" Она никогда не говорила ему ни о Ларри, ни о
судебном процессе, ни о других ужасных вещах, которые с ней случились. Ей
хотелось считать его близким человеком, довериться ему, Но что-то ее
удерживало.
- Распакую-ка я вещи, - сказала Кэтрин.
Медленно, слишком медленно раскладывая одежду, она вдруг осознала,
что тянет время, боясь, что не останется ничего, чем бы себя занять, а
больше всего боясь того, что может последовать дальше.
Она услышала, как из другой комнаты Кирк позвал: "Кэтрин..."
"Господи, вдруг он сейчас скажет: давай разденемся и ляжем в
постель". С трудом она нашла в себе силы ответить: "Да?"
- Почему бы нам не выйти на улицу и осмотреться?
Кэтрин почувствовала огромное облегчение.
- Прекрасная мысль, - сказала она с энтузиазмом. "Что это со мной? Я
здесь, в одном из самых прекрасных мест на земле, с приятным мужчиной,
который меня любит, а дрожу от страха?"
Рейнольдс посмотрел на нее как-то странно:
- Ты в порядке?
- В полном, - весело ответила Кэтрин. - В полном порядке.
- У тебя обеспокоенный вид.
- Да нет. Просто думала... о лыжах. Говорят, это опасно.
Рейнольдс улыбнулся:
- Не волнуйся. Мы начнем завтра с покатых склонов. Пошли.
Они надели свитеры и теплые куртки и вышли из гостиницы. Воздух был
чист и прозрачен.
Кэтрин глубоко вздохнула:
- Просто чудесно! Мне здесь ужасно нравится, Кирк.
- Ты еще ничего не видела, - усмехнулся он. - Летом тут намного
лучше.
"Захочет ли он видеть меня летом? - задумалась Кэтрин. - Или я его
полностью разочарую? Почему я никак не могу перестать беспокоиться?"

Деревенька Сент-Мориц была очаровательна, эдакое средневековое чудо с
маленькими лавчонками, ресторанами и шато, разбросанными среди
величественных Альп.
Они бродили по магазинчикам, где Кэтрин купила подарки для Эвелин и
Уима. Они заходили в кафе и ели мясо, жареное в кипящем масле.
Во второй половине дня Кирк нанял сани, в которые была запряжена
гнедая лошадь, и они долго катались по заснеженным дорожкам между холмами,
и снег скрипел под железными полозьями.
- Нравится? - спросил Рейнольдс.
- Очень, - Кэтрин посмотрела на него и подумала: "Я позабочусь о том,
чтобы ты был счастлив. Сегодня. Обязательно сегодня. Ты будешь счастлив
сегодня".

В тот вечер они ужинали в ресторане в Стибули, напоминавшем старую
деревенскую таверну.
- Эта комната была построена в 1480 году, - сказал Кирк.
- Тогда хлеб лучше не заказывать.
- Что?
- Просто пошутила. Извини.
"Ларри всегда понимал мои шутки. Почему я все время о нем думаю?
Потому что не хочу думать о сегодняшнем вечере. Чувствую себя
Марией-Антуанеттой перед казнью. Не буду есть торт на десерт."
Еда была великолепна, но Кэтрин так нервничала, что ей было
безразлично, что она ест. Когда ужин подошел к концу Рейнольдс предложил:
- Поднимемся наверх? Я договорился, что с тобой позанимаются лыжами
завтра рано утром.
- Конечно. Прекрасно.
Когда они поднимались наверх, Кэтрин все время ощущала, как сильно
бьется ее сердце. "Сейчас он скажет: давай сразу ляжем в постель. И почему
бы ему так не сказать? Для этого я сюда и приехала, так ведь? Не на лыжах
же кататься".
Они подошли к номеру, Рейнольдс открыл дверь и зажег свет. Они прошли
в спальню, и Кэтрин не могла отвести глаз от огромной кровати, которая,
казалось, занимала всю комнату.
Кирк внимательно наблюдал за ней:
- Кэтрин, тебя что-то беспокоит?
- Что? - она слегка рассмеялась. - Конечно, нет. Я... просто я...
- Просто что?
Она безмятежно улыбнулась ему:
- Ничего. Все в порядке.
- Прекрасно. Тогда давай раздеваться и ложиться спать.
"Именно так я и думала. Разве обязательно было это говорить? Можно
вполне обойтись и без слов. Все называть своими именами - это... как-то
грубо".
- Что ты сказала?
Кэтрин сразу и не поняла, что говорит вслух.
- Ничего.
Она подошла к кровати. Такой большой она никогда не видела.
Сооружение только для любовников, и никого больше. Для спанья она не
годилась. Это была кровать...
- Ты раздеваться собираешься, дорогая?
"Действительно? Когда же это я последний раз спала с мужчиной? Больше
года назад. И этот мужчина был моим мужем".
- Кэтти?..
- Да... ("Я разденусь и лягу в постель, и ты будешь полностью
разочарован. Не люблю я тебя, Кирк. Не могу спать с тобой.") Кирк...
Уже наполовину раздевшись, он повернулся к ней:
- Да?
- Кирк... Я... прости меня. Ты меня возненавидишь, но я не могу. Мне
ужасно жаль. Ты, наверное, думаешь, что я...
Она видела, как он разочарован. Но все же он попытался улыбнуться:
- Кэтти, я же сказал, что буду терпелив. Ты еще не готова, я
понимаю... Все равно нам здесь чудесно.
Она с благодарностью поцеловала его в щеку.
- О, Кирк! Спасибо тебе. Я понимаю, что смешна. Не знаю, что это со
мной.
- А тем временем, - вздохнул он, - мне придется спать на диване в
гостиной.
- Ничего подобного, - объявила Кэтрин. - Поскольку я виновата в этой
идиотской ситуации, то должна хотя бы позаботиться о твоем комфорте. Я
сплю на диване, ты - на кровати.
- Категорически отказываюсь.

