– спросила Эспинелла.
– У нас свои источники информации.
Эспинелла вспыхнула как спичка.
– Гребаные феды, приходите, что-то вынюхиваете, а мне ничего сказать не хотите? Честного слова от вас не услышишь! Только и ждете, как бы арестовать хорошего копа! Грязную работу вы делать не желаете. Даже не знаете, что это такое.
Убирайся из моего кабинета!
Силк остался доволен результатом этих встреч.
Многое прояснилось. И Ди Бенедетто, и Эспинелла не горели желанием найти убийцу дона Априле. Не собирались они и сотрудничать с ФБР.
Расследование велось формально, из чего вытекал однозначный вывод: их подкупили.
Обвинение не было голословным. Силк знал, что наркотики распространяют только там, где полиция получает свою долю, и ему говорили, пусть в суде от этих показаний адвокаты не оставили бы камня на камне, что крупнейший наркодилер платит и Ди Бенедетто, и Эспинелле.
Перед тем как пообщаться с дочерью дона, Силк решил посетить его старшего сына, Валерия Априле. Для этого ему и Биллу Бокстону пришлось поехать в Уэст-Пойнт, где Валерий, полковник американской армии, преподавал тактику военных действий. Силку оставалось только гадать, что сие означает.
Валерий принял их в просторном кабинете.
Окна выходили на плац, где курсанты занимались строевой подготовкой. В отличие от брата особого дружелюбия он не выказывал. Силк спросил, не знает ли он врагов своего отца.
– Нет, – ответил Валерий. – Последние двадцать лет я прослужил на зарубежных военных базах. Бывал на семейных торжествах, если выпадала такая возможность. Мой отец с нетерпением ждал, когда же меня произведут в генералы. Хотел увидеть меня с большой звездой на погонах. Его вполне устроило бы даже звание бригадного генерала «Бригадный генерал – воинское звание между полковником и генерал-майором в сухопутных войсках, ВВС и морской пехоте США.».
– Так он был патриотом? – спросил Силк.
– Он любил эту страну, – сухо ответил Валерий.
– Он добился того, чтобы вас приняли в военное училище? – продолжил Силк.
– Полагаю, что да. Но генералом он меня сделать не смог. То ли в Пентагоне у него не было достаточного влияния, то ли я не тянул на генерала. Но в армии мне все равно нравится. Я нашел свое место в жизни.
– Вы уверены, что не сможете помочь нам выйти на его врагов? – спросил Силк.
– У него их не было. Из моего отца вышел бы великий генерал. Уходя на пенсию, он полностью обеспечил свои тылы. А если уж ему приходилось применять силу, он всегда наносил упреждающий удар. Благо возможности у него были.
– Вас, похоже, особо не волнует тот факт, что вашего отца убили. У вас нет желания отомстить?
– Не больше, чем за коллегу-офицера, павшего в сражении, – ответил Валерий. – Мне, разумеется, хочется, чтобы убийц нашли. Кому приятно видеть, как убивают твоего отца.
– Вам что-нибудь известно о завещании?
– Об этом вам надо спрашивать у моей сестры.
Во второй половине того же дня Силк и Бокстон сидели в кабинете Николь Априле. Здесь их ждал совсем другой прием. Чтобы добраться до кабинета, им пришлось преодолеть тройной секретарский барьер и личного телохранителя. Как показалось Силку, при необходимости девица могла бы разделаться с ним и Бокстоном в две секунды. Чувствовалось, что силой она не уступает мужчине. Поверх свитера и черных слаксов она носила просторный пиджак.
Николь встретила их без особой теплоты.
– Господа, я могу выделить вам ровно двадцать минут, – и протянула руку за удостоверением Силка. Внимательно изучила его. – Специальный агент, а? Не слишком ли большая шишка занялась столь рутинным расследованием?
Тон этот Силк слышал не раз, и всегда он вызывал у него неприязнь. Чуть пренебрежительный тон федеральных юристов, избираемый ими в контактах со следственной структурой, за которой они осуществляли надзор.
– Ваш отец был очень известным человеком, – ответил Силк.
– Да, до того как вышел на пенсию и вверил себя защите закона, – голос Николь переполняла горечь. Силк отметил про себя, что ей очень идет темно-фиолетовый костюм работы одного из известных кутюрье. Длинные черные волосы блестели, в ушах сверкали большие серьги-кольца.
