Миранда всегда чудесно выглядит.
На мгновение она помрачнела, словно повторяла «Миранда всегда чудесно выглядит» слишком много раз.
– Я закажу семгу и зеленый салат.
– Полагаю, нам надо заказать бутылку «Шабли», – сказал Брендан. – Хочешь бокал красного к бифштексу, Мирри?
Ну, этого еще только не хватало. Мне всегда нравилось имя «Миранда», потому что его нельзя сократить. До тех пор, пока мне не встретился Брендан. «Мирри». Звучит как опечатка.
– Сойдет и белое, – сказала я.
– Уверена?
– Да! – Я ухватилась за краешек стола. – Спасибо. Кэрри встала, чтобы пойти в дамскую комнату, и он наблюдал за тем, как она пробиралась между столиками, с той же едва заметной улыбкой на лице. Перед тем как повернуться снова ко мне, он сделал заказ.
– Итак…
– Миранда.
Он просто улыбнулся, затем положил свою руку на мою.
– Вы очень разные, – сказал он.
– Я знаю это.
– Нет, я имею в виду – вы разные в том, о чем, возможно, и не догадываетесь.
– Что?
– Только я могу пронести сравнение, – проговорил он, все еще нежно улыбаясь мне.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять. Я убрала спою руку.
– Брендан, послушай…
– Привет, милая, – произнес он через мою голову, затем встал, чтобы отодвинуть стул, и когда Кэрри снова села, положил руку ей на голову.
Принесли заказ. Мой бифштекс оказался жирным и кровавым. Когда я попыталась нарезать его, он заскользил по тарелке. Брендан наблюдал, как я гоняюсь за бифштексом, затем, подняв палец, позвал официантку, проходящую мимо. Он сказал ей что-то по-французски, я, конечно, не поняла, и она принесла другой нож.
– Брендан некоторое время жил в Париже, – пояснила Кэрри.
– О!
– Но возможно, ты знала это? – Она быстро взглянула на меня, затем отвела взгляд в сторону.
Я не смогла прочитать выражение ее лица: было ли оно подозрительным, презрительным, торжествующим или просто любопытным?
– Нет, не знала.
Мне очень мало было известно о Брендане. Он говорил, что сейчас подыскивает работу. Упоминал что-то о курсах по психологии, путешествиях по Европе в течение нескольких месяцев, но, помимо этого, я не могла припомнить ни единой подробности из его жизни. Я никогда не была в его квартире, никогда не встречалась с его друзьями. Он ничего не рассказывал о своем прошлом и туманно высказывался о планах на будущее. Но безусловно, у нас было слишком мало времени. Мы только приближались к тому этапу, когда начинают рассказывать друг другу о своей жизни, но тут-то я и застала его выясняющим подробности моей жизни по-своему, собственным способом.
Наконец-то мне удалось положить нарезанный бифштекс в рот, и я тщательно разжевывала его. Брендан изящно вытащил изо рта застрявшую в зубах тонкую косточку большим и указательным пальцами, положил ее на край тарелки, запил остатки еды белым вином. Я смотрела в сторону.
– Итак, – обращаясь к Кэрри, спросила я, – как вы оба встретились?
– О! – сказала она и покосилась на Брендана. – Случайно на самом деле.
– Не называй это случаем. Судьба, – сказал Брендан.
– Однажды вечером после работы я была в парке, начинался дождь, и этот человек…
– Должно быть, я…
Кэрри хихикнула от счастья:
– Да. Брен. Он сказал, что узнает мое лицо. «Ты Кэрри Коттон?» – спросил он.
– Я, конечно, узнал ее по вашей фотографии. И вот она оказалась прямо передо мной под дождем.
– Он заметил, что знает тебя. Я имею в виду, он не рассказал мне, ну, ты знаешь о чем, просто дал понять, что знает тебя. Затем предложил вместе с ним воспользоваться его зонтом…
– Будучи джентльменом, – уточнил Брендан. – Ты знаешь меня, Мирри.
– Мы продолжали прогуливаться вместе, хотя дождь лил как из ведра. Мы промокали все больше и больше, а наша обувь хлюпала от воды.
– Мы долго гуляли под дождем, – продолжил Брендан и, положив руку ей на голову, погладил по волосам. – Правда?
