Пот лил с него градом. Ветеринар был рослым, полным, статным мужчиной и прекрасным специалистом, в чем через минуту Тайлер убедился, заметив на его лице легкую улыбку, - ему наконец-то удалось захватить петлей ноги теленка.
- Держи ее голову, - приказал ветеринар Дженкинсу.
Корова взревела от боли. Рев этот их ужаснул - хриплый душераздирающий вой, подобия которому Тайлеру слышать еще не доводилось. Дженкинс отскочил в сторону, удивленно тараща глаза.
- Держи же, черт бы тебя побрал, - прорычал Харлей, но в следующую секунду и он отступил, увидев хлынувшую потоком кровь.
- О Господи, разорван проток Миллера! - воскликнул в отчаянии ветеринар. - Скотина издохнет от потери крови...
- Можете ли вы что-нибудь сделать? - спросил Тайлер.
- По крайней мере, можно попытаться спасти теленка, - ответил Харлей.
Снова раздался вой, еще ужаснее прежнего, - казалось, завывали и стены, и крыша амбара, и даже воздух сотрясался от этого дикого воя. Когда агония стихла, послышался другой звук, похожий на треск разрываемой материи: плоть животного разорвалась, кровь хлынула потоком, а секундой позже в образовавшемся разрыве показалось нечто, напоминающее копыто. Тайлер в ужасе отшатнулся. И даже Харлей стоял как вкопанный, ошеломленный жутким зрелищем: уже мертвая корова дрожала, по телу ее словно пробежала судорога; затем раздался хруст и скрежет - коровью тушу разорвало почти пополам, кровь, смешанная с экскрементами, ударила фонтаном, и из растерзанного брюха появилась голова на длинной змееподобной шее. Это была голова теленка, но такого, какого им еще не доводилось видеть. Теленок вопросительно уставился на них, выгнув шею. И тут коровья туша словно взорвалась, выталкивая из себя теленка.
Тайлер с Харлеем отпрянули, залитые кровью, вытаращив в изумлении глаза. Теленок, рвущийся наружу, был огромный, и он яростно боролся, высвобождаясь из разорванного тела матери. Еще несколько секунд корова и теленок как бы составляли одно целое, и зрелище это походило на какой-то чудовищный акт размножения: рвущийся на свободу новорожденный урод и разорванное на части тело матери.
- Что за чертовщина? - произнес Дженкинс, ошалело уставившись на теленка.
Новорожденный был высоченным, не менее четырех футов. Воплотившийся кошмар. Бред безумца. Все его тело покрывали странные выпуклости и наросты, голова же - на длинной тонкой шее - представляла собой что-то вроде односторонней опухоли. Тайлер вдруг понял, ужаснувшись, что чудовище это - трехглазое, и в какой-то момент ему даже показалось, что оно двухголовое. Жуткое это существо стояло неподвижно, оно смотрело на людей. Затем двинулось на Дженкинса, открыло рот, обнаружив полный набор крупных крепких зубов. Дженкинс отскочил, буквально впечатавшись в стену амбара. Тайлер, бросившись в противоположную сторону амбара, ухватил вилы.
- Не трогай его! - закричал Харлей; и в тот же миг мерзкая тварь обратила морду в сторону ветеринара, яростно выпячивая губы. Теленок издал низкий гортанный звук, необычайно громкий для его возраста.
Заскрежетав зубами, Тайлер бросил вилы, целясь в грудь животного. Не обращая внимания на брызжущую на него струю крови, он высвободил вилы и вновь всадил их в тело теленка, на сей раз в бок, проталкивая зубья все глубже, до тех пор, пока не повалил его. Он навалился на древко всей своей тяжестью, прижимая животное к земле. Скотина билась, яростно брыкалась, пытаясь высвободиться, оттолкнуть острые зубья, пригвоздившие ее к земляному полу, точно бабочку к доске. Теленок вытягивал свою змеиную шею, стараясь укусить своего мучителя, но Тайлер, отступив на шаг-другой, снова схватил вилы и, размахнувшись, вонзил их в голову издыхающего монстра. Раздался жуткий хруст, и, скорчившись в последний раз, животное затихло.
Тайлер, задыхаясь, отшатнулся, с отвращением глядя на теленка и обезображенную коровью тушу. Повсюду темнела кровь, воздух наполнился зловонием медного купороса.
