Джимми разглядывал сквозь увеличительное стекло самый темный негатив в середине ряда.
– А как насчет этого? Взгляни, они упаковали беднягу в чемодан.
– Отметь для дальнейшего просмотра. И вот этот тоже.
– Это же просто утопленник.
– Дело проходит как бытовое убийство. – Брайони записала номер кадра. – Надо будет проверить, какие именно ему нанесены повреждения.
– А разве там нет также пленки с аутопсии? Она должна быть вместе с кадрами с места преступления.
– О да. Извини, я не обратила внимания.
– Это удушение, – резюмировал Джимми. – Такое я много раз видел.
– Все равно, что искать иголку в стоге сена, правда? – вздохнула Брайони.
– Это определение подойдет практически для любого расследования дела об убийстве, с которым я сталкивался.
Некоторое время они работали молча и к половине десятого проверили около сотни пленок.
– Стоп! – Джимми наклонился поближе к световому шкафу, так что лицо его внезапно озарилось призрачным светом. – Посмотри-ка сюда.
– Не могу разобрать.
– Это повешение. Смотри, кого-то повесили просохнуть позади паба. Видишь?
– Я все равно не понимаю, что здесь такого. Что тебя заинтересовало?
– Сам не пойму. Я не работал по этому делу. Должно быть, это снимал Пит. Он вышел на пенсию в конце прошлого года. Знаешь, на что, мне кажется, надо обратить внимание? На цветы. Корзины с цветами.
В дверь постучали.
– Черт, – выругался Джимми и тут же поспешил извиниться: – Прости. Вот так всегда: мешают, стоит только найти что-то любопытное. – Он открыл дверь, за которой стоял дежурный офицер.
– Джимми? Тебя вызывает суперинтендант Макриди. Срочно. Да, он велел тебе захватить фотоаппарат. И еще мне надо найти инспектора Уильямс. Ты не знаешь, где она?
– Она здесь.
– А, здравствуйте. Уютно тут у вас.
Джимми закрыл дверь.
– Вот что, давай сделаем так: ты иди вперед и передай Макриди, что я сейчас буду. Это даст мне возможность хотя бы начать просмотр этой пленки.
В кабинете Макриди было накурено, несмотря на широко открытое окно. Когда вошла Брайони, босс приподнял бровь. На столе перед ним лежали прозрачная папка-конверт, какие используются в архиве для хранения отдельных документов, а также смятая оберточная бумага и небольшой контейнер фирмы «Тупервеа» – около десяти сантиметров в высоту и чуть меньше в ширину, с ярко-голубой крышкой.
Брайони ляпнула, не успев подумать, стоит ли это делать:
– Ой, какая прелесть! Прекрасно подойдет для пикника или вечеринки!
Стив Латем закашлялся так сильно, что у него изо рта выпала сигарета. Пелгрейв низко склонил голову и погрузился в изучение собственных больших пальцев, соединенных между собой большой канцелярской скрепкой.
Брайони сделала шаг вперед, и Макриди снял крышку контейнера, содержащего серую желеобразную массу.
– Лягушачья лапка?
– Вы удивляете меня, инспектор Уильямс. Вы вообще изучали биологию? – Макриди взял со стола прозрачный конверт и протянул его Брайони.
Неровными буквами, жирным простым карандашом на листке была нацарапана одна фраза: «Держите для меня глаз открытым. Странник».
– Он прислал нам глаз? – Брайони заглянула в контейнер. – Глаз Годвина?
– Последнее утверждение нужно еще проверить. Судмедэксперты сегодня же займутся этим делом. Латем, пора собраться с мыслями, я хочу услышать ваше мнение.
Стив пристально разглядывал оберточную бумагу.
– Скотч. Не бечевка. Узлы все завязывают по-разному. Это как подпись. Преступник достаточно умен, чтобы не давать нам столь явные ключи. Адрес написан дешевой шариковой ручкой, синей пастой. Начальные линии букв не отчетливы. Все, чем он воспользовался – ручка, упаковка, листок бумаги, карандаш, – самое дешевое, стандартное барахло. Ничего такого, что навело бы на след.
– За исключением «Тупервеа», – вставила Брайони. – Нельзя так просто зайти в ближайший супермаркет и купить такой контейнер. Я хочу сказать: он не продается в магазинах. Их закупают мелким оптом, по заказу.
