- Всегда хотелось съездить туда.
- Это прекрасно, Альберт и сам мечтал там погостить, да вот не довелось. Не судьба.
Несколько секунд мы прислушивались к жалобному скрипу пальца Мэгги, чертившего узоры на пыльном подоконнике, а потом я сменил тему.
- Восхищаюсь этими картинами. Настоящая масляная живопись.
- Их автор - угрюмый вонючий старик, живший отшельником в лесной хижине. Ставил силки и капканы. Разумеется, за пределами парка. Корчил из себя старателя. Старый Дик Бернерс. Говорят, он искал золото.
- Вы употребили глагол в прошедшем времени. Его тоже больше нет?
- Он умер от рака. Выписался из больницы и забился в свою хижину, чтобы умереть там. Как его ни уговаривали, все впустую.
- Мне придется сообщить дурную весть моему партнеру по шахматам, живущему в соседнем заливе, в усадьбе Вудворда. Мистер Эдгар говорит, что знает Бернерса с детства.
- Знать-то знает. Но не знается. С тех пор, как мистера Эдгара возлюбил сенатор, Дик Бернерс превратился в лишний предмет обстановки и перестал быть дядюшкой Диком. Старый смешной старатель. Золото! Вы можете представить себе, чтобы кто-то искал тут золото?
Я услышал, как открылась и вновь закрылась сетчатая дверь. Щелкнула пружина замка.
- Джордж? Это ты, Джордж?
Для Джорджа у Мэгги был припасен высокий певучий тон. Я услышал в прихожей тяжелые шаги, а подняв глаза, увидел желтые кодьякские башмаки с похожими на спагетти шнурками, заправленные в них грязные тиковые штаны и выцветшую зеленую байковую рубаху, прикрывавшую отвислое брюхо любителя пива. Венчавшая толстую шею физиономия казалась несуразно маленькой. Должно быть, именно так выглядит взрослый человек в представлении ребенка: большие ноги, а где-то далеко вверху - маленькая голова. Обман зрения, закон перспективы. Я так думаю. Ведь я сидел на стуле. Но все равно моя голова была достаточно высоко. Нет, просто у Джорджа и впрямь маленький череп. А ещё у него был красный нос, похожий формой на мой большой палец и испещренный морщинами. Из-под густых черных сросшихся бровей смотрели крошечные испуганные глазки. На макушку была нахлобучена полосатая форменная фуражка железнодорожника, сбившаяся набок. Повадкой Джордж напоминал здоровенную взлохмаченную псину.
- Мамуля, я приехал поговорить с Гарри. Сейчас у него Сисси Пирси, а я следующий. О, извини, я не заметил, что у тебя гость.
- Заходи, Джордж. Гарри Гловер малость подождет. Поздоровайся с Бенни Куперманом. У него голос точь-в-точь как у твоего отца. Бенни гостит в усадьбе.
Похоже, оба забыли, что мы познакомились вчера вечером во флигеле. Джордж приветственно кивнул мне, схватил стул и укрылся за ним, как будто был без штанов. Его улыбка сообщила мне, что он уже давно лишился половины зубов. В общем и целом улыбка была приветливая, но далеко не дружеская. Я опустил руку, уже готовую к рукопожатию или захвату очередного куска торта - в зависимости от обстоятельств. Джордж и не подумал подать мне руку, а тортом я уже объелся.
На вид Джорджу было за сорок, но в присутствии матери он вел себя как четырнадцатилетний отрок. Он покраснел, и Мэгги удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Достала-таки.
- Мамуля, разговор есть, - промямлил Джордж.
Я стряхнул с колен крошки и встал.
- Неужели вы уходите, Бенни? - в голосе Мэгги сквозило удивление, но её руки уже складывали салфетку.
- Пойду, пожалуй, к себе. Из-за этого Энея я запустил все свои дела. Приятно было увидеться, Джордж. Спасибо за чай, - после этой речи я попятился в ту сторону, откуда, насколько я помнил, донесся звук открываемой двери.
- Ну, теперь вы знаете дорогу к нам. Заходите без церемоний.
- До свидания, - буркнул Джордж.
- Может быть, ещё увидимся во флигеле, выпьем кофе.