На строгом лице выделялись большущие карие глаза.
– От этого его убийство выглядит еще более загадочным. Мы надеялись, что у вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто мог затаить на него зло.
– Загадочного тут ничего нет, – возразила Николь. – Его жизнь вы знаете гораздо лучше, чем я. Врагов у него было много. В их число входили и вы.
– Даже самые бескомпромиссные наши критики не обвиняли ФБР в том, что его агенты стреляли в вашего отца, – сухо ответил Силк. – И я не был ему врагом. Я всего лишь слуга закона. После того как он удалился от дел, врагов у него не стало. Он от них откупился. – Силк помолчал. – Мне представляется странным, что ни вы, ни ваши братья, судя по всему, не заинтересованы в том, чтобы найти человека, убившего вашего отца.
– Потому что мы не лицемеры, – ответила Николь. – Наш отец не был святым. Он знал правила игры, в которой участвовал. – Теперь она выдержала паузу. – И вы ошибаетесь насчет того, что мы не заинтересованы. Я как раз готовлю заявление с просьбой ознакомиться с фэбээровским досье отца. Согласно Закону о свободе информации «Закон о свободе информации, принятый в 1966 г., обязывает все федеральные ведомства США обеспечить гражданам свободный доступ ко всей информации, которой они располагают.» я имею на это право. Надеюсь, вы не будете чинить мне препятствий, иначе мы станем врагами.
– В этом вы вольны вести себя, как вам того хочется, – ответил Силк. – Но я полагаю, что вы можете мне помочь, ознакомив меня с содержанием завещания вашего отца.
– Я не составляла завещание.
– Но я слышал, что исполнитель завещания – вы. То есть вы должны знать его содержание.
– Завтра мы направляем завещание на утверждение в суд по делам о наследствах. Там вы с ним сможете ознакомиться.
– Можете вы нам чем-нибудь помочь? Сообщить что-то такое, что может пролить свет на совершенное преступление?
– Я могу сообщить вам только одно: пока будут силы, на пенсию не уйду.
– Так почему вы не хотите познакомить меня с завещанием сегодня?
– Потому что не обязана этого делать, – холодно ответила Николь.
– Я достаточно хорошо знал вашего отца. В подобной ситуации он бы руководствовался здравым смыслом.
Впервые во взгляде Николь мелькнуло уважение к собеседнику.
– Ваша правда. Хорошо. Перед смертью мой отец раздал очень многое. Нам он оставил свои банки. Мои братья и я получили сорок девять процентов акций, пятьдесят один процент отошел нашему кузену, Асторре Виоле.
– Можете вы что-нибудь рассказать о нем?
– Асторре моложе меня. Никогда не участвовал в деловой жизни отца, и мы все его любим, потому что он очаровательный чудик. Разумеется, сейчас я люблю его меньше.
Силк порылся в памяти. Вроде бы досье на Асторре Виолу он не видел. Неужели в ФБР его не было? Странно…
– Вы не могли бы дать мне его адрес и телефон? – спросил он.
– Могу. Но вы только зря потратите время. Уверяю вас.
– Я должен выяснить все подробности, – в голосе Силка слышались извиняющиеся нотки.
– А с чего вдруг такой интерес? – полюбопытствовала Николь. – Это же местное убийство.
– Все десять банков, принадлежащих вашему отцу, – международные. Возможны незаконные операции с валютой.
– Да, конечно, – покивала Николь. – Тогда я запрошу его досье немедленно. В конце концов, теперь часть банков принадлежит мне, – и она ослепительно улыбнулась.
Силк уже понял, что с ней придется держать ухо востро.
На следующий день Силк поехал в округ Уэстчестер на встречу с Асторре Виолой. Лесом они проехали к огромному особняку. На лугу, окруженном проволочным забором, паслись шесть лошадей. На стоянке у дома застыли четыре легковушки и мини-вэн. Силк запомнил номера двух автомобилей.
Женщина лет семидесяти открыла им дверь и провела в гостиную, заставленную звукозаписывающей аппаратурой. Четверо молодых людей играли стоя, пятый сидел за роялем. Классический джаз-банд: саксофон, контрабас, гитара и барабаны. Асторре хриплым голосом пел в микрофон.
