В комнате имелся только один выход . . . единственная дверь за моей спиной, которой только что воспользовался Стив . . .
Когда несколько минут назад я видела Стива с блондинкой, она была жива. Кроме него в помещении никого не было ... И вот теперь белокурая красавица была холодеющим трупом, жертвой преступления . . ,
Через минуту я оказалась уже в переполненной приемной школы, где встала возле стены, опершись для поддержки о край стола. В моих ушах продолжал звучать венский вальс, глаза мертвой девушки стояли передо мной. Столик с телефоном, стопками бумаги, раскрытым журналом учета занятий мелко вибрировал под моей дрожащей рукой. Скосив глаза, я посмотрела на исписанную страницу журнала. Буквы прыгали у меня перед глазами, по-
том выстроились в прямую линию. Стефен Бэртон, с 19.00 до 20.00, Анита Фаррел, «Студия К». Да, в книге, лежавшей передо мной, были записаны имя и фамилия последнего ученика Аниты Фаррел, имя и фамилия ее убийцы.
Я оглянулась. На меня никто не обращал внимания. Моя рука потянулась за журналом, пальцы продолжали сжимать силуэт из плотной черной бумаги, вынутый мной из руки убитой. Положив бумагу между страниц, я закрыла журнал. Потом, сунув его себе под пальто, отошла от стола. Стараясь не привлекать внимания, я спустилась в лифте на первый этаж.
Глава 3
Была половина девятого, когда я добралась до дома. Квартира оказалась пустой, но Стив уже в ней побывал. Он сменил выходные полуботинки на более удобные каждодневные и куда-то ушел, возможно, на мои поиски. В гостиной я положила журнал регистрации под подушку дивана и в свою очередь отправилась разыскивать мужа. Его не было ни у Корвина, ни у Чарли, ни у О'Мэлли — в наших любимых ресторанчиках. Не нашла я его ни в одном из кафе на Третьей авеню, где мы бывали раз или два в неделю.
В половине десятого я позвонила домой. Телефон молчал. К десяти тридцати я побывала во всех более или менее удаленных барах и ресторанах, в которых он мог предположительно находиться. Я обзвонила его друзей. По существу, я сделала все мыслимое и немыслимое, чтобы отыскать мужа. А вскоре в одном из баров я прочитала гигантский заголовок в ночном выпуске бульварной газеты:
УБИЙСТВО ИНСТРУКТОРА ТАНЦЕВ. ПОЛИЦИЯ РАЗЫСКИВАЕТ УЧЕНИКА.
Я прочитала заметку до конца. Тело красавицы Аниты Фаррел обнаружил ее ученик, следующий по расписанию после Стива. Последний вальс, который танцевала в своей жизни убитая, еще продолжал звучать.
Журнал регистрации исчез, но полиция была уверена, что установление личности преступника — лишь вопрос времени. Сам факт кражи журнала, несомненно, доказывал, что убийцей мисс Фаррел был не кто иной, как ее последний ученик, тот, кто под ее руководством разучивал вальс . . .
Заплатив за газету, я положила ее в сумочку и медленно двинулась по Лексингтон-авеню в направлении к дому. Отперев ключом дверь, я прошла в гостиную. Стив лежал на диване, сладко посапывая. Я легонько потрясла его.
— Стив, — сказала я, — Стив, проснись!
Не открывая глаз, он улыбнулся:
— Привет, блондиночка, куда ты запропастилась? Я не застал тебя дома и два часа развлекался в кино.
— Стив, — произнесла я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос не дрожал, — у тебя неприятности . . . ужасные неприятности.
Он приоткрыл один глаз:
— А?
— Твоя учительница . . . Анита Фаррел ... в школе танцев . . .
— Ах, — полусонная улыбка еще играла на его лице. По-видимому, он никак не мог привыкнуть к моей новой цветовой гамме. — Выходит, ты знаешь о моих танцах? Ну, тогда я расскажу тебе обо всем . . .
— Стив, проснись же наконец! Убили человека, тебя сейчас разыскивает полиция!
— Меня? . . Полиция? . .
— Да, убита твоя учительница — инструктор по танцам. Полиция полагает, что преступник ты. Они ищут тебя, думают, что ее убил ты.