– Мы насквозь промокли, поэтому я пригласила его зайти ко мне и обсохнуть…
– Я вытирал полотенцем ее волосы, – сказал Брендан.
– Достаточно, – прервала я, поднимая руку, словно собираясь рассмеяться. – Давайте остановимся на том, как вы обсыхали, да?
– Даже выразить не могу, как легко стало на душе теперь, потому что ты знаешь все, – сказала Кэрри. – Когда я узнала о вас двоих, ну, какое-то время я думала, что все будет разрушено. Никогда бы не сделала ничего такого, что могло бы навредить тебе. Ты знаешь это, да?
Она удивительно хорошо выглядела: нежная, стройная и сияющая. У меня немного заныло в груди.
– Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой, – сказала я, поворачиваясь спиной к Брендану и обращаясь только к ней.
– Я счастлива, – призналась она. – Мы знакомы друг с другом всего несколько дней, чтобы быть точной – дней десять, но прошло совсем немного времени с тех пор, как вы оба, ну, ты знаешь… Поэтому, может быть, не следует и говорить это, но мне даже не вспомнить, когда я была так счастлива.
– Это хорошо, – проговорила я.
И подумала: десять дней.
Мы ели, пили вино. Стаканы звенели. Я улыбалась и кивала, невпопад произносила «да» и «нет» и все время думала. Стараясь не думать. Не помнить, как его живот слегка нависал над его боксерскими шортами, черные волосы по плечам…
Наконец я посмотрела на свои часы, притворилась удивленной, хотя было всего лишь девять тридцать, и сказала им, что мне пора уходить, завтра рано вставать; долго добираться, нет времени на кофе, так жаль… Мы должны были пройти через весь этот вздор прощания. Кэрри крепко сжимала меня в объятиях, Брендан целовал меня так близко к губам, а я едва удерживалась от того, чтобы не стереть влажные следы его поцелуев тыльной стороной ладони, и все мы говорили о том, чтобы встретиться еще раз и в ближайшее время, о да, и какой милой была я, какой доброй, какой хорошей.
Он проводил меня до дверей ресторана.
– Шел дождь, – произнес он.
Я не обращала на него внимания.
– Невероятное совпадение, – сказала я.
– Что?
– Я порвала с тобой, и через несколько дней ты встречаешь мою сестру на улице и начинаешь бывать у нее. Трудно поверить.
– Не существует никаких совпадений, – возразил Брендан. – Пожалуй, неудивительно, что я влюбился в кого-то, кто похож на тебя.
Я посмотрела через плечо Брендана на Кэрри, которая все еще сидела за столиком. Она поймала мой взгляд, нервно улыбнулась мне и посмотрела в сторону. При разговоре с Бренданом я улыбалась для того, чтобы наш разговор показался Кэрри дружеским.
– Брендан, – спросила я, – это какая-то изощренная шутка?
Он выглядел озадаченным и немного обиженным.
– Шутка?
– Словно ты играешь с моей сестрой, выбрав этот путь, чтобы добраться до меня.
– Это звучит довольно эгоцентрично, – заметил Брендан, – извини, что я так говорю.
– Только не делай ей больно, – предупредила я. – Она заслуживает счастья.
– Верь мне. Я знаю, как сделать ее счастливой.
Я не смогла бы выдержать еще секунду в его обществе. Я пошла пешком домой по сырым улицам, глубоко дыша, подставляя лицо охлаждающим струям воздуха. Действительно ли он влюбился в Кэрри? Имело ли на самом деле значение, как они встретились? Я все ускоряла шаг, пока мои ноги не заболели от прилагаемых усилий.
Я часто задумываюсь о положении членов семей и о различиях, которые оно вызывает. Стала бы я кем-то другим, будь я старшей? А Кэрри, если бы она была средней вместо меня? Могла бы она стать более уверенной, направленной на внешний мир и деятельность в нем, экстравертивной? Больше похожей на меня – или по меньшей мере на меня такой, какой считает меня моя семья? А Трой, дитя семьи, пришедший в этот мир через девять лет после меня? Если бы он не был предоставлен самому себе, очевидная ошибка, что бы это могло означать для него? Если бы у него были братья, которые могли научить его, как нужно забивать голы в футболе, пользоваться кулаками и играть в эти жестокие компьютерные игры, вместо сестер, которые возились с ним, баловали его и не обращали на него никакого внимания?