Кэтрин долго лежала, даже не пытаясь заснуть, и думала о Кирке
Рейнольдсе. "Смогу ли я когда-нибудь спать с другим мужчиной? Или Ларри
выжег из меня все это? Может быть, Ларри удалось-таки убить меня в
определенном смысле?" Наконец она заснула.

Среди ночи Кирка Рейнольдса разбудили крики. Он сел на диване, но
поскольку крики не прекращались, он ринулся в спальню.
Кэтрин билась в постели, глаза ее были плотно закрыты.
- Нет, - кричала она. - Не надо! Не надо! Оставьте меня!
Кирк опустился на колени, обнял ее, прижал к себе.
- Тихо, - прошептал он. - Все в порядке. Все в порядке.
Тело Кэтрин сотрясали рыдания, и он держал ее, пока она не
успокоилась.
- Они... пытались меня утопить.
- Тебе все приснилось, - старался он ее успокоить. - Просто плохой
сон.
Кэтрин открыла глаза и села. Тело ее била дрожь.
- Нет, это не сон. Так все и было. Они пытались меня убить.
Кирк с недоумением смотрел на нее:
- Кто пытался тебя убить?
- Мой... мой муж и его любовница.
Он покачал головой:
- Кэтрин, просто тебе приснился кошмарный сон, и...
- Я говорю правду. Они пытались разделаться со мной, и их за это
казнили.
На лице Кирка отразилось недоверие:
- Кэтрин...
- Я тебе раньше не рассказывала, потому что... мне больно об этом
вспоминать.
Внезапно он осознал, что она говорит вполне серьезно.
- Что случилось?
- Я не давала Ларри развода, а он... он любил другую женщину, вот они
и решили меня убить.
Теперь Кирк был весь внимание:
- Когда это было?
- Год назад.
- А что с ними случилось?
- Их казнили.
Он поднял руку:
- Подожди. Ты хочешь сказать, что их казнили _з_а _п_о_п_ы_т_к_у тебя
убить?
- Да.
- Я не специалист по греческим законам, - сказал Рейнольдс, - но
готов поспорить, что в Греции не приговаривают к высшей мере наказания
з_а_ п_о_п_ы_т_к_у_ убийства. Тут какая-то ошибка. У меня есть знакомый
юрист в Афинах, государственный обвинитель. Позвоню ему утром и все
выясню. Его зовут Питер Демонидес.
Когда Кирк проснулся, Кэтрин еще спала. Он тихонько оделся и вошел в
спальню. Постоял, глядя на спящую Кэтрин. "Я так ее люблю. Надо выяснить,
что же на самом деле случилось, и избавить ее от этих кошмаров".

