В середине первого тайма я вышел подышать. Хотел поговорить с Прпичем, спросить, из-за чего он подрался с Ромео, который во время поездки был так внимателен к моей Юлиане. Хочу вам сказать, мне понравился Ромео — этот человек любил людей! Он знал, что Юлиана больна, знал отчего... Ведь она была очень больна, и это я ее убил...
— Он не отдает себе отчета в том, что говорит!— воскликнул я.
— Равник, прошу вас, не перебивайте... Продолжайте, Веселица!
— Не руками своими убил, а когда согласился, чтобы она избавилась от ребенка... Если бы мы остались в Загребе... наш... наш ребенок играл бы с голубями... Но я не о том хотел сказать... Я знаю, Штраус не убивал Ромео...
— У вас есть доказательства?
— Когда Штраус от рефрижератора направился в автосервис, подошла колонна автобусов и загородила его от меня. Когда колонна проехала, я его уже не видел. Я передумал идти к Прпичу. Мне захотелось поблагодарить Ромео за то, что он был так внимателен к Юлиане. Я встал на подножку, заглянул в кабину и увидел, как шофер сидит, прислонившись щекой к рулю.
— Шарф был обмотан вокруг шеи и привязан к рулю? — перебил Сенечич юношу.
— Нет! — ответил тот спокойно.— Шарф просто был у него на шее. Ромео дремал. Когда я коснулся его плеча, он поднял голову, подмигнул и сказал: «Старик хотел меня задушить!» Извините, господин Штраус.— Нино повернулся к немцу.— Потом Ромео стал смеяться и говорил разные неприятные вещи, которые я не хочу здесь повторять.
— Как закончился ваш разговор?
— Я поблагодарил его за Юлиану, сказал, что она отдыхает и что после сна ей наверняка станет лучше. Ромео пообещал вечером, когда спадет жара, подбросить нас до Загреба, если мы захотим.
— Значит, вы последний, кто видел его живым? — спросил Сенечич.
— Последний видел его живым убийца! — произнес Нино с ненавистью в голосе.
— Получается, убийцей можете быть и вы?!
— Теоретически — да, практически — нет. Ведь тогда я должен был бы его ненавидеть, я же испытывал к нему чувство благодарности... Нет! Вы на ложном пути...
— Товарищ Врабец,— обратился следователь к официанту,— вы видели Веселицу у бензоколонки или около рефрижератора?
— Нет! У меня не было времени долго торчать на улице. Посетителей полно, все в этакую жару то и дело заказывали холодное пиво, и я сразу вернулся в ресторан.
— Вы часто покидали ресторан во время матча?
— Отлучался в кухню и гостиную.
— Я имею в виду, не выходили ли вы еще на улицу?
— Раз или два. Догонял клиента, который ушел, не заплатив за пиво... Это может Амалия подтвердить...
— Да, господин,— заговорила буфетчица.— Врабец очень рассердился, выругался... «Буду я, говорит, за всяких босяков платить из своего кармана!» И пулей вылетел из ресторана...
— Когда вы выходили, Врабец, вам не попадался мужчина в черном пиджаке и черной шляпе, надвинутой на глаза?
— Сегодня много людей у нас побывало...
— И три священника в черных шляпах,— вставила буфетчица.
— Пожалуй, никого похожего я не видел. Слышал, что... ну... барышня Розмари говорила о каком-то человеке в черном пиджаке и шляпе... она будто его видела, только она...— Официант замолчал.
— Да, задушена! — закончил следователь его мысль.— И, к сожалению, не может дать показаний. Будь она жива, это был бы важный свидетель... Вы согласны?
— Наверное,— ответил Врабец.— Бедняжка! Хотя, может, ей просто привиделось по такой жаре.
— Прпич! — вскрикнула буфетчица.— И у него черный пиджак!
— Не хватает лишь черной шляпы? — с сарказмом в голосе спросил Сенечич.
— Я не то хотела сказать, но...
— Да,— прервал буфетчицу следователь,— у Прпича был серьезный мотив, чтобы совершить преступление. Однако нужно его признание и свидетели или факты, которые подтвердили бы это признание. Скажите, вы раньше знали Ромео?—Вопрос был адресован Штраусу.
— Ни во время войны, ни в мирное время!
— А вы, Врабец?
