Жирный врун!
– Встань, – бросила она Хескоу. Внезапно в ее руке появился пистолет.
Хескоу пришел в ужас. Ему уже доводилось видеть такой взгляд, да только на месте жертвы он оказался впервые. Мелькнула мысль о том, что вместе с ним умрут и пять миллионов долларов, которых теперь никто не получит. Какая трагедия!
– Нет! – выкрикнул он, вжимаясь в спинку стула.
Свободной рукой Эспинелла схватила его за волосы, рывком подняла на ноги, выстрелила в шею. Хескоу буквально вырвало из ее руки, швырнуло на пол. Она присела у тела. Пуля разворотила горло. Эспинелла достала второй пистолет, из кобуры на лодыжке, вложила его в руку Хескоу, встала. В замке повернулся ключ, в комнату для допросов влетели оба копа с пистолетами в руках.
– Мне пришлось его пристрелить, – объяснила Эспинелла. – Он пытался меня подкупить, а потом вытащил оружие. Вызовите санитарную машину, а в отдел расследования убийств я позвоню сама. Ничего не трогайте, не выпускайте меня из поля зрения.
Следующим вечером Портелла напал на дом Силка. Его жену и дочь давно уже переправили в Калифорнию, на тщательно охраняемую базу ФБР. Силк по приказу директора находился в нью-йоркском отделении ФБР, так же, как и все его подчиненные, за исключением Билла Бокстона. Последний осуществлял общее руководство операцией по захвату бандитов, в которой участвовала и группа специального назначения. Инструкции Бокстон получил очень жесткие. ФБР не желало очередной кровавой бойни, которая вызвала бы шквал нападок со стороны защитников гражданских прав. Поэтому Бокстону предлагалось приложить максимум усилий, чтобы уговорить нападающих сдаться.
Разрабатывали операцию Курт Силк, Билл Бокстон и командир спецподразделения Сестак, мужчина лет тридцати пяти с закаменевшим лицом, судя по выговору – выпускник Гарварда.
Встретились они в кабинете Силка.
– Я рассчитываю, что во время операции вы будете поддерживать со мной постоянный контакт, – сказал Силк. – Инструкции директора должны быть выполнены в полном объеме.
– Не волнуйся, – успокоил его Бокстон. – У нас сто человек, а суммарная огневая мощь в несколько раз превосходит их. Они сдадутся.
– Еще сто человек я расставил по внешнему периметру, – добавил Сестак. – Мы позволим им войти, но не выпустим.
– Хорошо, – кивнул Силк. – После задержания доставьте их в наш нью-йоркский центр расследований. Мне не разрешено участвовать в допросах, но я хочу как можно скорее получить всю информацию.
– А если что-то пойдет не так и их придется перестрелять? – спросил Сестак.
– Тогда нас ждет служебное расследование, а директор будет очень недоволен. Реальность же такова: им предъявят обвинение в заговоре с целью совершения убийства и отпустят под залог.
После чего они исчезнут в Южной Америке. Так что у нас есть лишь несколько дней, чтобы допросить их.
Бокстон улыбнулся одними губами, а Сестак встретился с Силком взглядом.
– Я думаю, что вы будете этим очень недовольны.
– Да, меня это тревожит, – признал Силк. – Но директор больше озабочен политическими последствиями. Обвинение в заговоре – дело тонкое.
– Понятно, – кивнул Сестак. – Значит, руки у нас связаны.
– Совершенно верно.
– Это просто безобразие, – покачал головой Бокстон. – Они попытаются убить сотрудника федерального ведомства, и это сойдет им с рук.
Сестак с улыбкой переводил взгляд с одного на другого. Его сероватая кожа чуть покраснела.
– Это все досужие измышления. Никто не знает, как все сложится на месте. Почему-то парни с оружием всегда думают, что по ним стрелять никто не может. Такая вот странная особенность человеческого характера.
В тот же вечер Бокстон и Сестак отправились в Нью-Джерси, к дому Силка. В окнах горел свет, создавая впечатление, что в доме кто-то есть. На подъездной дорожке стояли три автомобиля, убеждая нападавших, что охранники тоже в доме. Машины заминировали. Они бы взорвались при попытке повернуть ключ зажигания. У дома Бокстон никого не увидел.
