Они просто летают у нее в руках.
– Вы думаете, что она могла научиться этому в Лас-Вегасе?
Она снова пожала плечами.
Рокки уселся на траву прямо перед Рози и с обожанием посмотрел на нее. Но он сидел на таком расстоянии, что она не могла дотянуться до него. Рози сказала:
– Он решил, что не следует доверять мне.
– Не принимайте это близко к сердцу, – заметил Спенсер, поднимаясь.
– Может, он знает?
– Что знает?
– Животные много чего знают, – спокойно заметила Рози. – Они могут понять человека, они видят на нем отметины.
– Рокки видит перед собой прекрасную леди, которая хочет приласкать его, и он сходит с ума, потому что ему нечего бояться, но он продолжает бояться самого себя.
Рокки завизжал, как будто понял все, что сказал его хозяин.
– Он видит отметины, – снова тихо повторила Рози, – он все знает.
– Зато я вижу прелестную женщину и солнечный день, – сказал Спенсер.
– Иногда, чтобы выжить, человеку приходится совершать ужасные вещи.
– Такое может случиться с любым, – заметил Спенсер, понимая, что она говорит уже самой себе, а не ему. – Старые отметины, они давно уже пропали.
– Нет, они остаются.
Казалось, что она смотрит не на собаку, а на что-то расположенное на дальнем конце невидимого моста времени.
Спенсеру не хотелось оставлять ее в таком странном настроении, но он не знал, что еще сказать ей.
Там, где трава граничила с белым песком, бородатый мужчина начал спускать своего красного змея. Он держал в руках моток бечевки, и казалось, что он удит красную рыбу в небесах. Наконец кроваво-красный змей приземлился, его хвост метался, как клубок огня.
Спенсер поблагодарил Рози за то, что она поговорила с ним. Она пожелала ему удачи, и он ушел, позвав Рокки. Собака некоторое время оглядывалась на сидевшую на скамейке женщину, потом поспешила догнать Спенсера. Когда они уже почти добрались до автостоянки, Рокки завизжал и рванулся обратно к скамейке.
Спенсер стоял, ожидая, чем все закончится.
В последнее мгновение собаку оставила решимость. Она перешла на шаг и приблизилась к Рози, низко опустив голову, дрожа и виляя хвостом.
Рози соскользнула со скамейки на траву и обняла Рокки. Ее громкий мелодичный смех разнесся по парку.
– Молодец, Рокки, – тихо сказал Спенсер.
Мускулистые игроки в волейбол прервали игру и достали банки с пепси из походного холодильника.
Сложив своего змея, бородатый мужчина прошел на стоянку мимо Спенсера. Он был похож на сумасшедшего пророка: грязный, неухоженный, с запавшими безумными голубыми глазами. У него были хищный нос, бледные губы, пожелтевшие сломанные зубы. На его черной майке было написано красными буквами: «Еще один прекрасный день в аду». Всего шесть слов. Он мрачно глянул на Спенсера, крепче прижал к себе воздушного змея, как будто за ним все охотились, и пошел прочь из парка.
Спенсер обнаружил, что прикрыл рукой шрам, когда бородатый посмотрел на него. Он убрал руку.
Рози отошла на несколько шагов от скамейки. Она старалась отогнать от себя Рокки. Спенсеру показалось, что она объясняет собаке, что ее ждет хозяин. Сейчас она уже вышла из тени и стояла на ярком солнце.
Когда собака отошла от своей новой подруги и побежала обратно к Спенсеру, он еще раз поразился удивительной красоте Рози. Она была гораздо красивее Валери. И если он желал сыграть роль спасителя и залечить чьи-то раны, то, наверное, этой женщине он смог бы помочь гораздо лучше, чем той, которую пытался отыскать. Но его тянуло к Валери, а не к Рози. Он не смог бы объяснить причины. Он только мог обвинить себя в том, что отдался течению своего подсознания, что он был опьянен ею. Он желал плыть по течению вне зависимости от того, какой окажется конечная цель.
Рокки прибежал к нему, задыхаясь и улыбаясь во всю пасть.
Рози подняла вверх руку и помахала ему на прощание.
