Они там растут.
- Так каков же ответ, Мило?
- Вы должны биться на единственно важном поле боя. Это - мозг. Растите там то, что не даст вырасти злу!
Задумавшись на несколько секунд, Лукас сказал:
- Извините, рабби, я никого не хочу обидеть... но ведь это все как-то не бар-мицва, если вы понимаете, что я имею в виду... то есть откуда вы все это знаете?
- Я же раввин, а не неуч.
- А раввинов этому учат?
Ответ прозвучал так, будто говоривший тщательно взвешивает слова:
- Лукас, очень многие люди не понимают, что в иудаизме масса мистических уровней. Еврейский фольклор полон привидений и демонов. Это есть в Каббале, в древних книгах. В раввинистической литературе упоминания о чернокнижии есть на каждом шагу...
- Я вовсе не хотел... - попытался перебить его Лукас.
- Известно ли вам, что в колдовстве часто используется так называемая Соломонова Печать?
- Соломонова Печать?
- Ну да, Звезда Давида. В колдовстве она используется, чтобы прогнать злых духов и отвратить несчастье.
Лукас мотнул головой:
- Эх, мне бы сейчас одну такую!
- Посмотрите, что происходило в Европе в четырнадцатом веке, - продолжал голос, явно оседлав любимого конька. - Во времена черной смерти евреев обвиняли в том, что они разносят эту смертельную заразу для истребления христиан. Сотни тысяч евреев были перебиты. За то, что они поддерживали в гетто такую чистоту, их обвиняли в колдовстве и сжигали у столбов. Да, мистер Хайд, много было неожиданных точек пересечения иудаизма и колдовства...
Голос заговорил дальше:
- Что следует помнить - это то, что разум и Космос взаимосвязаны. Так говорит Каббала, так говорят древние книги, а сегодня то же говорит квантовая физика: душа и физические миры - одно.
Софи глядела на мигающий огонек телефона. Потом спросила:
- Ты говоришь, мы должны бороться с этой штукой внутри своего разума...
- Именно.
- Как, молитвами?
В ответ донеслось:
- Царь Давид говорил: «Откройте мне глаза, дабы я мог созерцать чудеса моей Торы».
Выбросив в окно окурок, Софи сказала:
- Мило, должна признаться тебе: много лет прошло, как я последний раз читала Тору. К тому же все мы тут принадлежим к разным культурам, ты меня понимаешь? Ноев ковчег или варьете Гейнца на Пятьдесят седьмой улице.
- Не важно, - ответил голос. - В том мире, который сильно отличается от нашего, все религии едины. Каббала говорит, что наш долг - развенчивать иллюзии тьмы. Вот так просто. И ты в правильной команде, Софи. Вы и есть в этой игре хорошие парни.
- Со всем уважением, рабби, - не унимался Лукас, - должно же быть что-то еще, что мы можем сделать. Что-то осязаемое. Плюнуть на восток, или бросить соль через левое плечо, или еще что-нибудь...
После короткой шипящей паузы голос в телефоне произнес:
- Заклинаний, заговоров, контрзаговоров, проклятий на свете столько, что голова может пойти кругом.
- Приведите пример.
- Ну... не знаю... например, лестница ведьмы. Чтобы кого-то проклясть, делается веревка с узлами и куда-нибудь прячется. Если несчастный шмендрик не сможет ее найти и развязать, он будет умирать медленной смертью.
Лукас тяжело сглотнул.
- Очаровательно. А что насчет этой черной руки? Как вы ее назвали? Рука Славы?
- Считается, что Рука Славы делается из правой кисти убийцы, отрезанной во время лунного затмения и засушенной. Ее используют во многих заговорах... так считается... но я вообще-то не думаю, что...
- А какие есть контрзаклинания? - прервал его Лукас. - Каковы общие принципы борьбы с проклятиями и порчей? Как вообще люди поступают с этой чертовщиной?
Повисла напряженная пауза.
- Я вообще-то не...
- Давайте, рабби Клейн, говорите. Как обычно люди борются с такими штуками?
Снова пауза. Потом зазвучал голос, и в нем ощущалась какая-то неловкость:
- В конце концов я всего лишь раввин, а не какой-нибудь сумасшедший чернокнижник. Но могу сказать вот что - обычно требуется какая-то жертва.
Лукас взглянул на Софи и переспросил:
- Жертва?
- Именно так. Жертвоприношение того или иного рода.
