– Эта мысль приходила мне в голову, – признался он.
– Тогда почему ты назначил венчание на июнь? – сердито спросила она. – Чувство вины не заставит тебя отсрочить его еще дальше?
– Я надеюсь, что до июня мне удастся принять какое-то решение в отношении Мюррея.
– Так вот почему ты настаивал на такой долгой помолвке. А вовсе не из-за деловых встреч.
– Из-за них тоже, но в основном причина была в Синди.
Гнев Люси улетучился. Она всегда знала, что Пол заботится о сестре, но только сейчас поняла, каким виноватым он должен был чувствовать себя, лишая девушку возможности быть счастливой.
– Тебе по-прежнему не нравится Мюррей, да? – спросила она.
– Да. Я пытаюсь, поверь мне, но никак не могу относиться к нему тепло. Я все еще надеюсь, что Синди очнется и увидит, что он собой представляет.
– А если нет?
Он пожал плечами и, достав спички, принялся возиться с сигарой.
– Мне тоже стоит начать курить сигары, – заметила она невзначай. – Отличная причина не отвечать на вопросы.
– Сейчас, сейчас, не надо сразу на меня нападать, – проворчал он и, продев ее руку под свой локоть, двинулся дальше.
Выходные пролетели как одно мгновение, и, хотя главные комнаты были полны декораторов и поставщиков провизии, семья не ощутила никакого беспокойства из-за того, что в Страстной понедельник в дом съедется целая туча гостей. И только Люси не находила себе места. Эта была ее первая встреча с партнерами Пола по бизнесу, и она знала, что все станут ее обсуждать. Вместе с тем ей не хотелось, чтобы кто-то, особенно Пол, заметил ее страхи, и по мере того, как приближался вечер понедельника, не отпускавшее ее все эти дни напряжение только нарастало. В конце концов Люси решила, что никакая сила на свете не заставит ее покинуть спасительное убежище – спальню. Снизу раздавались звуки музыки, мягко урчали двигатели подъезжающих одна за другой машин, а она все ходила из угла в угол, не находя в себе смелости предстать перед любопытными взорами гостей.
– Люси, ты готова? – раздался за дверью голос Пола, заставивший ее замереть на месте.
Может, притвориться, что ее здесь нет?
– Люси, – позвал он ее снова. – Ты там? Понимая, что прятаться глупо, она подошла к двери и распахнула ее. В коридоре было темнее, чем в комнате, и ее силуэт вырисовывался на пороге.
Пол долго смотрел на нее, не произнося ни слова.
– Какая ты красивая, – тихо сказал он и, склонившись, легко поцеловал ее в бровь.
От этой неожиданной нежности слезы навернулись у нее на глаза, она быстро смахнула их рукой. Но Пол все же успел их заметить.
– Люси, ты плачешь? Что случилось? – Ничего. Это все нервы.
– Это на тебя не похоже, – заметил он. – Тебя что-то расстроило?
– Нет. Говорю же тебе, все в порядке. Я… я сейчас спущусь.
– Гости уже начали прибывать. Надо идти.
Это прозвучало как приказ, и она тут же вспомнила, какой страх испытала, когда впервые увидела его в ярком свете софитов в его лондонском офисе. Этот страх неожиданно вернулся и был так силен, что она побледнела и, чтобы не упасть, вынуждена была ухватиться за косяк.
– Да ты больна! – воскликнул он и, войдя в спальню, закрыл за собой дверь. – Дорогая, что случилось? Давай я позвоню врачу. Может, тебе лечь в постель?
– И испортить праздник? – Она выдавила дрожащую улыбку, но Пол был серьезен.
– К черту праздник! Ты для меня важнее всех гостей, вместе взятых. – Он обнял ее и прижался щекой к волосам. – Я так люблю тебя, что не вынесу, если ты заболеешь.
Прижавшись к нему, чувствуя, как сильно бьется в груди его сердце, она почувствовала, что ее уверенность постепенно возвращается.
– Я не больна, – прошептала она. – Просто мне страшно встречаться с твоими друзьями.
Он отстранился и взглянул на нее с изумлением. Затем, убедившись, что она говорит правду, он смягчился и снова прижал ее к себе.
– Какая же ты глупая, – нежно прошептал он. – Мои друзья будут в восторге от тебя.