— Сегодня увидел впервые.
— Он всегда останавливался в этом мотеле.
— Возможно, но я работаю здесь меньше месяца и увидел его сегодня в первый раз.
— Я его знала,— опять вмешалась буфетчица.— Понимаете, я родом из этих мест и давно здесь работаю. Уж и ноги не ходят, так их натрудила за этой стойкой! Ромео был шутник и задира, приличные чаевые мне давал...
— Амалия, как вы думаете, кто мог его убить?
— Откуда мне знать! Наверное, кто-нибудь, кто с ним хорошо знаком! — ответила буфетчица и вдруг воскликнула:— Ох, пресвятая дева Мария! Потому-то вы спрашиваете, кто его знает?
— Может, знаком убийца с ним и не был, но знал, как он выглядит и где его найти,— добавил Сенечич.
Должен сказать, мне начинало нравиться, как Сенечич ведет беседу. Вместе с Врзичем и Новаком, мастерами своего дела, они, наверное, подробно обсудили, как поймать паука в его собственной паутине.
— Это человек с железными нервами, умный и осторожный,— продолжал Сенечич.— Однако и он допустил ошибку.— Следователь вздохнул.
В комнату вошел милиционер, приблизился к Сенечпчу и что-то прошептал на ухо.
— Отлично, — громко сказал тот. — Пусть подождут...—И вновь обратился к участникам спектакля: Думаю, нет смысла оттягивать развязку... Сейчас я изложу факты... Прошу меня не перебивать.
По комнате опять пробежал шумок.
— Тише, пожалуйста, тише! — крикнул Сенечич. - Новак, попрошу corpus delicti.
Новак вытащил из портфеля прозрачный пакет, напои ненный белым порошком. Сенечич вскрыл пакет и выси пал порошок на стол.
— «Белая смерть»! — сказал он.—Гашиш! В рефрижераторе обнаружено около пятидесяти таких пакетов, может, и больше. В каждом — полкилограмма. Вам известно, сколько смертей несут эти упаковки?!
Все затаили дыхание.
— Ромео Альфиери принадлежал к мафии, занима ющейся торговлей наркотиками. Расследование будет нести Интерпол. Ромео перевозил наркотики из Стамбула : Неаполь. Югославскую границу он пересекал, пользуясь симпатией таможенников, как бывший партизан. Причина убийства — столкновение враждующих группировок ма фии. Убийце было приказано поджидать Ромео где-то по дороге. Ликвидировав шофера, он или, скорее, его сообщники, располагая фальшивыми документами, должны были завладеть рефрижератором. Убийцу мы назовем Черный человек. Не вдаваясь в подробности, можно приблизительно восстановить ход событий. Черный чело век, улучив момент, приблизился к машине, когда Ромео дремал в кабине, и, затянув шелковый шарф на его шее, привязал концы к рулю... Покидая место преступления убийца столкнулся с Розмари. Наверное, они узнали друг друга. Или Черный человек так подумал. На Розмари бьл златиборский джемпер. Полагая, что найдет девушку в тринадцатом номере, убийца проник туда, но в кровати была Юлиана в этом самом джемпере. Она, вероятно, спала. Вполне объяснимо, учитывая их сходство, что Черный человек перепутал девушек. Тем более что на шее Юлианы был шелковый шарф. Убийца задушил ее этим шарфом, пребывая в уверенности, что избавился от свидетеля. Позднее, увидев Розмари живой и невредимой.
он был растерян и напуган. Она же в его присутствии подтвердила, что столкнулась с Черным человеком. У него был выбор: бежать или убить Розмари. Исчезни он внезапно, подозрение неминуемо пало бы на него, поэтому он выбрал убийство. Убийца проник в номер... и затянул шарф на шее третьей жертвы.— Сенечич замолчал и обвел нас грустным взглядом.
Воцарилась мертвая тишина. Мне показалось, таящая угрозу.
— Простите,— заговорил вдруг Штраус,— но обе комнаты были заперты изнутри. Как же этот Черный человек прошел сквозь запертые двери?
— Это главный вопрос, на который надо было найти ответ, что нам и удалось. Думаю, Черный человек подтвердит, что мы не ошиблись. Однако не будем терять время... Прошу вас,—-Сенечич обратился к кому-то из группы Повака,— скажите милиционерам, чтобы привели первого свидетеля...
