Эти программы будут вести настоящие врачи, а не марионетки из Американской медицинской ассоциации «Американская медицинская ассоциация – профессиональная организация частнопрактикующих врачей, объединяющая общества врачей штатов и округов. Основана в 1847 г. Членство в АМА дает право занятия штатной должности в клинике.», которая вопреки всякой логике выступает за запрещение всех наркотиков и существует за счет Федерального агентства по контролю за распространением наркотиков. Нет, наркотики призваны осчастливить все человечество. Пятьдесят желтых шляп взлетели в воздух.
Майкла Граззеллу, возглавлявшего cosca Kopлеоне, сопровождали лишь два телохранителя.
Гразелла – невысокого росточка, со шрамом на щеке, оставшимся после ножевой раны, – ходил, опираясь на трость (еще в молодости пуля перебила ему ногу), и слыл очень хитрым и изобретательным человеком. Говорили, что именно он спланировал, подготовил и осуществил убийство двух известных сицилийских судей, активно боровшихся с мафией.
Граззелла поселился в поместье Портеллы. Насчет собственной безопасности он не беспокоился, поскольку поставки наркотиков в контролируемую Портеллой сеть сбыта полностью зависели от него.
Троица решила провести совещание, чтобы разработать стратегию захвата банков Априле. Эти банки становились ключевым звеном в операции по отмыванию миллиардов долларов, заработанных на торговле наркотиками. А для Инсио Тулиппы банки были бы палочкой-выручалочкой, которая обеспечивала постоянное финансирование его ядерной программы. Упрочивали они и его положение как Вакцинатора.
Встретились компаньоны в перуанском консульстве, куда не было доступа американским спецслужбам. Генеральный консул Марриано Рубио выступил в роли хозяина. Поскольку он получал свою долю от их доходов и ему предложили представлять их интересы в Штатах, он, естественно, лучился радушием.
Собравшиеся за одним маленьким овальным столом представляли собой любопытное зрелище.
Граззелла напоминал владельца похоронного бюро. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук – он все еще носил траур по матери, которая скончалась шесть месяцев тому назад. Говорил он с сильным акцентом, тихим, печальным голосом. Кто бы мог подумать, что этот робкий, застенчивый человек приговорил к смерти добрую сотню сицилийских сотрудников органов правопорядка.
Для Тиммоны Портеллы, единственного из четверых, английский язык был родным. Он не говорил – кричал, словно за столом сидели глухие. И одевался он крикливо: серый костюм, светло-зеленая рубашка, яркий синий шелковый галстук. Сшитый по фигуре пиджак скрывал огромный живот, если, конечно, Портелла не расстегивал пуговицы, чтобы продемонстрировать синие подтяжки.
Инсио Тулиппа выглядел как классический латиноамериканец: белый костюм, шелковая рубашка, красный шейный платок. Желтую широкополую шляпу он держал в руке. По-английски говорил с легким акцентом, голос его мелодичностью мог конкурировать с соловьем. Но сегодня его индейское, с резкими чертами лицо было мрачным: его прогневил мир, в котором он жил.
Лишь Марриано Рубио был решительно всем доволен. Его дружелюбие очаровывало гостей.
Английским он владел, как истинный англичанин, а его наряд состоял из зеленой шелковой пижамы, темно-зеленого халата и коричневых шлепанцев из мягкой кожи, поверху отороченных белым мехом. Уж в собственном доме он мог позволить себе расслабиться.
Тулиппа открыл дискуссию, обратившись непосредственно к Портелле. В его вежливом голосе слышались железные нотки.
– Тиммона, друг мой, я заплатил немалые деньги, чтобы убрать дона с дороги, но банки до сих пор не принадлежат нам. А ведь прошел почти год.
– Мой дорогой Инсио, – масленым голосом вступил в разговор генеральный консул, – я пытался купить банки. Портелла пытался купить банки. Но у нас возникло непредвиденное препятствие. Этот Асторре Виола, племянник дона.
Банки перешли под его контроль, и он отказывается продавать их.
