Она уже справлялась о тебе, - неожиданным
переходом завершила свои излияния Натали. - Что смотришь на меня, как на
НЛО? Я о Полине говорю. Не волнуйся: ни сегодня, ни завтра она свидания
тебе не назначит. Сегодня день рождения Леонида, и они собираются в
Городок к его родителям - не столько для того, чтобы отметить это
торжество, сколько затем, чтобы подбросить старикам Стаську - в его школе
объявлен карантин. А завтра - попридержи дыхание, состоится презентация
фонда Полины Петровны и, как сам понимаешь, ей будет не до тебя. Но
позвонить надо - долг вежливости. Как-никак семь лет под одной крышей
прожили: ты учил ее французскому, она тебя высокому искусству вышивки
крестом и плетения рогожек. Об эротике вспоминать не обязательно - мало ли
что и с кем когда-то было. Как говорится, это еще не повод для знакомства.
Но тут, кузина, никуда, не денешься.
- Перестань! - рассердился Олег.
Но рассердился не столько на Натали, сколько на себя - он и в самом
деле не мог решиться - звонить или не звонить Закалюкам. Дело было не
только в Полине - разговор с Леонидом, подними он трубку, будет не проще.
А уж если к телефону подойдет эта разудалая журналистка, безымянный герой
ее залихватской статьи "Беспредел" должен будет либо горячо поблагодарить
М.Хвылю за нежданную реабилитацию, либо - что ему сейчас больше по душе -
выругать ее, не стесняясь в выражениях.
В последний момент, когда уже крутил диск телефона, подумал, что
все-таки надо отдать должное М.Хвыле - смелости ей не занимать. Своей
статьей она, безусловно, нажила немало врагов среди руководителей
объединения, а предпоследний абзац ее статьи должен был вызвать переполох
не только в семье Корзунов: еще живы люди, для которых переоценка
обстоятельств давней трагедии нежелательна. И вряд ли в этой части
Мирослава советовалась с Леонидом, скорее с Полиной, от которой узнала о
невеселой одиссее ее бывшего жениха. К тому же, перед тем как опубликовать
статью, она собиралась приехать в Киев, должно быть для того, чтобы
расспросить его - Олега - о подробностях этой истории, но что-то помешало
ей.
Что же до ее отношений с Леонидом, то это их дело. Но справедливости
ради, надо отметить, что Петино суждение о предосудительности этих
отношений во многом носит субъективный характер. Тот факт, что Леонид
доверяет своей воспитаннице новую машину свидетельствует лишь о том, что
журналистикой не исчерпываются таланты Мирославы, и Леонид приобрел в ее
лице личного шофера. Она и в аэропорту встречала его на том же
"мерседесе". И цветы, с которыми она встречала Леонида, объясняются
простой житейской причиной - сегодня ее воспитателю исполнилось ровным
счетом сорок лет. Рубеж - не рубеж, но дата примечательная. Поэтому не
надо судить о Мирославе с чужих слов, прислушиваться к тому, что судачат о
ней обиженные люди. Безобидный журналист - не журналист, хотя и
журналистам не противопоказано чувство меры. Но это уже другой разговор.
Встречи с ней не избежать, а поэтому не следует настраиваться на
негативный лад...
Не зря принял такое решение - трубку подняла Мирослава. Он понял что
это она по голосу - звонкому, но неторопливому, уверенному. Она ответила
не сразу, и он решил, что она не расслышала и еще раз назвал себя.
- Я поняла, - наконец отозвалась Мирослава. - Добрый вечер, Олег
Николаевич. Слушаю вас... Леонид Максимович прилетел, но еще не вернулся с
работы. Скоро должен быть. Что ему передать?.. Сейчас приглашу Полину
Петровну.