Но остается то предназначение, которое нам дано. Кэрри пришла первая и должна была прокладывать путь, хотя ненавидела быть лидером. А я стала второй, ожидающей с нетерпением, когда я вырасту, стремящейся быть первой, всегда старающейся обогнать ее, убрать ее со своего пути. И Трой, третий, единственный мальчик, вполне вероятно, и последний, но вместе с тем и первый, с худенькими плечиками, широко распахнутыми глазами, мечтательный, странный.
Я вошла в квартиру. Это правда, что нужно вставать завтра рано утром, но какое-то время я не могла уснуть. Я лежала в постели, ворочаясь с боку на бок, в поисках более прохладного местечка на подушке. В моей квартире не было фотографии Кэрри, конечно, не было. Но все равно я ведь не поверила рассказам Брендана, поэтому имело ли значение, что ее нет? Он выследил Кэрри, потому что она моя сестра. Если посмотреть с определенной точки зрения, это может показаться даже романтичным.
ГЛАВА 4
Когда на следующий день я возвращалась с работы, дома расплывались в мелком дожде, их очертания казались неясными и туманными. Если бы такое же время суток было летом, еще долго оставалось бы светло, а сейчас люди закрывали окна занавесками и включали свет. Дома я сняла с себя все и постояла под тепловатым душем тридцать секунд, перед тем как переодеться в поношенные джинсы с пузырями на коленях и тенниску с длинными рукавами. Я встала перед зеркалом и втянула живот. Что там Брендан говорил о моем весе? Я повернулась к зеркалу боком и посмотрела на себя с разочарованием. Пожалуй, мне пора начинать бегать. Каждое утро перед уходом на работу. Что за ужасная идея!..
Телефон зазвонил, когда я собиралась уходить, чтобы встретиться с Лаурой.
– Миранда?
– Привет, мама.
– Я пыталась дозвониться раньше, но не дождалась ответа.
– Мой автоответчик испортился.
– Как поживаешь? С тобой все в порядке?
– Прекрасно.
– Точно?
Я не собиралась помогать ей.
– Все прекрасно, мама. Только чуть-чуть устала. Очень много работы, сейчас нет Билла. Как поживаете вы с папой?
– Я разговаривала с Кэрри. Она сказала, что вы все вместе прекрасно пообедали.
– Было приятно повидаться с ней. – Помолчав немного, смягчилась: – И с Бренданом.
– Миранда, ты очень хорошо поступаешь. Не думай, что я не понимаю, каких усилий это стоит. Мне жаль, что ты не рассказала нам все, когда это произошло. Страшно подумать, что ты была такой несчастной и ничего не сказала нам.
– Рассказывать было нечего. У всех сложилось неправильное представление.
– Если тебя это утешит, то Кэрри преобразилась. Ты видела, она стала выглядеть как ты. Она сделалась словно другим человеком. Я счастлива. Но одновременно почти и напугана.
– Ты имеешь в виду, что Брендан может оставить ее?
– О, даже не произноси это! В любом случае, кажется, он тоже обожает ее.
Я молчала целую секунду, и она резко сказала:
– Миранда! Ты так не думаешь?
– Они оба выглядят очень счастливыми, – сказала я.
– Ну а с тобой действительно все в порядке?
– Действительно. Но я скоро убегаю.
– Только перед тем как исчезнешь, скажи: ты заглянешь на выходных? Скажем, в воскресенье на ленч? Тогда мы сможем встретиться все вместе.
– Ты имеешь в виду с Бренданом тоже?
– С Кэрри и Бренданом, да.
У меня заныло в животе.
– Не уверена, что я тогда буду свободна.
– Я знаю, что для тебя это тяжело, Миранда, но чувствую, как это важно. Для Кэрри, я имею в виду.
– Мне совсем не тяжело. Совсем. Я просто не знаю, буду ли я свободна, вот и все.
– Мы можем перенести на субботу. Или даже на вечер, если тебя это устраивает. Или ты уезжаешь на все выходные?
– Хорошо. Воскресенье, – сказала я, сдаваясь.
– Все будет очень непринужденно. Тебе будет хорошо.
– Я знаю, что мне будет хорошо. Я не волнуюсь. Ни в малейшей степени. У всех сложилось неправильное представление.