– А где же твоя сотня людей? – спросил он Сестака.
Тот широко улыбнулся.
– Они у меня молодцы, так? Все рядышком, но даже ты их не видишь. Они уже на линии огня.
А когда бандиты приедут, мы заблокируем дорогу. Мышеловка захлопнется.
Бокстон остался рядом с Сестаком на командном посту, в пятидесяти ярдах от дома. С ними находились и четыре связиста в камуфляжной форме, сливающейся с окружающей дом растительностью. Сестак и его люди были вооружены автоматическими винтовками, Бокстон – лишь пистолетом.
– Я не хочу, чтобы ты непосредственно участвовал в операции, – сказал ему Сестак. – Кроме того, от твоего пистолета толку ноль.
– Но почему? Я всю жизнь ждал случая пристрелить плохиша.
Сестак рассмеялся.
– Придется подождать следующего. Мое подразделение секретным указом защищено от уголовного преследования и санкций. А вот ты – нет.
– Но операцией командую я.
– Только на подготовительном этапе. Как появятся преступники, командование переходит ко мне. Я принимаю все решения. Даже директор не может отменить их.
Они затаились в темноте. Бокстон посмотрел на часы. Без десяти двенадцать. Один из связистов шепнул Сестаку:
– Пять автомобилей с людьми приближаются к дому. Дорога за ними заблокирована. Ожидаемое время прибытия – через пять минут.
Сестак в инфракрасных очках, позволяющих видеть в темноте, кивнул.
– Хорошо. Извести всех. Стрелять только в том случае, если преступники первыми откроют огонь, или по моему сигналу.
Они ждали. Внезапно из темноты на подъездную дорожку вырулили пять автомобилей, из них выскочили люди. Один сразу же бросил в окно зажигательную гранату. Зазвенело разбитое стекло, в комнате полыхнуло красное пламя.
И тут же подъездную дорожку залили светом мощные прожектора. Двадцать человек замерли, как вкопанные. В небе застрекотал вертолет. Ночь разорвал многократно усиленный динамиками металлический голос: «Это ФБР. Бросайте оружие и ложитесь на землю».
Ослепленные прожекторами атакующие напоминали статуи. Бокстон с облегчением отметил, что у них пропало всякое желание сопротивляться.
Поэтому он очень удивился, когда Сестак поднял винтовку и выпустил очередь по людям, стоявшим на подъездной дорожке. Те сразу открыли ответный огонь. И тут же Бокстона оглушил ответный залп. Свинцовый град в мгновение ока выкосил бандитов. Взорвалась одна из заминированных машин. Осколки стекол разлетелись в разные стороны. Остальные автомобили превратились в решето. Потоки крови залили гравий подъездной дорожки. Двадцать атакующих превратились в тряпичные куклы, небрежно брошенные на землю.
Бокстон не сразу оправился от шока.
– Ты выстрелил, прежде чем они могли сдаться, – в голосе слышались обвиняющие нотки. – Я это отмечу в своем рапорте.
– У меня на этот счет другое мнение. – Сестак усмехнулся. – Они бросили в дом гранату, то есть совершили попытку убийства. Я не мог рисковать своими людьми. Это будет отмечено в моем рапорте. Опять же они открыли огонь первыми.
– В моем рапорте этих слов не будет.
– Неужели? Ты думаешь, директору нужен такой рапорт? Ты прямиком попадешь в его черный список. И останешься там.
– Он выпорет и тебя за неповиновение приказу. Так что в черном списке наши фамилии будут стоять рядом.
– И ладно. Но я – полевой командир. Мой приказ не обсуждается и отмене не подлежит. После начала операции мне решать, что нужно, а что – нет. Я не хочу, чтобы преступники думали, что они могут напасть на агента ФБР. Такова реальность, а ты и директор можете катиться к чертовой матери.
– Двадцать трупов.
– Туда им и дорога. Ты и Силк хотели, чтобы я перестрелял их, только у вас не хватало духа прямо сказать об этом.
На это у Бокстона возражений не нашлось.
С правдой не поспоришь.