Даже Силк мог сказать, что на такую музыку ни слушателей, ни покупателей не найдется.
Асторре перестал петь, повернулся к гостям.
– Вас не затруднит подождать пять минут, пока мы закончим запись? Потом мои друзья уедут, и я буду в полном вашем распоряжении.
– Конечно, подождем, – кивнул Силк.
– Принеси им кофе, – бросил Асторре служанке.
Силку это понравилось. Сюсюканья со слугами он не одобрял. Им полагалось отдавать распоряжения.
Но прождали Силк и Бокстон дольше, чем пять минут. Асторре записывал итальянскую песенку, аккомпанируя себе на банджо. Пел он на каком-то грубом, незнакомом Силку диалекте. Но пел с чувством, так что Силк не считал, что зря теряет время.
Наконец запись закончилась, и друзья Асторре отбыли. Он подошел к ним, вытирая с лица пот.
– Получилось не так уж и плохо, – он рассмеялся. – Как по-вашему?
Силку Асторре сразу понравился. Лет тридцати, с юношеским задором, не строящий из себя важную птицу. Высокий, хорошо сложенный, с легкой грацией боксера. Смуглый, с резкими чертами лица. Вроде бы не из тех, кто выставляет напоказ свое богатство, но шею обвивала плоская золотая цепь шириной в два дюйма с литым медальоном, на котором была изображена Дева Мария.
– Мне понравилось, – ответил Силк. – Вы делали запись для продажи?
Асторре широко улыбнулся.
– Если бы. Мастерства не хватает. Но мне нравятся эти песни, и записи я дарю друзьям.
Силк решил, что пора переходить к делу.
– Надеюсь, вы понимаете, что я должен задать вам несколько вопросов. Таков порядок. Знаете вы кого-нибудь, кто хотел бы причинить вред вашему дяде?
– Нет, – без запинки ответил Асторре, глядя Силку в глаза. Этот ответ агенту ФБР уже надоел.
У всех были враги, а уж тем более у Раймонде Априле.
– Вы унаследовали контрольный пакет в банках Раймонде Априле, – продолжил Силк. – Вас связывали близкие отношения?
– Откровенно говоря, я сам этого не понимаю, – ответил Асторре. – В детстве я был одним из его любимчиков. Он помог мне организовать собственное дело, а потом, казалось, забыл обо мне.
– Какое дело? – спросил Силк.
– Я импортирую из Италии высококачественные macaroni.
Силк ответил скептическим взглядом.
– Макароны?
Асторре улыбнулся: к такой реакции он уже привык.
– Вы знаете, что Ли Якокка «Якокка, Ли (Лидо Энтони, р. в 1924 г.) – один из лучших топ-менеджеров автостроительной промышленности. С 1970 по 1978 г, президент компании „Форд“, руководил разработкой концепции и созданием модели автомобиля „Мустанг“. В 1979 г. возглавил компанию „Крайслер“, находившуюся на грани банкротства, и к 1984 г, вывел ее в лидеры автостроительной промышленности. Автор бестселлера „Якокка: автобиография“ (1984 г.). Послужил прототипом главного героя знаменитой дилогии Гарольда Роббинса „Бетси“ и „Мустанг“.» никогда не говорит «автомобили» – только «машины»? Вот и в моем бизнесе мы не говорим pasta или spaghetti, только macaroni.
– А теперь вы будете банкиром? – спросил Силк.
– Почему не попробовать?
– И что ты думаешь? – спросил Силк Бокстона. Заместитель ему нравился. Бокстон, как и он сам, верил в Бюро, верил в неподкупность и честность его сотрудников и руководства, верил, что по эффективности оно даст сто очков вперед любому другому правоохранительному ведомству.
– Вроде бы говорил он откровенно, – ответил Бокстон. – Но они всегда так говорят.
Это точно, подумал Силк. И вдруг вспомнил о том, что медальон на золотой цепи за время разговора ни разу не шевельнулся, словно его приклеили к коже.
Самую важную встречу Силк провел последней: с Тиммоной Портеллой, единственным в Нью-Йорке, за исключением дона Априле, боссом мафии, избежавшим суда после проведенного Силком расследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– У нас свои источники информации.