Я отыскал дверь, вышел и захлопнул её за собой. Сначала я хотел громко протопать по крыльцу, чтобы затем крадучись вернуться к двери, но отказался от этого намерения: если окна и двери забраны сетками, никогда не знаешь, видно тебя или нет. Похоже, Джорджу и впрямь не хотелось встречаться с Гловером. Я тоже не получил удовольствия от беседы с капралом. У каждого есть свой скелет в шкафу.
Я поставил на конфорку почерневшую сковороду и вывалил в неё остатки масла. Сперва я хотел обнюхать его, но потом решил воздержаться. Мать всегда говорила, что, если возникает желание понюхать продукт, лучше сразу его выбросить. Мамуле никогда не приходилось жить в местах, от которых до ближайшего куска свежего масла много-много миль. Я слышал, что рыбу хорошо жарить в сухарях, но не запасся ими, а посему раскрошил соленое печенье и вывалял свой кусок рыбы в этих крошках, а потом быстренько, пока они не осыпались, определил все это сооружение на сковородку. Затем я поставил на другую конфорку миску с водой и положил в неё пару яиц в надежде соорудить из них бутерброд. Но яйца всплыли, а я не помнил, что это значит. То ли они свежие, то ли, наоборот, протухли, и прикрыл их крышкой, чтобы больше не видеть. Рыба начала приобретать приличный вид. Сделалась золотистой и даже душистой. Шипение масла звучало очень успокаивающе и убедительно. Я поставил на стол прибор и налил себе стакан молока из безобразной пластмассовой фляги, Сначала я намеревался есть рыбу прямо со сковородки, но потом выложил её на тарелку. Мыть посуду я не собирался, ну её к черту. Пусть этим занимается горничная. Форель проскочила в меня довольно легко, хотя от неё слишком уж сильно разило рыбой. Я посолил и поперчил кусок, но, увы, под рукой не оказалось петрушки, и мне не удалось сдобрить свою снедь. Бросив рядом с тарелкой альбом "Подарки принцессе Елизавете", единственную имевшуюся в хижине книгу, я принялся пировать как король. Потом бросил тарелку и сковородки в мойку и, взяв ведро, отправился к колонке за водой.
Гарри Гловер сидел на причале и покуривал, распустив узел галстука и следя за сгущавшимися на берегу тенями. Я оставил ведро у колонки и, сунув руки в карманы, подошел к воде. С озера тянуло прохладой.
- Хороший вечер, - сказал я, чтобы как-то завязать беседу.
- Угу.
Это было все равно что начать шахматную партию испытанным е2-е4.
- А вы по-прежнему удерживаете крепость в одиночку? Подкреплений не видать?
- Уитни попросит помощи у уголовной полиции Торонто лишь после того, как там ознакомятся с медицинским заключением. Никто не потащится в такую даль, если это несчастный случай.
Конь С3.
- Но вы так не думаете?
Капрал пропустил мой вопрос мимо ушей.
- А уж тогда в дело вступит судебный следователь. Господи, у этих следователей такие полномочия! Уложение о судебных следователях дает им право изымать любые улики. Если он захочет, то сможет прибрать к рукам весь наш парк.
- Вы пришли к выводу, что это убийство. Почему?
- Вы никогда не были капралом. Никогда не служили лягавым в такой дыре, как Уитни. Должно быть, я прозевал несколько ходов. Или он слишком рано провел короткую рокировку.
- Сидя за столом в Грэнтэме или Торонто, стареешь так быстро.
- Черт возьми, Куперман, в Уитни время ползет, как одноногая многоножка.
Мы уставились на воду, очертания островов на фоне дальнего берега обрели четкость, но когда свет начал тускнеть, их контуры размылись, и вскоре оба острова исчезли из виду, будто вспугнутые гагарки.
- Такое дело может выбить меня из колеи на несколько дней. Знаете, я никогда не был в Торонто и не отказался бы малость поработать в отделе уголовных расследований вместо того, чтобы составлять рапорт об очередном утопленнике. Побыть в центре внимания не вредно. Надо напомнить сослуживцам, что я ещё жив.
- Вот почему вы действуете строго по уставу.
Он снова обдал меня молчанием. Но потом сказал:
- Присядьте, Куперман, не стойте над душой. В ногах правды нет.
Я взял один из белых плетеных стульев и уселся.
- Закурите?
Я принял протянутую капралом пачку сигарет с фильтром и полез в карман за спичками. Темное отражение холмов в воде рассекла яркая полоса света, похожая на блестящее голубое лезвие ножа.
