— А волшебное слово? — машинально откликнулась я.
— Пожалуйста, разреши не есть эту гадость!
Полицейские увезли коробки. Всего несколько месяцев назад угрюмые и недовольные грузчики внесли их в дом. Про отца Кристо не спрашивал — обычно Клайв уходил из дома раньше, чем малыш просыпался. А возвращался, когда Кристо уже крепко спал. Меня ненавидят. Муж ненавидит меня.
На беспорядок в кухне было уже невозможно смотреть без содрогания. Весь дом пришел в запустение с тех пор, как я уволила Мэри. Завтра же устрою уборку. Не сегодня. Я перевела взгляд на свои голые ноги. Опять пора делать эпиляцию. И лак на ногтях облупился.
— Вы в порядке, миссис Хинтлшем? — напевным голосом спросила Лина. Симпатичная она все-таки девчонка — тоненькая блондинка в крошечном сарафанчике, с голыми загорелыми руками. Наверное, и Клайву она нравилась. Я смотрела на Лину, пока ее лицо не начало расплываться у меня перед глазами. — Миссис Хинтлшем!
— Все отлично. — Я провела по щеке дрожащими пальцами. Собственная кожа показалась мне истонченной и постаревшей. — Просто не выспалась... — Я умолкла.
— Хочу мультики!
— Потом, Кристо.
— Хочу сейчас!
— Нет.
— Ты задница!
— Кристо! — В ярости я больно ущипнула его. — Что ты сказал?
— Ничего.
Я повернулась к Лине, которая скромно потупилась.
— Сегодня трудный день, — туманно начала я. — Сходите с Кристо в парк, устройте пикник, пусть попрыгает на батуте.
— Не хочу пикник.
— Кристо, не капризничай.
— Я хочу с тобой!
— В другой раз, милый.
— Пойдем-ка, Крисси, подумаем, что нам сегодня надеть! — Лина встала. Неудивительно, что Кристо привязался к ней. Она никогда не сердится — только шутит и болтает с ним тонким голоском.
Я обхватила голову руками. Повсюду пыль и грязь. Накопилась куча неглаженого белья. Помощи ждать неоткуда. Клайв в полиции, отвечает на вопросы. На какие? «Вы ненавидите свою жену, мистер Хинтлшем? Давно? Достаточно, чтобы прислать ей бритвы?»
* * *
Они ушли вдвоем, за руку. Кристо нарядился в красные шорты и полосатую футболку. Я уставилась на тарелки с остывшей, неаппетитной едой. Потом на окно, которое давно пора вымыть. В углу виднелась паутина. А где паук?
От неожиданного звонка в дверь я вздрогнула. На пороге я увидела Стадлера — потного, взъерошенного, обросшего щетиной. Похоже, спать он еще не ложился.
— Можно пару вопросов, Дженни? — Теперь он постоянно звал меня по имени, словно мы были любовниками.
— Опять?
— Тогда один, — устало попросил он.
Мы спустились в кухню, где я предложила Стадлеру кофе и завтрак, но он отказался.
Он огляделся:
— А где Линн?
— Сидит у дома в машине, — объяснила я. — Вы прошли мимо.
— А, да, — тупо отозвался он сонным голосом.
— Вы хотели о чем-то спросить.
— Верно, — кивнул он. — Уточнить одну деталь. Вы помните, где вы были в воскресенье, восемнадцатого июля?
Я попыталась припомнить, но не смогла.
— Мой ежедневник у вас.
— Да. В тот день вы должны были забрать рыбу.
— Да-да, помню.
— Так чем вы занимались?
— Была дома. Готовила, разбирала вещи.
— Вместе с мужем?
— Нет. — Стадлер заметно вздрогнул и расплылся в торжествующей улыбке. — Не понимаю, чему тут удивляться. Как вам известно, мой муж редко бывает дома.
— Вам известно, где он был в это время?
— Уезжал. Он сказал, по срочному делу.
— Вы уверены?
— Да. Я готовила обед, а он сообщил, что ему придется уехать.
Я отчетливо помнила тот день. У Лины был выходной Гарри и Джош сначала болтались по дому и ссорились, потом разошлись по друзьям. Кристо долго сидел перед телевизором, потом возился с «Лего». В постель он лег пораньше, недовольный и утомленный жарой. А я сидела на кухне, с тоской вспоминая пропавший день. На столе остывал великолепный ужин, искрились бокалы на длинных ножках, благоухали садовые цветы. К ужину Клайв не вернулся.
— Значит, он отсутствовал весь день?