Спенсер помахал ей в ответ.
Пожалуй, его поиски Валери Кин не были просто наваждением. Он казался себе воздушным змеем, а она словно управляла им. Она обладала какой-то странной над ним властью, – наверное, это называется судьбой. Какая-то сила наматывала бечевку наклубок и настойчиво притягивала его к ней, и в данном случае от него ничего не зависело.
Море катило сюда волны из далекого Китая и плескалось о берега. Солнечные лучи проходили девяносто три миллиона миль через безвоздушное пространство, чтобы здесь ласкать золотистые тела молодых женщин, раскинувшихся на полотенцах в бикини. Спенсер и Рокки пошли к грузовику.
* * *
Дэвид Дэвис влетел в комнату обработки данных с фотографиями двух самых четких отпечатков пальцев на окне ванной. За ним более спокойно шествовал Рой Миро. Дэвид принес фотографии Нелле Шир. Она занималась обработкой данных.
– Вот это точно большой палец. Здесь нет никаких сомнений, – сказал ей Дэвид. – А другой палец может быть указательным.
Нелле Шир было примерно лет сорок пять. С острой мордочкой, как у лисицы, оранжевого цвета волосами, которые вились «мелким бесом», ногти она покрывала зеленым лаком. В ее закутке висели три фотографии, вырезанные из журналов по бодибилдингу: здоровые, накачанные мужики в крохотных бикини.
Дэвид заметил мускулистых мужчин, нахмурился и сказал:
– Мадам Шир, я уже говорил вам, что этого нельзя делать. Вам следует снять эти вырезки.
– Человеческое тело может быть произведением искусства.
Дэвид побагровел.
– Вы прекрасно понимаете, что это можно расценить как демонстрацию сексуальных картинок на рабочем месте...
– Да-а-а? – Нелла взяла у него отпечатки пальцев. – Кто же способен на такое?
– Любой представитель мужского пола, работающий в этой комнате. Вот кто!
– Ни один из работающих здесь мужиков не выглядит, как эти «качки». Пока кто-нибудь из них не станет таким, как эти глыбы мышц, они могут ничего не бояться.
Дэвис сорвал одну вырезку со стены, потом другую.
– Мне только не хватало замечания от начальства, что в моем подразделении не в порядке с нравственностью.
Хотя Рой был согласен, что Нелла нарушает закон, он в то же время понимал юмор ситуации, заключавшийся в том, что Дэвис испугался, как бы его репутации не нанесли урон именно картинки, развешанные Неллой. Между прочим, безымянное агентство, на которое они работали, было нелегальной организацией. У них не существовало официального начальства. Поэтому чем бы ни занимался Дэвид во время своего рабочего дня, он постоянно нарушал то один, то другой закон.
Надо сказать, что Дэвид, как и все остальные работники агентства, не знал, что служит инструментом подпольной деятельности.
Он получал свои чеки от департамента юстиции. Он считал, что является его работником, и подписал клятву о неразглашении тайны, и продолжал верить, что является частью легального отдела, борющегося с организованной преступностью и международным терроризмом. Хотя в их работе можно было заметить некоторые противоречия и неувязки.
Когда Дэвид сорвал третью вырезку со стены и смял ее в руке, Нелла Шир заметила:
– Может, вы так ненавидите эти картинки потому, что они слишком сильно возбуждают вас? Наверное, вы не желаете признаться в этом даже самому себе. Вы никогда не пытались проанализировать свои чувства?
Рой увидел, как Дэвид борется с собой, чтобы не выпалить ей первое, что пришло ему на ум.
Потом Дэвид сказал:
– Нам нужно знать, чьи это отпечатки. Свяжитесь с ФБР и проверьте через них. Начните с «Индекса», который скорее выполнит для нас эту работу.
В ФБР хранилось сто девяносто миллионов отпечатков пальцев. Хотя компьютер последней модели мог сравнивать тысячи отпечатков в минуту, понадобится много времени, если ему придется проверить все имеющиеся отпечатки.
С помощью новой программы – «Индекс латентных описаний» – можно было значительно облегчить задачу и быстрее получить результаты.
