— Ну наконец-то, — сказал он, услышав голос на другом конце провода. — Читали объявление этого молодца?.. Да, он не так глуп, как иногда кажется. Эту затею с военными придется оставить... Да. Думаю, он еще позаботится о том, чтоб добавить нам хлопот. —Поигрывая моноклем, он слушал, что говорили в трубке. — Вот именно. Да... Нужно кончать сразу с обоими. На будущей неделе?..
Крайлей положил трубку и криво усмехнулся. Судьба Спорщика-Лонга была решена.
Единственное, чего не знал и не мог знать любитель цветов и лежания в шезлонге, заключалось в том, что весь его разговор прослушал и аккуратно записал в журнал человек из Скотланд-Ярда, специально дежуривший на телефонной станции. Правда, самых последних слов он записать не смог, потому что собеседники внезапно перешли на незнакомый ему язык.
Мисс Ревельсток волновалась редко. О ней рассказывали, что во время самых страшных бомбардировок Лондона она не желала идти в бомбоубежище, а оставалась в гостиной и продолжала заниматься вышиванием. Поэтому она даже без особого интереса выслушала рассказ Норы о происшествии в поезде.
— Да, весьма драматично, — откликнулась старая леди.
— Однако вы рисковали стать знаменитостью. Репортеры липнут к таким делам, как мухи на мед... Как — вы говорите звали этого молодого детектива?.. Да, я помню, он участвовал в деле Шелтона... Все это очень интересно, однако нам пора ужинать. Генри там уже сгорел от нетерпения.
Девушка лишь пожала плечами, потому что ей на самом деле было все равно. Генри временами нравился ей и, в общем, не возбуждал антипатии, но о каких-либо более сильных чувствах говорить тоже не приходилось.
Когда женщины появились в столовой, Генри стоял у камина, заложив руки за спину и упершись взглядом в ковер. Завидев дам, адвокат вздрогнул и переменился в лице. Нора брезгливо сморщила носик.
— Я тут получил одно не совсем обычное предложение, — начал Генри извиняющимся тоном. — Вы слышали что-нибудь об Уэллисе?
— Не имела счастья, — отозвалась мисс Ревельсток. — Какая-нибудь знаменитость?
— Скорее наоборот. Он был в свое время палачом.
— Ну?.. Да садитесь же, — требовательно сказала мисс Ревельсток.
— Он жил в Олдхэлсе, — продолжал Генри. — Был довольно замкнут и до самой его смерти никто не знал, что у него было еще три дома в Лондоне...
- Ну?
— Вот, собственно, и все. После его смерти не осталось завещания, и теперь дело о наследстве передано в суд.
Генри окончательно смутился и стал комкать салфетку.
— Потрясающе интересно, — сказала мисс Ревельсток и вздохнула. — Кстати, — обратилась она к Норе. — В Мар-лоу вы очаровали не только сыщика. Мне недавно звонил Монкфорд, он вами восхищен.
— Мной? — удивилась девушка. — Нет, он, наверное, имел в виду черную Судьбу...
— Как, извините? — осмелился спросить Генри. — Что это такое — черная Судьба?
Мисс Ревельсток в нескольких словах описала статуэтку и опять обратилась к Норе:
— Он еще говорил, что вы познакомились с Джексоном Крайлеем? Как он вам понравился?
— Кто, Крайлей? Да я его почти не помню.
— Да уж, довольно неприятный тип, по-моему, — отозвался Генри.
За столом вновь установилась несколько натянутая тишина. И вдруг мисс Ревельсток, испытующе поглядывая на Нору, спросила:
— А что вам еще рассказывал Лонг о Грозной шайке? Девушка замерла, вопрос был настолько неожиданный, что мысли бестолково заметались у нее в голове. Она не могла припомнить, когда и как проговорилась о том, чего вовсе не следовало бы знать никому, кроме них с Арнольдом.
- Боюсь, что этот полицейский произвел на вас слишком сильное впечатление, милочка, — усмехнулась мисс Ревельсток. — Не бойтесь, вы не откроете нам никакой ужасной тайны.
— Вот именно, — поддакнул Генри, обрадованный возможностью вставить хоть слово. — Я кое-что слышал об этом. Но все это, по-моему, настолько нелепо... Кроме того, организованная кровная месть у нас в Англии... Мстить палачу, поверенному, судье? Нет, слава Богу, до вендетты мы еще не дожили...
