Пол приезжал в Чартерс среди недели, она на следующее утро уезжала вместе с ним в Лондон. От портного она выходила обычно после обеда и проводила оставшуюся часть дня, прогуливаясь по картинным галереям или бродя по магазинам на Риджент-стрит, а вечером возвращалась в Чартерс на поезде.
Когда она проделала это в первый раз, Пол даже не попытался скрыть свое недовольство и выговорил ей с необычной резкостью, что машина и шофер всегда в ее распоряжении.
– Я же не стеклянная, – возразила она. – И вполне в состоянии доехать на поезде.
– Как моя жена, ты должна…
– Я еще не твоя жена.
– Когда ты ею станешь, ты прекратишь эти глупости. Мой шофер целый день мается от безделья, дожидаясь, когда надо будет везти меня домой.
– Какой же ты сноб, – рассмеялась она. – Тебе даже в голову не приходит, что мне гораздо больше нравится смотреть на людей, слушать их болтовню, вместо того, чтобы в гордом одиночестве восседать в роскошном автомобиле, словно немощная старуха.
Пол выглядел озадаченным.
– Ну, если тебе это действительно так нравится, – медленно протянул он, – ты, конечно, можешь продолжать ездить на поезде. Я просто думал, что ты не хочешь ездить с Эдвардсом из-за своей дурацкой гордости.
– Гордость здесь ни при чем. Я ведь так люблю тебя.
Этот спор завершился так же, как и все их прежние споры. Он сгреб ее в объятия и поцеловал.
– Ты для меня загадка, – прошептал он. – Я проведу остаток жизни, пытаясь ее разгадать.
Она могла бы сказать то же самое в отношении него, но решила, что пусть уж лучше это будет ее маленькой тайной.
Время шло, и постепенно земля покрылась благоухающим ковром, сотканным из изумрудной травы и ярких цветов. Весна пришла рано в расположенный в уютной безветренной долине Чартерс, и Люси, наконец, увидела дом во всей его красе. С каждым днем она все больше и больше привязывалась к нему и с нетерпением ждала, когда под его крышей зазвучат детские голоса. Голоса ее с Полом детей.
Лишь мысли о Синди омрачали ее счастье. Пол по-прежнему не давал согласия на ее брак с Мюрреем, и Люси опасалась, что, если он не сделает этого в ближайшем времени, девушка попытается взять дело в свои руки. Хотя Мюррей, к ее большому удивлению, выглядел как никогда умиротворенным, так, что Люси даже подумала, уж не смирился ли он, наконец, с мыслью, что гораздо умнее спокойно дожидаться, пока Пол даст согласие, чем пускаться в бега. И правда, с того самого дня, как в Чартерсе был дан пасхальный бал, он вел себя просто идеально, и Люси ловила себя на том, что вновь подпала под его очарование. Может, у него и есть недостатки, но Синди с ним счастлива, и просто невозможно продолжать относиться к нему плохо.
Обаяние молодого человека не действовало лишь на хозяина дома. Иногда, смеясь над очередной остротой Мюррея, Люси замечала, как леденеет при этом взгляд Пола. То же холодное выражение появлялось на его лице и тогда, когда он заставал всю троицу умирающей от хохота над совершенно чудовищными комбинациями, выходившими у Мюррея на доске для скраббла. Интуитивно она чувствовала, что Полу неприятна та фамильярность, какую позволял себе молодой человек по отношению к ней; например, его привычка ерошить ей волосы или небрежно класть на плечо руку. Хотя с его стороны это были совершенно безобидные жесты, все же их трудно было объяснить человеку столь ранимому и замкнутому, каким был Пол.
В последнюю пятницу апреля Пол сообщил Люси, что на выходные в Чартерс приедет один американский антиквар с супругой.
– Ван Дорманы мои старые друзья, – объяснил он, – они проездом в Лондоне, возвращаются домой из Парижа. Уверен, они тебе понравятся. – И, заметив сомнение на се лице, добавил: – Они замечательные люди.
– Надеюсь, они не будут все время говорить об искусстве.
– Это будет зависеть от тебя, – сказал он, наклоняясь поцеловать ее на прощание. – Тебе, как хозяйке, придется вести беседу!
Она состроила ему рожицу, и он, смеясь, сбежал по ступеням.
Люси махала ему вслед, пока машина не скрылась из виду, а затем направилась в комнату для завтрака, чтобы сообщить тете Беатрис о приезде гостей.
