— Боже мой! Как? — с трудом выговорила она.
— Шарф! —сказал я, не опасаясь, что нас услышит Розмари, которая сидела словно неживая.— Похоже, кто-то чересчур сильно затянул на его шее шарф.
Я оглядел гостиную. Народу стало меньше, вторая половина матча должна была начаться с минуты на минуту.
— Штраус не появлялся? — спросил я Чедну.
— Нет,— ответила она.
Мне было ясно: Чедна не сразу осознала, что произошло.
— Где...— она запнулась,— где вы его нашли?
— В кабине машины. Ты не видела милиционера? — Нет. Может, он в ресторане.
В это время появился официант.
— Вы не видели милиционера? — спросил я его.
— Да вон он, в ресторане, у телевизора. Самое лучшее место занял... Что-нибудь случилось?
— Похоже на то,—уклончиво ответил я и обратился к Чедне: — Побудь с Розмари.— Тут я сообразил, что надо бы ей объяснить, почему девушка нуждается в заботе. Притянув к себе, шепнул: — Это она нашла Ромео...
Зрачки Чедны вновь сузились. Официант, стряхивавший со стола крошки, покрутил головой и вышел из гостиной.
— Появится Штраус, постарайся его задержать,— продолжал я шепотом.— Если девочка ничего не скажет отцу, то и ты молчи.
Розмари тупо смотрела на меня, затем перевела взгляд на Чедну.
Ну а во мне проснулся детектив-любитель. Я понял, что мною овладела страсть сыщика, во что бы то ни стало я Постараюсь найти объяснение случившемуся и раскрыть тайну убийства раньше Джордже.
Итак, что предпринять? Прежде всего разыскать милиционера. Я нашел его в ресторане у телевизора. С большим трудом я протиснулся к нему. А тут из другого конца зала меня позвал оперный певец:
— Предраг, выпьем по рюмочке?
— Спасибо, чересчур жарко! — крикнул я ему и обратиле я к милиционеру:—Товарищ милиционер...
Он взглянул на меня, делая рукой знак, чтобы я не мешал ему смотреть матч. Но, к сожалению, я вынужден был отвлечь его от этой невинной забавы.
— Прошу прощения, дело очень важное...
— Говорите,— сказал он, все еще не в силах отвести взгляда от экрана.
— Прошу вас.— Я начал нервничать. Не мог же я во всеуслышание объявить, что в кабине рефрижератора обнаружен труп.
— Ну что еще стряслось в такую жару? —добродушно спросил милиционер, вставая со стула...
Около рефрижератора был только Джордже. Очевидно, он никому не сообщил о случившемся и не поднимал паники. Вряд ли кто догадался, что водитель в кабине спит вечным сном. Джордже молчал, вероятно мысленно анализируя те немногие факты, которые помогли бы ему напасть на какой-либо след. Милиционер поднялся на подножку и вгляделся в «спящего», явно не веря собственным глазам. Оправившись от изумления, пробормотал:
— Этот человек... да я его только что оштрафовал на пять тысяч...— Наконец, овладев собой и вспомнив, что является представителем власти, строго осведомился у Джордже: — А вы кто такой?
— Вызовите следователя из Загреба,— спокойно ска зал Джордже вместо ответа, доставая из внутреннего кармана пиджака бумажник.
Милиционер взял удостоверение, перелистал странички, изучил фотографию, взглянул на моего друга повнимательней и прикоснулся рукой к фуражке.
— Есть, товарищ майор! Я вызову следователя из Невской.
— И из Загреба, пожалуйста. Если удастся — Новака.
— Товарищ Новак, кажется, занимается международной преступностью?
— Да, именно его,— подтвердил Джордже.— Я видел тут поблизости вашу патрульную машину. Немедленно передайте вызов!
— Мой коллега поставил ее в тень за мотелем,— объяснил милиционер и, прежде чем уйти, осведомился: — К шоферу никто не прикасался?
— Лишь тот, кто затянул на его шее шарф,— ответил Джордже, безуспешно пытаясь улыбнуться. Смерть бывшего партизанского повара потрясла его.— Мы подождем, пока вы сообщите в Новскую и Загреб. Возвращайтесь с коллегой. И разумеется, позвоните в больницу!