— А Лонг рассказывал вам о каком-нибудь конкретном деле, которое совершила эта шайка? — вмешалась мисс Ревельсток.
— Нет. Он только очень опасался за жизнь Монкфорда... Девушка опять запнулась, она уже не знала, что ей теперь можно говорить и чего нельзя.
— Нет, я определенно должна познакомиться с этим бравым сыщиком, — мисс Ревельсток изумленно подняла брови. — Просто какой-то демонический тип! Он околдовал
вас.
Генри саркастически усмехнулся, поглаживая свои крохотные усики.
— Да, Спорщик довольно эксцентричен и иногда в своей работе употребляет методы, которые не каждому придут в голову.
— А кто он вообще такой? — мисс Ревельсток повернулась к своему поверенному.
— Тут все тоже не совсем обычно. В один прекрасный день он станет бароном и унаследует около двух миллионов фунтов... Наверное, за это его не очень любят в Скотланд-Ярде.
После ужина Норе было разрешено уйти, а мисс Ревельсток и Генри уселись играть в пикет. Когда в одиннадцать вечера Нора подошла к дверям гостиной, чтоб пожелать спокойной ночи, оттуда доносился громкий голос старой леди, с жаром обсуждавшей особенности последней партии.
Нора долго не могла заснуть, слышала, как уехал на своем автомобиле Генри, потом часы на церковной башне пробили двенадцать. Час... И вдруг в коридоре послышались быстрые шаги, и в дверь комнаты кто-то постучал.
— Кто там? — испуганно спросила девушка.
— Это я, — недовольным тоном отозвались за дверью, и Нора узнала голос мисс Ревельсток.
Старая дама была в своем неизменном черном шелковом платье. Она остановилась на пороге и обвела медленным взглядом комнату Норы. Потом сказала очень равнодушно и без всякой связи с происходящим:
— Генри спросил меня, можно ли ему за вами ухаживать?
— Что? Что вы этим хотите сказать?..
— Примерно то, что вы слышите. Он хочет на вас жениться. И я бы вам очень советовала серьезно это обдумать... Спокойной ночи.
Мисс Ревельсток вышла, прикрыв за собой дверь, а Нора так и осталась сидеть на кровати. Она была в каком-то странном состоянии и наверняка не смогла бы вразумительно ответить, о чем сейчас думает. Но одно-единственное она знала прекрасно: никогда она не выйдет замуж ни за какого Генри.
— Грозная шайка! Да вы знаете, что я уже сыт по горло вашей Грозной шайкой? — Макферлан расхаживал по кабинету и время от времени бросал на Спорщика сумрачно-яростные взгляды. — Может быть, вы хотите, чтобы я и министру так все доложил, как вы тут написали?
Начальник Скотланд-Ярда потряс в воздухе пачкой исписанных листков — последним докладом Спорщика. Лонг скромно потупил глаза и улыбнулся.
— И все-таки я уверен, что эта шайка существует. У него были помощники. Просто не могло не быть. Они сделали свое грязное дело, но все еще боятся расплаты. Иначе — зачем им убивать подряд всех, кто причастен к этому делу. Подумайте, в течение года убиты судья, поверенный, палач, наконец!..
— Не орите на меня, — отозвался Манкферлан. — Где у вас доказательства, что все это — не несчастные случаи?
— Да, конечно. И в меня два раза стреляли тоже совершенно случайно.
Макферлан грозно посмотрел на подчиненного, но сдер-жался.
— Ладно, идите, а то у меня от вашего присутствия начинает болеть голова.
Спорщик кивнул и вышел из кабинета начальника. Он мог бы, конечно, еще поспорить, но не стал. Так ли это, в конце концов, важно? Важнее всего для него теперь было то, что он сам окончательно уверился в существовании крепко
сколоченной и действительно довольно грозной шайки... Не бывает на свете таких случайностей.Судья, приговоривший Шелтона, сэр Джемс Кра-гиль, умер, конечно, случайно и совершенно нелепо. Он уже совсем поправился было после кори, как вдруг схватил воспаление легких и в три дня скончался. Сиделка оставила открытой на ночь форточку. Бедная женщина так горевала. Откуда она могла знать, что простой сквозняк может быть смертельным для ослабленного организма больного?..