Если они искали подозреваемых в серии убийств, им следовало указать, что было характерно для данных убийств – пол и возраст каждой жертвы, способы совершения преступления, любые сходства в состоянии трупов, места, где были найдены тела. Тогда машина могла сравнить все данные с теми, которые имелись в памяти компьютера. Затем она выдавала список подозреваемых и их отпечатки пальцев. Тогда нужно было сравнить только несколько сотен, а иногда и просто несколько десятков отпечатков пальцев вместо нескольких миллионов.
Нелла Шир повернулась к своему компьютеру и сказала:
– Давайте мне сведения по этому человеку, и я создам вам новую базу данных.
– Мы не ищем известного преступника, – сказал Дэвид.
Рой добавил:
– Нам кажется, что он мог быть в специальных войсках или проходил специальные тренировки по особой тактике и оружию.
– Эти парни все такие крутые, – сказала Нелла Шир. Дэвид Дэвис опять нахмурился. – Кто он – морской пехотинец, армейский офицер, летчик или моряк?
– Мы не знаем, – ответил ей Рой. – Может, он вообще нигде не служил. Он мог работать в местной полиции или полиции штата. Мог быть агентом Бюро или служащим каких-то еще отделений или агентств.
– Компьютер сработает, только если я заложу в него данные, которые помогут сузить сферу поиска, – нетерпеливо заметила Нелла Шир.
Сто миллионов отпечатков в системе проверки Бюро составляли файлы криминальных происшествий, а еще оставались девяносто миллионов, которые принадлежали федеральным служащим, военным, работникам секретных служб, государственным и местным офицерам, служившим закону. И кроме того, там находились отпечатки пальцев зарегистрированных иностранцев. Если бы они знали, что их подозреваемый был, например, отставной морской пехотинец, им не нужно было бы трогать эти девяносто миллионов файлов.
Рой открыл конверт, который ему недавно отдала Мелисса Виклун. Он вынул оттуда компьютерный портрет человека, за которым они охотились. На обороте фотографий были данные, которые при фотоанализе смогли собрать о человеке, виденном в бунгало прошлой ночью. Да еще и под прикрытием дождя.
Рой прочитал, что там написано:
– Белый мужчина лет двадцати восьми – тридцати двух. Нелла Шир быстро печатала. На экране появились данные. – Рост пять футов одиннадцать дюймов, – продолжал Рой. – Вес – сто шестьдесят пять, плюс-минус пять фунтов. Шатен с карими глазами.
Он перевернул фото, чтобы посмотреть на мужчину. Дэвид тоже нагнулся к фотографиям. Рой сказал:
– У него лицо обезображено шрамом. Справа. Начиная от уха и кончая подбородком.
Дэвид предположил:
– Мог бы он получить подобные ранения во время несения службы?
– Возможно. Мы можем предположить, что его уволили со службы по ранению или даже установив ему инвалидность.
– Уволен он или ушел в отставку по инвалидности, – возбужденно заметил Дэвид, – в любом случае можно поклясться, что с ним должен был заниматься психиатр. Такой шрам – это сильный удар по самолюбию и нервам человека. Действительно ведь ужасно!
Нелла Шир быстро развернулась на своем вращающемся кресле, выхватила портрет из рук Роя и посмотрела на него.
– Ну-у-у, не знаю... Мне кажется, что он выглядит достаточно сексуальным. Опасным и сексуальным.
Дэвид сделал вид, что не слышит ее, и сказал:
– В наше время правительство весьма заботится о самоуважении. Отсутствие уважения к себе является источником преступлений и социального беспокойства. Вы не станете грабить банк и не пристукнете старушку, если прежде не решите, что вам в жизни ничего не остается, как только быть дешевым воришкой!
– Да-а-а? – заметила Нелла Шир, возвращая фото Рою. – Я знала тысячи говнюков, которые считали себя лучшими произведениями Боженьки!
Дэвис твердо заметил:
– Добавьте в его описание консультации у психолога.
Нелла внесла это в компьютер.
– Что еще?
– Все. Сколько времени займет проверка? – спросил ее Рой.