– Это верно, – медленно кивнул Пелгрейв. – Моя жена несколько лет назад покупала их, именно партией.
– Компания посылает запрос на партию контейнеров разного типа, получает образцы, а потом клиенты выбирают, что именно им нужно. Теоретически, должны существовать записи на каждую сделку.
– Вот и проверьте, – сказал Макриди Пелгрейву.
Стив нахмурился, разглядывая лист коричневатой бумаги.
– «Йену Макриди, суперинтенданту полиции». Вот что меня смущает. Откуда он узнал, кому именно адресовать пакет? Это же закрытая информация. В прессе ведь об этом ничего не было?
– Не было, – подтвердил Макриди. – Но в статье упоминался участок Вайн-стрит. И при желании не так уж трудно узнать фамилию офицера, занимающегося расследованием. Например, как бы вы, Латем, действовали, если бы потребовалась такая информация?
– Вероятно, я бы позвонил по телефону. Выдал бы себя за курьера, которому поручено доставить, например, новую настольную лампу. Она, кстати, вам не помешала бы. Та, что стоит здесь, – настоящее уродство.
Макриди взглянул на часы:
– Давайте придерживаться темы, не возражаете?
– Я проверю, какие звонки поступали в участок, – отреагировал Пелгрейв. – И еще отдам распоряжение, чтобы дежурный сержант письменно фиксировал все входящие звонки, касающиеся этого дела.
– Спасибо, Пелгрейв. Латем, что вы там все хмуритесь? Лучше высказать свои соображения вслух.
– Убийца хочет дать вам понять, что знает ваше имя. Что он тоже держит глаза открытыми. Что он на пару шагов впереди. Нам необходимо быть осторожнее с прессой, потому что преступник реагирует на новые сведения.
Брайони подалась вперед.
– Мы, безусловно, придерживаем слишком много информации. Если мы и дальше станем скрывать некоторые детали, которые помогут кое-кому установить связи с нашим делом, мы можем упустить в итоге важную нить. Понимаете?… И еще: если убийца следит за своим публичным реноме, мы можем спровоцировать и вычислить его. Надо подкармливать преступника информацией через прессу, тогда мы сможем на этом сыграть.
– Рискованно. – Стив отвернулся от нее, чтобы выпустить большой клуб дыма в сторону. – Слишком рискованно, я бы сказал. Я готов поручиться, что убийца уже планирует новое кошмарное шоу. И спровоцировать его на это может все, что угодно. Хотя, даже не давая ему ничего, мы можем вдохновить его на новую корреспонденцию. Он дает представление, и мы – аудитория.
В дверь постучали, потом Джимми просунул голову:
– Вызывали, сэр?
– Да, Джимми. Для тебя есть задание. Освободить тебе помещение?
Джимми захватил с собой только небольшой фотоаппарат, без вспомогательного оборудования. Он внимательно, со всех сторон осмотрел предметы на столе.
– Самое лучшее, сэр, сделать отсюда общие снимки, а потом еще несколько штук, когда объекты будут у криминалистов.
Он щелкнул раз шесть.
– Отлично. Готово. – И мгновенно исчез из кабинета.
Макриди развернулся к Пелгрейву:
– Итак, Латем думает, наш парень ищет аудиторию. Вы согласны?
– Он забавляется, – ответил Пелгрейв, коротко кивнув. – Убийцы, направляющие посылки, – это особый вид преступников, я так считаю. Тщеславные типы, которые хотят попасть на первые страницы газет.
– Как Чарльз Менсон? – уточнила Брайони.
– Он не направлял никому посылки, – парировал Стив. – Или я ошибаюсь?
– Ну, собственно, нет, я имела в виду… – Брайони покраснела. – Он хотел стать знаменитым.
– Правда? – Девушка промолчала, поскольку вопрос явно был риторическим. Он снова нахмурился. – Это все напоминает рассказ о Шерлоке Холмсе: там тоже некто посылает отрезанное ухо в картонной коробке. И, как всем известно, Джек-Потрошитель прислал в полицию почку жертвы.
Старая настольная лампа погасла, издав отчетливый звон.