Эспинелла вспыхнула как спичка.
– Гребаные феды, приходите, что-то вынюхиваете, а мне ничего сказать не хотите? Честного слова от вас не услышишь! Только и ждете, как бы арестовать хорошего копа! Грязную работу вы делать не желаете. Даже не знаете, что это такое.
Убирайся из моего кабинета!
Силк остался доволен результатом этих встреч.
Многое прояснилось. И Ди Бенедетто, и Эспинелла не горели желанием найти убийцу дона Априле. Не собирались они и сотрудничать с ФБР.
Расследование велось формально, из чего вытекал однозначный вывод: их подкупили.
Обвинение не было голословным. Силк знал, что наркотики распространяют только там, где полиция получает свою долю, и ему говорили, пусть в суде от этих показаний адвокаты не оставили бы камня на камне, что крупнейший наркодилер платит и Ди Бенедетто, и Эспинелле.
Перед тем как пообщаться с дочерью дона, Силк решил посетить его старшего сына, Валерия Априле. Для этого ему и Биллу Бокстону пришлось поехать в Уэст-Пойнт, где Валерий, полковник американской армии, преподавал тактику военных действий. Силку оставалось только гадать, что сие означает.
Валерий принял их в просторном кабинете.
Окна выходили на плац, где курсанты занимались строевой подготовкой. В отличие от брата особого дружелюбия он не выказывал. Силк спросил, не знает ли он врагов своего отца.
– Нет, – ответил Валерий. – Последние двадцать лет я прослужил на зарубежных военных базах. Бывал на семейных торжествах, если выпадала такая возможность. Мой отец с нетерпением ждал, когда же меня произведут в генералы. Хотел увидеть меня с большой звездой на погонах. Его вполне устроило бы даже звание бригадного генерала «Бригадный генерал – воинское звание между полковником и генерал-майором в сухопутных войсках, ВВС и морской пехоте США.».
– Так он был патриотом? – спросил Силк.
– Он любил эту страну, – сухо ответил Валерий.
– Он добился того, чтобы вас приняли в военное училище? – продолжил Силк.
– Полагаю, что да. Но генералом он меня сделать не смог. То ли в Пентагоне у него не было достаточного влияния, то ли я не тянул на генерала. Но в армии мне все равно нравится. Я нашел свое место в жизни.
– Вы уверены, что не сможете помочь нам выйти на его врагов? – спросил Силк.
– У него их не было. Из моего отца вышел бы великий генерал. Уходя на пенсию, он полностью обеспечил свои тылы. А если уж ему приходилось применять силу, он всегда наносил упреждающий удар. Благо возможности у него были.
– Вас, похоже, особо не волнует тот факт, что вашего отца убили. У вас нет желания отомстить?
– Не больше, чем за коллегу-офицера, павшего в сражении, – ответил Валерий. – Мне, разумеется, хочется, чтобы убийц нашли. Кому приятно видеть, как убивают твоего отца.
– Вам что-нибудь известно о завещании?
– Об этом вам надо спрашивать у моей сестры.
Во второй половине того же дня Силк и Бокстон сидели в кабинете Николь Априле. Здесь их ждал совсем другой прием. Чтобы добраться до кабинета, им пришлось преодолеть тройной секретарский барьер и личного телохранителя. Как показалось Силку, при необходимости девица могла бы разделаться с ним и Бокстоном в две секунды. Чувствовалось, что силой она не уступает мужчине. Поверх свитера и черных слаксов она носила просторный пиджак.
Николь встретила их без особой теплоты.
– Господа, я могу выделить вам ровно двадцать минут, – и протянула руку за удостоверением Силка. Внимательно изучила его. – Специальный агент, а? Не слишком ли большая шишка занялась столь рутинным расследованием?
Тон этот Силк слышал не раз, и всегда он вызывал у него неприязнь. Чуть пренебрежительный тон федеральных юристов, избираемый ими в контактах со следственной структурой, за которой они осуществляли надзор.
– Ваш отец был очень известным человеком, – ответил Силк.
– Да, до того как вышел на пенсию и вверил себя защите закона, – голос Николь переполняла горечь. Силк отметил про себя, что ей очень идет темно-фиолетовый костюм работы одного из известных кутюрье. Длинные черные волосы блестели, в ушах сверкали большие серьги-кольца.