– И что? – спросил Инсио. – Почему он до сих пор жив?
Портелла загоготал.
– Потому что его не так просто убить. По моему указанию четыре человека следили за его домом, и все они исчезли. И теперь я не знаю, где он и чем занимается, а на людях он появляется лишь в окружении телохранителей.
– Нет человека, которого нельзя убить, – мелодично проворковал Тулиппа.
– Мы знаем Асторре по Сицилии, – первый раз заговорил Граззелла. – Он там провел несколько лет. Он, конечно, везунчик, но он все знает и умеет. Мы подстрелили его в Сицилии и думали, что он умер. Если мы ударим вновь, надо бить наверняка. Он – опасный человек.
Тулиппа повернулся к Портелле.
– Ты заявлял, что этот парень из ФБР у тебя в кармане. Ради бога, используй его.
– Он на это не пойдет. ФБР – это тебе не нью-йоркская полиция. Убийством они марать руки не будут.
– Хорошо, – кивнул Тулиппа. – Тогда мы выкрадем одного из детей дона и обменяем его на Асторре. Марриано, ты знаком с его дочерью, – он подмигнул Рубио. – Думаю, тут проблем не возникнет.
Рубио предложение Тулиппы не приглянулось.
Он глубоко затянулся тонкой сигарой, выпустил струю дума.
– Нет, – резко бросил он и помолчал, прежде чем продолжить. – Девушка мне нравится. Я не буду способствовать ее похищению. И вам не позволю.
Брови остальных поднялись. Генеральный консул не входил в их лигу. Рубио, заметив реакцию своих гостей, обворожительно улыбнулся.
– Я знаю за собой эту слабость. Влюбляюсь.
Уж простите меня. Но дело не только в этом. Инсио, я понимаю, что похищения – твой фирменный прием, но в Америке это не сработает. Особенно если похитят женщину. У тебя есть шанс только в одном случае: похитить одного из братьев и попытаться быстро договориться с Асторре.
– Только не Валерия, – заявил Портелла. – Он служил в военной разведке, и у него полно друзей в ЦРУ. Ненужна нам эта головная боль.
– Значит, остается Маркантонио, – кивнул генеральный консул. – Переговоры с Асторре я могу взять на себя.
– Предложите за банки большую сумму, – мягко вставил Граззелла. – Избегайте насилия.
Поверьте мне, я это уже проходил. Использовал оружие вместо денег, и всегда мне это обходилось дороже.
Они в удивлении воззрились на него. Граззелла прославился своей страстью к насилию.
– Майкл, мы говорим о миллиардах долларов, – напомнил генеральный консул. – И Асторре все равно не хочет продать банки.
Граззелла пожал плечами.
– Если мы должны действовать, пусть так и будет. Но он очень осторожен. Если мы сможем выманить его на переговоры, тогда мы от него избавимся.
Тулиппа широко улыбнулся.
– Вот это я и хотел услышать. Марриано, – он повернулся к генеральному консулу, – тебе пора перестать влюбляться. Это очень опасный грех.
Марриано Рубио в конце концов убедил Николь и ее братьев сесть за стол переговоров с его синдикатом и обсудить возможность продажи банков. Разумеется, предполагалось и присутствие Асторре, но Николь не могла это гарантировать.
Перед совещанием Николь и ее братья получили от Асторре подробные инструкции. Они уяснили его стратегию: создать у синдиката ощущение того, что он – единственный противник продажи банков.
Встреча прошла в конференц-зале перуанского консульства. Официантов не было, но стол ломился от яств, а Рубио сам разливал вино. Поскольку днем у всех хватало дел, совещание началось в десять вечера.
Рубио представил собравшихся и взял на себя функции ведущего. Протянул Николь папку.
– Здесь изложены все подробности сделки.
Если говорить коротко, мы предлагаем рыночную стоимость плюс пятьдесят процентов. Хотя банки перейдут под наш полный контроль, в течение следующих двадцати лет вы будете получать десять процентов нашей прибыли. Станете очень богатыми и сможете наслаждаться жизнью, не думая о том, что каждый день надо ходить на работу.
