– Ох уж эти ваши семейные тайны, – сказала Горгарога. – Еще моя бабушка говорила, что вся годичная подборка «Королевского паникера» не стоит одной истории о…
– О ком? – жадно спросил Милталкон.
– Что-то я заболталась, засиделась, а мне еще Прикопсам надо доставить последний каталог и Эфулернам – увесистую посылочку. Всего хорошего, мадам Топотан, – заторопилась Горгарога. – Спасибо этому дому, пойдем к другому.
– Мама, хоть вы объясните толком, какие семейные тайны? – поклянчил Милталкон.
– Кирпич в руки, валун под мышку и марш ремонтировать лабиринт. А то не древнее сооружение, но сущее решето, грабителям в глаза смотреть стыдно! – рявкнула минотавриха. – И чтоб я больше не слышала ни от кого в этих закоулках глупых вопросов.
Милталкон поплелся на строительные работы, дыша, как запыхавшийся дракон. Это надо же – пар из ноздрей. Как у брата получилось?
* * *
Каждый – кузнец своего счастья. Особенно если он владеет собственной кузницей.
Лешек Кумор
– Замечательная голова, замечательная… Кузнец, привстав на цыпочки, измерял ленточкой расстояние между ушами и рогами минотавра. Такангор недоверчиво покосился на него:
– А ты уверен, что я смогу его носить?
– Все могут – и ты сможешь, – утвердил Альгерс. – Шлем – это гарантия красоты, надежности и безопасности. Каждый – кузнец не только своего счастья, но и своей безопасности.
– Сомнение имею на сей счет, – пошевелил ушами Такангор. – Что я в нем увижу? Да и в роду у нас никто шлемов не носил.
Кузнец приложил ленточку к затылку клиента.
– Ты помнишь войну с Пыхштехвальдом? Знаменитую Пыхштехвальдскую битву? А?
– Я – нет.
– Не верти головой, я еще не закончил. Так вот, тогда даже лошадям, которые служили в тяжелой кавалерии, и то сделали шлемы. А ты не лошадь, скакать не надо.
– Ты и мертвого уговоришь, – буркнул минотавр. – Ладно, нацеплю это ведро на голову. Только учти, если мне будет в нем неудобно – не обижайся, – сниму и стану в нем бульбяксу носить.
Альгерс лукаво улыбнулся:
– Знаю я вас, двурогих. Упертые вы, так что спорить не стану, ибо бесполезно. Но все же ты сперва примерь мою броню, а уж после упирайся рогами. Лады?
– Я только к тому, что все мои предки из поколения в поколение воевали, но никто ничего на себя не пялил. Папенька только вот латы признал, да и те из шкуры им же самолично пристукнутого дракона. Для пущего форсу.
Доспехи: одежда мужчины, который одевается не у портного, а у кузнеца.
Янина Ипохорская
– Сильная штука, совсем не для форсу, – уважительно кивнул Альгерс, – только теперь и самих драконов, ежели что, пачками в бою валить смогут. Я слышал, в Рохнэле понапридумывали и скоростные баллисты и залповые, и наконечники расщепляющиеся. Жуть, одним словом. Ни доблести, ни чести.
Кузнец нанес последнюю зарубку на дощечке закройщика и какое-то время внимательно ее разглядывал.
– Ну что, аккурат к новолунию и успею – больно хитрая конструкция получается.
– А Карлюзу ты не видел? – спросил Такангор, сладко потягиваясь.
– Видел, видел. И не только я. И смех, и грех – этот наш Карлюза. На кладбище ходит, с усопшими договаривается. Сходи погляди, пока он не перестал, – занятное зрелище.
* * *
Маленький троглодит и впрямь был на кладбище. Он осторожно переходил от одной могильной плиты к другой и деликатно стучал согнутым пальчиком в безответный камень.
– Приятных сновидений. Могу побеспокойствовать по поводу срочной необходимости в воспомоществовании?
Затем прикладывал ухо и терпеливо дожидался ответа.
Никто не знал, что отвечали Карлюзе покойные, однако, обойдя могил двадцать или двадцать пять, он наконец угомонился и уселся в тени векового дуба, бормоча себе что-то под нос.
– Ну как, выгорит наше дело? – спросил Такангор. Троглодит от неожиданности подпрыгнул на месте.