Вошла Катица Прпич, румяная, как спелое славонское яблоко.
Я окинул быстрым взглядом присутствующих. Все хранили спокойствие, а если на чьем-то лице можно было заметить следы волнения, то оно скорее было вызвано восхищением этой цветущей красотой.
— Катица Прпич, жена Степана Пргшча,— представил ее Сенечич.— Садитесь, Катица. Прошу вас ответить на мои вопросы, и по возможности короче...
Катица кивнула.
— Вы были женой Степана Прпича...
— Я и теперь ему жена! — Катица покраснела еще сильнее.
— Некоторое время вы жили с Ромео Альфиери в Неаполе.
— Это моя ошибка!
— Однажды, когда Ромео находился в рейсе, к вам в дом пришел незнакомый человек, наш соотечественник. Что ему было нужно?
— Он сказал, что хочет повидать Ромео, что они вместе воевали.
— Он назвал свое имя?
— Что-то пробормотал, вроде Карабег. Точно не разобрала.
— Карабег. Это все?
— Нет, господин, только сейчас вспомнила. Когда он ушел, я заметила, что пропала фотография Ромео, которая стояла на столике...
— Вы рассказали Ромео об исчезнувшей фотографии?
— Нет, я не думала, что это важно.
— И последнее: приходил ли тот человек еще?
— Нет. Когда я упомянула Ромео о госте, он вроде бы задумался, но ничего не сказал.
— Спасибо,— поблагодарил Сенечич Катицу.— А теперь взгляните, пожалуйста, на всех присутствующих в этой комнате и скажите, нет ли среди нас этого Карабега.
Катица встала и внимательно посмотрела на того, кто оказался к ней ближе всех,— на следователя. Я видел, как она, размышляя вслух% покусывает губы.
— Больше всего он на вас был похож,— Катица замолчала и нерешительности,— только, кажется, постарше.
Послышался смех. Засмеялся и Сенечич:
— Круг подозреваемых расширяется! Придется и мне поискать алиби.— И вдруг, посерьезнев: — Смотрите еще!
Катица задержалась около одного из трех «близнецов» в черных пиджаках, сотрудников Новака. Это был лысоватый крепкого сложения мужчина среднего роста. Катица отрицательно помотала головой. Затем остановилась возле Штрауса: нет, не тот. Когда она посмотрела на меня и мы встретились взглядом, я увидел, что глаза у нее голубые и чистые, как славонское небо после грозы! Катица улыбнулась мне и подошла к Врабецу.
В комнате стояла тишина, поэтому голос Катицы зазвенел, словно колокол в сельской церквушке, когда она произнесла:
— Добрый вечер, господин Карабег! Врабец вскочил как ошпаренный.
— Что это значит? Что за спектакль? Эта женщина лжет, лишь бы выгородить своего мужа!
— Успокойтесь, Врабец! — прикрикнул Сенечич.— Вы получите слово.
— Я ее никогда в глаза не видел! И в Неаполе не был: Посмотрите мой паспорт! — вопил Врабец.
— Спокойно! Спокойно! — стучал Сенечич по столу ладонью, требуя тишины.— Мы еще не закончили разговор... Я вас, Врабец не обвиняю... Моя задача установить факты.
Когда шум стих, следователь отдал распоряжение милиционеру:
— Введите главного свидетеля! И спросил у Катицы:
— Скажите, у Карабега не было какой-нибудь особой приметы?
— Была,— начала было Катица.— Он...
— Ну, не будем торопиться. Об этом позднее. А вот и...
Дверь раскрылась, и на пороге появился Черный человек — в черном пиджаке и черной шляпе, надвинутой на самые глаза!
За его спиной я увидел Чедну Врзич. Бтраус и Врабец вскочили со своих мест одновременно. Во взгляде Штрауса мелькнуло сомнение, а во взгляде Врабеца — страх.
Пиджак болтался на Черном человеке, как на огородном пугале. Я не мог сдержать смех. Да, у Сенечича поистине талант устраивать театр ужасов!
— С удовольствием представляю вам Черного человека,— произнес он, указывая на главного свидетеля.— Розмари Штраус!