Вновь воцарилась напряженная тишина.
Софи медленно провела рукой по волосам и посмотрела на стрелку, указывавшую уровень бензина. Оставалась половина бака.
- Извини, Мило, - проговорила она, - у нас девственницы для жертвоприношения только что кончились.
- Полагайтесь на себя, на силу своего духа, - говорил голос. - Это единственный путь борьбы с такими вещами.
Софи глядела на мигающий огонек телефона.
- Значит, полагаться на силу своего духа?
- Да.
- А твой дух что тебе говорит?
Никакого ответа. Только шипение мертвого эфира.
- Мило? Ты слышишь меня?
После долгой паузы голос спросил:
- Где вы сейчас находитесь?
- Подъезжаем к Вичите, штат Канзас, - ответил Лукас.
- Я могу приехать туда экспрессом к шести утра.
Софи покачала головой:
- Брось, Мило. Тебе нас не найти.
- Софи Коэн, ты всегда была дикаркой, - вдруг сказал голос.
Софи печально улыбнулась:
- Ты меня научил всему, что я знаю.
- Софи, чем я могу помочь?
Софи смотрела на телефон.
- Я тебе позже перезвоню, Мило.
- Послушай, экспресс в Канзас отходит меньше чем через пять часов.
- Нам надо будет обсудить твое предложение.
- Я буду в Канзасе уже ранним утром.
- Нет, мы должны справиться сами.
- Софи, не вешай трубку, я хочу помочь тебе...
- Ты уже помог, Мило.
- Перезвони мне, когда вы что-нибудь решите.
Софи обещала, что перезвонит. Они попрощались, и разговор кончился.
Софи положила трубку, протерла глаза и едва слышно прошептала:
- Чистое безумие.
Лукас снова смотрел в лежащую впереди темноту и думал.
- А в одном он был прав, Софи.
- Да? В чем? - спросила Софи, рассеянно глядя через лобовое стекло на бегущую белую разметку.
- Нам следует полагаться в этом деле на себя.
Софи повернулась к Лукасу. Он определенно что-то задумал.
- Что у тебя на уме, Лукас?
Облизывая обожженные губы, он тихо сказал:
- Кое-что, что даст нам выиграть кучу времени.
- Слушаю тебя внимательно, - сказала Софи, глядя на него.
Лукас кивнул в набегающую тьму:
- Спорим на сотню баксов, что я найду обратную дорогу в Вичиту.
- И что?
- Мы сейчас поедем в Парк-Сити.
- Зачем? - Софи чувствовала, как пульсирует ее мозг, взбудораженный неясными словами Мило, от которых только туже затянулся узел мыслей. - К чему нам сейчас ехать в населенные места?
- Помнишь, мы когда-то везли в Тулзу груз компании «Птичий глаз»?
- Ага. Кошмарный рейс туда-обратно.
- А помнишь почему?
- Потому что тебе в голову пришла блестящая идея поехать по хайвею «Пони экспресс» через...
- Вот именно! - Лукас ткнул в ее сторону забинтованным пальцем. - Этот гадский хайвей обвел нас вокруг северной окраины Вичиты - помнишь?
- Мы тогда целые часы прождали...
Тут Софи поняла, к чему он клонит, и просто застыла. По коже побежали мурашки. Не может быть, чтобы он серьезно... Просто не может быть.
- ...из-за этих проклятых поездов! - закончил ее предложение Лукас. - Рядом с Парк-Сити большая сортировочная станция, обслуживающая весь регион!
В зеленом свете кабины глаза Лукаса горели лихорадочным огнем.
- Лукас, у тебя крыша, на фиг, съехала, если ты думаешь, что нам удастся на ходу запрыгнуть в вагон.
- Если все правильно рассчитать, можно сесть в пригородный поезд компании «Амтрак».
- Эти штуки там лупят по сотне миль в час.
- Только не через сортировку.
- И останавливаются у каждого столба отсюда до Вегаса.
- Тогда нам придется прыгнуть на товарный поезд.
- Что?!
- Нам придется прямо на ходу выбраться из джипа и перепрыгнуть в вагон товарного поезда.
- "Мы теперь подадимся в железнодорожные бродяги?
Лукас ударил по рулю замотанным кулаком:
- Черт возьми, Софи, должен быть способ! Это единственная вещь, имеющая смысл, значит, должен быть хоть один, на фиг, способ ее сделать!
- Мы мозем это сделать, - послышался слабый голос Анхела с заднего сиденья.