– Никакого огня, все тактично, – сообщил он. – Сейчас они решат, кто при жизни был умелым воителем, и я ринусь их разбуживать. Сил моих невеликих на дюжину хватит. Что есть премного жаль, ибо все хотят помочь согнать неприятеля с почвы отечества.
– Конечно жаль, – согласился минотавр. – Но тут главное, чтобы хоть кто-то присутствовал, – это, знаешь ли, брат Карлюза, очень на мозги подействует. У страха глаза велики: увидят дюжину скелетов, а еще двенадцать дюжин сами себе довообразят. Ну, что они там между собой решили?
– Один полчас, – сказал троглодит. – Через один полчас все будет исполнено. – И принялся торопливо листать потрепанную тетрадку. – Наставления мастериона Зюзака Грозного – срочные меры, сложные обстоятельства, сражения и битвы. Все предусмотрительно предусмотрено.
– Это хорошо, – одобрил Такангор. – А можно я посмотрю на ритуал?
– Положительно, – закивал Карлюза. – И полезно. Вашим гневным взглядом вдохновлен буду.
Он потыкал пальчиком в какие-то замысловатые каракули и зашевелил губами.
Троглодит явно скромничал. Не через полчаса, а уже минуты через три земля на нескольких могилах стала вздыбливаться и рассыпаться, как если бы ватага неутомимых кротов пыталась пробиться на свет божий с рекордной скоростью. Затем что-то заскрипело и заклацало. Такангор не без любопытства разглядел желтоватый череп без нижней челюсти, по которому яростно стучала костлявая рука.
– Чего это он?
– Выкопаться не может, – пролепетал Карлюза. – Я занятый есть, примите труд сей на свой счет.
– Нет проблем, – ответил неунывающий минотавр и широким шагом двинулся по направлению к шевелящимся могилам.
Позже немногочисленные свидетели, пейзане из Виззла, рассказывали, что именно так и дергают на огородах морковь и лук. Споро, сноровисто, без всяких эмоций. И твердили, что у Такангора Топотана, возможно, и есть талант военачальника – об этом они с уверенностью судить не могут, зато ручаются, что у этого минотавра блестящее агрипульгическое будущее.
Скелеты оказались смышлеными. Раскланявшись с Карлюзой, они выстроились в шеренгу перед Такангором и дружно отдали ему честь.
– Славные ребятки, – сказал минотавр, довольно потирая ладони. – Знаешь, Карлюза, а ведь так по чешуйке с дракона – паладину кольчуга, как любит говаривать мадам Горгарога. Еще немного подсуетимся, и будет у нас армия не хуже, чем у Юлейна. А возможно, и лучше.
Глава 9
– Здравый смысл подсказывает, – в который раз начал Зелг.
– Плюньте, милорд, – посоветовал Думгар.
Надо быть действительно великим человеком, чтобы суметь устоять даже против здравого смысла.
Ф. Достоевский
– Ты думаешь?
– Уверен.
– Собственно, если ни ты, ни господин Крифиан не соглашаетесь возглавить армию, то другой кандидатуры у меня нет. Но все-таки хотелось бы услышать от него что-то внятное, толковое. Хоть план битвы, хоть наметки этого самого плана.
– А где его носит? – спросил доктор Дотт. – Любопытное существо. Пришел наниматься не кем-нибудь, но главнокомандующим, а теперь его вообще невозможно поймать на просторах вашего поместья. То он был в «Расторопных телегах», то в Виззле у кузнеца, то на кладбище. То его опять куда-то нелегкая понесла.
– Деятельный молодой человек, – ухмыльнулся голем. – Глядишь, он в одиночку организует нам вполне пристойную оборону.
– Скоро полночь, – тихо сказал Зелг.
– Да, ваша светлость.
– Вы говорили, что к сегодняшней полуночи мы ждем гостя.
– Приятно, когда тебя кто-то ждет, – послышалось из-за дверей.
Что-то произошло в этот момент во всей природе. Герцог краем глаза заметил, как пронеслась мимо окна стая летучих мышей и закружила над донжоном; тревожно заухали совы, и воем ответили им волки так близко от замка, что Зелг невольно поежился. Потянуло холодом и сыростью, а в тронный зал клубами вполз странный густой туман.
Затем он съежился, уплотнился, собрался в темную массу – и оттуда легким шагом вышел человек.
