- ...Не уверен, что вам удастся поймать его. Такого ловкого мошенника еще свет не видывал. Но я все-таки думаю, что он работает не один. У него должны быть сообщники. Обязательно должны быть... Их наверняка целая шайка.
— А по-моему, он работает только один, — отозвался Спорщик, уж готовый заключить пари. — По-моему, его неуловимость только тем и объясняется, что он работает всегда в одиночку.
Директор усмехнулся и покачал головой.Выйдя из банка, Лонг постоял несколько минут у подъезда, поглядывая по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного, направился по Грасчерч-стрит.
Он сразу обратил внимание, что пожилой худощавый мужчина, которого он заметил еще выходя из такси, по-прежнему торчит возле полицейского. И в этом не было бы ничего особенно странного, если бы не напряженно-пристальный взгляд незнакомца, которым он проводил Лонга. Этот взгляд словно сказал Спорщику: "Я знаю, что ты сыщик, но я тебя не боюсь".
С самым беззаботным видом Лонг пересек улицу и остановился возле газетного киоска. Он взял первую попавшуюся газету и протянул продавцу шиллинг, чтоб тот подольше искал сдачу; он готов был поклясться, что упустил незнакомца из виду всего на миг, пока разворачивал газету, но когда взгляд его вновь скользнул по тротуару, человека в сером костюме рядом с полицейским уже не было.
Спорщик медленно свернул газету и усмехнулся. Теперь он был уверен, что случай наконец свел его с тем, с кем так долго не хотел сводить. Правда, взгляд ледяных глаз Шел-тона не сулил ничего хорошего, но Лонга это только развеселило.
Вечером того же дня начальник Скотланд-Ярда, спускавшийся из своего бюро, столкнулся на лестнице с запыхавшимся от бега, но совершенно счастливым Спорщиком.
— Мне везет как утопленнику, я наконец нашел его! — даже не обратившись к начальству по форме, выпалил тот.
— Кого? — холодно спросил Маркферлан.
— Клея Шелтона!
— Мне уже раз пятнадцать заявляли то же самое ваши предшественники, — бесстрастно отозвался начальник.
— Держу пари! — возбужденно воскликнул Лонг, но тут же осекся.
До него, видимо, дошло наконец, с кем он разговаривает.Когда, примерно неделю спустя, Клей Шелтон проезжал по узенькой и грязной улице какого-то заштатного городка, его вдруг охватило чувство неизъяснимого панического ужаса. Едва справившись с управлением, он остановил машину у обочины и попытался разобраться в том, что с ним происходит. Он никогда не был трусом, а иногда ему каза-
лось, что он не боится ничего на свете. И вот сейчас его вдруг охватило жуткое предчувствие, что он скоро умрет, причем умрет какой-то ужасной смертью. Он немного отдышался и попытался собраться с мыслями, потом заметил, что автомобиль его стоит возле высокой грязновато-розовой кирпичной стены. В нескольких десятках ярдов, впереди, виднелись черные железные ворота. Шелтон вздрогнул и все понял. Судьба непонятно зачем привела его к воротам Хелмсфордской каторжной тюрьмы. Не очень благоприятное предзнаменование, если принять во внимание то, чем он собирался заняться сегодня вечером...
Но Шелтон уже овладел собой. Он усмехнулся и провел рукой по белокурым усам, которые отпустил месяца полтора назад и за которыми с величайшим тщанием ухаживал. Еще раз усмехнувшись, он тронул машину с места.
В самом конце улицы ему попалась на глаза витрина книжной лавки, в которой помещалось написанное от руки объявление: "Принимаем рекламу во все лондонские газеты и прочие сообщения" .
Шелтон вошел в лавку и, спросив лист бумаги, что-то быстро на нем написал. Молодой приказчик, похоже, еще не вполне освоился с обязанностями, рассеянно взял бумагу и довольно долго рассматривал ее, потом спросил, в какую газету требуется поместить объявление.
— В "Таймс" , — отчетливо произнес Шелтон и, положив на прилавок деньги, вышел.