На строгом лице выделялись большущие карие глаза.
– От этого его убийство выглядит еще более загадочным. Мы надеялись, что у вас есть какие-нибудь идеи насчет того, кто мог затаить на него зло.
– Загадочного тут ничего нет, – возразила Николь. – Его жизнь вы знаете гораздо лучше, чем я. Врагов у него было много. В их число входили и вы.
– Даже самые бескомпромиссные наши критики не обвиняли ФБР в том, что его агенты стреляли в вашего отца, – сухо ответил Силк. – И я не был ему врагом. Я всего лишь слуга закона. После того как он удалился от дел, врагов у него не стало. Он от них откупился. – Силк помолчал. – Мне представляется странным, что ни вы, ни ваши братья, судя по всему, не заинтересованы в том, чтобы найти человека, убившего вашего отца.
– Потому что мы не лицемеры, – ответила Николь. – Наш отец не был святым. Он знал правила игры, в которой участвовал. – Теперь она выдержала паузу. – И вы ошибаетесь насчет того, что мы не заинтересованы. Я как раз готовлю заявление с просьбой ознакомиться с фэбээровским досье отца. Согласно Закону о свободе информации «Закон о свободе информации, принятый в 1966 г., обязывает все федеральные ведомства США обеспечить гражданам свободный доступ ко всей информации, которой они располагают.» я имею на это право. Надеюсь, вы не будете чинить мне препятствий, иначе мы станем врагами.
– В этом вы вольны вести себя, как вам того хочется, – ответил Силк. – Но я полагаю, что вы можете мне помочь, ознакомив меня с содержанием завещания вашего отца.
– Я не составляла завещание.
– Но я слышал, что исполнитель завещания – вы. То есть вы должны знать его содержание.
– Завтра мы направляем завещание на утверждение в суд по делам о наследствах. Там вы с ним сможете ознакомиться.
– Можете вы нам чем-нибудь помочь? Сообщить что-то такое, что может пролить свет на совершенное преступление?
– Я могу сообщить вам только одно: пока будут силы, на пенсию не уйду.
– Так почему вы не хотите познакомить меня с завещанием сегодня?
– Потому что не обязана этого делать, – холодно ответила Николь.
– Я достаточно хорошо знал вашего отца. В подобной ситуации он бы руководствовался здравым смыслом.
Впервые во взгляде Николь мелькнуло уважение к собеседнику.
– Ваша правда. Хорошо. Перед смертью мой отец раздал очень многое. Нам он оставил свои банки. Мои братья и я получили сорок девять процентов акций, пятьдесят один процент отошел нашему кузену, Асторре Виоле.
– Можете вы что-нибудь рассказать о нем?
– Асторре моложе меня. Никогда не участвовал в деловой жизни отца, и мы все его любим, потому что он очаровательный чудик. Разумеется, сейчас я люблю его меньше.
Силк порылся в памяти. Вроде бы досье на Асторре Виолу он не видел. Неужели в ФБР его не было? Странно…
– Вы не могли бы дать мне его адрес и телефон? – спросил он.
– Могу. Но вы только зря потратите время. Уверяю вас.
– Я должен выяснить все подробности, – в голосе Силка слышались извиняющиеся нотки.
– А с чего вдруг такой интерес? – полюбопытствовала Николь. – Это же местное убийство.
– Все десять банков, принадлежащих вашему отцу, – международные. Возможны незаконные операции с валютой.
– Да, конечно, – покивала Николь. – Тогда я запрошу его досье немедленно. В конце концов, теперь часть банков принадлежит мне, – и она ослепительно улыбнулась.
Силк уже понял, что с ней придется держать ухо востро.
На следующий день Силк поехал в округ Уэстчестер на встречу с Асторре Виолой. Лесом они проехали к огромному особняку. На лугу, окруженном проволочным забором, паслись шесть лошадей. На стоянке у дома застыли четыре легковушки и мини-вэн. Силк запомнил номера двух автомобилей.
Женщина лет семидесяти открыла им дверь и провела в гостиную, заставленную звукозаписывающей аппаратурой. Четверо молодых людей играли стоя, пятый сидел за роялем. Классический джаз-банд: саксофон, контрабас, гитара и барабаны. Асторре хриплым голосом пел в микрофон.