– Но у меня с ними нет ничего общего. Они все такие богатые и влиятельные, и…
– Они будут в восторге, даже если за вечер ты не произнесешь ни единого слова, – повторил он, едва сдерживая смех. – Ты разве до сих пор не поняла, Люси, что такая красивая девушка, как ты, может быть глупейшим созданием на свете и мужчины все равно будут ею восхищаться.
– Меня беспокоят не только мужчины, – призналась она. – Но и их жены.
– Забудь о них. Что бы ты ни сделала, они все равно будут завидовать тебе. Не забывай, – высокомерно заметил он, – ты ведь выходишь за меня замуж.
Она рассмеялась и, оттолкнув его, взяла сумочку.
– Я готова.
В течение первого часа Пол ни на шаг не отходил от нее, и, ощущая его теплую руку в своей, она забыла, что является центром всеобщего внимания. По мере того как к ней возвращалась уверенность, вернулась и способность поддерживать беседу, и Люси с наслаждением знакомилась с выдающимися людьми, съехавшимися на бал со всех концов страны. Оркестр уже вовсю играл, и гости готовы были начать танцевать, когда в мраморный холл вошли опоздавшие. Их было шестеро, трое мужчин и три женщины, но Люси было знакомо лишь лицо самой молодой из них. Сандра Пирс! Ее даже затрясло от злости. Что за наглость – являться сюда в такой день? Стоявшая рядом с Люси Синди издала возглас отвращения:
– Я так и знала, что она заявится сюда.
– Жаль, что ты не предупредила меня, – резко сказала Люси. – Мне хотелось бы быть готовой к встрече с соперницами.
– Она тебе не соперница. Она даже не знает, что проиграла битву!
– О чем это вы тут шепчетесь, девочки? – раздался у них за спиной голос Пола, и Люси обернулась к нему, не зная, что сказать.
– Сандра приехала, – сказала Синди.
Пол посмотрел на Люси, и на его лице появилось насмешливое выражение, которое она так хорошо знала.
– Это ты поэтому выглядишь как взъерошенный котенок? Право же, любимая, нельзя быть такой наивной.
– Разве наивно думать, что твоя бывшая подружка продемонстрировала плохой вкус, заявившись сюда?
Ничего не ответив, Пол увлек ее танцевать и заговорил снова, только когда они оказались на почтительном расстоянии от Синди.
– Со стороны Сандры было глупо приезжать сюда, но это все чепуха. Не позволяй ей расстраивать себя.
– Я ничего не могу с этим поделать. – Люси запрокинула голову, чтобы видеть его глаза. – Я думала, что ты смутишься, увидев ее здесь.
– Мужчины обычно не смущаются в подобных ситуациях!
– Какие жуткие вещи ты говоришь! – с деланным ужасом воскликнула она.
– Прости, дорогая, но это правда. – Он закрутил ее в сложном повороте, счастливо улыбаясь от того, что она поняла его шутку. – Я думал, – продолжал он, – тебе, возможно, будет даже приятно, что она приехала. Ведь это тебе удалось захватить крепость!
– Никогда не рассматривала тебя в качестве крепости, за которую нужно сражаться. И если ты говоришь серьезно, то я немедленно верну тебе твое кольцо.
В танце он увлек ее на безлюдную террасу и не останавливался до тех пор, пока они не скрылись от назойливых взглядов за ветвями азалии.
– Ни минуты не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, – сказал он. – Но разве ты не видишь, когда я шучу?
– Обычно – да, – ответила она. – Но я не могу мыслить ясно, когда дело касается Сандры Пирс.
– Странно, что ты так ревнуешь. Мои отношения с Сандрой давно закончены и никак не влияют на мои чувства к тебе. Ты моя невеста и вскоре станешь моей женой. Разве этого недостаточно, чтобы не испытывать ревности к другим женщинам?
– Как плохо ты разбираешься в чувствах людей. Ты что, действительно думаешь, что, раз ты попросил меня стать твоей женой, я не буду тебя ревновать?
– Да, именно так я и думаю.
Она посмотрела на него, но выражение его глаз по-прежнему было жестким. Из раскрытых окон снова полилась музыка, и она направилась назад в дом.
– Я обещала следующий танец Мюррею. Мне нужно найти его.