Они подождали, пока Николь просмотрит бумаги. Наконец она подняла голову.
– Впечатляет. Но скажите мне, с чего такая щедрость?
Рубио нежно ей улыбнулся.
– Синергия «Синергия (сотрудничество, содружество) – в широком смысле совместное воздействие двух или нескольких факторов, когда результат получается выше, чем от воздействия этих же факторов, но по отдельности.». Весь нынешний бизнес – синергия. Со всеми компьютерами и самолетами, книгами и периодикой, музыкой и наркотиками, спортом и TV. Все синергия. С банками Априле мы сможем активнее воздействовать на международные финансы, будем контролировать строительство городов, выборы в государствах. У синдиката глобальные интересы, нам нужны ваши банки, отсюда и щедрость предложения.
Николь обратилась к другим членам синдиката.
Тулиппу сразила наповал красота Николь и решительность ее голоса, поэтому, прежде чем ответить, он одарил ее ослепительной улыбкой.
– В этой сделке мы участвуем на равных, но позвольте заметить, что для меня большая честь вести дела с семьей Априле. Никто не восхищался Вашим отцом больше, чем я.
Валерий с каменным лицом обратился к Тулиппе:
– Поймите меня правильно, я готов продать мою долю в банках. Но я бы предпочел единовременный расчет, без процентных выплат. Лично я хотел бы раз и навсегда развязаться с этими банками.
– То есть в принципе вы готовы продать? – спросил Тулиппа.
– Безусловно. Продать и поставить на этом точку.
Портелла хотел что-то сказать, но Рубио опередил его:
– Маркантонио, а как вы относитесь к нашему предложению? Оно вам нравится?
– Я склонен поддержать Вэла. Давайте рассчитаемся сразу, без ежегодных выплат. В этом случае мы сможем распрощаться и пожелать друг другу удачи.
– Отлично, тогда мы так и поступим, – кивнул Рубио.
– Но тогда вам придется поднять цену, – холодно заметила Николь. – Вам это по силам?
– Нет проблем, – с очередной улыбкой ответил Тулиппа.
– А как насчет нашего дорогого друга Асторре Виолы? – робко, с озабоченным лицом спросил Граззелла. – Он согласен?
Асторре нервно хохотнул.
– Знаете, я пришел к выводу, что банковское дело мне нравится. И дон Априле заставил меня пообещать, что банки я никогда не продам. Мне, конечно, очень не хочется идти против всей семьи, но я вынужден ответить отказом. А контрольный пакет, как вам известно, у меня.
– Но дети дона тоже владельцы банков, – напомнил генеральный консул. – Они могут подать в суд.
– Мы никогда этого не сделаем, – без запинки ввернула Николь.
Валерий помрачнел, а вот Маркантонио эта идея, похоже, позабавила.
– Ну, хватит, – пробормотал Портелла и начал подниматься из-за стола.
– Потерпите, – примирительно сказал Асторре. – Возможно, мне надоест быть банкиром.
Через несколько месяцев мы можем встретиться вновь.
– Разумеется, – покивал Рубио. – Но вы же понимаете, что деньги, которые мы собрали под эту сделку, не могут так долго лежать без движения. Нам придется пустить их в оборот. И вы, возможно, получите меньшую цену.
При расставании обошлось без рукопожатий.
– Он просто тянет время, – заявил Майкл Граззелла после ухода Асторре и братьев и сестры Априле. – Он никогда не продаст свою долю.
Тулиппа вздохнул.
– Такой симпатичный человек. Мы могли бы стать друзьями. Я пригласил бы его на мою плантацию в Коста-Рике. Показал бы ему, как можно жить.
Остальные рассмеялись.
– Ему не придется наслаждаться жизнью на твоей плантации, Инсио, – пробасил Портелла. – Я разберусь с ним здесь.
– Надеюсь, что на этот раз результат будет лучше, – усмехнулся Тулиппа.