Курт Силк готовился к еще одному совещанию с директором в Вашингтоне. Он несколько раз просмотрел свои записи, чтобы более четко изложить директору подробности ночной операции.
Как всегда, его сопровождал Бокстон, только на этот раз директор попросил Силка взять с собой его заместителя.
Силка и Бокстона пригласили в кабинет директора. Одну стену занимали дисплеи, на которых высвечивались отчеты о текущей деятельности основных местных отделений ФБР. Директор, воплощенная вежливость, пожал руки обоим, пригласил сесть. Разве что Бокстон удостоился холодного взгляда. На совещании присутствовали два заместителя директора.
– Господа, – обратился директор к собравшимся, – мы должны разгрести эту навозную кучу. Не может эта вопиющая наглость остаться безнаказанной. Мы должны задействовать все резервы, но дать преступникам достойный ответ. Силк, вы остаетесь на посту или уходите в отставку?
– Остаюсь, – ответил Силк.
Директор повернулся к Бокстону, его удлиненное аристократическое лицо посуровело.
– Вы командовали операцией. Как получилось, что всех атакующих убили и нам теперь некого допросить? Кто дал приказ открыть огонь?
Вы? На каком основании?
Бокстон расправил плечи.
– Сэр, атакующие бросили в дом зажигательную гранату и начали стрелять. У нас не было выбора.
Директор вздохнул. Один из заместителей пренебрежительно хмыкнул.
– Да, у капитана Сестака не забалуешь. Он попытался взять хотя бы одного пленника?
– Сэр, все закончилось в две минуты. Сестак – блестящий полевой командир.
– Должен сказать, что я рассматриваю случившееся как кровавую бойню, хотя ни пресса, ни общественность шума не подняли.
– Это и была бойня, – поддакнул один из заместителей.
– Ладно, тут уже ничего не попишешь. – Директор повернулся к руководителю нью-йоркского отделения. – Силк, вы подготовили план операции?
Отношение директора и его заместителей к ликвидации бандитов рассердило Силка, но ответил он ровным, спокойным голосом:
– Я прошу вас перевести в мое отделение сто человек. Я хочу, чтобы вы потребовали провести полный аудит банков Априле. Я намерен тщательно проверить прошлое всех, кто имеет отношение к этому делу.
– Так вы не считаете себя в долгу перед Асторре Виолой за то, что он спас вас и вашу семью?
– Нет, – ответил Силк. – Вы же знаете этих людей. Сначала они навлекают на вас неприятности, а потом помогают избавляться от них.
– Помните, – директор выдержал паузу, – одна из наших основных целей – перевод под контроль государства банков Априле. Не только потому, что это сулит финансовую выгоду. Эти банки могут стать центром отмывания денег, полученных от торговли наркотиками. И через них мы можем добраться до Портеллы и Тулиппы. Мы должны оценивать ситуацию в глобальном масштабе. Асторре Виола отказывается продавать банки, и синдикат пытается его уничтожить. Пока им это не удалось. Мы узнали, что двое наемных убийц, которые стреляли в дона, исчезли. Двоих детективов управления полиции Нью-Йорка взорвали.
– Асторре очень хитер и изворотлив и не замечен ни в какой противоправной деятельности, – вставил Силк, – поэтому нам не в чем его обвинить. Если же синдикат все-таки отправит его на тот свет, дети дона продадут им банки. И я уверен, что при таком развитии событий через пару лет мы сможем взять их под свой контроль.
Правоохранительные ведомства частенько проводили операции, растягивающиеся на многие годы, особенно когда дело касалось торговли наркотиками. Но в этом случае им приходилось закрывать глаза на преступления, которые совершали их «партнеры» из криминального мира.
– Мы достаточно долго ведем эту игру, – ответил директор. – Но сие не означает, что вы должны дать Портелле карт-бланш.
– Разумеется, – кивнул Силк. Он знал, что каждое слово записывается.
– Я дам вам пятьдесят человек, – принял решение директор. – И потребую провести полный аудит банков Априле, хотя бы для того, чтобы поднять волну.
– Мы их уже проверяли и ничего не нашли, – заметил один из заместителей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45