Даже Силк мог сказать, что на такую музыку ни слушателей, ни покупателей не найдется.
Асторре перестал петь, повернулся к гостям.
– Вас не затруднит подождать пять минут, пока мы закончим запись? Потом мои друзья уедут, и я буду в полном вашем распоряжении.
– Конечно, подождем, – кивнул Силк.
– Принеси им кофе, – бросил Асторре служанке.
Силку это понравилось. Сюсюканья со слугами он не одобрял. Им полагалось отдавать распоряжения.
Но прождали Силк и Бокстон дольше, чем пять минут. Асторре записывал итальянскую песенку, аккомпанируя себе на банджо. Пел он на каком-то грубом, незнакомом Силку диалекте. Но пел с чувством, так что Силк не считал, что зря теряет время.
Наконец запись закончилась, и друзья Асторре отбыли. Он подошел к ним, вытирая с лица пот.
– Получилось не так уж и плохо, – он рассмеялся. – Как по-вашему?
Силку Асторре сразу понравился. Лет тридцати, с юношеским задором, не строящий из себя важную птицу. Высокий, хорошо сложенный, с легкой грацией боксера. Смуглый, с резкими чертами лица. Вроде бы не из тех, кто выставляет напоказ свое богатство, но шею обвивала плоская золотая цепь шириной в два дюйма с литым медальоном, на котором была изображена Дева Мария.
– Мне понравилось, – ответил Силк. – Вы делали запись для продажи?
Асторре широко улыбнулся.
– Если бы. Мастерства не хватает. Но мне нравятся эти песни, и записи я дарю друзьям.
Силк решил, что пора переходить к делу.
– Надеюсь, вы понимаете, что я должен задать вам несколько вопросов. Таков порядок. Знаете вы кого-нибудь, кто хотел бы причинить вред вашему дяде?
– Нет, – без запинки ответил Асторре, глядя Силку в глаза. Этот ответ агенту ФБР уже надоел.
У всех были враги, а уж тем более у Раймонде Априле.
– Вы унаследовали контрольный пакет в банках Раймонде Априле, – продолжил Силк. – Вас связывали близкие отношения?
– Откровенно говоря, я сам этого не понимаю, – ответил Асторре. – В детстве я был одним из его любимчиков. Он помог мне организовать собственное дело, а потом, казалось, забыл обо мне.
– Какое дело? – спросил Силк.
– Я импортирую из Италии высококачественные macaroni.
Силк ответил скептическим взглядом.
– Макароны?
Асторре улыбнулся: к такой реакции он уже привык.
– Вы знаете, что Ли Якокка «Якокка, Ли (Лидо Энтони, р. в 1924 г.) – один из лучших топ-менеджеров автостроительной промышленности. С 1970 по 1978 г, президент компании „Форд“, руководил разработкой концепции и созданием модели автомобиля „Мустанг“. В 1979 г. возглавил компанию „Крайслер“, находившуюся на грани банкротства, и к 1984 г, вывел ее в лидеры автостроительной промышленности. Автор бестселлера „Якокка: автобиография“ (1984 г.). Послужил прототипом главного героя знаменитой дилогии Гарольда Роббинса „Бетси“ и „Мустанг“.» никогда не говорит «автомобили» – только «машины»? Вот и в моем бизнесе мы не говорим pasta или spaghetti, только macaroni.
– А теперь вы будете банкиром? – спросил Силк.
– Почему не попробовать?
– И что ты думаешь? – спросил Силк Бокстона. Заместитель ему нравился. Бокстон, как и он сам, верил в Бюро, верил в неподкупность и честность его сотрудников и руководства, верил, что по эффективности оно даст сто очков вперед любому другому правоохранительному ведомству.
– Вроде бы говорил он откровенно, – ответил Бокстон. – Но они всегда так говорят.
Это точно, подумал Силк. И вдруг вспомнил о том, что медальон на золотой цепи за время разговора ни разу не шевельнулся, словно его приклеили к коже.
Самую важную встречу Силк провел последней: с Тиммоной Портеллой, единственным в Нью-Йорке, за исключением дона Априле, боссом мафии, избежавшим суда после проведенного Силком расследования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45