Милиционер заворачивал за угол мотеля, когда у меня за спиной раздался голос:
— Что тут происходит? Обернувшись, я встретился взглядом с человеком в синем комбинезоне. Он подошел к грузовику, вскочил на подножку — Джордже не стал его удерживать — и внимательно посмотрел на шофера, чья голова покоилась на руле.
— Ромео спит?
— Боюсь, что да.— Голос Джордже звучал устало.— Как ваше имя?
— Степан Прпич, — назвался человек. — Чертовски жарко! — Он вытер руки какой-то тряпкой.— От запаха бензина пьянеешь, как от спирта. Эй, Ромео, как ты можешь спать в такой духоте?
Джордже похлопал Прпича по плечу, знаком велел сойти с подножки и вгляделся в его лицо. Должен признаться, в глубине души я ликовал, представляя, что думает Джордже: и часу не прошло, как этот Степан Прпич подрался с Ромео, вполне логично предположить, что он и убийца! Тем более что, работая на бензоколонке, он мог в любой момент, пока шла первая половина матча, приблизиться к рефрижератору и затянуть шарф на шее спящего. Я ликовал, поскольку был убежден, что Джордже на неправильном пути.
— Эй, Ро...— Прпич вновь встал на подножку, с любопытством посмотрел на Ромео, перевел взгляд на Джордже. Похоже, до него наконец дошло.— Случилось что-нибудь?
— Судя по всему,— ответил Джордже.— Боюсь, вам никогда уже не придется драться с вашим приятелем.
— Ромео... Он что...
— Вас зовут,— заметил Джордже. Прпич соскочил с подножки и нерешительным шагом направился к бензоколонке. А мой друг, словно размышляя вслух, произнес: — Может, этот человек вовсе и не убийца.
Мы оставили милиционеров возле машины, а сами направились к мотелю.
— Что я должен делать? — спросил я Джордже.
— Ничего! Мы обычные путешественники, у нас нет никаких полномочий. Дождемся следователей. А до их приезда будем смотреть футбол. Если сможем...
— К какому выводу придут следователи?
— Это их дело!
— Думаешь, кто-нибудь к нему прикасался?
— Когда?
— После того как задушили.
Джордже пожал плечами. У входа в мотель он остановился и широким жестом очертил простор.
— Сколько автомобилей прошло с того времени, как Ромео покинул нас и отправился в свой последний путь! Разве не мог кто-нибудь из проезжающих остановиться? Любому хватило бы времени затянуть этот гордиев узел!
— Но зачем?
— Это вопрос! — усмехнулся Джордже.
— И тот человек уже давно вне поля нашего зрения?— Должен признаться, и я подумывал об этом.
— Предположение,— сказал Джордже,— а истина... Наши знания несовершенны.
В гостиной мы застали Чедну и Розмари. За время нашего отсутствия кое-что изменилось: Розмари была в новой белой блузке, джемпер со спинки стула исчез. Я вопросительно взглянул на Чедну.
— Я отвела ее в комнату переодеться; ты же видел, она была совсем мокрая... Юлиане джемпер пришелся кстати, она влезла в него с головой — представь, ее прямо трясет от холода... Я пыталась поговорить с Розмари, но это невозможно...— Выпалив все это одним духом, Чедна обняла немку за плечи и что-то зашептала ей. Розмари отрицательно мотала головой.
— Es ist unmoglich!—расслышал я ее слова.
— Где Штраус? — Джордже посмотрел на часы.
Тут я подумал о Нино Веселице. Его тоже не было. Где он сейчас? И где был в тот момент, когда убили Ромео? Я взглянул на часы. Ровно 17.00. Начинался второй тайм футбольного матча Венгрия — Югославия. Когда был убит Ромео? Розмари обнаружила его минимум пятнадцать минут назад. Значит, он был убит приблизительно в конце первого тайма, самое позднее в 16.45. Когда он вышел из-за стола? Он первым закончил обед и отправился отдыхать непосредственно перед началом матча. Следовательно, убийство совершено между 16.00 и 16.45.
— Где же Штраус? — вновь спросил Джордже.
— Наверное, в автосервисе,— предположил я.— Он хотел взглянуть, как там его «мерседес».
— Тебя не затруднит сходить за ним? — попросил Джордже.
— Сообщить ему о случившемся?
— Если он уже не знает об этом! — вздохнул Джордже и сел возле Розмари.