– Ну, здравствуй, мальчик, – приветливо сказал он, протягивая обе руки к да Кассару. – Иди сюда, дай я тебя как следует рассмотрю.
Герцог, словно зачарованный, подошел к ночному гостю. Тот обнял его – объятия оказались крепкими, но такими холодными, будто пришелец явился с лютой стужи, – и заулыбался.
– Красавец, настоящий красавец. Вылитый отец. Что значит – кровь. Я всегда превыше всего ценил кровь.
– Вне сомнения, – сказал Думгар.
– А, это ты, Неразрушимый! Рад видеть тебя после стольких лет, а ты не изменился. Впрочем, что тебе сделается? И где же наш старый ворчун?
– Здесь, здесь, не гляди сквозь меня, – откликнулся Дотт, и в его голосе слышалась неподдельная радость. – Может, научишь как-нибудь воплощаться в плотное тело?
– Займемся на досуге, – пообещал гость и снова обратился к Зелгу: – Ты хоть помнишь меня, мальчик?
И тот внезапной вспышкой увидел картину из далекого прошлого. Ему было тогда года три или четыре. Они с матерью жили в родовом поместье и Ренигаров, месте безлюдном и пустом. Это случилось такой же безлунной ночью: кто-то постучал в двери господского дома, и мать вздрогнула от испуга, а стражи вытащили мечи, ибо никто не слышал, чтобы стучали в ворота замка, чтобы опускали подъемный мост. Ночной пришелец незамеченным миновал двойную охрану, и это внушало опасения.
Однако странный гость оказался мил и приветлив. Зелг помнил, как настороженно встретила его Ласика да Кассар и как она отчаянно кокетничала с ним уже спустя час.
Пришелец был ослепителен, в дорогом черно-фиолетовом костюме, вооруженный только лишь кинжалом с причудливой рукоятью. От него пахло романтикой, приключениями, большой дорогой – всем, что так возбуждает воображение маленьких мальчиков. Зелг был готов смотреть на него хоть до самого утра, однако мать отправила его в спальню и запретила мешать взрослым.
Он явственно вспомнил, что гость тогда бросил на него взгляд, выражение которого герцог и сейчас не взялся бы описать или объяснить. В том взгляде было многое: печаль, нежность, боль, еще что-то невыразимое… И даже тогда, будучи несмышленым ребенком, Зелг понял, что общество матери совершенно не нужно этому удивительному человеку и что интересует его именно он, Зелг Галеас Окиралла да Кассар. И это знание преисполнило его тайной гордости, хоть и не помешало проплакать от обиды на мать добрую половину ночи.
Таинственный гость уехал до первых петухов и больше никогда не появлялся.
– Помнишь, – не спросил, а уже утвердил незнакомец. – Ну что же, ваша светлость, разрешите представиться по всей форме. Князь Мадарьяга, к вашим услугам.
– Я ждал вас, князь, – произнес Зелг. – Тогда, в Аздаке. Я ждал, что вы появитесь снова.
– Во мне не было нужды. Я мог только побеспокоить тебя, но никак не помочь. Теперь все иначе: ты взрослый, ты сам волен выбирать свою судьбу, тебе нужна дружеская поддержка – и вот я тут.
– Не худо бы выпить за встречу, – прогудел Думгар. – Специально для вас, князь, из секретных запасов…
Зелг оглядел пиршественный стол. Там в окружении разнообразных аппетитных блюд высилась диковинная бутылка в виде ощерившего зубы извивающегося дракона. Она была отлита из прозрачного голубого стекла, но жидкость в ней мерцала лиловым светом.
– Я не знал, что у нас есть такое вино, – сказал он, когда все расселись по местам. – Выпьем же, князь, за ваше здоровье.
– Э-э, нет, мальчик, – махнул рукой Мадарьяга. – Это выпью я, а ты станешь наслаждаться тонким вкусом изысканного вина. Сей же напиток людям не рекомендуется.
– Это драконья кровь, ваша светлость, – негромко пояснил Думгар. – Отрава даже для человека вашего происхождения.
И только сейчас Зелг окончательно вспомнил – это состояние походило на пробуждение после долгого и невнятного сна, – что именно потрясло его тогда, в детстве.
Был той ночью один миг, когда в свете пламени, падавшем от камина, он не увидел тени загадочного странника да и самого его увидел иным, как если бы сквозь нелепую маску проступил истинный облик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59