Очень вежлива, ни одного лишнего слова, ни тени кокетства, как хорошо
вышколенный секретарь. Вот тебе и разудалая девица! Впрочем, вначале она
кажется волновалась - не сразу ответила, а потом взвешивала каждое свое
слово. И это можно понять: нежданно объявился герой ее статьи, с которым
предстоит объясниться - никуда теперь не денешься, а такая перспектива
очевидно не радует ее. Но как бы то ни было, Олег был доволен, что
Мирослава подошла к телефону, что услышал ее сдержанный и в то же время на
удивление приятный голос.
А вот разговор с Полиной выстроился не сразу. Начали со взаимных
приветствий, дежурных вопросов: "Как дела?", "Все ли у тебя в порядке?",
ответы на которые предугадывались и потому пропускались мимо ушей. Они
хорошо знали, о чем не надо спрашивать, и лихорадочно искали нейтральные
темы, представляющие какой-то интерес для собеседника.
Полина нашлась первой и заговорила безостановочно, не давая Олегу
возможности вставить хотя бы словечко.
И о том, что она успешно защитила кандидатскую диссертацию по
прикладному искусству и ей уже предложили должность доцента в ее
институте... И о том, что в прошлом году она переболела моноклюозом, после
чего ужасно располнела, и хотя вот уже третий месяц сидит на голодной
диете, никак не может похудеть. Это она к тому, чтобы он не испугался,
когда увидит ее... И о том, что коллектив объединения "Транзистр" выдвинул
своего генерального директора кандидатом в депутаты, и Леонид не знает как
быть. Совмещать работу в парламенте и руководство таким крупным
производственным объединением - значит загубить себя. Но и отказаться
неудобно - люди обидятся... И о том, что у нее сейчас запарка - готовится
к презентации фонда региональной культуры, одним из сопредседателей
которого она является... И о том, что в субботу они отмечают сорокалетие
Леонида, и Олег непременно должен прийти - от имени и по поручению мужа
она приглашает его...
На этом разговор, казалось бы, исчерпал себя. Но Полина не спешила
прощаться, сказала: "Минутку!", а затем Олег услышал ее отдалившийся
голос: "Поговори сама с ним... Не усматриваю никакой навязчивости...
Удивительно, что робеешь, на тебя это непохоже..."
А затем снова в трубку:
- Олег, с тобой хочет поговорить моя воспитанница и подруга.
Сочетание не совсем обычное, но это один и тот же человек. И человек,
поверь, очень хороший. Она журналист, и ее интерес к тебе чисто
профессиональный. Выслушай ее и не обижай. Я тебя очень прошу...
- Твоя просьба для меня закон, - поспешил заверить ее Олег, поймав
себя на том, что начинает волноваться: предстоял непростой разговор, к
которому он еще не был готов.
Покосился в сторону Натали, которая прислушивалась к тому, что он
говорит. Встретив его взгляд, старшая кузина иронически усмехнулась, затем
вышла из комнаты.
- Олег Николаевич, мы с вами уже разговаривали, но я не
представилась, - услышал он неторопливый голос. - Меня зовут Мирослава, но
лучше - Слава. Как вам сообщила Полина Петровна, я журналист, подписываюсь
псевдонимом - М.Хвыля. Это, чтобы вы ориентировались, если натолкнетесь на
мою писанину. У меня к вам несколько вопросов профессионального
характера... Вы слушаете меня?
- Я - весь внимание.
- Не иронизируйте, это серьезный разговор.
- Вы неправильно поняли, Слава, - живо возразил Олег. - Я
действительно очень внимательно слушаю вас. И у меня есть на то причины: я
ознакомился с двумя вашими статьями, которые, не скрою, произвели на меня
неоднозначное впечатление. Но, очевидно, это не телефонный разговор.
- Когда и где мы можем встретиться? - оставляя без внимания
упоминание о ее статьях, осведомилась девушка.
Олег еще не знал, как завтра распорядится своим временем, многое
зависело не от него. Назвал номер своего гостиничного телефона,
договорились, что завтра Мирослава позвонит ему в конце рабочего дня, и
они согласуют время и место встречи.