Молодой приказчик, чтоб не забыть о заказе, сунул его в книгу и, как только посетитель удалился, вновь углубился в чтение. За этим занятием его и застал вернувшийся примерно через полчаса хозяин. Книга Энтони Троллонда "О духовной жизни" вместе с вложенным в нее объявлением тотчас полетела на полку. Но Шелтон так никогда об этом и не узнал.
За Колчестером он повернул машину в какую-то глухую окраинную улицу и там в течение нескольких минут с помощью ножниц, бритвенного прибора и других нехитрых приспособлений превратился из молодого цветущего джентльмена в пожилого, болезненного вида господина. Осмотрев себя самым тщательным образом в зеркале, он, видимо, остался довольен и, посидев еще несколько минут, вышел из машины и быстрым шагом направился к конечной остановке колчестерского трамвая.
Было ровно десять, когда он с самым беспечным видом отворил дверь коммерческого банка Восточных графств. Он небрежным движением подал свои бумаги сидевшему за окном служащему в больших очках. Тот немедленно исчез с
ними в кабинете управляющего, но уже через минуту вернулся с извиняющейся улыбкой на тонких бескровных губах.
— Семь тысяч шестьсот? — переспросил он с самой любезной интонацией. — Какими желаете получить?
— Сотенными, — отчеканил Шелтон. На столе кассира появились пачки банкнот. Тщательно пересчитав деньги, он отметил в книге их номера и, еще раз улыбнувшись, вручил Шелтону.
— Благодарю, — сухо кивнул тот.
Вполне равнодушно сунув пачку кредиток в карман, он двинулся к выходу, но тут же к нему с двух сторон направились двое крепкого сложения молодых людей, а третий, неизвестно откуда появившийся, загородил собой выход из зала.
Шелтон замер, но только на секунду. Мгновенно справившись с собой, он решительно продолжил путь к двери, на ходу опуская руку в карман.
— Добрый день, Шелтон! — воскликнул, весело улыбаясь, молодой человек, стоявший в дверях. — Если б вы только знали, как я рад вас видеть!..
Нетрудно догадаться, что это был не кто иной, как Спорщик, наконец-то выследивший неуловимого мошенника. Тот остановился и, в упор глядя на Лонга, отчетливо произнес:
— Извините, не имею чести знать.
— Да бросьте, Шелтон. Вы столько раз от нас уходили, что вам, наверно, и самому надоело...
Арнольд Лонг, улыбаясь, шагнул вперед, и в этот миг Шелтон бросился на него. По полу в дикой свалке покатился клубок человеческих тел. На помощь Лонгу кинулись полицейские, но они, по сути дела, мало могли ему помочь. Грянул выстрел, и один из них, обливаясь кровью, упал на пол, второй бросился к нему; Шелтон, сбив Лонга с ног, кинулся к выходу, но тут раздался нечеловеческий вопль:
— Стой, или я стреляю!..
Шелтон обернулся и застыл. Посреди зала, направив прямо на него револьвер, стоял белый, как полотно, и удивительно спокойный молодой человек.
— Назад, или я вышибу у вас мозги...
Шелтон колебался всего секунду, потом медленно поднял руки вверх. Да, война не прошла для Англии даром, в ее суровые годы даже близорукие и безобидные дотоле юноши научились, не моргнув глазом, отправлять людей на Тот свет.
Лонг накинул на запястья побледневшего Шелтона холодные стальные браслеты... В то время, как служащий банка торопливо вызывал по телефону "скорую помощь" , в зал вошли еще двое полицейских в форме.
— Арестовываю вас за мошенничество и подлог, — сказал Арнольд и, посмотрев на тело констебля, из-под которого все шире расползалась на полу лужа крови, добавил: — А также за убийство полицейского при исполнении служебных обязанностей.
Потом Спорщик обратился к молодому человеку, все еще стоявшему посреди зала с пистолетом в руке.
— А вам огромное спасибо за помощь. Если б не вы ... Тот все еще был бледен, а опущенные усы придавали его длинному худому лицу и вовсе страдальческий вид.
— Да я и сам толком не понял, как это случилось, — пробормотал он, пожал плечами и замолк.
Спорщик еще раз с болью во взгляде посмотрел на убитого констебля и обратился к Шелтону:
— Думаю, это вам обойдется дороже, чем все ваши проделки вместе взятые... Ладно, пока сюда валом не повалили люди, нужно отправить вас в участок. Здесь есть черный ход?