Смерть поверенного, который вел дело Шелтона и разбил в пух и прах все доводы его защиты, тоже была случайной. Он поехал на охоту и врезался в трамбовальную машину, которая почему-то была оставлена на опасном участке дороги. Правда, шофер отделался несколькими ушибами, а сам поверенный умер в ту же ноч, в госпитале... Палач, казнивший Шелтона, тоже совершенно случайно замерз в сугробе со своими собутыльниками. Было признано, что они уже изрядно навеселе отправились в путь из кабачка "Корона" да еще в пути подогрели себя; вот и улеглись спать, несколько не дойдя до дома и положив рядом с собой наполовину опорожненную бутылку виски. Но хозяин кабачка клялся, что никакой бутылки им с собой не
давал... Случайные покушения на собственную персону Спорщик просто не принимал в расчет, но смерть старшего брата Монкфорда сильно обеспокоила его. Если уж им помешал банкир, в конторе которого был схвачен проклятый мошенник, то до каких же пределов может тянуться эта кровавая
цепочка?И еще у Спорщика не шло из головы одно странное замечание Макферлана. Когда шотландец совсем уж разъярился, он вдруг ни с того ни с сего спросил у Лонга:
— А вы никогда не замечали одной странности в деятельности Шелтона?
— Какой странности? — беспечно отозвался Спорщик. И вот тут Макферлан его по-настоящему озадачил:
— Почему Шелтон ни разу не посетил банк вашего отца?
Ответа Спорщик не знал. Он понял лишь то, что начальник не сам дошел до такой мысли. Значит, работать станет еще труднее... Но теперь у Арнольда гвоздем сидело в голове: на самом деле, почему? Ведь банк, который возглавлял его отец, был одним из самых крупных в стране, но Шелтон ни разу не навестил ни одного из его отделений. А ведь провернуть свою операцию там ему было бы ничуть не сложнее, чем в любом другом месте.
Макферлан, наверное, даже и не подозревал, как он сумел озадачить Спорщика.
Однако Лонг не привык подолгу переживать одну и ту же мысль. Он взял такси и поехал на Беркли-стрит, к отцу.
Войдя в небольшую библиотеку, он застал сэра Годли за корректурой монографии о жизни Савонароллы. Старик снял очки и посмотрел на сына испытующим взглядом.
— Ты по делу или просто решил навестить отца? Спорщик, будто не расслышав вопроса, взял из коробки сигару.
— Это приличная сигара, или из тех, которыми ты угощаешь друзей?
— Неблагодарный! — ответил сэр Годли. — Цена такой сигары равняется твоему дневному заработку.
— Ладно, давай оставим это, — сказал Спорщик и придвинул стул к письменному столу. — Лучше скажи мне такую вещь: ваш банк входит в банковский Союз?
— Естественно, но я в совет Союза не вхожу, потому что не желаю умирать от тоски на их заседаниях.
— А ты слышал что-нибудь о Грозной шайке?
— Ну, на своем веку я столько всякого слышал... Ты имеешь в виду ту, о которой писал мне?
Спорщик кивнул.
— Нет, об этих я ничего не знаю, — сэр Годли поднял глаза кверху, припоминая. — Нет, ничего...
— А как ты думаешь, почему Шелтон никогда не пробовал даже пощупать твой банк?.
— Только, пожалуйста, без этих воровских словечек, — нахмурился сэр Годли. — А что касается сути твоего вопроса, то психология воров для меня всегда была загадкой... Об этом лучще всего спросить у самого Шелтона.
Спорщик молча слушал отца.
— Арнольд, — внезапно сменил тон сэр Годли. — Неужели тебе не надоело быть полицейским?.. По-моему, приличное место в банке тебе больше подошло бы...
— Отец, — Спорщик нетерпеливо помотал головой,— ты же знаешь, что это пустой разговор. Примерно год назад, когда я только начинал заниматься делом Шелтона, ты мне уже предлагал сменить работу. Почему ты так хочешь, чтоб я ушел из полиции?
— В твоем возрасте ты и сам бы мог догадаться, — сурово сказал сэр Годли, тем самым давая Арнольду понять, что разговор окончен.
Выйдя на улицу, Спорщик решил немного пройтись;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18