– Я его недооценивал, – признал Портелла. – Откуда я мог знать, с кем мы имеем дело? Он же ничем не проявлял себя, кроме как пел на свадьбах. С доном-то все получилось как надо. Никто не жалуется.
Генеральный консул одобрительно покивал.
– Блестящая работа, Тиммона. Мы в тебе абсолютно уверены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Майкла Граззеллу, возглавлявшего cosca Kopлеоне, сопровождали лишь два телохранителя.
Гразелла – невысокого росточка, со шрамом на щеке, оставшимся после ножевой раны, – ходил, опираясь на трость (еще в молодости пуля перебила ему ногу), и слыл очень хитрым и изобретательным человеком. Говорили, что именно он спланировал, подготовил и осуществил убийство двух известных сицилийских судей, активно боровшихся с мафией.
Граззелла поселился в поместье Портеллы. Насчет собственной безопасности он не беспокоился, поскольку поставки наркотиков в контролируемую Портеллой сеть сбыта полностью зависели от него.
Троица решила провести совещание, чтобы разработать стратегию захвата банков Априле. Эти банки становились ключевым звеном в операции по отмыванию миллиардов долларов, заработанных на торговле наркотиками. А для Инсио Тулиппы банки были бы палочкой-выручалочкой, которая обеспечивала постоянное финансирование его ядерной программы. Упрочивали они и его положение как Вакцинатора.
Встретились компаньоны в перуанском консульстве, куда не было доступа американским спецслужбам. Генеральный консул Марриано Рубио выступил в роли хозяина. Поскольку он получал свою долю от их доходов и ему предложили представлять их интересы в Штатах, он, естественно, лучился радушием.
Собравшиеся за одним маленьким овальным столом представляли собой любопытное зрелище.
Граззелла напоминал владельца похоронного бюро. Черный костюм, белая рубашка, черный галстук – он все еще носил траур по матери, которая скончалась шесть месяцев тому назад. Говорил он с сильным акцентом, тихим, печальным голосом. Кто бы мог подумать, что этот робкий, застенчивый человек приговорил к смерти добрую сотню сицилийских сотрудников органов правопорядка.
Для Тиммоны Портеллы, единственного из четверых, английский язык был родным. Он не говорил – кричал, словно за столом сидели глухие. И одевался он крикливо: серый костюм, светло-зеленая рубашка, яркий синий шелковый галстук. Сшитый по фигуре пиджак скрывал огромный живот, если, конечно, Портелла не расстегивал пуговицы, чтобы продемонстрировать синие подтяжки.
Инсио Тулиппа выглядел как классический латиноамериканец: белый костюм, шелковая рубашка, красный шейный платок. Желтую широкополую шляпу он держал в руке. По-английски говорил с легким акцентом, голос его мелодичностью мог конкурировать с соловьем. Но сегодня его индейское, с резкими чертами лицо было мрачным: его прогневил мир, в котором он жил.
Лишь Марриано Рубио был решительно всем доволен. Его дружелюбие очаровывало гостей.
Английским он владел, как истинный англичанин, а его наряд состоял из зеленой шелковой пижамы, темно-зеленого халата и коричневых шлепанцев из мягкой кожи, поверху отороченных белым мехом. Уж в собственном доме он мог позволить себе расслабиться.
Тулиппа открыл дискуссию, обратившись непосредственно к Портелле. В его вежливом голосе слышались железные нотки.
– Тиммона, друг мой, я заплатил немалые деньги, чтобы убрать дона с дороги, но банки до сих пор не принадлежат нам. А ведь прошел почти год.
– Мой дорогой Инсио, – масленым голосом вступил в разговор генеральный консул, – я пытался купить банки. Портелла пытался купить банки. Но у нас возникло непредвиденное препятствие. Этот Асторре Виола, племянник дона.
Банки перешли под его контроль, и он отказывается продавать их.
– И что? – спросил Инсио. – Почему он до сих пор жив?
Портелла загоготал.
– Потому что его не так просто убить. По моему указанию четыре человека следили за его домом, и все они исчезли. И теперь я не знаю, где он и чем занимается, а на людях он появляется лишь в окружении телохранителей.