Кирк Рейнольдс спустился в холл гостиницы и заказал разговор с
Афинами.
- Я хотел бы поговорить лично с Питером Демонидесом, - сказал он
телефонистке.
Его соединили через полчаса.
- Мистер Демонидес? С вами говорит Кирк Рейнольдс. Не уверен, помните
ли вы меня...
- Разумеется. Вы работаете у Константина Демириса.
- Правильно.
- Чем могу быть вам полезен, мистер Рейнольдс?
- Извините, что беспокою. Я тут узнал кое-что весьма странное.
Касательно греческих законов.
- Я немного знаком с греческими законами, - весело сказал Демонидес.
- Буду рад помочь.
- Есть ли закон, по которому можно приговорить к смертной казни за
попытку убийства?
На другом конце провода долго молчали:
- Не могу ли я узнать, почему вас это интересует?
- Я знаком с женщиной, которую зовут Кэтрин Александер. Так вот она
считает, что ее мужа и его любовницу казнили за попытку ее убить. Тут
что-то не так. Понимаете?
- Разумеется. - Голос Демонидеса звучал проникновенно. - Понимаю, что
вы имеете в виду. Где вы сейчас находитесь, мистер Рейнольдс?
- В отеле "Палац" в Сень-Морице.
- Я все проверю и перезвоню вам.
- Буду очень вам признателен. Дело в том, что у мисс Александер, как
мне кажется, игра воображения. Вот я и хочу все выяснить и облегчить ей
душу.
- Понимаю. Обещаю вам перезвонить. Воздух был чистым и звенящим, а
красота окрестностей помогла Кэтрин забыть ее ночные видения.
Они позавтракали в деревне, и Кирк предложил:
- Давай пойдем на склон и превратим тебя в снежную бабу.
Он проводил Кэтрин на склон, где занимались с новичками, и нанял для
нее инструктора.
Кэтрин надела лыжи и встала:
- Просто смешно. Если Бог считал, что мы именно так должны выглядеть,
то нашими отцами должны были быть деревья.
- Что?
- Ничего, Кирк.
Инструктор улыбнулся:
- Не беспокойтесь. И оглянуться не успеете, как будете кататься не
хуже профессионала, миссис Рейнольдс. Начнем со склона для новичков, где
полегче.
- Ты сама удивишься, как быстро войдешь во вкус, - уверил ее
Рейнольдс.
Он посмотрел на лыжный спуск вдалеке и повернулся к инструктору:
- А я сегодня попробую склон Фуоркла Грища.
- Звучит превосходно, - сказала Кэтрин.
Ни тени улыбки.
- Так называется лыжный спуск, дорогая.
- О! - Кэтрин постеснялась признаться, что она пошутила. "Не надо мне
этого делать при нем", - подумала она.
- Грища довольно крут, - заметил инструктор. - Лучше начать с
Корвиглия Стэндард Маргунс, чтоб разогреться, мистер Рейнольдс.
- Неплохая мысль. Я так и сделаю. Кэтрин, встретимся в гостинице и
пойдем обедать.
- Договорились.
Рейнольдс помахал рукой и ушел. - Желаю хорошо провести время, -
крикнула ему вслед Кэтрин. - Не забывай писать письма.
- Что же, - сказал инструктор, - пора браться за дело.

К удивлению Кэтрин, ей понравилось заниматься. Сначала она
нервничала. Казалась себе неуклюжей, двигалась неловко.
- Немного наклонитесь. Концы лыж должны смотреть вперед.
- Скажите это им. У них что-то свое на уме, - заявила Кэтрин.
- У вас неплохо получается. Теперь поехали вниз. Согните ноги в
коленях. Добейтесь равновесия. Поехали!
Кэтрин упала.
- Еще раз. У вас прекрасно получается.
Она снова упала. И еще раз. И вдруг она обрела его, это самое чувство
равновесия. Как будто у нее выросли крылья. Она поехала вниз по склону, и
сердце ее замерло от восторга. Казалось, она летит. Ей нравился хруст
снега под лыжами и ветер, бьющий в лицо.
- Замечательно! - воскликнула она. - Неудивительно, что люди
привыкают к лыжам, как к наркотикам. А когда мы перейдем на склон
побольше?
Инструктор рассмеялся:
- Сегодня останемся здесь. А уж завтра - на Олимпийские игры.
Это было чудесное утро.

Когда Кирк Рейнольдс вернулся с лыжной прогулки, она уже ждала его в
гриль-баре. Кирк был оживлен, щеки покраснели от мороза. Он подошел к
столику Кэтрин и сел.
- Ну как? - спросил он.
- Потрясающе. Ничего важного я себе не сломала. И упала только шесть
раз. И знаешь, - заявила она с гордостью, - к концу урока у меня уже
неплохо получалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42