Амалия Новичич вскрикнула, однако в обморок падать не стала. Она ошеломленно уставилась на чучело в черном. Когда же наконец пиджак и шляпа были сброшены, нашему взору во всей своей ангельской красоте
предстала Розмари, эта маленькая дрянь, из-за которой всем нам пришлось столько поволноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
— Он не отдает себе отчета в том, что говорит!— воскликнул я.
— Равник, прошу вас, не перебивайте... Продолжайте, Веселица!
— Не руками своими убил, а когда согласился, чтобы она избавилась от ребенка... Если бы мы остались в Загребе... наш... наш ребенок играл бы с голубями... Но я не о том хотел сказать... Я знаю, Штраус не убивал Ромео...
— У вас есть доказательства?
— Когда Штраус от рефрижератора направился в автосервис, подошла колонна автобусов и загородила его от меня. Когда колонна проехала, я его уже не видел. Я передумал идти к Прпичу. Мне захотелось поблагодарить Ромео за то, что он был так внимателен к Юлиане. Я встал на подножку, заглянул в кабину и увидел, как шофер сидит, прислонившись щекой к рулю.
— Шарф был обмотан вокруг шеи и привязан к рулю? — перебил Сенечич юношу.
— Нет! — ответил тот спокойно.— Шарф просто был у него на шее. Ромео дремал. Когда я коснулся его плеча, он поднял голову, подмигнул и сказал: «Старик хотел меня задушить!» Извините, господин Штраус.— Нино повернулся к немцу.— Потом Ромео стал смеяться и говорил разные неприятные вещи, которые я не хочу здесь повторять.
— Как закончился ваш разговор?
— Я поблагодарил его за Юлиану, сказал, что она отдыхает и что после сна ей наверняка станет лучше. Ромео пообещал вечером, когда спадет жара, подбросить нас до Загреба, если мы захотим.
— Значит, вы последний, кто видел его живым? — спросил Сенечич.
— Последний видел его живым убийца! — произнес Нино с ненавистью в голосе.
— Получается, убийцей можете быть и вы?!
— Теоретически — да, практически — нет. Ведь тогда я должен был бы его ненавидеть, я же испытывал к нему чувство благодарности... Нет! Вы на ложном пути...
— Товарищ Врабец,— обратился следователь к официанту,— вы видели Веселицу у бензоколонки или около рефрижератора?
— Нет! У меня не было времени долго торчать на улице. Посетителей полно, все в этакую жару то и дело заказывали холодное пиво, и я сразу вернулся в ресторан.
— Вы часто покидали ресторан во время матча?
— Отлучался в кухню и гостиную.
— Я имею в виду, не выходили ли вы еще на улицу?
— Раз или два. Догонял клиента, который ушел, не заплатив за пиво... Это может Амалия подтвердить...
— Да, господин,— заговорила буфетчица.— Врабец очень рассердился, выругался... «Буду я, говорит, за всяких босяков платить из своего кармана!» И пулей вылетел из ресторана...
— Когда вы выходили, Врабец, вам не попадался мужчина в черном пиджаке и черной шляпе, надвинутой на глаза?
— Сегодня много людей у нас побывало...
— И три священника в черных шляпах,— вставила буфетчица.
— Пожалуй, никого похожего я не видел. Слышал, что... ну... барышня Розмари говорила о каком-то человеке в черном пиджаке и шляпе... она будто его видела, только она...— Официант замолчал.
— Да, задушена! — закончил следователь его мысль.— И, к сожалению, не может дать показаний. Будь она жива, это был бы важный свидетель... Вы согласны?
— Наверное,— ответил Врабец.— Бедняжка! Хотя, может, ей просто привиделось по такой жаре.
— Прпич! — вскрикнула буфетчица.— И у него черный пиджак!
— Не хватает лишь черной шляпы? — с сарказмом в голосе спросил Сенечич.
— Я не то хотела сказать, но...
— Да,— прервал буфетчицу следователь,— у Прпича был серьезный мотив, чтобы совершить преступление. Однако нужно его признание и свидетели или факты, которые подтвердили бы это признание. Скажите, вы раньше знали Ромео?—Вопрос был адресован Штраусу.
— Ни во время войны, ни в мирное время!
— А вы, Врабец?
— Сегодня увидел впервые.
— Он всегда останавливался в этом мотеле.
— Возможно, но я работаю здесь меньше месяца и увидел его сегодня в первый раз.