На мгновение воцарилась тишина, всем требовалось привыкнуть к полумраку. Первым заговорил Макриди:
– Он называет себя Странником. Конечно, этот псевдоним может не иметь никакого отношения к его настоящему имени.
– Но если так, он выбрал его по другой причине, – подхватил мысль начальника Стив. – Для него это слово имеет какое-то значение.
– Не обязательно, – меланхолично заметил Пелгрейв. – Это прозвище довольно распространенное. Он мог заимствовать его из списка кодов телефонной связи, например. А аутопсия дала какие-нибудь новые сведения, сэр?
Макриди пожал плечами:
– Ничего особенного. Патологоанатом подтвердил, что надпись на стене сделана кровью Годвина. Он придерживается мнения, что железный болт – необычный, он применяется для каких-то специальных целей. Уже послал запрос инженерам.
Брайони хотела было произнести очередную глупость, но на этот раз сумела удержаться. И так слишком много ляпов за одну беседу, не считая дурацкого восклицания насчет контейнера. Макриди, должно быть, очень доволен, что в его команде есть женщина, знакомая с ассортиментом товаров «Тупервеа». Она погрузилась в свои мысли и не слушала, что говорили коллеги. Девушке очень хотелось выбраться из прокуренного кабинета на солнышко и прыгнуть в автобус, не задумываясь, куда он идет. Куда угодно, главное – подальше отсюда.
Правило номер один: не нервничать. Правило номер два: всегда быть готовой к ответной реакции. Брайони прошла к своему рабочему столу и принялась бездумно разрисовывать оберточную бумагу, покрывавшую ее стол. Стив прав: ручки, которые выдавали полицейским, – дешевое барахло. Вот эта, например, то пишет, то нет, но зато оставляет жирные пятна пасты на пальцах. Брайони нарисовала целую шеренгу поросят с бодро закрученными хвостиками, завивавшимися по контуру столешницы, а в центре написала: «Свинка». Именно такая поросячья семейка была намалевала на стенах комнаты Чарльза Менсона, в которой нашли двух жертв убийцы, утыканных многочисленными столовыми ножами и вилками. Совершенная в своей законченности картина.
Джимми просунул голову в чуть приоткрытую дверь:
– Внезапная удача. Я там развесил сушиться новые снимки, но мне нужно было отпечатать еще кое-что. Мне кажется, я нашел нечто очень похожее. А кроме того, я проверил пленку аутопсии. Я ее еще не распечатывал, но даже на негативах видна двойная резаная рана на шее. Правая рука отделена.
– Схожу-ка я прямо сейчас посмотрю это дело. У тебя есть номер?
– Ага. Найдется клочок бумаги? Я запишу.
Брайони широким жестом указала на стол и протянула шариковую ручку.
– А это что такое? – Он широко улыбнулся, рассматривая свинок.
– Ничего особенного. Рисунки, которые помогают мне думать. Просто напиши номер дела.
– Поросята? Очень мило. Ты неплохо рисуешь. Вот чему, оказывается, учат на отделении искусств?
– Ты слышал когда-нибудь про Чарльза Менсона?
– Само собой. Я, по-твоему, на какой планете живу?
– После одного из убийств банда Менсона написала слово «СВИНКА» кровью на стене. Что-то напомнило мне об этом в истории с Годвином. Есть тут какая-то связь. Но вот какая, пока точно не могу сказать.
– У тебя есть планы на этот вечер?
– Нет.
– Вот и хорошо. Послушай моего совета: тебе нужно пораньше сегодня отправиться спать.
Так и вышло. В десять часов электричество вырубилось: отключились телевизор, чайник, настольная лампа; лишь призрачный свет уличного фонаря падал через окна. Брайони остановилась посередине комнаты, вглядываясь в зловещие силуэты предметов, потом на ощупь прошла в кухню и по привычке открыла холодильник. Внутри, конечно же, не было подсветки. Но это не играло никакой роли, ведь все равно продуктов там не осталось.
Она позвонила в аварийную службу и прослушала сообщение автоответчика: «Энергоснабжение Центрального Лондона отключено для проведения ремонтных работ. Нормальное обслуживание будет восстановлено, как только это станет возможным».
Такое ощущение, что уже наступил сезон зимних забастовок, подумала Брайони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52