Они собирались снимать охрану с квартиры Аниты. У меня сохранился ключ, и я знала, куда она прячет пленку. Вот я и решила воспользоваться представившимся мне шансом и уберечь Оливера от стыда и неловкого положения на случай, если запись найдет полиция или какой-нибудь бессовестный человек. Я едва успела войти в квартиру, как послышались чьи-то шаги в холле. Я испугалась невероятно. Ждала и ждала, потом услышала, как кто-то возится с окном. Я схватила одну из ламп — это было все, что я успела, — и бросилась вон. Вот так все и получилось. Мне очень жаль, что я вас ударила.
— Вы ударили меня лампой?
— Да. Не знала, что это вы. Хочу еще раз выразить свое сожаление. Наверное, я причинила вам сильную боль.
— Но если бы знали, что это я, все равно бы ударили?
— Да, — подтвердила она. — Конечно.
Мы улыбнулись друг другу — Леон и я. Потом она заметила:
— Жаль, я не могу доказать, что уничтожила все пленки.
— Меня это мало волнует, — ответила я. — Шантажировать меня — дело безнадежное — не за что зацепиться. Приятная беседа, не правда ли?
— Очень. Ну, а теперь давайте расстанемся. Мне надо возвращаться. Вы будете доедать свой сандвич?
— Нет, у меня нет аппетита.
— Могу вас понять. Меня тоже слегка подташнивает. Хэстер, вы уничтожите их? Пленки, которые нашли у Аниты?
— Возможно, — проронила я. — Мне еще надо подумать. Мы заплатили по счету. Когда вместе мы вернулись в школу, девушка, заменявшая Леон в приемной, протянула мне записку. В мое отсутствие мне звонили, и она записала телефон человека, просившего связаться с ним. Это был служебный номер Стива.
Я спросила:
— Когда мне звонили?
— Несколько минут назад.
— Хэстер, — сказала Леон, — вы можете воспользоваться одним из моих телефонов.
Улыбнувшись, я отказалась от любезного предложения. Пусть некоторое время Леон помучается от любопытства. Лучше я воспользуюсь платным телефоном в холле. Мне посчастливилось поймать Стива в тот момент, когда он собирался уйти. Еще две-три секунды, и я бы не застала его. По голосу Стива было заметно, что он чрезвычайно возбужден.
— Кажется, — сообщил он, — мне удалось узнать кое-что о человеке, которого убил Стабби.
— Уолтере? — спросила я.
— В прошлогодней газете за 19 августа есть заметка. Некий Уолтер Ф. Стоун, сорока шести лет, упал из окна своего офиса на пятом этаже. В статье даже указан адрес: дом № 923 по Двадцать третьей улице. Смерть была мгновенной. Жил он в отеле «Уолкер». Родственников найти не удалось. Что ты об этом думаешь, Конни?
— Дата — август — совпадает. И падение из окна тоже... Все как будто правильно.
— Я собираюсь заглянуть в этот дом. Может быть, там остался кто-нибудь из знавших его.
— Я встречу тебя там.
— Это так необходимо?
— Нам надо встретиться, Стив. Сейчас для нас это важнее, чем что-либо другое. Здесь я могу даром потерять время. Повтори адрес.
— 923, Двадцать третья улица.
— Значит, встретимся там.
— Я отправляюсь прямо сейчас.
— Я тоже.
Выйдя из телефонной будки, я вернулась в приемную к Леон. Она была одна, но занята работой. Когда я обратилась к ней, на ее лице появилось выражение легкого недовольства. Недовольство сменилось раздражением, когда она услышала мою просьбу.
— Возникли некоторые обстоятельства, — сказала я, — и мне надо срочно уйти. Пожалуйста, подыщите мне замену на четырехчасовой урок.
— Делать это я не имею права.
— И все же сделайте. Не забывайте, теперь мы знаем друг о друге все секреты.
— Вы вернетесь к семи?
— Если смогу.
— Нет, Хэстер, вы должны вернуться. Мистер Белл всегда в курсе дел, происходящих в его школе. Я могу найти вам замену на один урок, но не больше. Если вы не появитесь вечером, он начнет задавать вопросы о вас. А вам это, как я понимаю, ни к чему.
— Конечно. Хорошо, я приду.