– Может быть, ты кого-нибудь приведешь с собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
На мгновение она помрачнела, словно повторяла «Миранда всегда чудесно выглядит» слишком много раз.
– Я закажу семгу и зеленый салат.
– Полагаю, нам надо заказать бутылку «Шабли», – сказал Брендан. – Хочешь бокал красного к бифштексу, Мирри?
Ну, этого еще только не хватало. Мне всегда нравилось имя «Миранда», потому что его нельзя сократить. До тех пор, пока мне не встретился Брендан. «Мирри». Звучит как опечатка.
– Сойдет и белое, – сказала я.
– Уверена?
– Да! – Я ухватилась за краешек стола. – Спасибо. Кэрри встала, чтобы пойти в дамскую комнату, и он наблюдал за тем, как она пробиралась между столиками, с той же едва заметной улыбкой на лице. Перед тем как повернуться снова ко мне, он сделал заказ.
– Итак…
– Миранда.
Он просто улыбнулся, затем положил свою руку на мою.
– Вы очень разные, – сказал он.
– Я знаю это.
– Нет, я имею в виду – вы разные в том, о чем, возможно, и не догадываетесь.
– Что?
– Только я могу пронести сравнение, – проговорил он, все еще нежно улыбаясь мне.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять. Я убрала спою руку.
– Брендан, послушай…
– Привет, милая, – произнес он через мою голову, затем встал, чтобы отодвинуть стул, и когда Кэрри снова села, положил руку ей на голову.
Принесли заказ. Мой бифштекс оказался жирным и кровавым. Когда я попыталась нарезать его, он заскользил по тарелке. Брендан наблюдал, как я гоняюсь за бифштексом, затем, подняв палец, позвал официантку, проходящую мимо. Он сказал ей что-то по-французски, я, конечно, не поняла, и она принесла другой нож.
– Брендан некоторое время жил в Париже, – пояснила Кэрри.
– О!
– Но возможно, ты знала это? – Она быстро взглянула на меня, затем отвела взгляд в сторону.
Я не смогла прочитать выражение ее лица: было ли оно подозрительным, презрительным, торжествующим или просто любопытным?
– Нет, не знала.
Мне очень мало было известно о Брендане. Он говорил, что сейчас подыскивает работу. Упоминал что-то о курсах по психологии, путешествиях по Европе в течение нескольких месяцев, но, помимо этого, я не могла припомнить ни единой подробности из его жизни. Я никогда не была в его квартире, никогда не встречалась с его друзьями. Он ничего не рассказывал о своем прошлом и туманно высказывался о планах на будущее. Но безусловно, у нас было слишком мало времени. Мы только приближались к тому этапу, когда начинают рассказывать друг другу о своей жизни, но тут-то я и застала его выясняющим подробности моей жизни по-своему, собственным способом.
Наконец-то мне удалось положить нарезанный бифштекс в рот, и я тщательно разжевывала его. Брендан изящно вытащил изо рта застрявшую в зубах тонкую косточку большим и указательным пальцами, положил ее на край тарелки, запил остатки еды белым вином. Я смотрела в сторону.
– Итак, – обращаясь к Кэрри, спросила я, – как вы оба встретились?
– О! – сказала она и покосилась на Брендана. – Случайно на самом деле.
– Не называй это случаем. Судьба, – сказал Брендан.
– Однажды вечером после работы я была в парке, начинался дождь, и этот человек…
– Должно быть, я…
Кэрри хихикнула от счастья:
– Да. Брен. Он сказал, что узнает мое лицо. «Ты Кэрри Коттон?» – спросил он.
– Я, конечно, узнал ее по вашей фотографии. И вот она оказалась прямо передо мной под дождем.
– Он заметил, что знает тебя. Я имею в виду, он не рассказал мне, ну, ты знаешь о чем, просто дал понять, что знает тебя. Затем предложил вместе с ним воспользоваться его зонтом…
– Будучи джентльменом, – уточнил Брендан. – Ты знаешь меня, Мирри.
– Мы продолжали прогуливаться вместе, хотя дождь лил как из ведра. Мы промокали все больше и больше, а наша обувь хлюпала от воды.
– Мы долго гуляли под дождем, – продолжил Брендан и, положив руку ей на голову, погладил по волосам. – Правда?