- Что за чертовщина? - вновь пробормотал Дженкинс, глядя на распростертое перед ним тело. Харлей склонился над издохшим теленком.
- Какая-то мутация, - сказал он. И добавил, повернувшись к Тайлеру: - Я должен произвести вскрытие. Тайлер кивнул, отирая кровь с лица.
- Что заставило его вырасти до таких размеров? - спросил он хриплым шепотом.
- Пока не знаю. До вскрытия не знаю... - ответил Харлей.
- Будет что сообщить - зови меня.
- Мне кое-что понадобится, - сказал ветеринар.
- Рассел! - Тайлер указал на соседний амбар, и Дженкинс вышел за тряпьем, чтобы завернуть издохшее чудовище.
- Ни разу в жизни не видел ничего подобного, - признался Харлей, указывая пальцем на теленка. - Мутации я, конечно, видел, но не такие же...
- Может быть, это отечность? - спросил Тайлер.
- Я подумал об этом. Отечность - оно, конечно... Но не таких размеров, в особенности голова. - Ветеринар взглянул на выпуклость над третьим глазом теленка. - А с каким быком скрестили корову? Он-то в порядке?
- Я тебе говорил, Дэн, за тридцать минут до начала кровотечения с коровой ничего необычного не происходило. Я думал, повреждены яичники, но чтобы такое...
- Придется обследовать и корову. Возможно, здесь какого-либо рода генетическое отклонение. У коровы или у быка. Изменение ДНК, перемещение хромосом... - Он вздохнул. - Я ничего не могу сказать, пока не произведу вскрытие.
Мужчины надолго замолчали. Они стояли, уставившись на жуткого мутанта.
- Возникали ли у вас еще какие-либо проблемы с разведением? - спросил Харлей.
Тайлер уловил нотку беспокойства в голосе ветеринара.
- Нет, а почему вы спрашиваете?
- Просто из любопытства.
- У меня появились поросята и ягнята вдвое крупнее, чем им положено по возрасту, - сказал Тайлер.
- И не только у вас, Вик, - хмуро заметил Харлей. - Вы знакомы со Стюартом Николсом? И старым Беном Терстоном? У них то же самое.
Тайлер выглядел озадаченным.
- Но у них не мутации? - спросил он.
Харлей пожал плечами. Они опять с недоумением уставились на деформированного теленка с его третьим остекленевшим глазом. Тайлер тяжело вздохнул, взглянув на руки, которые были по локоть в крови.
Глава 10
Разноцветные тенты, украшавшие рыночные палатки Вейкли, трепетали и хлопали под порывистым ветром. Центральная площадь города пестрела красками, напоминая творение сумасшедшего художника, - зеленый, синий, красный цвета располагались небрежными яркими мазками, вплотную один к другому.
Джо медленно проезжала мимо тентов, оглядывая рынок. Часы на здании городского совета пробили одиннадцать, торговля была в самом разгаре. Но почему же вокруг так мало людей? Ей и прежде приходилось бывать в Вейкли в ярмарочные дни, и всегда по центральной площади сновали толпы народа - ни пройти ни проехать... Но сегодня все было по-другому. Люди неспешно передвигались, тихо беседовали, и ни крика, ни смеха, ни ругани... Тишь да гладь, покой и безмятежность, - так что, не тот, конечно, тонус...
Задыхаясь в духоте салона, Джо затормозила и выбралась наружу. Она припарковалась рядом с фруктовым фургоном, который разгружали двое мужчин. Один из них, несший ящики с апельсинами, вдруг споткнулся и уронил ящик. Ящик тотчас же раскрылся, и апельсины покатились в разные стороны, точно большие померанцевые шарики.
- О дьявол, - проворчал он и, наклонившись, принялся собирать рассыпавшиеся фрукты.
Его напарник, усмехнувшись, спрыгнул с фургона и поспешил ему на помощь.
Джо окинула их оценивающим взглядом. Обоим было от силы лет по двадцать, оба обнажены до пояса; один из них с черными, до плеч, волосами. Но изумил ее цвет их кожи. В такую-то жару, стоявшую вот уже несколько недель, - к тому же оба были, вероятно, с одной из ближайших ферм - и такие белокожие, молочно-белые, ни намека на загар... Вот что удивило Джо до крайности. Она подошла ближе, замечая, как один из них уставился на ее ноги.