Он еще разговаривал с Мирославой, когда в комнату вошел Роман,
улыбаясь и потирая руки, очевидно, в предвкушении предстоящего ужина.
В доме началась суматоха: Натали, Диана, Петя принялись накрывать
стол в гостиной, чем не преминул воспользоваться хозяин дома. Он повел
Олега в сад, где извлек из-под куртки бутылку коньяка, а из карманов
металлические стопки, одну из которых передал гостю.
- В доме сухой закон, - заговорщически подмигивая свояку и ловко
наполнив стопки, пояснил Роман. - Но на эту территорию он не
распространяется. Так что, со свиданьицем, Олег Николаевич!
Они выпили, и Олег вопросительно посмотрел на свояка, ожидая, что тот
объяснит причину столь позднего возвращения с работы. Но Роман заговорил о
другом: стал изливать обиду на бывшего начальника областного управления
внутренних дел Сероштана, с которым у него были неприязненные отношения, и
который, едва заняв высокое кресло, уволил из подведомственных
подразделений всех неугодных ему сотрудников и, в первую очередь,
начальника городского уголовного розыска Корзуна.
- Липовальщик, бездарь, взяточник, - цедил сквозь зубы Роман. - После
августовского путча переметнулся к демократам-горлохватам, стал подвывать
им в унисон и добился вожделенного кресла. Только не долго царствовал:
даже горлохваты поняли, что это за дерьмо, и его на пенсию отправили. Но
на полную - генеральскую - успел, прохвост, лампасы получить! И работенку
непыльную себе уже нашел - директор динамовского бассейна. Спортсмен!
Брюхо до колен висит.
Как бы к слову, Олег спросил о дочери Сероштана - Светлане и ее муже,
адвокате Кривошапко: не распался ли этот изначально непрочный брак?
- Так ведь Пашка не на ней - на ее папочке женился, - хмыкнул Роман.
- Ты что, Светку не помнишь? Она же страшней войны. Но приданое там было в
порядке. К тому же, папочка подкидывал зятьку крутых клиентов, а Пашка
отстегивал ему от своих гонораров.
- Они и сейчас в таком тандеме работают?
- Сейчас уже не то. Старика отпихнули от кормушки, и к тому же кто-то
дачу его спалил. А там не дача - дворец был.
Роман хотел еще что-то сказать, но их позвали к столу.
За ужином, к которому в порядке исключения была подана самодельная
наливка, царило оживление - говорили все разом и каждый в отдельности.
Вспоминали детские, юношеские годы, молодость, забавные истории, близких
людей, общих знакомых, пили за здравие одних и за упокой других. Наливка
была слабенькой - сколько ни пей, не опьянеешь, но тем не менее Натали то
и дело одергивала мать и мужа, конфузя первую и вызывая наигранные
протесты второго. Петя держал вилку в правой руке, нож в левой, брал соль
пальцами, за что получал втыки от матери. Доставалось и прислуживающей за
столом Диане, которая старалась всем угодить, то и дело бегала на кухню и
лишь изредка присаживалась рядом с Олегом. К обеду она переоделась, сменив
мини-платье на эластичные брюки, что обрисовывали уже не только бедра. Это
обстоятельство, а также избранное девушкой соседство за столом вызвали
недовольство Натали, которое она не в самой деликатной форме высказывала
Диане. Кончилось тем, что глаза девушки наполнились слезами, Роман
громыхнул кулаком по столу, Натали притихла, но обиженно надула губы.
Обстановку разрядили подарки, что Олег вручил Натали и Пете. Даже для
Дианы в его "кейсе" нашелся презент - флакончик немецких духов. Утаил
только припасенную для Романа бутылку шотландского виски, из опасения, что
она будет тут же конфискована хозяйкой дома.

14
После ужина мужчины снова вышли в сад, где Олег передал свояку виски,
что привело того в восторг. Он потащил Олега в беседку, где припрятал
початую бутылку коньяка, металлические стопки, миску, наполненную
малосольными огурчиками, помидорами, румяными ломтиками ветчины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41