- Должно быть, это Ллойд Пирси, - сказал Гловер. Я кивнул. Мы оба следили глазами за лодкой, которая приближалась, увеличиваясь в размерах. Довольно долго не было слышно ни единого звука.
- Он неплохо знал Энея, - сообщил мне капрал. - Пожалуй, лучше ему услышать обо всем от меня.
Гловер швырнул недокуренную сигарету в озеро. Я покосился на его лицо и подумал, что днем оно выглядело моложе. А сейчас я заметил будущие морщины, которые обозначатся, когда Гарри Гловеру стукнет пятьдесят и короткие волосы в вырезе рубахи сделаются седыми.
- Помнится, как-то раз я поднимался по лестнице в одну квартиру в Халибэртоне. С тех пор, почитай, уже лет десять прошло. Квартира располагалась над лавочкой. Мы добрались туда спустя четверть часа после прибытия какого-то газетчика. Он просил у домочадцев фотографию покойного, а те ещё даже не знали, что глава семьи мертв. На тридцать пятом шоссе столкнулись сразу три машины. Пришлось чуть ли не всю ночь успокаивать родных. Да, сэр. "Нам нужен снимок вашего папы для газеты".
Теперь я слышал нарастающий шум подвесного мотора и видел силуэт Ллойда на корме лодки.
- Ллойд Пирси и Эней часто рыбачили вместе, - сказал Гловер. - Да, сэр. Очень часто. И много лет.
9.
Вечером во флигеле, где воняло обуглившимися крутыми яйцами, я получил возможность увидеть большинство местных завсегдатаев. Стоит пролиться хоть капельке крови, и люди тотчас сбиваются в кучку, поздравляя друг дружку с тем, что ещё могут числить себя в живых. Детишки Киппа, Роджер и Крис, нахохлившись, сидели у огня и наблюдали, хорошо ли горят четыре березовых полена, ворочая их кочергами. Они ждали обещанной пастилы. Сам Кипп устроился в дальнем углу. Он читал уголовный роман и казался сутулым, даже съежившимся, в кресле-качалке с высокой спинкой.
Ни чета Пирси, ни Мэгги с Джорджем пока не появлялись, но для Мэгги оставили облюбованное ею место на диване у карточного стола. Дез Уэстморленд сидел на стуле перед пианино, а его подружка из последнего номера мотеля примостилась рядом с ним. Сполохи огня играли на их лицах, которые казались румяными, а физиономия Деза и вовсе помолодела лет на десять. Делия прихватила с собой вязание, но так и не взялась за спицы. Я наблюдал за ними, стоя у бачка с кофе. Тишина в комнате едва ли не звенела; я слышал, как бурлит кофе. Моя попытка положить этому конец привела лишь к тому, что я раскачал стол для пинг-понга. Плескавшийся в стеклянном баке кофе ещё усугубил эту качку. Неужели тут лучше, чем в моей хижине, где можно побыть в одиночестве? - спросил я себя. Поленья в очаге трещали, в дымоход вылетали снопы искр. Дэвид Кипп перевернул страницу своего Сименона. Дез Уэстморленд перехватил мой взгляд, подошел и представился мне, а заодно представил и Делию. Он назвал её "мой друг". Формальное знакомство было очень кстати.
- Что вам известно о гибели этого проводника, мистер Куперман? вопрос прозвучал так, словно я располагал какими-то туманными сведениями, к которым его не допустили, - Как там его звали?
- Дюфон. Эней Дюфон. Я почти ничего не знаю. Он был хорошим проводником, но робким и немного настороженным человеком. Одиночка. Тихий, чуть-чуть суеверный. Хорошо знал лес.
- Не понимаю, как кому-то пришло в голову, что мы имеем к этому отношение. Карал Гловер продержал Делию почти полчаса. Нет, правда. А ведь мы приехали сюда вовсе не затем, чтобы впутаться в какую-то лесную возню. Он посмотрел на Делию, и та попыталась улыбнуться из-под слоя косметики, которая, судя по всему, была неложена вслепую. - Мне дали всего две недели отпуска, мистер Куперман. Надеюсь, капрал Гловер не задержит нас здесь. Да у него, наверное, и права такого нет. Если он не предъявит обвинение. Но когда человека просят оказать содействие, это накладывает на него определенные нравственные обязательства, верно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38