- Доброе утро, - сказал он, весело поглядывая на нее. Джо невольно улыбнулась - да она ведь, журналистка, просто черная по сравнению с этим бледнолицым сельскохозяйственным рабочим. Он взглянул на нее, прищуря от солнца глаза, переводя взгляд с ее лица на грудь.
- Я "полагала, вы продаете свой товар, - сказала она, подходя к перевернутому ящику. - А вы катаете апельсины по площади...
Парни закончили подбирать рассыпавшиеся апельсины и принялись укладывать другие продукты. Палатка была обеспечена богатым выбором.
- Не слишком хорошо идут дела? - осведомилась Джо.
- Народу сегодня маловато, - ответил длинноволосый. Джо рассматривала здание магазина, окруженное с обеих сторон лотками, на которых имелось буквально все, - начиная с сырой рыбы и кончая антиками из металла. Здание протянулось ярдов на сто вдоль площади, но покупателей в магазине почти не было, а те, что все же заглянули, передвигались медленно и как бы нехотя.
- Я думала, у вас в рыночные дни торговля идет поживее, - заметила Джо.
- Да, верно, - ответил один из парней, потирая щеку. Джо нахмурилась - лишь сейчас заметила она некоторую вялость, замедленность в движениях рабочих и огромные черные круги у них под глазами. Она отнесла это за счет тяжелой, предъярмарочной ночи.
- Вас что-нибудь интересует? Что пожелаете? - спросил второй парень, ставя клеймо на лежавший перед ним огурец. Юноши рассмеялись.
- Как-нибудь в другой раз. - Джо усмехнулась и отошла в сторону.
Центральная площадь Вейкли была вымощена булыжником, и Джо, на своих каблуках, передвигалась медленно и осторожно. Огибая крыло здания и заглядывая в каждый ларек, она снова и снова удивлялась царившей на рынке тишине. Правда, теперь она все же приметила и оживленные лица и даже услышала смех, но в большинстве своем и покупатели, и продавцы были вялы и подавленны.
Джо остановилась перед палаткой, где продавались стеклянные фигурки животных, изготовленные, как она сразу догадалась, самим торговцем. Он сидел в конце палатки и читал книгу в мягкой обложке. Лицо его находилось в тени. Оглядев его, она обратила внимание на его огромные руки, перелистывавшие страницы. И вновь нахмурилась, задумавшись.
Ногти на левой руке были длинные, заостренные, кожа потрескалась и кровоточила. Правая рука - такая же. Поразили ее и указательные пальцы: редкой, почти неестественной длины.
Выбрав одну из стеклянных фигурок - слона с шариком на хоботе, - Джо внимательно рассматривала ее.
- Нужна ли моя помощь, мисс? - тихо произнес мужчина. Журналистка подняла глаза и вновь увидела перед собой молочно-белое лицо. Правда, на сей раз - еще и потрескавшиеся губы, словно мужчина этот долгие часы провел под жарким солнцем. Кожа была точно натянута на его широкие скулы и местами шелушилась, отслаиваясь мелкими чешуйками, когда он потирал подбородок.
- Какие милые эти фигурки, - сказала она, отставив слоника.
- Все моя собственная работа, - сказал мужчина не без гордости.
- Я говорила только что с двумя парнями... Ребята жаловались, что не очень-то сегодня многолюдно, - сказала Джо. Мужчина пожал плечами.
- Попозже рынок, может, еще и оживится. Живностью начнут торговать после обеда, - пояснил он. Джо приветливо кивнула:
- Приятно было с вами побеседовать. У вас действительно очень милые фигурки, - сказала она напоследок.
Продавец вновь взялся за книгу.
Все торговые ряды Джо обошла за тридцать минут, она прошлась по рядам свободно и непринужденно, ибо на площади, вопреки обыкновению, не наблюдалось в этот ярмарочный день ни толчеи, ни ругани, ни крика.
Возвращаясь к своей машине, она прошла мимо лотка с фруктами, длинноволосый юноша приветствовал ее взмахом руки и улыбнулся. Джо улыбнулась ему в ответ - и вдруг нахмурилась, в который уже раз; у юноши были необыкновенно длинные, заостренные ногти - по крайней мере, на одной из рук.
Удовлетворив свое любопытство, она вернулась за руль «чеветта», обратившись к вещам более серьезным - к клочку бумаги, на котором был записан адрес Андерсона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35