Шир еще раз прочитала список данных на экране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
– Вы думаете, что она могла научиться этому в Лас-Вегасе?
Она снова пожала плечами.
Рокки уселся на траву прямо перед Рози и с обожанием посмотрел на нее. Но он сидел на таком расстоянии, что она не могла дотянуться до него. Рози сказала:
– Он решил, что не следует доверять мне.
– Не принимайте это близко к сердцу, – заметил Спенсер, поднимаясь.
– Может, он знает?
– Что знает?
– Животные много чего знают, – спокойно заметила Рози. – Они могут понять человека, они видят на нем отметины.
– Рокки видит перед собой прекрасную леди, которая хочет приласкать его, и он сходит с ума, потому что ему нечего бояться, но он продолжает бояться самого себя.
Рокки завизжал, как будто понял все, что сказал его хозяин.
– Он видит отметины, – снова тихо повторила Рози, – он все знает.
– Зато я вижу прелестную женщину и солнечный день, – сказал Спенсер.
– Иногда, чтобы выжить, человеку приходится совершать ужасные вещи.
– Такое может случиться с любым, – заметил Спенсер, понимая, что она говорит уже самой себе, а не ему. – Старые отметины, они давно уже пропали.
– Нет, они остаются.
Казалось, что она смотрит не на собаку, а на что-то расположенное на дальнем конце невидимого моста времени.
Спенсеру не хотелось оставлять ее в таком странном настроении, но он не знал, что еще сказать ей.
Там, где трава граничила с белым песком, бородатый мужчина начал спускать своего красного змея. Он держал в руках моток бечевки, и казалось, что он удит красную рыбу в небесах. Наконец кроваво-красный змей приземлился, его хвост метался, как клубок огня.
Спенсер поблагодарил Рози за то, что она поговорила с ним. Она пожелала ему удачи, и он ушел, позвав Рокки. Собака некоторое время оглядывалась на сидевшую на скамейке женщину, потом поспешила догнать Спенсера. Когда они уже почти добрались до автостоянки, Рокки завизжал и рванулся обратно к скамейке.
Спенсер стоял, ожидая, чем все закончится.
В последнее мгновение собаку оставила решимость. Она перешла на шаг и приблизилась к Рози, низко опустив голову, дрожа и виляя хвостом.
Рози соскользнула со скамейки на траву и обняла Рокки. Ее громкий мелодичный смех разнесся по парку.
– Молодец, Рокки, – тихо сказал Спенсер.
Мускулистые игроки в волейбол прервали игру и достали банки с пепси из походного холодильника.
Сложив своего змея, бородатый мужчина прошел на стоянку мимо Спенсера. Он был похож на сумасшедшего пророка: грязный, неухоженный, с запавшими безумными голубыми глазами. У него были хищный нос, бледные губы, пожелтевшие сломанные зубы. На его черной майке было написано красными буквами: «Еще один прекрасный день в аду». Всего шесть слов. Он мрачно глянул на Спенсера, крепче прижал к себе воздушного змея, как будто за ним все охотились, и пошел прочь из парка.
Спенсер обнаружил, что прикрыл рукой шрам, когда бородатый посмотрел на него. Он убрал руку.
Рози отошла на несколько шагов от скамейки. Она старалась отогнать от себя Рокки. Спенсеру показалось, что она объясняет собаке, что ее ждет хозяин. Сейчас она уже вышла из тени и стояла на ярком солнце.
Когда собака отошла от своей новой подруги и побежала обратно к Спенсеру, он еще раз поразился удивительной красоте Рози. Она была гораздо красивее Валери. И если он желал сыграть роль спасителя и залечить чьи-то раны, то, наверное, этой женщине он смог бы помочь гораздо лучше, чем той, которую пытался отыскать. Но его тянуло к Валери, а не к Рози. Он не смог бы объяснить причины. Он только мог обвинить себя в том, что отдался течению своего подсознания, что он был опьянен ею. Он желал плыть по течению вне зависимости от того, какой окажется конечная цель.
Рокки прибежал к нему, задыхаясь и улыбаясь во всю пасть.
Рози подняла вверх руку и помахала ему на прощание.