– Нет человека, которого нельзя убить, – мелодично проворковал Тулиппа.
– Мы знаем Асторре по Сицилии, – первый раз заговорил Граззелла. – Он там провел несколько лет. Он, конечно, везунчик, но он все знает и умеет. Мы подстрелили его в Сицилии и думали, что он умер. Если мы ударим вновь, надо бить наверняка. Он – опасный человек.
Тулиппа повернулся к Портелле.
– Ты заявлял, что этот парень из ФБР у тебя в кармане. Ради бога, используй его.
– Он на это не пойдет. ФБР – это тебе не нью-йоркская полиция. Убийством они марать руки не будут.
– Хорошо, – кивнул Тулиппа. – Тогда мы выкрадем одного из детей дона и обменяем его на Асторре. Марриано, ты знаком с его дочерью, – он подмигнул Рубио. – Думаю, тут проблем не возникнет.
Рубио предложение Тулиппы не приглянулось.
Он глубоко затянулся тонкой сигарой, выпустил струю дума.
– Нет, – резко бросил он и помолчал, прежде чем продолжить. – Девушка мне нравится. Я не буду способствовать ее похищению. И вам не позволю.
Брови остальных поднялись. Генеральный консул не входил в их лигу. Рубио, заметив реакцию своих гостей, обворожительно улыбнулся.
– Я знаю за собой эту слабость. Влюбляюсь.
Уж простите меня. Но дело не только в этом. Инсио, я понимаю, что похищения – твой фирменный прием, но в Америке это не сработает. Особенно если похитят женщину. У тебя есть шанс только в одном случае: похитить одного из братьев и попытаться быстро договориться с Асторре.
– Только не Валерия, – заявил Портелла. – Он служил в военной разведке, и у него полно друзей в ЦРУ. Ненужна нам эта головная боль.
– Значит, остается Маркантонио, – кивнул генеральный консул. – Переговоры с Асторре я могу взять на себя.
– Предложите за банки большую сумму, – мягко вставил Граззелла. – Избегайте насилия.
Поверьте мне, я это уже проходил. Использовал оружие вместо денег, и всегда мне это обходилось дороже.
Они в удивлении воззрились на него. Граззелла прославился своей страстью к насилию.
– Майкл, мы говорим о миллиардах долларов, – напомнил генеральный консул. – И Асторре все равно не хочет продать банки.
Граззелла пожал плечами.
– Если мы должны действовать, пусть так и будет. Но он очень осторожен. Если мы сможем выманить его на переговоры, тогда мы от него избавимся.
Тулиппа широко улыбнулся.
– Вот это я и хотел услышать. Марриано, – он повернулся к генеральному консулу, – тебе пора перестать влюбляться. Это очень опасный грех.
Марриано Рубио в конце концов убедил Николь и ее братьев сесть за стол переговоров с его синдикатом и обсудить возможность продажи банков. Разумеется, предполагалось и присутствие Асторре, но Николь не могла это гарантировать.
Перед совещанием Николь и ее братья получили от Асторре подробные инструкции. Они уяснили его стратегию: создать у синдиката ощущение того, что он – единственный противник продажи банков.
Встреча прошла в конференц-зале перуанского консульства. Официантов не было, но стол ломился от яств, а Рубио сам разливал вино. Поскольку днем у всех хватало дел, совещание началось в десять вечера.
Рубио представил собравшихся и взял на себя функции ведущего. Протянул Николь папку.
– Здесь изложены все подробности сделки.
Если говорить коротко, мы предлагаем рыночную стоимость плюс пятьдесят процентов. Хотя банки перейдут под наш полный контроль, в течение следующих двадцати лет вы будете получать десять процентов нашей прибыли. Станете очень богатыми и сможете наслаждаться жизнью, не думая о том, что каждый день надо ходить на работу.
Они подождали, пока Николь просмотрит бумаги. Наконец она подняла голову.
– Впечатляет. Но скажите мне, с чего такая щедрость?
Рубио нежно ей улыбнулся.