Софи резко обернулась:
- Что ты сказал, амиго?
- Я знаю способ.
- Способ для чего?
Анхел наклонился вперед и сплел руки на спинке переднего сиденья, зеленоватый отсвет упал на его обезображенное лицо.
- Я знаю, как нам перебраться на поезд.
24. Глупый ребенок
Она ехала в полной тишине. Поскрипывали хрупкие искривленные кости. Бледная до прозрачности кожа туго обтягивала череп. Рулевое колесо было крепко зажато в кривых пальцах, дрожавших от злобного возбуждения. В ее жилах вместо живой крови текла, казалось, черная расплавленная ненависть, вызывающая болезненные воспоминания...
Сухие прошлогодние травинки и листочки... стая синих гусей в небе над плантацией ее отца... яркие голубые просветы между серыми облаками...
Весеннее равноденствие.
В тот вечер, почти семьдесят лет назад, Ванесса подкатила свое инвалидное кресло к самому краю веранды, чтобы получше разглядеть птиц, пролетавших высоко в весеннем небе.
- Почему они каждый год возвращаются на север? - спросила она своего отца.
- Глупый ребенок! - сказал он из затененного угла веранды. В те дни он особенно походил на снедаемое глубочайшей скорбью привидение. - Разве ты не знаешь, что в них от рождения заложена тяга вернуться к родным гнездам?
- Тяга?
- Ну да! Она у них в крови!
* * *
Теперь это было у нее внутри - тяга. И дар. Они пробивали и пробивали среди морщин ее лица одну новую, пока не появилось какое-то подобие оскаленной улыбки.
Черной как дно колодца.
25. Вылетающие из ада
Еще со дня их знакомства Софи кое-что от Лукаса скрывала. Кое-что о тайном страхе, преследовавшем ее с раннего детства. В отличие от всех фобий, перечисленных в диагностических справочниках, он был присущ только Софи. А если учесть, чем она зарабатывала себе на жизнь, в этом была еще какая-то ирония судьбы.
Все началось много лет назад, во время трагического случая на шоссе между Парадиз-Вэлли и Фресно.
Ее семья проводила отпуск в Гранд-Каньоне. Это была одна из тех туристических поездок, в программу которой входило шестидневное плавание на плотах по горным рекам, жизнь в лесу и пешая экскурсия по каньону под руководством проводника-натуралиста. Все было здорово, но к концу недели Софи и ее родители выдохлись. Обратный путь оказался чудовищным.
У Харри Коэна был старый «додж» без кондиционера. От жары люди срывались по пустякам, обнаженные руки прилипали к виниловым сиденьям. Софи так сильно укачало, что пришлось трижды останавливаться.
К тому времени, когда они пересекли границу Калифорнии и въехали в Долину Смерти, Коэны уже не разговаривали друг с другом.
Кровь появилась ниоткуда.
Первой ее увидела Софи, глядевшая в окно на дорогу. Кровь появилась посреди шоссе, пятнышко... мазок... тонкая струйка... и куча кровавых кишок, ползущих к...
Бойня! Потроха большеротого барана были разбросаны возле центральной линии, и автомобиль Харри двигался на слишком большой скорости, чтобы уйти в сторону. У Харри не было выбора, только пропахать через эту кучу. Шины проглиссировали по крови и внутренностям, как поплавки гидроплана. Эвелин Коэн издала звук, будто ее вырвало. Машину повело, но Харри, ругаясь на чем свет стоит, сумел удержать ее.
Спустя несколько минут все вернулось на свои места. Харри и Эвелин продолжали склоку, о неприятном инциденте никто уже не вспоминал. Никто, кроме маленькой Софи.
Когда автомобиль был посередине лужи, кровь брызнула на заднее боковое стекло. Софи это видела и уже не могла отвести взгляд от крови. Высыхая на ветру, растекаясь струйками по стеклу, кровь не уходила. Софи смотрела на нее долгие часы, пока они не приехали в Сан-Франциско. Кровь застыла густой алой паутиной. Вечное напоминание о мимолетной бойне на шоссе.
По многим причинам эти пятна крови на стекле запомнились Софи на всю жизнь. Они зримо присутствовали в ее снах, в моментальных вспышках страха на обледенелых дорогах, в ее параноидальных домыслах. Казалось, эта кровь алым штампом легла на всю ее жизнь. Кровь жертвенного агнца на ее машине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47