Спенсер помахал ей в ответ.
Пожалуй, его поиски Валери Кин не были просто наваждением. Он казался себе воздушным змеем, а она словно управляла им. Она обладала какой-то странной над ним властью, – наверное, это называется судьбой. Какая-то сила наматывала бечевку наклубок и настойчиво притягивала его к ней, и в данном случае от него ничего не зависело.
Море катило сюда волны из далекого Китая и плескалось о берега. Солнечные лучи проходили девяносто три миллиона миль через безвоздушное пространство, чтобы здесь ласкать золотистые тела молодых женщин, раскинувшихся на полотенцах в бикини. Спенсер и Рокки пошли к грузовику.
* * *
Дэвид Дэвис влетел в комнату обработки данных с фотографиями двух самых четких отпечатков пальцев на окне ванной. За ним более спокойно шествовал Рой Миро. Дэвид принес фотографии Нелле Шир. Она занималась обработкой данных.
– Вот это точно большой палец. Здесь нет никаких сомнений, – сказал ей Дэвид. – А другой палец может быть указательным.
Нелле Шир было примерно лет сорок пять. С острой мордочкой, как у лисицы, оранжевого цвета волосами, которые вились «мелким бесом», ногти она покрывала зеленым лаком. В ее закутке висели три фотографии, вырезанные из журналов по бодибилдингу: здоровые, накачанные мужики в крохотных бикини.
Дэвид заметил мускулистых мужчин, нахмурился и сказал:
– Мадам Шир, я уже говорил вам, что этого нельзя делать. Вам следует снять эти вырезки.
– Человеческое тело может быть произведением искусства.
Дэвид побагровел.
– Вы прекрасно понимаете, что это можно расценить как демонстрацию сексуальных картинок на рабочем месте...
– Да-а-а? – Нелла взяла у него отпечатки пальцев. – Кто же способен на такое?
– Любой представитель мужского пола, работающий в этой комнате. Вот кто!
– Ни один из работающих здесь мужиков не выглядит, как эти «качки». Пока кто-нибудь из них не станет таким, как эти глыбы мышц, они могут ничего не бояться.
Дэвис сорвал одну вырезку со стены, потом другую.
– Мне только не хватало замечания от начальства, что в моем подразделении не в порядке с нравственностью.
Хотя Рой был согласен, что Нелла нарушает закон, он в то же время понимал юмор ситуации, заключавшийся в том, что Дэвис испугался, как бы его репутации не нанесли урон именно картинки, развешанные Неллой. Между прочим, безымянное агентство, на которое они работали, было нелегальной организацией. У них не существовало официального начальства. Поэтому чем бы ни занимался Дэвид во время своего рабочего дня, он постоянно нарушал то один, то другой закон.
Надо сказать, что Дэвид, как и все остальные работники агентства, не знал, что служит инструментом подпольной деятельности.
Он получал свои чеки от департамента юстиции. Он считал, что является его работником, и подписал клятву о неразглашении тайны, и продолжал верить, что является частью легального отдела, борющегося с организованной преступностью и международным терроризмом. Хотя в их работе можно было заметить некоторые противоречия и неувязки.
Когда Дэвид сорвал третью вырезку со стены и смял ее в руке, Нелла Шир заметила:
– Может, вы так ненавидите эти картинки потому, что они слишком сильно возбуждают вас? Наверное, вы не желаете признаться в этом даже самому себе. Вы никогда не пытались проанализировать свои чувства?
Рой увидел, как Дэвид борется с собой, чтобы не выпалить ей первое, что пришло ему на ум.
Потом Дэвид сказал:
– Нам нужно знать, чьи это отпечатки. Свяжитесь с ФБР и проверьте через них. Начните с «Индекса», который скорее выполнит для нас эту работу.
В ФБР хранилось сто девяносто миллионов отпечатков пальцев. Хотя компьютер последней модели мог сравнивать тысячи отпечатков в минуту, понадобится много времени, если ему придется проверить все имеющиеся отпечатки.
С помощью новой программы – «Индекс латентных описаний» – можно было значительно облегчить задачу и быстрее получить результаты.