– Синергия «Синергия (сотрудничество, содружество) – в широком смысле совместное воздействие двух или нескольких факторов, когда результат получается выше, чем от воздействия этих же факторов, но по отдельности.». Весь нынешний бизнес – синергия. Со всеми компьютерами и самолетами, книгами и периодикой, музыкой и наркотиками, спортом и TV. Все синергия. С банками Априле мы сможем активнее воздействовать на международные финансы, будем контролировать строительство городов, выборы в государствах. У синдиката глобальные интересы, нам нужны ваши банки, отсюда и щедрость предложения.
Николь обратилась к другим членам синдиката.
Тулиппу сразила наповал красота Николь и решительность ее голоса, поэтому, прежде чем ответить, он одарил ее ослепительной улыбкой.
– В этой сделке мы участвуем на равных, но позвольте заметить, что для меня большая честь вести дела с семьей Априле. Никто не восхищался Вашим отцом больше, чем я.
Валерий с каменным лицом обратился к Тулиппе:
– Поймите меня правильно, я готов продать мою долю в банках. Но я бы предпочел единовременный расчет, без процентных выплат. Лично я хотел бы раз и навсегда развязаться с этими банками.
– То есть в принципе вы готовы продать? – спросил Тулиппа.
– Безусловно. Продать и поставить на этом точку.
Портелла хотел что-то сказать, но Рубио опередил его:
– Маркантонио, а как вы относитесь к нашему предложению? Оно вам нравится?
– Я склонен поддержать Вэла. Давайте рассчитаемся сразу, без ежегодных выплат. В этом случае мы сможем распрощаться и пожелать друг другу удачи.
– Отлично, тогда мы так и поступим, – кивнул Рубио.
– Но тогда вам придется поднять цену, – холодно заметила Николь. – Вам это по силам?
– Нет проблем, – с очередной улыбкой ответил Тулиппа.
– А как насчет нашего дорогого друга Асторре Виолы? – робко, с озабоченным лицом спросил Граззелла. – Он согласен?
Асторре нервно хохотнул.
– Знаете, я пришел к выводу, что банковское дело мне нравится. И дон Априле заставил меня пообещать, что банки я никогда не продам. Мне, конечно, очень не хочется идти против всей семьи, но я вынужден ответить отказом. А контрольный пакет, как вам известно, у меня.
– Но дети дона тоже владельцы банков, – напомнил генеральный консул. – Они могут подать в суд.
– Мы никогда этого не сделаем, – без запинки ввернула Николь.
Валерий помрачнел, а вот Маркантонио эта идея, похоже, позабавила.
– Ну, хватит, – пробормотал Портелла и начал подниматься из-за стола.
– Потерпите, – примирительно сказал Асторре. – Возможно, мне надоест быть банкиром.
Через несколько месяцев мы можем встретиться вновь.
– Разумеется, – покивал Рубио. – Но вы же понимаете, что деньги, которые мы собрали под эту сделку, не могут так долго лежать без движения. Нам придется пустить их в оборот. И вы, возможно, получите меньшую цену.
При расставании обошлось без рукопожатий.
– Он просто тянет время, – заявил Майкл Граззелла после ухода Асторре и братьев и сестры Априле. – Он никогда не продаст свою долю.
Тулиппа вздохнул.
– Такой симпатичный человек. Мы могли бы стать друзьями. Я пригласил бы его на мою плантацию в Коста-Рике. Показал бы ему, как можно жить.
Остальные рассмеялись.
– Ему не придется наслаждаться жизнью на твоей плантации, Инсио, – пробасил Портелла. – Я разберусь с ним здесь.
– Надеюсь, что на этот раз результат будет лучше, – усмехнулся Тулиппа.
– Я его недооценивал, – признал Портелла. – Откуда я мог знать, с кем мы имеем дело? Он же ничем не проявлял себя, кроме как пел на свадьбах. С доном-то все получилось как надо. Никто не жалуется.
Генеральный консул одобрительно покивал.
– Блестящая работа, Тиммона. Мы в тебе абсолютно уверены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45