Управляющий провел их через свой кабинет на задний двор банка и указал на небольшую калитку в стене. Там их ждало еще двое полицейских.
Четырнадцатого июля, ранним утром, Арнольд Лонг выехал из Лондона. Под лучами ясного утреннего солнца веселящими душу голубыми и желтыми пятнами мелькали мимо сады пригородных вилл. На пустых в то время полевых дорогах лишь изредка встречались крестьянские возы.
Миновав небольшой городок уже совсем невдалеке от цели своего путешествия, Лонг вдруг заметил сидевшего на камне у самой обочины человека. Лицо парня показалось ему знакомым, и Спорщик, резко затормозив, дал задний ход.
Сидевший на камне медленно повернул голову и совершенно равнодушно посмотрел на изумленного сыщика.
— Привет, Гарри, — сказал Лонг, останавливаясь. — Решили сельским жителем заделаться?
Улан Гарри, не удостоив Спорщика взглядом, вынул изо рта окурок сигары и, внимательно освидетельствовав его, отшвырнул далеко в сторону.
— А вот это никого не касается, — буркнул он. — У каждого человека может быть дело там, где ему захочется...
Не думал Арнольд, что ему придется улыбаться в это утро, но все же невольная улыбка тронула его губы.
— Ладно, не сердитесь, Гарри... Однако, держу пари, что сегодня вы не под кустом спали, а если и ходили, то не очень далеко.
— Вот это вам опять же без разницы, — с достоинством отозвался Гарри и всем своим видом дал понять, что разговор окончен.
Арнольд усмехнулся и тронул машину с места.Через несколько минут он остановился перед массивными воротами Хелмсфордскои тюрьмы; на городских часах как раз пробило семь. На его звонок в крошечном окошке появился глаз надзирателя и долго рассматривал Спорщика, как будто стараясь запомнить на всю жизнь. Потом со скрежетом отворилась железная калитка.
Начальник тюрьмы принял Лонга в небольшом кабинете, Где уже находились кроме него помощник судьи и другие служащие, выполнявшие столь специфические обязанности.
— У него теперь духовник, — сообщил Лонгу начальник. — Если хотите, то можете пройти туда сейчас, а я просто не выношу подобных сцен.
Арнольд покачал головой и вздохнул.
— Я, по правде говоря, тоже... Всю дорогу из Лондона я надеялся, что он изменит свое желание.
— Нет, — скорбно отозвался директор. — Вчера он три раза напоминал мне об этом. Я уже сказал ему, что телеграфировал в министерство и по телеграфу получил подтверждение, что вы сегодня приедете.
Они вышли из кабинета начальника и довольно долго двигались по полутемному коридору, кончавшемуся тяжелой железной дверью. Начальник тюрьмы отворил ее, и они оказались в высоком, похожем на гигантский колодец помещении. Сюда с разных сторон выходило несколько дверей. Одна из них'была распахнута настежь, и рядом с ней стоял надзиратель. Неугомонный солнечный луч рисовал на шершавом бетонном полу узоры оконной решетки.
— Подождите, — попросил начальник и вошел в камеру-
Через несколько минут он поманил Лонга, который судорожно сглотнул и с бьющимся сердцем переступил порог.
Шелтон в одной рубашке, скрестив руки на груди, сидел на койке, застеленной грубым тюремным одеялом. Его бледное бескровное лицо заросло густой щетиной, и Лонг теперь навряд ли узнал бы его с первого взгляда.
- Садитесь, Лонг, — медленно проговорил смертник и посмотрел на инспектора ничего не выражающим взглядом. — Берите стул.
Но Спорщик не сел, он стоял и ждал, сам не зная чего.
— Захотел вот в последний раз посмотреть на вас, прежде чем отправлюсь далеко-далеко. — Шелтон вынул изо рта папиросу и пустил под потолок аккуратное кольцо дыма. Долго смотрел, как оно расплывалось, теряя форму в воздухе. — ...В своей жизни я прикончил четверых и никогда в этом не раскаивался, — продолжал он задумчиво, говоря словно сам с собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18