К ее удивлению, пожилая дама еще не спускалась вниз, и она направилась было к ней в комнату, чтобы узнать, в чем дело, когда увидела, как горничная тети Беатрис почти бегом спускается по лестнице в холл.
– Мисс Харлоу сегодня проведет день в постели, – объяснила та. – У нее разболелся желудок.
– Может, мне позвонить врачу? – спросила Люси.
– Я уже звонила, мисс. Он обычно прописывает какое-нибудь легкое лекарство и советует не есть слишком много!
Решив доверить заботу о здоровье тетушки умелым рукам ее горничной, Люси отправилась на поиски экономки. Всего несколько месяцев назад мысль о том, что ей придется быть здесь за хозяйку, привела бы ее в ужас, а сейчас она преспокойно обсуждала с дворецким, какой именно сервиз нужно поставить на стол, согласовывала с поваром меню и вместе с экономкой решала, какие именно комнаты отвести гостям. Чартерс был словно маленькое королевство, где слуги – подданные, а она сама – консорт и в скором времени – королева.
Примерно в половине седьмого вечера Пол привез мистера и миссис Ван Дорман. Люси влюбилась в эту американскую пару с первого взгляда. Ужин прошел без сучка и задоринки, и по выражению глаз Пола, и по тому, как он быстрым движением слегка коснулся ее руки, когда Они переходили в библиотеку, куда был подан кофе, она поняла, что он горд тем, как она ведет себя с его друзьями.
Мюррея на ужине не было, и потому Люси не удивилась, когда Синди исчезла, едва допив свой кофе. Пол был в слишком хорошем расположении духа, чтобы заметить отсутствие сестры, в то время как Люси радовалась, что здесь нет Мюррея, поскольку она была уверена, что молодой человек, сам будучи художником, непременно бы завладел разговором. Сейчас, вспомнив о том, что он не принял ее приглашение на ужин, она не могла не отметить некоторую странность этого и решила непременно выяснить, в чем дело, как только увидит его снова. Это было не в обычаях Мюррея – отказываться от роскошного ужина в Чартерсе ради чашки чая и нескольких сандвичей в его маленьком неуютном коттедже. Взрыв смеха заставил ее вернуться к реальности, и она поспешила принять участие в разговоре.
Ван Дорман оказался прекрасным рассказчиком. Истории о поисках произведений искусства звучали просто как детектив – впрочем, многие из его приключений таковыми и являлись, поскольку ему часто приходилось иметь дело с не совсем чистыми на руку дилерами.
– Надеюсь с вашей помощью и ваша невеста начнет что-нибудь коллекционировать, – сказала миссис Ван Дорман, когда ее муж на минуту прервал свое повествование, чтобы разжечь сигару.
– Сейчас она занимается тем, что коллекционирует свои наряды, – рассмеялся Пол. – Это максимум, что мне удалось заставить ее делать.
– Я не разбираюсь в чем-то настолько хорошо, чтобы стать коллекционером, – сказала Люси.
– Моя дорогая, вы не правы, – всплеснула руками миссис Ван Дорман. – Когда я вышла замуж за Клэренса, я не могла отличить Рембрандта от Пикассо.
– Моя жена хочет сказать, – вмешался Ван Дорман, – что теперь у нее лучшая коллекция пресс-папье на всем Западном полушарии!
– Они такие прелестные, – подхватила миссис Ван Дорман. – Вы обязательно должны начать коллекционировать что-нибудь подобное. Или вы превратитесь в соломенную вдову, пока ваш муж большую часть отпуска будет рыскать по антикварным магазинам и аукционам!
– Думаю, Люси некоторое время может не беспокоиться об этом, – сказал мистер Ван Дорман, и Люси, услышав, как хмыкнул Пол, покраснела.
– В самом деле, Клэренс! – Миссис Ван Дорман с упреком посмотрела на мужа, но тот был совершенно невозмутим.
– Люси не стоит обижаться на мою маленькую шутку, – сказал он. – В конце концов, я надеюсь, что она, так же как и Пол, станет считать меня своим другом. – Он наклонился вперед и погладил Люси по руке: – Я знаю вашего жениха с тех пор, как он был ребенком, я тогда часто приезжал сюда, чтобы посмотреть, не удастся ли мне купить что-нибудь из фамильных ценностей Харлоу.
– Которые ты теперь продаешь мне назад, – добродушно заметил Пол.
– У меня больше ничего не осталось. Ты все выкупил. – Ван Дорман выпустил облако дыма. – Кстати, все эти разговоры о фамильных сокровищах кое-что мне напомнили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29