Выходя из мотеля, я чуть не столкнулся с человеком в синем комбинезоне.
— Ох! — воскликнул он. Я машинально отступил от протянутой ко мне руки, боясь, что он бензином, вернее, резиновыми перчатками, вымазанными в бензине, запачкает мою белую рубашку.— Какое несчастье!
— Ужасное! — Я посторонился, уступая ему дорогу. Он стоял в нерешительности, явно желая что-то спросить. Остановился и я в надежде услышать нечто, способное пролить хоть какой-то свет на события.
— Вы думаете, это убийство? — Вопрос показался мне наивным.
Я пожал плечами.
— Если убийство, то кто преступник?
— Может быть, вы! — огрызнулся я. Он грустно улыбнулся.
— Этого-то я больше всего и боюсь,— произнес он, глядя мне прямо в глаза.— Была ли у кого-нибудь причина посерьезней, чем у меня, желать его смерти?! А у него — желать моей?!
— Если есть что на совести, исповедуйтесь,—посоветовал я и, похлопав его по плечу, направился в гараж.
Обернувшись, я увидел, как человек в синем комбинезоне входил в мотель.
В автосервисе я нашел Штрауса. Багровый от возмущения, он ругался с механиком и вытирал пот, струившийся по толстым щекам.
— Представьте, дорогой друг,— обратился он ко мне явно обрадовавшись моему появлению,— этот человек утверждает, что необходим капитальный ремонт... Вы наверное...—он повернулся к механику,— выпили больше чем следует. Известно ли вам, что такое автомобиль который называется «мерседес», к тому же «мерседес> последнего выпуска?!
— Извините, но полетел подшипник...— начал было механик.
— Что? — вскричал Штраус.— Какой, к чертовой матери, подшипник?! — Ничего не скажешь, сочные выражения нашего языка он употреблял к месту.
— Не стоит спорить, дорогой Штраус,— постарался успокоить его я.— Если вы везучий, подшипник окажется в порядке... Пойдемте отсюда, мне надо сообщить вам нечто важное.
— О боже мой, это ужасно — иметь дело с ленивыми недоучками! — жаловался толстый немец, вытирая платком вспотевшую физиономию.
Мы вышли из гаража.
— Итак, что же вы хотите мне сообщить?
— Ромео...— начал я.
— Что этот шут еще натворил? — не дал мне Штраус договорить.
— Он, к сожалению, ничего. А вот с ним натворили...
— Что именно? —Штраус устремил взгляд на окно второго этажа.
— Его задушили...
— В самом деле? — насмешливо переспросил немец и, вероятно поняв смысл сказанного мною, вскричал: — Что вы такое говорите? Вы сошли с ума!
Признаться откровенно, я ничего не понимал. Пытаясь разобраться в возникшей у меня в голове путанице, я для начала проанализировал предшествовавшие убийству события дня.
Первое — драка между Ромео и человеком в синем комбинезоне, назвавшимся Степаном Прпичем. Следствию придется установить, какие их связывали отношения и что послужило причиной драки. Похоже, они всерьез сводили счеты, если Ромео с таким остервенением набросился на Прпича. Руководствуясь чистой логикой, легко прийти к выводу, что драка предшествовала убийству и убийца — Степан Прпич. Он работает на бензоколонке, ему прекрасно видно все, что происходит перед мотелем, достаточно мгновения — он у рефрижератора и... Но именно из-за этого логикой продиктованного вывода, который сделал и сам Прпич, я полагал, что он меньше всего подходит на роль преступника.
Второе — Нино надавал пощечин Юлиане. За что? Имеют ли пощечины отношение к убийству? Я не знал ответа на этот вопрос так же, как не знал, где находился Нино в тот момент, когда было совершено убийство. Он смотрел матч по телевизору в ресторане и мог незаметно покинуть помещение, поскольку внимание многочисленных посетителей было поглощено футболом. Я и сейчас не ведал, где Нино. Мне лишь известно, что Юлиана отдыхает в номере Штраусов. А разве она не могла выйти, убить Ромео и вернуться в комнату?
Третье — имеет ли отношение к убийству тот факт, что Ромео ухаживал за Розмари в Шиде и по дороге из Шида
до Невской, когда они вместе ехали в кабине? Я должен был спросить себя об этом, поскольку первой обнаружила убитого шофера Розмари!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16