– Мы насквозь промокли, поэтому я пригласила его зайти ко мне и обсохнуть…
– Я вытирал полотенцем ее волосы, – сказал Брендан.
– Достаточно, – прервала я, поднимая руку, словно собираясь рассмеяться. – Давайте остановимся на том, как вы обсыхали, да?
– Даже выразить не могу, как легко стало на душе теперь, потому что ты знаешь все, – сказала Кэрри. – Когда я узнала о вас двоих, ну, какое-то время я думала, что все будет разрушено. Никогда бы не сделала ничего такого, что могло бы навредить тебе. Ты знаешь это, да?
Она удивительно хорошо выглядела: нежная, стройная и сияющая. У меня немного заныло в груди.
– Ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливой, – сказала я, поворачиваясь спиной к Брендану и обращаясь только к ней.
– Я счастлива, – призналась она. – Мы знакомы друг с другом всего несколько дней, чтобы быть точной – дней десять, но прошло совсем немного времени с тех пор, как вы оба, ну, ты знаешь… Поэтому, может быть, не следует и говорить это, но мне даже не вспомнить, когда я была так счастлива.
– Это хорошо, – проговорила я.
И подумала: десять дней.
Мы ели, пили вино. Стаканы звенели. Я улыбалась и кивала, невпопад произносила «да» и «нет» и все время думала. Стараясь не думать. Не помнить, как его живот слегка нависал над его боксерскими шортами, черные волосы по плечам…
Наконец я посмотрела на свои часы, притворилась удивленной, хотя было всего лишь девять тридцать, и сказала им, что мне пора уходить, завтра рано вставать; долго добираться, нет времени на кофе, так жаль… Мы должны были пройти через весь этот вздор прощания. Кэрри крепко сжимала меня в объятиях, Брендан целовал меня так близко к губам, а я едва удерживалась от того, чтобы не стереть влажные следы его поцелуев тыльной стороной ладони, и все мы говорили о том, чтобы встретиться еще раз и в ближайшее время, о да, и какой милой была я, какой доброй, какой хорошей.
Он проводил меня до дверей ресторана.
– Шел дождь, – произнес он.
Я не обращала на него внимания.
– Невероятное совпадение, – сказала я.
– Что?
– Я порвала с тобой, и через несколько дней ты встречаешь мою сестру на улице и начинаешь бывать у нее. Трудно поверить.
– Не существует никаких совпадений, – возразил Брендан. – Пожалуй, неудивительно, что я влюбился в кого-то, кто похож на тебя.
Я посмотрела через плечо Брендана на Кэрри, которая все еще сидела за столиком. Она поймала мой взгляд, нервно улыбнулась мне и посмотрела в сторону. При разговоре с Бренданом я улыбалась для того, чтобы наш разговор показался Кэрри дружеским.
– Брендан, – спросила я, – это какая-то изощренная шутка?
Он выглядел озадаченным и немного обиженным.
– Шутка?
– Словно ты играешь с моей сестрой, выбрав этот путь, чтобы добраться до меня.
– Это звучит довольно эгоцентрично, – заметил Брендан, – извини, что я так говорю.
– Только не делай ей больно, – предупредила я. – Она заслуживает счастья.
– Верь мне. Я знаю, как сделать ее счастливой.
Я не смогла бы выдержать еще секунду в его обществе. Я пошла пешком домой по сырым улицам, глубоко дыша, подставляя лицо охлаждающим струям воздуха. Действительно ли он влюбился в Кэрри? Имело ли на самом деле значение, как они встретились? Я все ускоряла шаг, пока мои ноги не заболели от прилагаемых усилий.
Я часто задумываюсь о положении членов семей и о различиях, которые оно вызывает. Стала бы я кем-то другим, будь я старшей? А Кэрри, если бы она была средней вместо меня? Могла бы она стать более уверенной, направленной на внешний мир и деятельность в нем, экстравертивной? Больше похожей на меня – или по меньшей мере на меня такой, какой считает меня моя семья? А Трой, дитя семьи, пришедший в этот мир через девять лет после меня? Если бы он не был предоставлен самому себе, очевидная ошибка, что бы это могло означать для него? Если бы у него были братья, которые могли научить его, как нужно забивать голы в футболе, пользоваться кулаками и играть в эти жестокие компьютерные игры, вместо сестер, которые возились с ним, баловали его и не обращали на него никакого внимания?