Я успела вскочить в кабину лифта, когда двери уже почти сомкнулись. Потом впрыгнула в открытую дверцу такси под носом у мужчины, не имеющего таких срочных дел. Шофер, по-видимому, относился к категории лихачей. Он домчал меня с ветерком на Двадцать третью улицу как раз в тот момент, когда из-за угла торопливо выходил Стив.
Дом № 923 был большим и неряшливым на вид. На первом этаже находилась столярная мастерская, владелец которой, судя по всему, использовал свой талант и умение где-то на стороне, а не на благо украшения родного жилища. Мы прошли в вестибюль, расположенный справа от мастерской. Там на стене висела старая с облупившейся краской доска, на которой вместе с фамилиями владельцев значились названия расположенных в здании контор. В словах не хватало многих букв. Фамилии Уолтер Ф. Стоун не было.
Поднявшись на дребезжащем лифте на пятый этаж, мы наконец нашли то, что искали. Фактически мы нашли даже больше того, что могли ожидать. Члены семьи Бэртонов ради разнообразия постепенно становились «везунчиками».
Слова «Компания Веселых Игрушек» сразу же бросались в глаза на потрескавшейся двери офиса. В нравом нижнем углу вывески стояла фамилия Уолтер Ф. Стоун, а под ней — Фрэнк Стаббс.
— Фрэнк Стаббс, — сказал Стив. — Стабби.
— Стабби, — заметила я, — укокошил своего партнера. Стив подергал дверь. Она была заперта на ключ.
Я последовала за Стивом в контору компании по продаже шпагата, находившуюся рядом. На нас сумрачно взглянула пожилая унылого вида дама. Дела с продажей шпагата на рынке шли, видимо, не блестяще. В то же время ни Стив, ни я не производили впечатление потенциальных оптовых покупателей.
— Добрый день, — приветливо произнес Стив. Его вежливость не вызвала ответной реакции. Тогда он сказал:
— «Компания Веселых Игрушек» в соседнем помещении... Унылая дама недовольно пробурчала:
— Обанкротилась.
— А мистер Уолтер Ф. Стоун... Лицо дамы несколько оживилось:
— Умер.
— А его партнер Фрэнк Стаббс?
Наша неразговорчивая собеседница покачала головой и пожала плечами.
— Кто-нибудь знает, где его отыскать?
Унылая дама не спешила с ответом. Она с явным неодобрением продолжала рассматривать мою прическу. Наконец она проговорила:
— Попробуйте узнать у столяра внизу. Он еще работает дворником в этом доме.
— Спасибо, — поблагодарил Стив. — Вам нравится торговать шпагатом?
Вместо ответа унылая дама наградила его злобным взглядом.У столяра дела, по всей видимости, шли лучше. Мистер Эйпел оказался приветливым человеком. Моя прическа не вызвала у него негативной реакции. Фактически, разговаривая со Стивом, он не отрывал от меня глаз. Он рассказал нам все, что знал о Фрэнке Стаббсе.
Известно ему о нем было немного. Стаббс появлялся здесь первые две или три недели после смерти партнера. Но заниматься бизнесом у него не было намерений. Большую часть времени он проводил в пивной на другой стороне улицы. Смерть партнера, судя по всему, потрясла его. Раньше он был приятным человеком, не то чтобы очень дружески расположенным к людям, но не вызывающим у них особой неприязни. Партнеры владели совместным предприятием, дела шли вроде бы неплохо. Правда, за несколько месяцев до смерти Уолтера обстоятельства изменились не в их пользу и между ними как бы пробежала черная кошка. Если как следует подумать и вспомнить, сказал мистер Эйпел, создается впечатление, что они внезапно возненавидели друг друга.
Стив поинтересовался, не оставил ли мистер Стаббс адреса, по которому переправлять почту.
— Нет, не оставил.
Мы поблагодарили мистера Эйпела и пожелали ему удачи в делах. По мнению Стива, имело смысл посидеть в баре на другой стороне улицы и выпить рюмку-другую. Бар назывался «Паром» по причине его 'близкого расположения к парому через реку Гудзон, на котором можно было переправиться в штат Нью-Джерси. Посетители бара состояли в основном из докеров. Вместе с выпивкой клиентам полагался бесплатный легкий ленч, но
составлявшие его компоненты никто, по-видимому, не рисковал использовать по назначению. С печенья, поданного нам на блюдце, не удосужились даже стряхнуть пыль. Хромированная стойка бара, однако, сверкала чистотой, а соблазнительные кранчики, из которых текли янтарные струйки, заставили меня пожалеть, что я не любительница пива. Стив заказал для себя пива, а мне виски с содовой. В баре в это время находилось всего несколько молчаливых, сильных по виду мужчин.