— Да.
— А поточнее?
Свой голос я слышала словно со стороны — он был печальным и глухим.
— Клайв ушел очень рано, еще до открытия супермаркета. Вернулся примерно в полночь, может, чуть позднее. К тому времени я уже спала.
— Вы готовы повторить все это и подписать протокол?
Я пожала плечами:
— Если понадобится — да. Насколько я понимаю, объяснений мне не дождаться.
Стадлер вдруг удивил меня, взяв за руку.
— Дженни, — мягко, ласково начал он, — я могу сказать только одно: скоро все кончится. Это вас утешит?
Я почувствовала, что краснею.
— А! — только и сумела выговорить я, как деревенская дурочка.
— Скоро вернусь, — пообещал Стадлер.
Мне не хотелось отпускать его, но я промолчала. И отдернула руку.
— Хорошо, — произнесла я.
* * *
Я лежала в постели, в пятне солнечного света, и не шевелилась. Ноги и руки казались свинцовыми, мысли ворочались еле-еле.
Я лежала в прохладной ванне, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Бродила из комнаты в комнату. Почему раньше мне так нравился этот дом? Ведь он, в сущности, уродливый, холодный, неуютный. Надо бросить его и начать все заново.
Если бы Джош опять позвонил, я бы попросила его вернуться, если в лагере ему не нравится. Только теперь я поняла, что от такого отдыха пользы немного.
В комнатах мальчишек я потрогала одежду в шкафах и призы на полках. Мы разлетелись кто куда. В высоком зеркале в холле мелькнуло мое отражение: худощавая женщина средних лет с сальными волосами и костлявыми коленками. Женщина бродила как потерянная по слишком просторному для нее дому.
За окном в небо поднимались пар от нагретого асфальта и выхлопные газы.
Хорошо бы переселиться куда-нибудь в пригород. В маленький коттедж среди роз. Чтобы рядом были бассейн и старый бук — полазать мальчишкам.
Я открыла холодильник и заглянула в него.
В дверь позвонили.
* * *
Я потеряла дар речи. Нет, этого просто не может быть. Это сон. Я помотала головой, стряхивая оцепенение. Линкс придвинулся ближе, как будто я вдруг стала близорукой, глуховатой и сумасшедшей.
— Вы меня слышали, миссис Хинтлшем?
— Что?
— Ваш муж, Клайв Хинтлшем... — повторил он с расстановкой. — Час назад ему предъявили обвинение в убийстве Зои Аратюнян 18 июля 1999 года.
— Ничего не понимаю, — повторила я. — Бред какой-то.
— Миссис Хинтлшем... Дженни...
— Бред, — твердила я, — бред.
— Адвоката уже известили. Завтра утром он предстанет перед магистратным судом в Сент-Стивенс. Адвокат будет ходатайствовать об освобождении под залог. Ему наверняка откажут. — Линкс вздохнул и продолжал терпеливо, медленно и негромко: — Говорить откровенно я не имею права. Но думаю, вам надо приготовиться... Похоже, у вашего мужа был роман с ней. Он подарил ей ваш медальон. В бумагах вашего мужа нашлась фотография Зои.
Я вспомнила фотографию, которую видела вчера вечером: живое, смеющееся личико, бокал в руке... Я сглотнула, меня затошнило.
— Но это еще не значит, что Клайв убил ее.
— Мисс Аратюнян получала такие же письма, как вы. Их писал тот же человек. Мы считаем, что ваш муж сначала угрожал ей, потом убил.
Я воззрилась на него. Мозаика сложилась, но получилась бессмыслица, нелепая мешанина линий. Страшный сон.
— Вы хотите сказать, что и мне писал Клайв? Его почерк я бы узнала сразу.
— Пока нам известно только, что вашему мужу предъявлено обвинение в убийстве Зои Аратюнян.
— Рассказывайте все.
— Миссис Хинтлшем...
— Я должна знать! По-моему, это ошибка.
Линкс помолчал, явно собираясь с мыслями.
— Вам будет больно слышать это, — предупредил он. — Я хотел избавить вас от подробностей. По какой-то причине вашему мужу требовалось отделаться от той женщины. Он убил ее, уверенный, что про его роман с ней никто не знает. На всякий случай, чтобы обеспечить себе алиби, он начал... угрожать вам. — Последовала долгая пауза. — Похоже, так все и было, — неловко заключил он. — Простите.
— Значит, меня он настолько презирал?
Линкс не ответил.
— А он сознался?
— Он по-прежнему отрицает, что был знаком с мисс Аратюнян, — сухо ответил Линкс. — Абсурд.