Стив поднялся с кушетки. Теперь он окончательно проснулся. — Ты говоришь, убили Аниту Фаррел? И что я ... я убийца? Я протянула ему газету. Когда он прочитал заметку, я расска- зала, что следовала за ним до школы танцев, подозревая его в не- верности. Я показала ему силуэт, который убитая держала в руке. Показала ему и журнал регистрации, незаметно вынесенный мною из школы. За все это время он не произнес ни слова. — Полиции, — сказал, наконец, он, — пока не известно, что последний вальс с ней разучивал я.
— Да, потому что журнал здесь, перед нами.
— Но скоро они об этом узнают. В школе, конечно, найдутся и другие документы.
— Естественно, — подтвердила я. — Вопрос только во времени. Когда все выяснится, они явятся за тобой. Стив?
— Да?
— Я знаю, что ты не убивал ее.
— Благодарю.
— В глубине души я уверена, что ты не можешь быть убийцей.
— Еще раз спасибо.
— Однако . . .
— Что однако?
Неожиданно я почувствовала, что больше не могу сдерживаться, и разразилась рыданиями. Из моих глаз хлынули потоки слез, мои плечи содрогались, руки тряслись. Я начала умолять своего мужа . . . хотя в этом не было никакой необходимости . . , но так, для моего успокоения . . . громко сказать, что он не убивал Аниту Фаррел.
— Конни, — сказал он. усаживаясь рядом со мной на кушетку.
— Конни, - повторил он, крепко обняв меня, — Конни.—в третий раз произнес он, — я окончил начальную и среднюю школу, посещал воскресную школу и ни в одной из них не прикончил ми одного преподавателя. Зная мой блестящий послужной список, как можешь ты думать, что я имею какое-то отношение к убийству в школе танцев?
Он вытер мне слезы. Потом, встав, прошелся по гостиной и вновь присел на край дивана. Выражение его лица было задумчивым, чуть удивленным и всерьез обеспокоенным.
— С ней было все в порядке, когда я выходил оттуда, — сообщил он. — Кто-то должен был войти в студию в тот промежуток времени, когда меня там уже не было, а ты еще не появилась.
— Нет, — с отчаянием в голосе сказала я. --— Туда никто не входил. Я не отрывала глаз от дверей.
— Конни, кто-то каким-то образом проник туда и выстрелил ей в спину.
— Но как, Стив? Там только одна дверь и ни одного окна.
— Не мог кто-нибудь войти туда, когда ты отвернулась? Подумай как следует, Конни, может быть, ты все же ошибаешься?
Я задумалась. Я попыталась восстановить в памяти весь этот эпизод от первой до последней секунды.
— Нет, — повторила я, — я не отрывала глаз от дверей. После того, как вышел ты, я была первой, кто ее открыл.
— Что же, — произнес Стив. — Пусть тогда все так и останется.
— Нет, Стив, раз есть загадка, должен быть и ответ. Необходимо найти его.
Стив вышагивал из одного конца гостиной в другой, словно пытаясь тем самым отыскать ответ. Я продолжала сидеть на диване. Наше молчание длилось несколько минут.
В конце концов Стив с безнадежным видом присел рядом со мной. Бросив взгляд на бумажный силуэт, лежавший на кофейном столике, он взял его в руки и начал внимательно разглядывать.
- Вот так,- проронила я. - Ну, а что ты думаешь об этой бумажке?
— Убийца, наверное, вложил силуэт ей в руку, когда она была уже мертва.
— Но почему, Стив? Зачем? - Не знаю . . .
Стив,- сказала я, и от возникшей мысли по спине у меня пробежали мурашки, — здесь не обошлось без черной магии, колдовства. Игла на силуэте пронзила не лист черной бумаги, а ее сердце. Убийца вручил ей этот листок еще до выстрела, чтобы она разобралась в его страшном значении, пережила ужасный момент ожидания смерти.
— Ты драматизируешь.
— Тогда объясни по-другому.
Стив отрицательно покачал головой. Иного объяснения у него не было.
— Черт с ним, с силуэтом, — раздраженно произнес он. -- Каким образом ее убили? Ведь не космическими же лучами? Никто не посылал ей отравленных писем, не подбрасывал ядовитых змей. Если верить газете, ее застрелили.
- С близкого расстояния. Даже я разобралась в этом.
— Значит, ее застрелил кто-то, находившийся рядом с ней в помещении.