— Я его знала,— опять вмешалась буфетчица.— Понимаете, я родом из этих мест и давно здесь работаю. Уж и ноги не ходят, так их натрудила за этой стойкой! Ромео был шутник и задира, приличные чаевые мне давал...
— Амалия, как вы думаете, кто мог его убить?
— Откуда мне знать! Наверное, кто-нибудь, кто с ним хорошо знаком! — ответила буфетчица и вдруг воскликнула:— Ох, пресвятая дева Мария! Потому-то вы спрашиваете, кто его знает?
— Может, знаком убийца с ним и не был, но знал, как он выглядит и где его найти,— добавил Сенечич.
Должен сказать, мне начинало нравиться, как Сенечич ведет беседу. Вместе с Врзичем и Новаком, мастерами своего дела, они, наверное, подробно обсудили, как поймать паука в его собственной паутине.
— Это человек с железными нервами, умный и осторожный,— продолжал Сенечич.— Однако и он допустил ошибку.— Следователь вздохнул.
В комнату вошел милиционер, приблизился к Сенечпчу и что-то прошептал на ухо.
— Отлично, — громко сказал тот. — Пусть подождут...—И вновь обратился к участникам спектакля: Думаю, нет смысла оттягивать развязку... Сейчас я изложу факты... Прошу меня не перебивать.
По комнате опять пробежал шумок.
— Тише, пожалуйста, тише! — крикнул Сенечич. - Новак, попрошу corpus delicti.
Новак вытащил из портфеля прозрачный пакет, напои ненный белым порошком. Сенечич вскрыл пакет и выси пал порошок на стол.
— «Белая смерть»! — сказал он.—Гашиш! В рефрижераторе обнаружено около пятидесяти таких пакетов, может, и больше. В каждом — полкилограмма. Вам известно, сколько смертей несут эти упаковки?!
Все затаили дыхание.
— Ромео Альфиери принадлежал к мафии, занима ющейся торговлей наркотиками. Расследование будет нести Интерпол. Ромео перевозил наркотики из Стамбула : Неаполь. Югославскую границу он пересекал, пользуясь симпатией таможенников, как бывший партизан. Причина убийства — столкновение враждующих группировок ма фии. Убийце было приказано поджидать Ромео где-то по дороге. Ликвидировав шофера, он или, скорее, его сообщники, располагая фальшивыми документами, должны были завладеть рефрижератором. Убийцу мы назовем Черный человек. Не вдаваясь в подробности, можно приблизительно восстановить ход событий. Черный чело век, улучив момент, приблизился к машине, когда Ромео дремал в кабине, и, затянув шелковый шарф на его шее, привязал концы к рулю... Покидая место преступления убийца столкнулся с Розмари. Наверное, они узнали друг друга. Или Черный человек так подумал. На Розмари бьл златиборский джемпер. Полагая, что найдет девушку в тринадцатом номере, убийца проник туда, но в кровати была Юлиана в этом самом джемпере. Она, вероятно, спала. Вполне объяснимо, учитывая их сходство, что Черный человек перепутал девушек. Тем более что на шее Юлианы был шелковый шарф. Убийца задушил ее этим шарфом, пребывая в уверенности, что избавился от свидетеля. Позднее, увидев Розмари живой и невредимой.
он был растерян и напуган. Она же в его присутствии подтвердила, что столкнулась с Черным человеком. У него был выбор: бежать или убить Розмари. Исчезни он внезапно, подозрение неминуемо пало бы на него, поэтому он выбрал убийство. Убийца проник в номер... и затянул шарф на шее третьей жертвы.— Сенечич замолчал и обвел нас грустным взглядом.
Воцарилась мертвая тишина. Мне показалось, таящая угрозу.
— Простите,— заговорил вдруг Штраус,— но обе комнаты были заперты изнутри. Как же этот Черный человек прошел сквозь запертые двери?
— Это главный вопрос, на который надо было найти ответ, что нам и удалось. Думаю, Черный человек подтвердит, что мы не ошиблись. Однако не будем терять время... Прошу вас,—-Сенечич обратился к кому-то из группы Повака,— скажите милиционерам, чтобы привели первого свидетеля...
Вошла Катица Прпич, румяная, как спелое славонское яблоко.