— Я хочу видеть его.
— Это ваше право. Вы уверены?
— Я хочу видеть его.
* * *
— ...Ты же не веришь, Дженни? Дженс! Неужели ты веришь в эту чепуху? — В голосе Клайва я различила злость и страх. Он побагровел, выглядел неряшливо, одежда измялась. Я не сводила с него глаз. Мой муж. Брыластое лицо, жирная шея, налитые кровью глаза. — Дженс! — настойчиво повторил он.
— А почему я не должна верить?
— Дженс, это же я, Клайв, твой муж. В последнее время мы не ладили, но это я виноват.
— Не ладили... — повторила я. — Не ладили.
— Мы прожили вместе пятнадцать лет, Дженс. Ты же меня знаешь. Скажи им, что это чушь. В тот день я был с тобой. Ты сама знаешь, Дженс!
Муха села ему на щеку, он яростно согнал ее.
— Расскажи про Глорию, — попросила я. — Это правда?
Он вспыхнул, заговорил было, но умолк.
Я все смотрела на него. Волосы в носу. Грязная шея. Шелушащаяся кожа за ушами. Перхоть. Перестав следить за собой, он опустился. Клайв не из тех людей, которые, как Стадлер, могут провести на ногах всю ночь и не утратить привлекательности. Наоборот, казаться еще сексуальнее.
— Нам с тобой больше не о чем говорить.
— Да, — подтвердил он. — Не о чем.
— Тогда всего хорошего.
— Ты еще пожалеешь! — выкрикнул он. — Пожалеешь, имей в виду! Ты делаешь самую большую ошибку в своей никчемной жизни! — Он хватил кулаками по столу, и в двери сразу заглянул круглолицый полицейский. — Ты еще поплатишься, клянусь!
* * *
У моего дома теперь дежурил только один полицейский, да и тот дремал в машине, прикрывшись газетой. В кабинете Клайва будто побывали грабители. Дом напоминал замороженную стройку, сад — пустырь. Клумбы, которые Фрэнсис приготовил для цветов и декоративных кустов, заросли крапивой. Трава на газоне пожухла.
Я откупорила бутылку шампанского и выпила целый бокал, меня тут же затошнило. Следовало хоть что-нибудь съесть, но я не могла проглотить ни крошки. Вот если бы пришла Грейс Шиллинг, приготовила омлет с зеленью — сытный, добротный! Или позвонил Джош и сообщил, что вылетает домой.
Я сидела в кухне одна. Опозоренная и свободная.
Глава 14
Суматошный день немного успокоил меня. Именно хлопот мне и не хватало. Думать было некогда, спешка вытеснила тоскливые мысли из головы лучше любых таблеток. К счастью, утро выдалось солнечным, но не слишком жарким. Сидя за кухонным столом вместе с Линн, я понимала, что понемногу прихожу в себя. Линн опять облачилась в форму. Расследование подходило к концу, осталось только попрощаться. Мы вдвоем расчистили угол стола, я приготовила тосты. Линн попросила разрешения закурить, а я не только согласилась, но и поддержала компанию. Пепельницу нам заменило блюдце.
При первой же затяжке меня охватило чувство вины, как в четырнадцать лет, потом оно отступило. Пожалуй, я снова начну курить.
— Раньше я курила, чтобы не растолстеть, — сказала я. — Хорошо, что от курения есть хоть какая-то польза. Потом я забеременела Джошем и бросила курить. И сразу располнела в бедрах.
Линн улыбнулась и покачала головой:
— Мне бы вашу фигуру!
Я окинула ее критическим взглядом.
— Не завидуйте, — посоветовала я. — У меня полно недостатков.
Мы обе затянулись. За годы я отвыкла курить и теперь выглядела дилетанткой.
— Значит, вы все утро были заняты? — спросила Линн.
— Да, ни на минуту не присела.
— Когда улетаете?
— Вечером, рейсом до Бостона.
— А мальчики уже знают?
Я чуть не расхохоталась.
— Представляю, что сказал бы Джош, услышав по телефону, что его отец... нет, об этом и речи быть не может. Доктор Шиллинг наверняка посоветовала бы все объяснить при встрече.
— Да, так будет лучше.
— Утром я созвонилась с архитектором, строителями и моим садовником, Фрэнсисом. В начале следующей недели мы вернемся и займемся домом.
Линн прикурила очередную сигарету и протянула вторую мне.
— Наверное, странно начинать все с самого начала, — задумчиво произнесла она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44