Но остается то предназначение, которое нам дано. Кэрри пришла первая и должна была прокладывать путь, хотя ненавидела быть лидером. А я стала второй, ожидающей с нетерпением, когда я вырасту, стремящейся быть первой, всегда старающейся обогнать ее, убрать ее со своего пути. И Трой, третий, единственный мальчик, вполне вероятно, и последний, но вместе с тем и первый, с худенькими плечиками, широко распахнутыми глазами, мечтательный, странный.
Я вошла в квартиру. Это правда, что нужно вставать завтра рано утром, но какое-то время я не могла уснуть. Я лежала в постели, ворочаясь с боку на бок, в поисках более прохладного местечка на подушке. В моей квартире не было фотографии Кэрри, конечно, не было. Но все равно я ведь не поверила рассказам Брендана, поэтому имело ли значение, что ее нет? Он выследил Кэрри, потому что она моя сестра. Если посмотреть с определенной точки зрения, это может показаться даже романтичным.
ГЛАВА 4
Когда на следующий день я возвращалась с работы, дома расплывались в мелком дожде, их очертания казались неясными и туманными. Если бы такое же время суток было летом, еще долго оставалось бы светло, а сейчас люди закрывали окна занавесками и включали свет. Дома я сняла с себя все и постояла под тепловатым душем тридцать секунд, перед тем как переодеться в поношенные джинсы с пузырями на коленях и тенниску с длинными рукавами. Я встала перед зеркалом и втянула живот. Что там Брендан говорил о моем весе? Я повернулась к зеркалу боком и посмотрела на себя с разочарованием. Пожалуй, мне пора начинать бегать. Каждое утро перед уходом на работу. Что за ужасная идея!..
Телефон зазвонил, когда я собиралась уходить, чтобы встретиться с Лаурой.
– Миранда?
– Привет, мама.
– Я пыталась дозвониться раньше, но не дождалась ответа.
– Мой автоответчик испортился.
– Как поживаешь? С тобой все в порядке?
– Прекрасно.
– Точно?
Я не собиралась помогать ей.
– Все прекрасно, мама. Только чуть-чуть устала. Очень много работы, сейчас нет Билла. Как поживаете вы с папой?
– Я разговаривала с Кэрри. Она сказала, что вы все вместе прекрасно пообедали.
– Было приятно повидаться с ней. – Помолчав немного, смягчилась: – И с Бренданом.
– Миранда, ты очень хорошо поступаешь. Не думай, что я не понимаю, каких усилий это стоит. Мне жаль, что ты не рассказала нам все, когда это произошло. Страшно подумать, что ты была такой несчастной и ничего не сказала нам.
– Рассказывать было нечего. У всех сложилось неправильное представление.
– Если тебя это утешит, то Кэрри преобразилась. Ты видела, она стала выглядеть как ты. Она сделалась словно другим человеком. Я счастлива. Но одновременно почти и напугана.
– Ты имеешь в виду, что Брендан может оставить ее?
– О, даже не произноси это! В любом случае, кажется, он тоже обожает ее.
Я молчала целую секунду, и она резко сказала:
– Миранда! Ты так не думаешь?
– Они оба выглядят очень счастливыми, – сказала я.
– Ну а с тобой действительно все в порядке?
– Действительно. Но я скоро убегаю.
– Только перед тем как исчезнешь, скажи: ты заглянешь на выходных? Скажем, в воскресенье на ленч? Тогда мы сможем встретиться все вместе.
– Ты имеешь в виду с Бренданом тоже?
– С Кэрри и Бренданом, да.
У меня заныло в животе.
– Не уверена, что я тогда буду свободна.
– Я знаю, что для тебя это тяжело, Миранда, но чувствую, как это важно. Для Кэрри, я имею в виду.
– Мне совсем не тяжело. Совсем. Я просто не знаю, буду ли я свободна, вот и все.
– Мы можем перенести на субботу. Или даже на вечер, если тебя это устраивает. Или ты уезжаешь на все выходные?
– Хорошо. Воскресенье, – сказала я, сдаваясь.
– Все будет очень непринужденно. Тебе будет хорошо.
– Я знаю, что мне будет хорошо. Я не волнуюсь. Ни в малейшей степени. У всех сложилось неправильное представление.
– Может быть, ты кого-нибудь приведешь с собой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44