Если они искали подозреваемых в серии убийств, им следовало указать, что было характерно для данных убийств – пол и возраст каждой жертвы, способы совершения преступления, любые сходства в состоянии трупов, места, где были найдены тела. Тогда машина могла сравнить все данные с теми, которые имелись в памяти компьютера. Затем она выдавала список подозреваемых и их отпечатки пальцев. Тогда нужно было сравнить только несколько сотен, а иногда и просто несколько десятков отпечатков пальцев вместо нескольких миллионов.
Нелла Шир повернулась к своему компьютеру и сказала:
– Давайте мне сведения по этому человеку, и я создам вам новую базу данных.
– Мы не ищем известного преступника, – сказал Дэвид.
Рой добавил:
– Нам кажется, что он мог быть в специальных войсках или проходил специальные тренировки по особой тактике и оружию.
– Эти парни все такие крутые, – сказала Нелла Шир. Дэвид Дэвис опять нахмурился. – Кто он – морской пехотинец, армейский офицер, летчик или моряк?
– Мы не знаем, – ответил ей Рой. – Может, он вообще нигде не служил. Он мог работать в местной полиции или полиции штата. Мог быть агентом Бюро или служащим каких-то еще отделений или агентств.
– Компьютер сработает, только если я заложу в него данные, которые помогут сузить сферу поиска, – нетерпеливо заметила Нелла Шир.
Сто миллионов отпечатков в системе проверки Бюро составляли файлы криминальных происшествий, а еще оставались девяносто миллионов, которые принадлежали федеральным служащим, военным, работникам секретных служб, государственным и местным офицерам, служившим закону. И кроме того, там находились отпечатки пальцев зарегистрированных иностранцев. Если бы они знали, что их подозреваемый был, например, отставной морской пехотинец, им не нужно было бы трогать эти девяносто миллионов файлов.
Рой открыл конверт, который ему недавно отдала Мелисса Виклун. Он вынул оттуда компьютерный портрет человека, за которым они охотились. На обороте фотографий были данные, которые при фотоанализе смогли собрать о человеке, виденном в бунгало прошлой ночью. Да еще и под прикрытием дождя.
Рой прочитал, что там написано:
– Белый мужчина лет двадцати восьми – тридцати двух. Нелла Шир быстро печатала. На экране появились данные. – Рост пять футов одиннадцать дюймов, – продолжал Рой. – Вес – сто шестьдесят пять, плюс-минус пять фунтов. Шатен с карими глазами.
Он перевернул фото, чтобы посмотреть на мужчину. Дэвид тоже нагнулся к фотографиям. Рой сказал:
– У него лицо обезображено шрамом. Справа. Начиная от уха и кончая подбородком.
Дэвид предположил:
– Мог бы он получить подобные ранения во время несения службы?
– Возможно. Мы можем предположить, что его уволили со службы по ранению или даже установив ему инвалидность.
– Уволен он или ушел в отставку по инвалидности, – возбужденно заметил Дэвид, – в любом случае можно поклясться, что с ним должен был заниматься психиатр. Такой шрам – это сильный удар по самолюбию и нервам человека. Действительно ведь ужасно!
Нелла Шир быстро развернулась на своем вращающемся кресле, выхватила портрет из рук Роя и посмотрела на него.
– Ну-у-у, не знаю... Мне кажется, что он выглядит достаточно сексуальным. Опасным и сексуальным.
Дэвид сделал вид, что не слышит ее, и сказал:
– В наше время правительство весьма заботится о самоуважении. Отсутствие уважения к себе является источником преступлений и социального беспокойства. Вы не станете грабить банк и не пристукнете старушку, если прежде не решите, что вам в жизни ничего не остается, как только быть дешевым воришкой!
– Да-а-а? – заметила Нелла Шир, возвращая фото Рою. – Я знала тысячи говнюков, которые считали себя лучшими произведениями Боженьки!
Дэвис твердо заметил:
– Добавьте в его описание консультации у психолога.
Нелла внесла это в компьютер.
– Что еще?
– Все. Сколько времени займет проверка? – спросил ее Рой.
Шир еще раз прочитала список данных на экране.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101