Я окинул быстрым взглядом присутствующих. Все хранили спокойствие, а если на чьем-то лице можно было заметить следы волнения, то оно скорее было вызвано восхищением этой цветущей красотой.
— Катица Прпич, жена Степана Пргшча,— представил ее Сенечич.— Садитесь, Катица. Прошу вас ответить на мои вопросы, и по возможности короче...
Катица кивнула.
— Вы были женой Степана Прпича...
— Я и теперь ему жена! — Катица покраснела еще сильнее.
— Некоторое время вы жили с Ромео Альфиери в Неаполе.
— Это моя ошибка!
— Однажды, когда Ромео находился в рейсе, к вам в дом пришел незнакомый человек, наш соотечественник. Что ему было нужно?
— Он сказал, что хочет повидать Ромео, что они вместе воевали.
— Он назвал свое имя?
— Что-то пробормотал, вроде Карабег. Точно не разобрала.
— Карабег. Это все?
— Нет, господин, только сейчас вспомнила. Когда он ушел, я заметила, что пропала фотография Ромео, которая стояла на столике...
— Вы рассказали Ромео об исчезнувшей фотографии?
— Нет, я не думала, что это важно.
— И последнее: приходил ли тот человек еще?
— Нет. Когда я упомянула Ромео о госте, он вроде бы задумался, но ничего не сказал.
— Спасибо,— поблагодарил Сенечич Катицу.— А теперь взгляните, пожалуйста, на всех присутствующих в этой комнате и скажите, нет ли среди нас этого Карабега.
Катица встала и внимательно посмотрела на того, кто оказался к ней ближе всех,— на следователя. Я видел, как она, размышляя вслух% покусывает губы.
— Больше всего он на вас был похож,— Катица замолчала и нерешительности,— только, кажется, постарше.
Послышался смех. Засмеялся и Сенечич:
— Круг подозреваемых расширяется! Придется и мне поискать алиби.— И вдруг, посерьезнев: — Смотрите еще!
Катица задержалась около одного из трех «близнецов» в черных пиджаках, сотрудников Новака. Это был лысоватый крепкого сложения мужчина среднего роста. Катица отрицательно помотала головой. Затем остановилась возле Штрауса: нет, не тот. Когда она посмотрела на меня и мы встретились взглядом, я увидел, что глаза у нее голубые и чистые, как славонское небо после грозы! Катица улыбнулась мне и подошла к Врабецу.
В комнате стояла тишина, поэтому голос Катицы зазвенел, словно колокол в сельской церквушке, когда она произнесла:
— Добрый вечер, господин Карабег! Врабец вскочил как ошпаренный.
— Что это значит? Что за спектакль? Эта женщина лжет, лишь бы выгородить своего мужа!
— Успокойтесь, Врабец! — прикрикнул Сенечич.— Вы получите слово.
— Я ее никогда в глаза не видел! И в Неаполе не был: Посмотрите мой паспорт! — вопил Врабец.
— Спокойно! Спокойно! — стучал Сенечич по столу ладонью, требуя тишины.— Мы еще не закончили разговор... Я вас, Врабец не обвиняю... Моя задача установить факты.
Когда шум стих, следователь отдал распоряжение милиционеру:
— Введите главного свидетеля! И спросил у Катицы:
— Скажите, у Карабега не было какой-нибудь особой приметы?
— Была,— начала было Катица.— Он...
— Ну, не будем торопиться. Об этом позднее. А вот и...
Дверь раскрылась, и на пороге появился Черный человек — в черном пиджаке и черной шляпе, надвинутой на самые глаза!
За его спиной я увидел Чедну Врзич. Бтраус и Врабец вскочили со своих мест одновременно. Во взгляде Штрауса мелькнуло сомнение, а во взгляде Врабеца — страх.
Пиджак болтался на Черном человеке, как на огородном пугале. Я не мог сдержать смех. Да, у Сенечича поистине талант устраивать театр ужасов!
— С удовольствием представляю вам Черного человека,— произнес он, указывая на главного свидетеля.— Розмари Штраус!
Амалия Новичич вскрикнула, однако в обморок падать не стала. Она ошеломленно уставилась на чучело в черном. Когда же наконец пиджак и шляпа были сброшены, нашему взору во всей своей ангельской красоте
предстала Розмари, эта маленькая дрянь, из-за которой всем нам пришлось столько поволноваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16