Когда мы выпили по второй порции, Стив поинтересовался у бармена, не знает ли он человека по имени Фрэнк Стаббс. Сначала тот пробурчал что-то малоразборчивое, но постепенно разговорился. Да, он знает Фрэнка Стабби, прекрасно помнит. Он задолжал здесь небольшую сумму.
— Если вы поможете отыскать его, — заявил бармен, — я расскажу о нем все, что знаю.
— Вам он не нравился? — спросил Стив.
— Сначала он казался вроде бы нормальным мужиком. Заходил сюда по меньшей мере раз в день. Иногда с компаньоном, хотя большей частью один. Никогда не брал в долг, никогда не напивался. В общем, во всех отношениях хороший клиент.
— Это было, — заметил Стив, — наверное, тогда, когда его бизнес процветал?
— Не знаю, но у компаньонов дела вроде бы шли нормально. А в этом бизнесе с игрушками я разбираюсь плохо.
— Думаете, игрушки были простой вывеской?
— Не знаю. Не хочу говорить о людях плохо, если не уверен. Думаю, с игрушками у них все было но закону. Хотя, по слухам, они занимались на стороне еще чем-то другим. Но об этом лучше меня не спрашивайте.
С минуту Стив размышлял. Потом спросил:
— Что-нибудь в доках? На пирсах? Отрицательного ответа от бармена не последовало.
— Ты имеешь в виду профсоюзный рэкет, Стив? — предположила я.
— Нет, я склоняюсь к мысли, что они занимались скупкой краденого. Покупали то, что другим удавалось стащить в доках.
Этого бармен тоже не стал отрицать. Стив снова обратился к нему:
— Я правильно говорю?
— В нашем квартале не всегда полезно правильно угадывать.
— Понятно. Скажите, Стабби изменился после смерти партнера? Иными словами, когда он перестал вам нравиться?
— Это происходило постепенно. Он все больше времени проводил здесь, все меньше — у себя в офисе. У него появилась подруга — приходила к нему сюда в бар часов в пять или шесть каждый вечер. Вместе они сидели до самого закрытия. Как при-
дет, так и начнет его уговаривать, чтобы он меньше пил. Кончала же тем, что напивалась вместе с ним.
— Как ее звали?
— Харриет. Больше я о ней не знаю ничего.
— Она была его женой?
— Мне так не казалось.
— А жили они вместе?
— Не могу сказать. Я никогда не интересовался, где они жили. Но Харриет буквально молилась на него. Это все видели. Сама же все время была какой-то грустной. «Да, Стабби, дорогой... да, дорогой, да...» Наверное, Стабби для нее был самым умным в мире, человеком, который не мог совершить ничего дурного.
— А он к ней как относился?
— Не знаю, во всяком случае, не бил ее'.
— Когда они прекратили сюда ходить?
— Недель шесть или семь назад. Нам пришлось просто захлопнуть перед ними дверь. И дело было не только в том, что он напивался до чертиков. Он пытался у всех занимать деньги — у постоянных посетителей и даже незнакомых людей. И не просто на выпивку, нет, он просил одолжить ему большие суммы — пятьдесят, сто, даже двести долларов. Над ним откровенно потешались. У наших клиентов таких денег не водится. В конце концов они стали жаловаться на его приставания и его перестали пускать в бар.
Подошел второй бармен, на ходу повязывая белый фартук.
— О чем речь, Лен? — спросил он.
— Да о Стабби. Помнишь его, Джордж?
— Помнишь его? Да как мне его забыть, когда он должен мне тридцать зелененьких?
Лен сказал:
— Вот парень, он ищет Стабби.
— Да, — подтвердил Стив. — Вы не знаете, где он сейчас живет? Джордж покачал головой:
— Пусть благодарит бога, что не знаю. Пару раз я встречал его подружку Харриет, но ей известно о его долге, поэтому об адресе она помалкивает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23