Прежде чем Пол смог ее остановить, она быстро пошла прочь с террасы, шифоновая юбка развевалась вокруг ее колен. Дойдя до одной из застекленных дверей, ведущих в зал, она остановилась и стала высматривать Мюррея среди танцующих. Заметив свое отражение в стекле, Люси подумала, что никогда еще не выглядела так хорошо, как сегодня. Шифон все-таки самый выигрышный материал, бесстрастно отметила она про себя, с удовольствием любуясь, как платье, сшитое в греческом стиле, подчеркивает изгибы ее стройной фигуры и придает всему облику особую легкость.
– Не буду вас осуждать за то, что вы восхищаетесь собой. – Мюррей неожиданно возник прямо у нее за плечом. – Вы похожи на ангела на рождественской елке.
– Я так себя и чувствую, когда все только и делают, что разглядывают меня.
– Не беспокойтесь. Вы имеете грандиозный успех. Я все время держал ушки на макушке и слышал в ваш адрес одни только комплименты.
– Надеюсь, вы сказали бы мне, если бы услышали что-нибудь нелестное.
Он насмешливо улыбнулся и потянул ее танцевать.
– Как вы правы, дорогая Люси. Полагаю, таким людям, как мы с вами, очень важно знать, какое впечатление мы производим.
– Что вы имеете в виду?
– Только то, что мы оба бедны и потому подозрительны. Люди считают, что я люблю Синди из-за денег, а вы по той же причине любите Пола. Так что мы с вами в одной лодке.
Хотя ей неприятно было осознавать, что о ней судят так же, как о и Мюррее, Люси не могла не признать справедливости его слов. Краем глаза она заметила, как Пол вошел в зал, и от всего сердца пожелала, чтобы он был беден как церковная мышь. Как счастлива она была бы, будь он обыкновенным человеком, работающим на обыкновенной работе. Она вздохнула, подумав, что Пол просто не может быть обыкновенным; с какой бы позиции он ни начал, рано или поздно он все равно окажется на вершине. Она посмотрела в ту сторону, где он был, но кто-то из танцующих заслонил его. Когда ей в следующий раз удалось отыскать его глазами, она увидела, что он танцует с темноволосой женщиной в переливающемся платье изумрудного цвета. С Сандрой Пирс.
Люси сбилась с шага, и Мюррей крепче сжал ей руку.
– Это заметно, – сказал он.
– Заметно что?
– Ваша ревность.
– С какой стати мне ревновать Пола? Мюррей ничего не ответил, и Люси покраснела. Она старательно смотрела прямо перед собой, но все равно была совершенно уверена, что Сандра прижимается к Полу ближе, чем того требовал танец. Ах, если бы она не была такой привлекательной! Но она, без сомнения, обладала притягательной силой и какой-то необычной сексуальностью, которая окружала ее словно аура. Неудивительно, что Пол был влюблен в нее. Эта мысль обожгла ее, и, чтобы заглушить боль, она заставляла себя болтать с Мюрреем и смеяться над его шутками так весело и раскованно, как никогда не делала раньше.
Фокстрот сменился медленным томным танго, и Мюррей посильнее прижал ее к себе.
– Ну что, покажем им, как надо танцевать, Люси?
Она снова взглянула на изогнувшуюся изумрудную фигурку, прижимавшуюся к другой, в темном костюме, и ревность сделала ее безрассудной.
– Почему нет? – ответила она и прижалась щекой к щеке Мюррея.
Если бы только Люси знала, какую бурю навлекает на свою голову, возможно, она не согласилась бы на предложение Мюррея с такой готовностью, но, когда она это поняла, было уже слишком поздно, поскольку они уже были одни посреди огромного зала, тогда как все присутствующие отошли к стенам, чтобы насладиться их великолепным, по общему мнению, исполнением.
Позволив Мюррею вести, Люси не боялась ошибиться, и они кружились в такт музыке, плечо к плечу, бедро к бедру, заставляя двигаться в унисон каждую клеточку своего тела. Прозвучал последний пронзительный аккорд, музыка смолкла, и раздался гром аплодисментов.
Красная от смущения, Люси начала пробираться сквозь плотное кольцо окруживших ее гостей, непременно желавших высказать ей свое восхищение. Наконец, преодолев несколько долгих метров до спасительной свободы, она очутилась на террасе и с радостью подставила разгоряченное лицо прохладному ветру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29