— Но, Стив . . .
— Да, — сказал он, — я знаю: в студии с ней не было никого ... А в общем, давай прекратим убеждать друг друга, что ее убил я.
— Стив, может, тебе самому обратиться в полицию? Я хочу сказать, прежде чем они придут к тебе.
— Не знаю. Мне надо подумать.
- У тебя есть друзья в отделе по расследованию убийств. Они никогда не поверят, что ты способен кого-то убить.
— Конни, не будь наивной любящей женой. Для друзей человека, который кого-то убил, это всегда полная неожиданность, в которую они не могут поверить.
— Да, — беспомощно согласилась я, — но если мы все как следует объясним полиции ... Не будет ли это выглядеть лучше?
— Все? — переспросил он, — Даже то, что ты стащила журнал регистрации? Как ты им объяснишь, Копии, свой поступок?
— Ну, я . . .
— Тебе не придется им ничего объяснять. Они поймут все и так. Детка, ты похитила журнал, полагая, что убил Аниту я.
— Нет! Нет, я просто запаниковала и . . .
— Если ты скажешь полиции правду, твои слова будут для них достаточным доказательством того, что ее убил я. Если же солжешь, они сразу об этом догадаются и тоже сочтут доказательством моей вины.
— Тогда давай не обращаться в полицию. Забудем, что я вообще упоминала ее.
Раздался громкий стук в дверь.
— Журнал, — прошептал Стив.
Схватив журнал регистрации, я бросилась на кухню и спрятала его под ящиком с хлебом. Потом возвратилась в гостиную. Стив пожимал руку человеку по имени Боллинг.
Боллингу было около пятидесяти, его нельзя было назвать толстым, хотя по своим габаритам он был весьма солидным мужчиной. Боллинг производил впечатление благожелательного человека, однако при необходимости мог стереть противника в порошок. Мы были знакомы с ним достаточно близко. Стив подружился с ним, когда работал газетным репортером в отделе по рассле-
дованию убийств полицией Нью-Йорка. Боллинг служил в этом отделе в звании лейтенанта.Полицейский пришел один, объяснив Стиву, что его напарник занят в другом месте. Похоже, сказал он, что в школе танцев «Кресент» сегодня вечером кого-то прикончили. Загадочные обстоятельства преступления и заставили разделиться обычно неразлучных сыщиков-партнеров — Боллинга и Хэнкинса.
Потом лейтенант обратился ко мне:
— Миссис Бэртон, если мне не изменяет память, вы всегда были брюнеткой?
— Брюнетка осталась в далеком прошлом, — с легкой грустью в голосе сказала я.
— Из вас вышла отличная блондинка, миссис Бэртон. Я никогда не встречал волос светлее, чем у вас.
— Мой мастер знает свое дело, к работе относится с душой. Вы не присядете, лейтенант?
— Буквально через минутку. — Подойдя к телефону, он набрал номер полицейского участка, сообщив своему напарнику Хэнкинсу и еще одному коллеге по имени Луайн, что в данный момент находится в доме у Бэртонов. Когда они согласно договоренности будут связываться с ним в одиннадцать, пусть звонят сюда.
Сейчас стрелки часов показывали десять тридцать. Незадачливому ученику танцевальной школы и мне предстояло провести полчаса в нервном напряжении.Сев на диван, лейтенант спросил:
— Что случилось вдруг с семьей Бэртонов? Хозяйка становится блондинкой, а хозяин берет уроки танцев.
— Наскучило катиться по наезженной колее, — ответил Стив.
— Тебе, Бэртон, лучше было бы катиться еще немного, — сказал Боллинг, — вместо того, чтобы брать уроки у красотки, позволившей себя прикончить своему же ученику.
— Откуда, — поинтересовалась я, — вам это известно? То есть я хочу сказать, мы, конечно, прочли в газете об украденном журнале . . .
Да, убийца похитил журнал регистрации, но в бухгалтерии мы отыскали списки всех посещающих уроки. У нас на руках список учеников Аниты Фаррел. Мы пригласили других преподавателей и с их помощью вычеркнули из списка всех, кто занимался
у них.
Наверное, не простая была работа? — проронил Стив.
— За дело мы принялись сразу, как только пришли в школу Потому и закончили быстро.
Достав из кармана листок бумаги, он положил его на кофейный столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23